Красовский В. Е 2 страница. У духовных «двойников» Раскольникова – Лужина и Свидригайлова – много общего с главным героем

У духовных «двойников» Раскольникова – Лужина и Свидригайлова – много общего с главным героем. В частности, их объединяет принцип вседозволенности, который они исповедуют. Но сходство Раскольникова и его «двойников» – чисто внешнее. Это можно увидеть, сравнив мировоззрение и нравственный облик этих героев с мировоззрением и нравственным обликом Раскольникова.

Лужин в грубой форме высказывает принцип «все дозволено», который лежит и в основе теории Раскольникова. Но Раскольникову не свойственны лужинские расчетливость и эгоизм.

Раскольников объявляет своей целью счастье человечества, а не свое собственное счастье. Способствовать счастью человечества, по убеждению Раскольникова, – нравственный долг «великих людей», даже если это делает несчастными их самих. Страдание, по словам Раскольникова, нередко является оборотной стороной вседозволенности: «Пусть страдает, если жаль жертву…». «Необыкновенный человек» Раскольникова не только преступает моральный закон, но и берет на себя всю полноту ответственности за это: «Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди… должны ощущать на свете великую грусть».

Лужин, напротив, руководствуется в жизни только соображениями собственной выгоды и собственного удовольствия. Если Раскольников признает существование нравственных законов, хотя и преступает их, то Лужин не имеет ни малейшего представления о нравственности. Его внутренний мир довольно примитивен: все его переживания носят глубоко эгоистический характер. Единственный этический критерий для Лужина – эгоизм. У него есть своя теория, согласно которой единственная цель каждого человека – личное благо: «Возлюбишь одного себя, то и дела свои обделаешь как следует и кафтан твой останется цел. Экономическая же правда прибавляет, что чем более в обществе устроенных частных дел и, так сказать, целых кафтанов, тем более для него твердых оснований и тем более устраивается в нем и общее дело». «Научными» рассуждениями об «экономической правде» и «общем деле» Лужин лишь пытается завуалировать свой эгоизм: «Если мне… до сих пор говорили: «возлюби» и я возлюблял, то что из того выходило?.. – выходило то, что я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы оставались наполовину голы… Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано».

Раскольникову чужда любая расчетливость, его первое душевное движение – помочь тем, кто нуждается в помощи, даже если он делает это в ущерб себе и вопреки «здравому смыслу». Более того, Раскольников абсолютно непрактичен – даже не может уладить денежные дела со своей квартирной хозяйкой. Петр Петрович ни на минуту не отступает от «здравого смысла» не только в своих рассуждениях, но и в повседневной жизни. Его совершенно не волнуют проблемы других людей, но он никогда не совершит поступок, невыгодный ему лично.

Во «вседозволенности» Раскольников идет до конца, совершая поступок, сопряженный для него с огромным риском и не сулящий ему никакой конкретной выгоды. Кроме того, решиться на этот поступок Раскольникову было чрезвычайно тяжело. Лужин же, не задумываясь, совершил подлость – оклеветал беззащитную девушку, которая ничего плохого ему не сделала, – только для того, чтобы «поправить дело» со своей женитьбой. Он был уверен в своей полной безнаказанности, в том, что бесчестный поступок не может иметь для него никаких юридических последствий. В отличие от Раскольникова, циничный Лужин не испытывает ни малейших угрызений совести.

И, наконец, Лужин и Раскольников несопоставимы по уровню интеллектуального и духовного развития. Раскольников – философ, принимающий близко к сердцу зло и несправедливость, которыми полон мир, страдания других людей. Всему этому он пытается найти какое‑то объяснение. Лужин – ограниченный, самодовольный человек, занятый исключительно самолюбованием, все его интересы замкнуты на себе самом, его духовный горизонт чрезвычайно узок. Раскольниковская «теория» – плод глубоких наблюдений над жизнью, долгих и мучительных размышлений. Она выстрадана им самим (несмотря на то, что «очень неоригинально вышло», по словам Порфирия Петровича). «Теория» Лужина – основа его поведения – лишь повторение чужих слов, расхожих суждений, модных псевдонаучных «истин». То, что Лужин спешит изложить свои взгляды, – результат его попыток «на всякий случай забежать вперед и заискать у «молодых поколений наших». Автор прямо говорит о том, что Лужин «при посещении, например, Раскольникова уже научился кое‑как округлять известные фразы с чужого голоса».

