Table of Contents 13 страница

Внутри Мантия невидимости Игнотуса Певерелла, которую унаследовали его потомки Поттеры. В отличие от других, более простых мантий-невидимок и заклинаний, она прячет, а не просто скрывает от глаз. Твой отец дал её мне взаймы незадолго до смерти, и, признаюсь, за прошедшие с тех пор годы она сослужила мне хорошую службу.

К сожалению, отныне мне придётся довольствоваться заклинанием Разнаваждения. Пришёл час Мантии вернуться к настоящему хозяину. Мне хотелось сделать её подарком к Рождеству, но она попросилась в твои руки раньше. Похоже, Мантия полагает, что понадобится тебе в скором будущем. Используй её с умом.

Без сомнения, ты уже сейчас измышляешь разнообразные шалости, претворению которых в жизнь она может помочь, как помогала в своё время твоему отцу. Если бы раскрылись все его выходки, гриффиндорские женщины того поколения собрались бы все, чтобы осквернить его могилу. Я не буду отговаривать тебя идти по его стопам, но будь ОЧЕНЬ осторожен и никогда не попадайся. Если Дамблдор увидит возможность завладеть одним из Даров Смерти, он её ни за что не упустит.

Очень счастливого тебе Рождества.

Подписи не было.

* * *

— Погодите, — резко остановился Гарри на выходе из когтевранской спальни. — Извините, но я кое-что забыл у себя в сундуке. Через пару минут догоню.

— Только попробуй порыться в чужих вещах, — насупился Терри Бут.

Гарри поднял руку:

— Клянусь, что не буду ничего делать с вашими вещами, что буду трогать только свои собственные, что не собираюсь над вами шутить, не имею каких-либо других сомнительных намерений на ваш счёт и не предвижу, что эти намерения изменятся до того, как я вас нагоню в Большом Зале.

Терри нахмурился:

— Подожди-ка, а…

— Не волнуйся, лазеек там не было, — заверила его Пенелопа Клируотер, которая должна была их отвести на завтрак. — Отлично сформулировано, Гарри Поттер. Тебе стоит стать адвокатом.

Гарри моргнул. Ах да, староста Когтеврана.

— Спасибо, — сказал он. — Наверное.

— По дороге в Большой Зал ты заблудишься, — уверенно заявила она. — Как только это случится, сразу спроси у ближайшего портрета, как попасть на первый этаж. Спрашивай дорогу в тот самый миг, когда начинаешь подозревать, что снова заблудился. Особенно, если начинает казаться, что ты взбираешься всё выше и выше. Если ты окажешься выше, чем замок выглядит снаружи, остановись и жди команду спасателей. Иначе мы увидим тебя только через три месяца, в набедренной повязке и покрытого снегом — да и то, если у тебя хватит ума не покидать замок.

— Понял, — сглотнул Гарри. — Эм-м, а почему ученикам этого не рассказывают сразу?

— Обо всём рассказать можно только за несколько недель. Сами со временем разберётесь, — вздохнула Пенелопа и развернулась, чтобы уйти. — Если не увижу тебя за завтраком через полчаса, Поттер, объявлю начало поиска.

Когда все ушли, Гарри прикрепил записку к кровати. Её и все остальные записки он уже написал в подвале сундука, пока все спали. Затем он осторожно просунул руку в поле действия заклинания Квиетус и снял со всё ещё спавшего первого Гарри Мантию невидимости.

И просто по приколу засунул её в кошель первого Гарри: таким образом теперь она была и в его собственном кошеле.

* * *

— Я прослежу за тем, чтобы это передали Корнелиону Флаббервольту, — сказал из своего портрета мужчина аристократического вида с самым, кстати, обычным носом. — Но нельзя ли спросить, откуда оно поступило первоначально?

Гарри пожал плечами, мастерски изображая беспомощность:

— Мне сказали, что сообщение прозвенело глухим колоколом из прорехи в мироздании, за которой бушевала преисподняя.

