Астенический синдром 4 страница

Спору нет, приятным такой случай не назовёшь. Тем более, сразу встаёт вопрос: а как в других селениях, которые они посетили? Может и там пропал ягнёнок или что-нибудь из утвари и в пропаже обвинили ушедших? Выходит, не так легко, как казалось, приживаются семена новой веры, не так прочно держится слово Иисуса в сознании людей. Это уже вопрос действенности учения, и, соответственно, престижа и авторитета Иисуса. А это не шутки. На этом всё стоит. И, хотя у самого Иисуса и не могло возникнуть сомнений в правильности его учения, но уверенность неофитов могла поколебаться.
Иуда, предостерегавший о подобном и оказавшийся правым, выступил здесь в роли дурного вестника в древние времена, который хотя и не был виноват в случившемся, но за доставку плохих известий мог основательно поплатиться.
Естественно жизни Иуды ничто не угрожало, но подсознательно с ним увязывалось далее воспоминание и неприятные размышления о случившемся.

А кроме того Иуда оставил из-за Иисуса свои странствия, надеясь, что именно в Иисусе нашёл, что искал. Иисус, конечно же, понимал это, и то, что лёгкость, с которой люди принимали его учение, как бы подтверждала и истинность самого учения и правильность решения Иуды примкнуть к Христу.

Но тут вдруг выясняется, что столь же легко люди могут и отказаться от его учения по совершенно ничтожной причине. Это был не слабенький удар и серьёзное испытание всем поборникам новой веры. Не следует забывать, что Иисус был Богочеловек, и человеческое в нём тоже проявлялось. Так или иначе, это должно было сказаться на отношении Иисуса к Иуде. И сказалось.

«И с этого же дня как-то странно изменилось к нему отношение Иисуса. И прежде почему-то было так, что Иуда никогда не говорил прямо с Иисусом, и тот никогда прямо не обращался к нему, но зато часто взглядывал на него ласковыми глазами, улыбался на некоторые его шутки, и если долго не видел, то спрашивал: а где же Иуда? А теперь глядел на него, точно не видя, хотя по-прежнему, – и даже упорнее, чем прежде, – искал его глазами всякий раз, как начинал говорить к ученикам или к народу, но или садился к нему спиною и через голову бросал слова свои на Иуду, или делал вид, что совсем его не замечает. И что бы он ни говорил, хотя бы сегодня одно, а завтра совсем другое, хотя бы даже то самое, что думает и Иуда, – казалось, однако, что он всегда говорит против Иуды».

То, что Иисус «искал его /Иуду – А.А./ глазами всякий раз, как начинал говорить к ученикам или народу» - это неспроста. Так ищут глазами человека, чьим вниманием и мнением дорожат, кого среди слушателей выделяют и хотят убедить в первую очередь. Очевидно, наблюдая Иуду и слушая его «лживые» притчи, Иисус успел оценить и мудрость его, и старательное исполнение возложенных на него обязанностей и его надежды на обретение Истины через приобщение к вере в миссию Иисуса. Вера – живее и действеннее, если она не слепая, а питается убедительными свидетельствами её истинности. Лучшим таким свидетельством было бы приобщение к учению Иисуса всё новых и новых сторонников. Немного стоит учение, принятое горсткой учеников, а массы оставляющее равнодушными.

А тут как бы пошли свидетельства, что далеко не столь очевидна Истина в словах Иисуса, если слушатели остаются равнодушны, а то и враждебными бывают они.

В результате между Иисусом и Иудой выстраиваются отношения довольно непростые.

Иуда – ученик особенный. Если других учеников Иисус призывал к служению, обещав сделать их «ловцами человеков», то Искариот сам примкнул к нему.

Он резко изменил свой образ жизни: из одинокого, ищущего что-то странника превратился в спутника Христа, с надеждой на обретение Истины, внимающего его проповедям, несущего на себе груз бытовых забот о Христе и учениках, тогда как даже жене своей /хотя это только слухи/ предоставил самой о себе заботиться. Он делил с Христом и тяготы скитаний и опасности с ними связанные.

Короче, он был подвижник идеи. Другие ученики тоже. Но они были более

склонны именно к вере, к предощущению истины, тогда как Иуда, именно в силу мудрости своей тяготел к доказательности и безусловной уверенности. Но откуда это может прийти? – Только от регулярного наблюдения того, как Истина Иисуса благотворно влияет на души людей, преображая их и делая людьми совсем другими.

Если отдельные неизбежные на первых порах неудачи мало что значили для просто верующих в Иисуса учеников, то для аналитика-Иуды это было свидетельством несовершенства или самого учения или способов его распространения среди людей. Но если бы Иуда разочаровался в самом учении, то он наверняка оставил бы Иисуса и вновь отправился за дальние моря искать что-то более совершенное. Но он остался, признался, что любит Иисуса и даже доказал это не на словах, как мы увидим позднее. Значит, учение он принял. А как сделать, чтобы приняли его и другие люди, большие массы людей, для которых оно и предназначалось, этого не знал ни Иуда, ни тогда ещё, возможно, и сам Христос.

Это незнание создавало потенциальную угрозу, как для проповедника Иисуса и его учеников, так и для проповедуемой им Истины.
Конечно, Учитель понимал это, а также – то, что именно от него ждут решения этой проблемы, если не все ученики, то уж Иуда точно. Пусть он молчит, не требует решения и не торопит с его принятием, но, возможно, лучше всех понимает его необходимость. Но пока решения не было. И это создавало между Иисусом и Иудой непонятное другим ученикам и многим читателям этой истории напряжение, с внешними признаками как бы нерасположения к Иуде.

Дата добавления: 2017-01-13