Свидригайлов – второй духовный «двойник» Раскольникова. Внешне они, по замечанию Свидригайлова, «одного поля ягоды», но между ними существуют глубокие внутренние различия. Свидригайлов – порочный, развратный человек. Он не скрывает, что большинство его поступков – результат его патологического сладострастия.

Свидригайлов глумится над нравственностью, говоря Раскольникову: «Что вы в добродетель‑то так всем дышлом въехали? Пощадите, батюшка, я человек грешный». Его суждения о людях, особенно о женщинах, глубоко циничны. Свидригайлов одинаково равнодушен к добру и злу. Он способен совершать как дурные, так и хорошие поступки (помогает Соне и детям Катерины Ивановны) без всякой видимой причины. Он не верит в «добродетель», считая любые разговоры о ней лицемерием, попыткой обмануть себя и других: «Всяк об себе сам промышляет и всех веселей тот и живет, что всех лучше себя сумеет надуть». Свидригайлов нарочито откровенен с Раскольниковым и даже находит удовольствие в том, чтобы «обнажиться и заголиться» (выражение из рассказа Достоевского «Бобок»), рассказывая ему о самых постыдных фактах своей жизни – о том, что он был шулером и его «бивали», о Марфе Петровне, которая «поторговалась и выкупила» его «за тридцать тысяч сребреников», о своих любовных похождениях.

Свидригайлов живет в абсолютной праздности. Вот его «биография»: «Дворянин, служил два года в кавалерии, потом так здесь в Петербурге шлялся, потом женился на Марфе Петровне и жил в деревне». Разврат для него – суррогат смысла жизни, единственная более или менее истинная вещь в мире: «В этом разврате, по крайней мере, есть нечто постоянное, основанное даже на природе и не подверженное фантазии…». Для Свидригайлова это «по крайней мере, занятие… Не будь этого, ведь этак застрелиться, пожалуй, пришлось бы».

Но Свидригайлов – человек загадочный. Он очень скрытен и хитер. Несмотря на свое шутовство, очень умен. Свидригайлов кажется Раскольникову то «пустейшим и ничтожнейшим злодеем в мире», то человеком, который может открыть ему что‑то «новое»: «… уж не ожидал ли он чего‑нибудь от него нового, указаний, выхода?». Свидригайлов внушает Раскольникову, что они в чем‑то похожи: «Мне все кажется, что в вас есть что‑то к моему подходящее». Интересно, что у самого Раскольникова появляется желание «испытать Свидригайлова: что это такое?», «на что‑то ему» он «как бы нужен». Однако Раскольников, в отличие от Свидригайлова, не думает, что у них есть что‑то общее: «Даже и злодейство не могло бы быть у них одинаково». Свидригайлов «очень к тому же был неприятен, очевидно чрезвычайно развратен, непременно хитер и обманчив, может быть, очень зол… Правда, он хлопотал за детей Катерины Ивановны; но кто знает, для чего и что это означает? У этого человека вечно какие‑то намерения и проекты».

Свидригайлов многим кажется ужасным злодеем, окруженным демоническим ореолом. О его злодействах ходит много слухов, он становится источником всевозможных несчастий для окружающих: из‑за него преследовали Дуню, его обвиняют в смерти Марфы Петровны. Свидригайлов вызывает страх и отвращение у многих людей. Дуня говорит о нем «чуть не с содроганием»: «Это ужасный человек. Ужаснее я ничего и представить не могу…». Даже внешний облик Свидригайлова, его манера держаться и времяпрепровождение «демоничны»: лицо – «странное», «похожее как бы на маску» («Что‑то было ужасно неприятное в этом красивом и чрезвычайно моложавом… лице»), «фиглярство», загадочность поведения, шулерство, пристрастие к «клоакам».