* * *

— Эй! — возмутилась Гермиона с другой стороны стола. — Это общий десерт! Ты не можешь просто взять и запихнуть в свой кошель целый пирог!

— Не целый пирог, а целых два. Извините все, но мне пора!

Не обращая внимания на гневные вопли, Гарри выбежал из Большого Зала. Нужно было попасть в класс травоведения немножко раньше.

* * *

Профессор Спраут одарила его острым взглядом:

— А вы-то откуда узнали, что планируют слизеринцы?

— Я не могу назвать имя информатора, — сказал Гарри. — Я даже вынужден попросить вас притвориться, что этого разговора не было. Сделайте вид, что оказались там случайно, когда шли куда-то по своим делам. Как только закончится травоведение, я побегу туда сам и попробую их отвлечь. Меня нелегко запугать, и я не думаю, что они решатся что-нибудь сделать Мальчику-Который-Выжил. Тем не менее… Конечно, я не прошу вас бежать по коридорам, но буду очень признателен, если вы не будете мешкать.

Профессор Спраут смерила его долгим взглядом, но потом смягчилась.

— Пожалуйста, будьте осторожны, Гарри Поттер. И… благодарю.

— Вы только не опаздывайте, — ответил Гарри. — И запомните: когда вы там окажетесь, вы не ожидали меня увидеть и этого разговора не было.

* * *

Было ужасно смотреть, как он выдёргивает Невилла из круга слизеринцев. Невилл прав, он перестарался, очень перестарался.

— Привет, — холодно сказал Гарри Поттер. — Я Мальчик-Который-Выжил.

Восемь мальчишек-первокурсников примерно одного роста. Тот из них, у которого на лбу шрам, не похож на остальных.

Ах, если б у себя могли мы

Увидеть всё, что ближним зримо,

Что видит взор идущих мимо

Со стороны…

Профессор МакГонагалл права. Распределяющая шляпа права. Это очевидно, если смотреть со стороны.

С Гарри Поттером что-то не так.

Глава 15. Добросовестность

«Уверен, время я где-нибудь найду».

— Фригидейро!

Гарри опустил палец в стакан, стоявший на столе. Вода в нём должна была стать холодной. Но она как тепловатой была, так тепловатой и осталась. Опять.

Он чувствовал, что его крепко надули.

В доме Верресов можно было найти сотни романов фэнтези, многие из которых Гарри прочитал. И по некоторым признакам выходило, что у него есть таинственная тёмная сторона. Поэтому, не сумев договориться с водой в стакане по-хорошему, Гарри оглядел класс, где проходил урок заклинаний, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, набрал в грудь воздуха, сосредоточился и попытался разозлиться. Он подумал о слизеринцах, задирающих Невилла, об игре «выбей книжку из рук мальчишки». Вспомнил, что говорил Драко Малфой о десятилетней девчонке Лавгуд, о том, как на самом деле работает Визенгамот…

От злости кровь застыла в жилах, руки задрожали от ненависти. Он взмахнул палочкой и произнёс ледяным тоном:

— Фригидейро.

Не произошло ровным счётом ничего.

Какое-то надувательство. Дайте жалобную книгу и верните деньги за дефектную тёмную сторону, не обладающую и каплей непобедимой магической силы.

— Фригидейро! — раздался голос Гермионы из-за соседнего стола.

Её вода превратилась в лёд, а по краю стакана лёг иней. Казалось, она полностью сосредоточена на собственной работе и нисколько не замечает других учеников, метающих в неё взгляды, полные ненависти. Такое небрежение объяснялось: а) опасной для Гермионы ненаблюдательностью или б) блестящим притворством, возведённым в ранг высокого искусства.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер! — пропищал Филиус Флитвик, профессор заклинаний и по совместительству декан Когтеврана, крохотный человечек, совершенно непохожий на бывшего чемпиона магических дуэлей. — Великолепно! Изумительно!