Но под маской «демонической» личности скрывается самый обычный человек. Свидригайлов не может освободиться от простых и естественных человеческих чувств: боязни смерти («Боюсь смерти и не люблю, когда говорят о ней»), любви, жалости («Образ Дунечки появился перед ним точь‑в‑точь как была она, когда, выстрелив в первый раз, ужасно испугалась, опустила револьвер и, помертвев, смотрела на него, так что он два раза успел бы схватить ее, а она и руки бы не подняла в защиту, если б он сам ей не напомнил. Он вспомнил, как ему в то мгновение точно жалко стало ее, как бы сердце сдавило ему…»). Не исключено даже, что любовь Свидригайлова к Дунечке могла бы способствовать его нравственному возрождению, если бы была разделенной. Он даже испытывает что‑то вроде угрызений совести: ему являются призраки из его прошлой жизни и снятся кошмары.

Свидригайлов не случайно сравнивает себя с Раскольниковым («Вы и сами порядочный циник…»): он не верит в возможность нравственного возрождения преступника, в то, что Раскольников найдет в себе «силу остановиться». Незадолго до смерти Свидригайлов вновь думает о нем: «А шельма, однако ж, этот Раскольников! Много на себе перетащил. Большою шельмой может быть со временем, когда вздор повыскочит, а теперь слишком уж жить ему хочется! Насчет этого пункта этот народ подлецы». Свидригайлов – герой, который идет по пути преступления до конца, совершая самоубийство.

Таким образом, Раскольников существенно отличается и от Лужина, и от Свидригайлова. Раскольников, по словам Порфирия Петровича, «недолго себя морочил», он способен «воскреснуть к новой жизни». В отличие от Свидригайлова, он не совершает самоубийство, и это доказывает, что жизнь для него не утратила смысл, даже если сам он думает иначе. В нем еще живо нравственное чувство, несмотря на то что Раскольников пытается «переступить» через него: он не может пройти мимо человеческих страданий (эпизод с девушкой на бульваре, помощь Мармеладовым, история с больным студентом и его старым отцом, спасение детей во время пожара). В этом стихийном, непреднамеренном, но совершенно очевидном «альтруизме» героя – его принципиальное отличие от Лужина и Свидригайлова. Но сам факт близости идей Раскольникова к мировоззрению его духовных «двойников» доказывает, что герой находится на ложном пути.

Соня Мармеладова – нравственный антипод Раскольникова. Но у них есть и общее: оба они – изгои, оба очень одиноки. Раскольников чувствует это, говоря Соне: «Мы вместе прокляты, вместе и пойдем». Его тянет к этой несчастной девушке, ведь она – единственный человек, который может его понять. Мысль о возможности открыть свою тайну кому‑то другому, пусть даже близкому человеку – сестре, матери, Разумихину, – приводит его в ужас. Поэтому Раскольников признается в убийстве именно Соне, и именно она идет за ним «в каторгу».

Соня сердцем поняла в исповеди Раскольникова самое главное: Раскольников несчастен, он страдает. В его теории «ничего она… не понимала», но почувствовала ее несправедливость. Она не верит в «право убивать», возражает Раскольникову: «Убивать‑то право имеете?» Соня сохранила веру в Бога, несмотря на все несчастья, которые пережила. Поэтому преступница («блудница») она только внешне: «весь этот позор… коснулся ее только механически…». Она избрала иной путь, чем Раскольников, – не бунт, а смирение перед Богом. По мнению Достоевского, именно этот путь ведет к спасению. Смирившись, Соня спасает не только себя, но и Раскольникова. Именно любовь к Соне открыла ему возможность примирения с жизнью, с людьми (не случайно отношение каторжников к Раскольникову изменилось после его свидания с Соней). Самопожертвование Сони помогло герою сделать первый шаг – отказаться от рационального осмысления жизни: «… он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь…»

Мать Пульхерия Александровна и сестра Дунечка занимают довольно скромное место в системе персонажей. Между Раскольниковым и его сестрой и матерью существует только видимость родственных отношений, на самом деле они уже почти чужие. Помочь Раскольникову мать и сестра не могут, хотя догадываются, что у него большое горе. Достоевский показал, что преступление привело не только к распаду личности Раскольникова, но и к разрушению его семьи.

Общение с матерью и сестрой, дороже которых у Раскольникова никого нет на свете, приносит ему ужасные страдания. Встреча Раскольниковых в Петербурге оказалась мучительной, не такой, какой они ее себе представляли. Герой думает, что на убийство его толкнула любовь к близким людям: «О, если б я был один и никто не любил меня и сам бы я никого никогда не любил! Не было бы всего этого!» Но своим преступлением он навсегда «отрезал» себя от них, сделал и себя, и их несчастными. Раскольников стал причиной болезни и смерти матери.