Гарри ожидал, что в худшем случае будет на втором месте после мисс «ходячая энциклопедия». Он бы, конечно, предпочёл, чтобы в роли догоняющего оказалась Гермиона, но был согласен и на такой вариант.

Однако уже в понедельник Гарри оказался среди самых отстающих учеников — в тёплой компании всех детей, выросших у маглов, за исключением Гермионы. Та в гордом одиночестве скучала на вершине. Бедняжка.

Профессор Флитвик стоял у стола одной из маглорождённых учениц и тихо поправлял движения её волшебной палочки.

Гарри посмотрел на Гермиону. Сглотнул. Её роль в устройстве мироздания была понятна…

— Гермиона? — неуверенно обратился Гарри. — Ты не знаешь, что я делаю неправильно?

Глаза Гермионы загорелись неудержимой готовностью помочь, и Гарри внутренне содрогнулся от унижения.

Через пять минут температура воды в стакане Гарри опустилась чуть ниже комнатной, и Гермиона, обронив несколько снисходительных комплиментов и посоветовав произносить заклинание чётче, отправилась помогать кому-то ещё.

Профессор Флитвик наградил её одним баллом за помощь Гарри.

Гарри до боли стиснул зубы, что никак не способствовало чёткому произношению.

Плевать, что это не совсем честно. Я знаю, чем буду заниматься два лишних часа в сутки — сидеть в сундуке и учиться, пока не догоню Гермиону.

* * *

— Трансфигурация — одна из самых сложных и опасных дисциплин, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала профессор МакГонагалл. На строгом лице старой ведьмы не было ни тени улыбки. — Тот, кто не будет заниматься на моих уроках с должным прилежанием, вылетит из класса раз и навсегда. Предупреждаю сразу.

Она постучала по своему столу волшебной палочкой, и тот быстро превратился в свинью. Кто-то из маглорождённых вскрикнул, а свинья, озадаченно оглядевшись, хрюкнула и снова обернулась столом.

МакГонагалл обвела взглядом класс и остановилась на одном из учеников.

— Мистер Поттер, — сказала она, — вы купили учебники только несколько дней назад. Вы уже начали читать учебное пособие по трансфигурации?

— Нет, профессор, извините.

— В извинениях нет нужды, мистер Поттер: если бы от вас это требовалось, вам бы сообщили. — МакГонагалл постучала костяшками пальцев по столу. — Мистер Поттер, не хотите ли попробовать угадать: это стол, который я временно превратила в свинью, или свинья, и я временно сняла с неё заклятие? Вы бы знали, если бы прочитали первую главу учебника.

— Наверно, начать легче со свиньи, — задумчиво нахмурился Гарри, — ведь если бы вы начали со стола, он мог бы и не знать, как держаться на ногах.

Профессор МакГонагалл покачала головой:

— В этом нет вашей вины, мистер Поттер, но правильный ответ заключается в том, что на уроках трансфигурации вам следует оставить свои догадки при себе. За неправильные ответы я наказываю очень сурово, но к отсутствию ответа отношусь весьма терпимо. Вам следует научиться определять, что вам известно, а что нет. Если я задам вопрос, не важно, насколько простой, и вы ответите: «Я не уверен», я не рассержусь, и всякий, кто засмеётся над вами, будет оштрафован. Не расскажете ли, почему это правило существует, мистер Поттер?

Потому что любая ошибка в трансфигурации может быть очень опасна.

— Нет.

— Верно. Трансфигурация опаснее аппарации, которую изучают только на шестом курсе. Но, к сожалению, её необходимо тренировать с юных лет, иначе вы не добьётесь успехов на этом поприще. Это крайне опасная дисциплина, которая не прощает ошибок. Ещё никто из моих учеников серьёзно не пострадал, и я буду крайне расстроена, если ваш класс испортит мне послужной список.