Встретившись с матерью и сестрой, Раскольников понял, «что уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить». Эта мысль для него мучительна. Он понимает, что отныне у него и у его родных разные пути в жизни, поэтому и принимает решение оставить их, говоря Соне: «Я сегодня родных бросил… мать и сестру. Я не пойду к ним теперь. Я там все разорвал».

В распаде родственных отношений виноват прежде всего Раскольников. Но его мать и сестра также не свободны от трагической вины. И хотя они и не совершили никакого преступления, у них были «преступные» (в широком, нравственном смысле) намерения. Дуня хотела пожертвовать собой ради брата, выйти замуж за человека, которого не любила и не уважала и который к тому же не уважал ее. Предполагаемый брак Дуни с Лужиным вызвал ярость Раскольникова. С его точки зрения, отдать «за комфорт» «нравственную свободу свою» – еще большее преступление, чем «пойти на панель», как Сонечка Мармеладова: «Понимаете ли вы, что лужинская чистота все равно что и Сонечкина чистота, а может быть, даже и хуже, гаже, подлее, потому что у вас, Дунечка, все‑таки на излишек комфорта расчет, а там просто‑запросто о голодной смерти дело идет!» Если бы Дуня все‑таки вышла замуж за Лужина, то и она стала бы преступницей. Вина Пульхерии Александровны в том, что она, как мать, не противилась этому браку. Понимая, что за человек Лужин (об этом она то и дело «проговаривалась» в письме к Раскольникову), она все же решилась пожертвовать дочерью ради сына. Дунечкина жертва оскорбительна для Расколыгикова. Если бы он принял ее, то подтвердил бы тем самым, что «подлец человек»: «Да что же вы, в самом деле, обо мне‑то подумали? Не хочу я вашей жертвы, Дунечка, не хочу, мамаша! Не бывать тому, пока я жив!.. Не принимаю!»

Семья Мармеладовых занимает важное место в системе персонажей романа. Семен Захарович, опустившийся чиновник, заинтересовал Расколыгикова «с первого взгляда» – во время их первой встречи в распивочной. Сам Раскольников считал, что его знакомство с Мармеладовым произошло не случайно: он «несколько раз припоминал потом это первое впечатление и даже приписывал его предчувствию». Мармеладов и его жена Катерина Ивановна, как и Раскольников, принадлежат к миру «униженных и оскорбленных», их судьбы сопоставимы с судьбой главного героя.

Они, как и Раскольников, находятся в жизненном тупике, мучительно страдая от того, что их жалкое положение не соответствует их амбициям. Однако претензии на «благородство» не помешали Мармеладовым принять Сонечкину жертву: «Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются!.. Поплакали и привыкли. Ко всему‑то подлец человек привыкает!» – думает о них Раскольников. Хотя сам герой тоже привык «пользоваться» – жить за счет матери и сестры, – он и страдает, и возмущается, наблюдая трагикомическую жизнь Мармеладовых.

В общении с этой семьей Раскольников проявляет свои лучшие человеческие качества: способность к жалости и состраданию. Бескорыстная помощь, которую он оказывает Катерине Ивановне и ее детям, забота о них свидетельствуют о том, что есть нравственные законы, которые его теория не может отвергнуть.

Смерть Мармеладова – важное событие в романе. Раскольников отказался от намерения идти в «контору», хотя «уж наверно решил про контору и твердо знал, что сейчас все кончится». Его участие в событиях, связанных с несчастным случаем, сопровождается особым душевным подъемом. Он развернул лихорадочную деятельность, «был в удивительном волнении», «хлопотал» вокруг Мармеладова, «как будто дело шло о родном отце». Он почти обрадовался этому происшествию как выходу из мучительной ситуации нравственного выбора, своеобразной «отсрочке» этого выбора, возможности не думать некоторое время о своих собственных проблемах. Она появилась как раз тогда, когда он «точно цеплялся за все». После того как Раскольников отдал деньги и вышел от Катерины Ивановны, он «был в превосходнейшем расположении духа», несмотря на трагизм событий. Ему показалось, что для него еще есть надежда, что он все‑таки «победил», что «не умерла еще его «жизнь вместе с старою старухой».

Разумихин – один из антиподов Раскольникова. В самом начале романа автор кратко и довольно поверхностно характеризует его: «добрый», «сообщительный», «веселый»; «очень неглуп; хотя… иногда простоват»; «пить он мог до бесконечности, но мог и совсем не пить». Дальнейшие события и поведение Разумихина не опровергают эту характеристику, но и не прибавляют к ней ничего нового. Но это не значит, что характер Разумихина проще, чем характер Раскольникова. Автор отмечает, что у него есть своя «идея», своя жизненная позиция – под «простотой» Разумихина «таились и глубина и достоинство». Любовь Разумихина к Дуне свидетельствует о его способности к сильным переживаниям, несмотря на то, что линия их отношений едва намечена и не имеет прямого отношения к центральной проблеме романа.

Характеры, жизненные принципы и поведение Разумихина и Раскольникова противоположны. Если Разумихин – «необыкновенно веселый и сообщительный парень, добрый до простоты», то Раскольников «был… как‑то надменно горд и несообщителен: как будто что‑то таил про себя». Разумихин, будучи «неглупым» человеком, руководствуется в своих поступках и отношениях с людьми прежде всего чувствами, симпатиями и антипатиями, «врожденными» представлениями о нравственности. По мнению Разумихина (оно совпадает с мнением самого Достоевского), «живой процесс жизни» не подчиняется рационалистическим схемам. Попытки жить только разумом обедняют личность человека, подавляют естественно присущее ему нравственное чувство, ведут к трагическим ошибкам.

«Замечательная» черта Разумихина – неиссякаемый оптимизм: «Никакие неудачи его никогда не смущали и никакие дурные обстоятельства, казалось, не могли придавить его». Разумихин и Раскольников находятся в одинаково тяжелом материальном положении. Но хотя Разумихина бедность не смущает и заработать деньги для него не проблема, он достаточно предприимчив и работоспособен: «Был он очень беден и решительно сам, один, содержал себя, добывая кой‑какими работами деньги. Он знал бездну источников, где мог почерпнуть…»

Раскольников «задавлен бедностью», унижен ею, но не желает зарабатывать деньги, как Разумихин: «Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься». С точки зрения Раскольникова, это бессмысленно, так как не ведет к достижению его цели: «На пятаки‑то что ж я сделаю? Мне разве того теперь надобно?». Раскольников хочет «сразу весь банк сорвать», «благородная» бедность друга ему претит. Жизненные пути Раскольникова и Разумихина резко разошлись. Раскольников понимает, что никто не сможет поддержать мать и сестру лучше, чем Разумихин, и поэтому просит его «не оставить» их, но забота друга и его «практичные» советы только раздражают его. Самому Раскольникову Разумихин ничем не может помочь – ни до убийства, ни тем более после него. Он «с омерзением» думает о возможности «открыться» Разумихину.

С образом Разумихина связан один из способов выражения авторской позиции в романе. У Разумихина есть черты героя‑резонера, высказывающего некоторые взгляды самого писателя. Разумихин дает нравственную оценку теории Раскольникова: «кровь по совести» «страшнее, чем бы официальное разрешение кровь проливать, законное». Его рассуждения о проблеме преступления отражают точку зрения самого Достоевского, который был против того, чтобы ответственность за преступление перекладывать на социальную среду. «Живая душа», «натура» не исчерпывается «логикой» – это одна из основных идей романа Достоевского.

Образ Разумихина, несмотря на некоторую схематичность по сравнению с образом главного героя, важен и с точки зрения идейной проблематики романа. Разумихин, как и Раскольников, – один из представителей русской молодежи 60‑х гг. XIX в. Автор показывает, что пути современной молодежи могут быть разными. Кто‑то становится «рабом» модных теорий, отвергает Бога и «органическую» нравственность, как это сделал Раскольников. Но среди образованной молодежи есть и те, кто сохраняет нравственную «почву», а следовательно, внутреннюю независимость, способность различать добро и зло.

Следователь Порфирий Петрович – один из самых ярких и загадочных персонажей романа. Он появляется в романе только в третьей части. Его присутствие жестко обусловлено сюжетной основой произведения – преступлением Раскольникова. С главным героем он вступает в отношения противостояния и борьбы, так как его профессиональная задача – раскрыть «дело» и арестовать убийцу.