Кто-то громко сглотнул.

МакГонагалл встала и подошла к обычной классной доске с разноцветными мелками и тряпкой.

— Трансфигурация опасна по многим причинам. Но есть одна самая главная.

Она взяла один из мелков и написала ярко-красным цветом, а потом подчеркнула синим:

ТРАНСФИГУРАЦИЯ НЕ ПОСТОЯННА!

— Трансфигурация не постоянна! — отчеканила МакГонагалл. — Трансфигурация не постоянна! Трансфигурация не постоянна! Мистер Поттер, предположим, ваш одноклассник трансфигурировал деревянный брусок в стакан с водой, и вы её выпили. Что, как вы думаете, произойдёт, когда действие чар закончится? — она на секунду замолкла. — Прошу прощения, мистер Поттер, я зря спросила вас — забыла, насколько у вас пессимистичное воображение…

— Ничего страшного, — Гарри сглотнул. — Моим первым ответом будет, что я не знаю, — МакГонагалл одобрительно кивнула, — но предположу, что… дерево окажется у меня в желудке и в кровеносных сосудах, и если часть воды успеет впитаться в ткани моего тела, дерево в виде волокон или ещё в каком-нибудь виде появится и там, или…

Нехватка познаний в магии мешала ему закончить фразу. Он не понимал, как вообще дерево может превратиться в воду, и поэтому не мог даже предположить, что случится, если молекулы воды, которые раньше были деревом, разнесёт по всему телу и те вернутся в прежний вид.

Лицо МакГонагалл было напряжено.

— Мистер Поттер рассуждает в верном направлении: пострадавшему стало бы очень плохо и ему потребовалась бы скорая медицинская помощь. Откройте учебники на странице пять.

Хотя движущиеся фотографии не передавали звук, этого и не требовалось — изображённая в книге женщина с кошмарно обесцвеченной кожей явно кричала от боли.

— Преступника, который трансфигурировал золото в вино, а затем дал этой женщине выпить «в уплату долга», как он потом объяснил, приговорили к десяти годам в Азкабане. Теперь откройте страницу шесть. Это дементор. Дементоры охраняют Азкабан. Они высасывают из узников магию, жизнь, все счастливые воспоминания. На странице семь — преступник спустя десять лет. Как вы можете заметить, он мёртв. Что такое, мистер Поттер?

— Профессор, существует ли способ поддерживать трансфигурацию, если случится что-то подобное?

— Нет, — отрезала МакГонагалл. — Трансфигурация требует постоянной подпитки магией, количество которой зависит от размера цели. Кроме того, необходимо каждые несколько часов контактировать с объектом, что в подобных случаях невозможно. Такого рода катастрофы непоправимы!

Профессор МакГонагалл подалась вперёд и очень серьёзно посмотрела на учеников:

— Никогда и ни при каких обстоятельствах не преобразуйте что-либо в жидкость или газ. Ни в воду, ни в воздух, ни во что-либо, похожее на воздух или воду. Даже если жидкость не предназначена для питья. Жидкости испаряются, их крохотные частицы попадают в воздух. Не превращайте предмет в то, что можно сжечь. При горении образуется дым, который затем попадает в лёгкие. Вообще не превращайте предметы в то, что может попасть внутрь тела тем или иным путём. Никакой трансфигурации в еду. Или в нечто, похожее на еду. Никаких розыгрышей с пирогами из грязи. Даже если собираетесь рассказать про шутку до того, как пирог съедят. Ничего подобного. И точка. Ни в этом классе, ни за его пределами, ни в какой-либо другой точке планеты. Всем ясно?

— Да, — сказали Гарри, Гермиона и ещё пара учеников. Остальные, похоже, потеряли дар речи.

— Всем ясно?

— Да, — пролепетали, пробормотали и прошептали ученики.