Характер следователя сложен, хотя и обрисован очень лаконично. Порфирий Петрович, несомненно, очень умен. Но он никогда не обнаруживает своих взглядов на жизнь, постоянно меняет манеру поведения. «Малый умный, умный, очень даже не глупый, только какой‑то склад мыслей особенный… Недоверчив, скептик, циник… надувать любит, то есть не надувать, а дурачить…» – говорит о нем Разумихин. Следователь «все притворяется», отстаивая совершенно противоположные точки зрения, «только чтобы всех одурачить». У Расколышкова он с самого начала вызывает сильную антипатию. Его раздражает поведение Порфирия Петровича, его притворство и насмешливость.

Притворство, постоянная смена масок, «кривляние» – это метод работы следователя, основанный на психологическом давлении на подозреваемого, поэтому Раскольников называет его «полишинелем»: «Лжешь ты все… полишинель проклятый!» Порфирий Петрович использует театральные эффекты, которые могут оказать сильное, непредсказуемое воздействие на подследственного и заставить его сознаться или как‑то выдать себя (во время второй беседы с Раскольниковым он говорит, что приготовил ему «сюрпризик»). Раскольников понимает это и потому находится в особенно сильном нервном напряжении.

Цель «игры», которую следователь ведет с Расколышковым, – застать преступника врасплох. Именно поэтому он открывает ему свои карты, доверительно сообщая, что считает именно его убийцей, уже после того, как вину взял на себя Миколка и сам Порфирий Петрович «психологически» разъяснил это Разумихину.

Порфирий Петрович интересен тем, что дает психологический комментарий преступления, совершенного Раскольниковым, и проницательно определяет характер самого преступника: «Тут видна решимость на первый шаг, но решимость особого рода, – решился, да как с горы упал или с колокольни слетел, да и на преступление‑то словно не своими ногами пришел. Дверь за собой забыл притворить, а убил, двух убил, по теории. Убил, да и денег взять не сумел, а что успел захватить, то под камень снес. Мало было ему, что муку вынес, когда за дверью сидел, а в дверь ломились и колокольчик звонил, – нет, он потом уж на пустую квартиру, в полубреде, припомнить этот колокольчик идет, холоду спинного опять испытать потребовалось…»

Именно следователь впервые упоминает о теории Раскольникова (часть третья, гл. 5) и кратко формулирует ее суть: «Все дело в том, что в ихней статье все люди как‑то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных». Обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закона, потому что они, видите ли, обыкновенные. А необыкновенные имеют право делать всякие преступления и всячески преступать закон, собственно потому, что они необыкновенные». Он единственный из всех героев романа догадался о том, что преступление Раскольникова имеет «идейную» подоплеку: «Ведь вот‑с, когда вы вашу статейку‑то сочиняли, – ведь уж быть того не может… чтобы вы сами себя не считали, ну хоть на капельку, тоже человеком «необыкновенным» и говорящим новое слово, – в вашем то есть смысле‑с… А коль так‑с, то неужели вы бы сами решились, – ну там, ввиду житейских каких‑нибудь неудач и стеснений или для споспешествования как‑нибудь всему человечеству, – перешагнуть через препятствие‑то?.. Ну, например, убить и ограбить?..»

Неожиданный визит Порфирия Петровича к преступнику и его предложение «учинить явку с повинною», «пострадать», не могли не произвести впечатления на Раскольникова. Этот визит стал одним из факторов, которые подтолкнули его к признанию. Хотя Раскольников прекрасно понимал, что следователь лишь «отводил глаза у Разумихина на Миколку», его слова о том, что «тут не Миколка», «после всего прежде сказанного и так похожего на отречение, были слишком уж неожиданны». Откровенность с подозреваемым связана с определенным риском для профессионального успеха Порфирия Петровича. Но он очень хорошо изучил характер Раскольникова и понимает, что тот «не убежит»: «Мужик убежит, модный сектант убежит… А вы ведь вашей теории уж больше не верите, – с чем же вы убежите?.. В бегах гадко и трудно, а вам прежде всего надо жизни и положения определенного, воздуху соответственного… Убежите и сами воротитесь. Без нас вам нельзя обойтись».