— Если нарушите хоть одно из правил, то вам запретят изучать трансфигурацию в Хогвартсе. А теперь повторяйте за мной: я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ.

— Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ, — нестройно произнесли ученики.

— Ещё раз! Громче! Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ.

— Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ.

— Я ничего и никогда не превращу в то, что может попасть внутрь тела.

— Я ничего и никогда не превращу в то, что можно сжечь.

— Вы ничего и никогда не превратите в деньги, в том числе и магловские, — добавила профессор МакГонагалл. — У гоблинов есть способы обнаружения подобных махинаций. И поскольку им официально разрешено вести войну с фальшивомонетчиками, за вами придут не авроры, а армия.

— Я ничего и никогда не превращу в деньги, — хором сказали ученики.

— И самое главное — вы никогда не станете трансфигурировать живое существо, особенно себя. Иначе вы сильно пострадаете, а может, даже умрёте. Зависит от того, во что вы себя превратите и долго ли продержится превращение, — профессор на секунду остановилась. — Мистер Поттер поднял руку, чтобы задать вопрос об анимагическом превращении, которое он видел, а точнее — превращении человека в кошку и обратно. Но анимагия — это не свободная трансфигурация.

МакГонагалл достала из кармана маленький деревянный брусок. После прикосновения её палочки он превратился в стеклянный шар. Затем профессор произнесла: «Кристферриум!» и в руках у неё оказался стальной шар. Ещё одно движение палочкой ― и шар превратился в исходный деревянный брусок.

— «Кристферриум» превращает стеклянный предмет в стальной. Но не наоборот. И превратить стол в свинью это заклинание тоже не может. Основной тип трансфигурации — свободный, — как раз его вы будете изучать, — позволяет выполнять любые преобразования физической формы объекта. По этой причине в свободной трансфигурации нет заклинаний. Иначе для каждой трансформации нужно было бы использовать разные слова.

Профессор МакГонагалл строго посмотрела на учеников:

— Некоторые учителя начинают с заклинаний и лишь после приступают к свободной трансфигурации. Да, так было бы намного легче. Но подобные ограничения могут плохо влиять на ваши способности в дальнейшем. На моих уроках вы сразу начнёте со свободной трансфигурации, которая не требует произнесения определённых слов. Исходную и целевую форму, а также процесс превращения вы будете держать в уме. И отвечая на вопрос мистера Поттера, — продолжила МакГонагалл. — Именно свободную трансфигурацию вы не должны применять к живым существам. Для этого существуют чары и зелья, которые помогут совершить безопасное и обратимое превращение, правда, с некоторыми оговорками. Например, у анимага, потерявшего руку или ногу, не будет конечности и после трансфигурации. Ещё раз повторяю, свободная трансфигурация небезопасна. Находясь в изменённой форме, вы не сможете быть уверенны в полной сохранности материи вашего тела — вы теряете его частицы даже в процессе дыхания. Так что, когда время трансфигурации истечёт и ваше тело попытается вернуть свою исходную форму, это у него не получится. Наколдуете золотые волосы? Скорее всего, они у вас потом выпадут. Захотите чистую кожу — надолго окажетесь в больнице святого Мунго. А если пожелаете стать взрослым, то по окончании действия чар вы, скорее всего, умрёте.

Теперь ясно, почему он видел среди волшебников толстых мальчиков и несимпатичных девочек. Или пожилых людей, раз уж на то пошло. Иначе все бы по утрам использовали трансфигурацию и отправлялись по своим делам… Гарри поднял руку и попытался поймать взгляд профессора МакГонагалл.

— Да, мистер Поттер?

— Возможно ли трансфигурировать живое существо в неживое? В монету… Ой, нет, извините. В стальной шарик, допустим.

Профессор покачала головой:

— Мистер Поттер, даже неодушевлённые предметы претерпевают мельчайшие внутренние изменения. Поначалу вы ничего не почувствуете, но потом заметите что-то неладное. Через час вам будет очень плохо, а через день вы умрёте.

— Эм-м. Получается, если бы я прочитал первую главу, то угадал бы, что стол — на самом деле стол, а не свинья, — произнёс Гарри, — правда, вместе с тем пришлось бы предположить, что вы не хотите убить свинью, что кажется наиболее вероятным, однако…

— Вижу, что буду с бесконечным наслаждением проверять ваши контрольные, мистер Поттер. Но если у вас есть ещё вопросы, то вы сможете их задать после урока.

— Больше вопросов нет, профессор.

— А теперь все повторяйте за мной, — сказала МакГонагалл. — Я трансфигурирую живое существо, особенно себя, только если мне поручат это сделать с помощью специального заклинания или зелья.

— Если я не уверен, что превращение безопасно, я не буду его делать, не спросив профессора МакГонагалл, или профессора Флитвика, или профессора Снейпа, или профессора Дамблдора — единственных мастеров трансфигурации в Хогвартсе. Мнение другого ученика брать в расчёт нельзя, даже если он говорит, что уже задавал профессорам такой вопрос.

— Если нынешний преподаватель Защиты от Тёмных искусств скажет мне, что трансфигурация безопасна, и даже если я видел, как сам профессор успешно её провёл, я не стану проделывать то же самое.

— Я имею полное право отказаться проводить превращение, если хоть чуть-чуть волнуюсь. Так как даже директор Хогвартса не может принудить меня к трансфигурации, я не подчинюсь подобному приказу от профессора Защиты, даже если он пригрозит потерей сотни баллов факультета или исключением из школы.

— Если я нарушу хоть одно правило, мне запретят изучать трансфигурацию в Хогвартсе.

— Мы будем повторять эти правила перед каждым уроком весь месяц, — сказала профессор МакГонагалл. — А теперь перейдём к делу. Наш исходный предмет — спички. Целевой — иголки. Отложите палочки. Под «перейдём к делу» я имела в виду «начнём записывать лекцию».

За полчаса до конца урока МакГонагалл раздала «исходные предметы».

К концу занятия у Гермионы была серебряная спичка, а у остальных учеников — и маглорождённых, и чистокровных — успехов вообще не наблюдалось.

Профессор наградила Гермиону ещё одним баллом.

* * *

Пока Гарри складывал учебники в кошель после урока, Гермиона подошла к нему.

— Знаешь, — как бы невзначай заметила она, — а я сегодня два балла для Когтеврана получила.

— Ну да, — коротко согласился Гарри.

— Но до твоих семи баллов мне далеко, — сказала она. — Похоже, я не такая умная, как ты.

Гарри закончил скармливать книги своему кошелю, повернулся к Гермионе и прищурился. Он уже и забыл об этом.

Гермиона хлопала ресницами:

— Впрочем, уроки у нас каждый день. А вот найдёшь ли ты ещё пуффендуйцев для спасения – это уже вопрос. Сегодня понедельник, так что у тебя есть время до четверга.

Они, не моргая, уставились друг на друга.

Гарри заговорил первым:

— Ты же понимаешь, что это война?

— А у нас был мир?

Остальные ученики с интересом наблюдали за происходящим. А также, к сожалению, и МакГонагалл.

— А, мистер Поттер, — пропела профессор из другого угла кабинета, — у меня для вас хорошие новости. Мадам Помфри одобрила ваше предложение улучшить Спимстерские глазки, чтобы они не разбивались. Работу закончат к концу следующей недели. Думаю, это заслуживает… скажем, десяти баллов для Когтеврана.

От такого предательства рот Гермионы беззвучно распахнулся, а брови полезли на лоб. Гарри выглядел не краше.

— Профессор… — прошипел он.