Порфирий Петрович дает нравственную оценку преступления Раскольникова. Она лишена морализаторства и глубоко психологична: «Убил, да за честного человека себя почитает, людей презирает, бледным ангелом ходит». В этом суждении подчеркнут контраст между смыслом поступка Раскольникова с точки зрения традиционной морали и этической самооценкой героя. Но следователь‑интеллектуал понимает, что преступление было следствием заблуждения Раскольникова. По его мнению, у преступника есть возможность нравственного возрождения: «Теорию выдумал, да и стыдно стало, что сорвалось, что уж очень не оригинально вышло! Вышло‑то подло, это правда, да вы‑то все‑таки не безнадежный подлец».

Порфирий Петрович дает Раскольникову шанс самому явиться с повинной: ведь его волнует не только разоблачение, но и «исправление» преступника. Он убеждает Раскольникова, что жизнь не кончена, что «много ее впереди еще будет», надо только «веру иль Бога найти»: «Знаю, что не веруется, – а вы лукаво не мудрствуйте; отдайтесь жизни прямо, не рассуждая; не беспокойтесь, – прямо на берег вынесет и на ноги поставит». Он апеллирует к совести Раскольникова, к его чувству справедливости: «А вы великое сердце имейте да поменьше бойтесь… Коли сделали такой шаг, так уж крепитесь. Тут уж справедливость. Вот исполните‑ка, что требует справедливость». Порфирий Петрович высказывает важную мысль о том, что «в страдании есть идея». Это отражает взгляд самого Достоевского на нравственный и психологический смысл наказания: по мнению писателя, искупить свою вину, свой грех и одновременно вернуться к жизни преступник может, только пройдя через страдание, очищающее душу.

Эпизодических персонажей в «Преступлении и наказании» множество. Старуха процентщица, Лизавета, Миколка и другие не только создают фон, обстановку действия, но и играют важную роль в сюжете романа, в последовательной смене событий и их мотивировке.

Образ старухи процентщицы Алены Ивановны, хотя она почти не участвует в действии, – образ емкий, символический: старуха является не только жертвой преступления, но и символом мирового зла, на которое отважился замахнуться Раскольников. С его точки зрения, она – «бесполезная вошь», «на общих весах жизни» ее существование бессмысленно, а ее деньги, использованные рационально, могут, как считает герой, способствовать счастью человечества.

Другой эпизодический персонаж, даже не названный по имени, – мещанин, «человек из‑под земли» – доставил немало хлопот и переживаний главному герою. Его свидетельство против Раскольникова могло бы привести к разоблачению преступника, если бы не неожиданный сюжетный поворот – признание Миколки.

Лебезятников – карикатурный вариант нигилиста, «чрезвычайно пошленький и простоватый человечек». Он очень поверхностно понимает идеи, которым поклоняется: «Это был один из того бесчисленного и разноличного легиона пошляков, дохленьких недоносков и всему недоучившихся самодуров, которые мигом пристают непременно к самой модной ходячей идее, чтобы тотчас же опошлить ее, чтобы мигом окарикатурить все, чему они же иногда самым искренним образом служат». Однако его истинные убеждения гораздо человечнее, чем убеждения главного героя. По уровню интеллектуального развития Лебезятников намного ниже Раскольникова, но зато «сердце у него было довольно мягкое». Несмотря на то, что Лебезятников «действительно был глуповат», ему присуще нравственное чувство, он нетерпим к подлым поступкам. Отношение Лебезятникова к умирающей Катерине Ивановне свидетельствует о его незлопамятности (с Катериной Ивановной они однажды даже подрались) и способности к состраданию.

Образ Лизаветы, второй, случайной жертвы Раскольникова, связан с антитезой «смирения» и «бунта». Лизавета принадлежит к разряду «смиренных» персонажей – таких, как Соня или покойная невеста Раскольникова (о которой в романе упоминается несколько раз). В качестве действующего лица Лизавета появляется всего дважды. Изображение Лизаветы весьма лаконично: «Это была… неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет… мещанка, а не чиновница, девица, и собой ужасно нескладная, росту замечательно высокого, с длинными, как будто вывернутыми, ножищами, всегда в стоптанных козловых башмаках, и держала себя чистоплотно». Ее образ создается в основном в высказываниях персонажей (студента и офицера, разговор которых подслушал Раскольников, Настасьи, Сони).

Дата добавления: 2017-01-13