— Возражение отклоняется, мистер Поттер, это заслуженные баллы. Я не присуждаю их просто так. Вы считаете, что всего лишь заметили хрупкий предмет и предложили способ уберечь его от поломки. Но Спимстерские глазки стоят довольно дорого, и директор не очень-то обрадовался, когда очередной глазок разбился, — МакГонагалл задумалась. — Хм. Интересно, зарабатывал ли кто-нибудь в первый же день учёбы семнадцать баллов? Нужно проверить, но, полагаю, вы установили новый рекорд. Можно даже сделать объявление во время обеда в Большом Зале.

— ПРОФЕССОР! — завопил Гарри. — Это наша война! Не мешайте!

— Этих баллов вам хватит до четверга следующей недели, мистер Поттер. Если вы, конечно, не провинитесь и не потеряете их. Например, обращаясь к учителям без должного уважения, — МакГонагалл задумчиво потёрла щёку пальцем. — Полагаю, вы уйдёте в минус ещё до субботы.

Гарри тут же захлопнул рот и метнул в МакГонагалл свой лучший Уничтожающий Взгляд, который, похоже, её только позабавил.

— Да, определённо надо сделать объявление, — погрузилась она в размышления. — Но, чтобы не обижать слизеринцев, сообщение будет коротким. Скажу лишь, что полученное количество баллов является рекордом школы. И если кто-то, обратившись к вам за помощью с домашней работой, разочаруется, узнав, что вы только начали читать учебники, можете отправить этого человека к мисс Грейнджер.

— Профессор! — воскликнула Гермиона.

МакГонагалл и ухом не повела.

— Хм. Интересно, сколько времени уйдёт у мисс Грейнджер на то, чтобы совершить поступок, заслуживающий объявления в Большом Зале? Хотелось бы посмотреть, что это будет.

Гарри и Гермиона, не сговариваясь, развернулись и мигом выскочили из кабинета. Остальные когтевранцы, как заворожённые, последовали за ними.

— Эм, — сказал Гарри. — Встреча после обеда отменяется?

— Нет, конечно, — ответила Гермиона. — Не хотелось бы, чтобы «великий» Гарри Поттер и дальше отставал в учёбе.

— Что ж, спасибо. Позволь заметить — у тебя и сейчас блестящие способности, но всё равно интересно, что бы было, если б ты немного поучилась рациональности.

— Неужели она так полезна? Не заметила, чтобы она как-то тебе помогла на уроках заклинаний и трансфигурации.

Ненадолго наступила тишина.

— Я же получил учебники только четыре дня назад. Вот и пришлось как-то зарабатывать баллы без палочки.

— Четыре дня назад, говоришь? Что ж, возможно, ты не способен прочитать восемь книг за четыре дня, но на одну-то книгу у тебя должно было найтись время? И как скоро ты закончишь такими темпами? Ты же у нас гениальный математик, скажи, сколько будет — восемь умножить на четыре и поделить на ноль?

— В отличие от тебя я буду вынужден отвлекаться на уроки, но выходные свободны, так что… предел произведения 8 на 4, делённого на эпсилон, при эпсилон, стремящемся к нулю справа… Закончу к 10:47 утра в воскресенье.

— Вообще-то я справилась за три дня.

— Тогда к 14:47 в субботу. Уверен, время я где-нибудь найду.

И был вечер, и было утро: день первый.

Глава 16. Нестандартное мышление

Вражеские ворота там, где Роулинг.

* * *

«Я не психопат. Я просто мыслю творчески».

В среду, как только Гарри вошёл в класс на урок Защиты, он понял: этот курс будет особенным.

Столь огромных классов в Хогвартсе он ещё не встречал. Помещение напоминало большую университетскую аудиторию с амфитеатром столов перед гигантским помостом из белого мрамора. Класс находился высоко — на пятом этаже замка. Описать его местоположение точнее не представлялось возможным. Как Гарри успел понять, ни евклидова геометрия, ни неевклидова в Хогвартсе вообще не работали. Существовали связи между комнатами, но направления отсутствовали.

В отличие от университетской аудитории, вместо монолитных парт со скамейками здесь стояли обычные хогвартские столы, каждый ряд которых полукругом огибал предыдущий. На столах стояло нечто плоское, белое и прямоугольное. В других классах Гарри таких штуковин не видел.

В центре гигантского помоста, на маленьком возвышении из мрамора потемнее, стоял одинокий учительский стол. На стуле за ним лежал Квиррелл и, безвольно запрокинув голову, пускал слюни на мантию.

Хм, что это мне напоминает?..

Гарри пришёл на урок рано, других учеников в классе ещё не было. (Сложно нормальным человеческим языком объяснять путешествия во времени. Например, просто нет слов, чтобы передать, насколько это удобно.)

Квиррелл сейчас… не функционировал… и у Гарри не было никакого желания к нему подходить, так что он выбрал стол, сел за него и достал учебник по Защите. Гарри отставал от графика: он планировал дочитать книгу ещё до урока, но осилил только семь восьмых, потратив к тому же два поворота Маховика времени.

Вскоре ученики начали заполнять аудиторию, но Гарри даже не поднял головы.

— Поттер? А ты что тут делаешь? — произнёс голос, услышать который Гарри совсем не ожидал. Он наконец оторвался от книги.

— Драко? А ты что тут… О чёрт, у тебя есть приспешники.

Один из мальчишек за спиной Малфоя щеголял развитой для своего возраста мускулатурой, а второй стоял в позе, напоминавшей борца перед броском.

Драко самодовольно усмехнулся и показал рукой за спину:

— Поттер, познакомься с мистером Крэббом, — рука перенеслась с Мускулистого на Борца, — и мистером Гойлом. Винсент, Грегори, мистер Гарри Поттер.

Мистер Гойл склонил голову набок и сделал глазами что-то странное: вероятно, хотел послать Гарри какой-то многозначительный взгляд, но в итоге просто прищурился. Мистер Крэбб буркнул натянуто низким голосом: «Рад встрече».

Тревога тенью скользнула по лицу Драко, но тут же уступила место высокомерной ухмылке.

— У тебя есть приспешники! — повторил Гарри. — Как бы и мне завести парочку?

Высокомерная ухмылка стала шире:

— Боюсь, Поттер, шаг первый — распределиться в Слизерин…

— Что? Так нечестно!

— …а шаг второй — чтобы ваши семьи договорились об этом вскоре после твоего рождения.

Гарри посмотрел на мистера Крэбба и мистера Гойла. Они изо всех сил напускали на себя грозный вид. А именно: подались вперёд, ссутулили плечи, вытянули шеи и сверлили Гарри недружелюбными взглядами.

— Хм, постой. Так это организовали много лет назад? — заинтересовался Гарри.

— Именно, Поттер. Увы, но ты в пролёте.

Мистер Гойл достал зубочистку и принялся ковырять ею в зубах всё с тем же «грозным видом».

— И Люциус настоял, чтобы ты рос отдельно от своих телохранителей и встретил их только в первый день учёбы, — догадался Гарри.

Ухмылка сползла с лица Драко:

— Да, Поттер, все мы знаем, какой ты гениальный, — вся школа теперь знает, — так что хватит выпендриваться…

— Значит, они всю жизнь готовились стать твоими приспешниками, и за эти годы у них сложилось некоторое мнение, как приспешникам себя следует вести…

Драко поморщился.

— …и вдобавок, они-то друг друга знали, так что успели попрактиковаться…

— Босс сказал заткнуться, — прогундосил мистер Крэбб. Мистер Гойл сдавил челюстями зубочистку и затрещал костяшками пальцев.

— Я же запретил вам это делать в присутствии Гарри Поттера!

Телохранители сконфузились. Мистер Гойл быстро спрятал зубочистку в карман мантии. Но как только Драко от них отвернулся, они снова принялись за своё.

Дата добавления: 2017-01-13