Отношение государства к Церкви при патриархах Иоасафе и Иосифе

Патриарх Филарет скончался в 1633 году. Преемником его бьш назначен псковский ар­хиепископ Иоасаф I (1634-1640 гг.) — этот патриарх уже не пользовался таким высоким го­сударственным значением. Он происходил из городовых боярских детей, был старец почтен­ный, "нравом добродетельный, но к царю не дерзновенный." Деятельность его ограничива­лась заботами ο церковном благочинии и обрядности. Титула великого государя он уже не имел и в дела государственные не вступался. В таком же положении оставался и следующий патриарх Иосиф, поставленный в марте 1642 года из архимандритов Симонова монастыря. Он бьш притом же человек малообразованный и слабый в делах управления, занятый больше своими личными делами, чем церковными. Оттого патриаршая власть при нем ослабела еще более. А между тем для Русской церкви наступало очень важное, даже критическое время, когда со стороны патриарха требовалась особенная распорядительность и энергия. Отдох­нувши от потрясений смутного времени и всеми силами стремясь к сосредоточению и усиле­нию своей власти, Московское государство стало пересматривать разные части своего внут­реннего строя и подняло серьезные вопросы ο церковном суде и ο церковных вотчинах. Раз­решения этих вопросов настойчиво требовала сама жизнь, открывая в строе церковного суда и вотчинного владения все большие и большие неудобства для развивавшегося государства.

Церковный суд до последнего времени держался все тех же самых начал, на каких он был устроен еще в удельное время и которые в окончательной форме сформулированы были на Стоглавом соборе — на началах полной удельной самостоятельности церковного ведом­ства в государстве и независимости его от общего государственного суда не только по ду­ховным, но и по мирским делам, за исключением лишь тяжких уголовных. Таким же удель­ным особняком среди государства стояли и вотчинные владения церкви, снабженные в госу­дарственных сборах и службах разными привилегиями, а между тем составлявшие по вели­чине добрую треть всей государственной территории. К этим неудобствам присоединялось еще то, что каждая корпорация церковных людей, каждое церковное учреждение по старой удельной привычке стремились устраиваться по суду и управлению и жить особо, по требо­ваниям одних своих частных интересов. В судебном ведомстве церкви господствовало по­этому чрезвычайное разнообразие, производимое разными жалованными и несудимыми гра­мотами. Даже в патриаршей епархии после грамоты 1625 года оставалось еще много разно­образия вследствие несудимых грамот, которые раздавались монастырям уже самим патри­архом. Одними монастырями патриарх заведовал сам, другими через бояр, наместников и десятильников, третьи пользовались самосудом. Еще более разнообразия в этом отношении было по епархиям. Общим правилом было только то, чтобы все подчинялись суду своего ар­хиерея по духовным делам. По гражданским же делам одни монастыри и церкви в епархиях тянули к патриарху или к приказу большого дворца, и притом по всем делам или только по некоторым; другие судились своими настоятелями, а настоятели в приказе большого дворца

Holy Trinity Orthodox Mission

или у патриарха; третьи тянули к суду чужих епархиальных архиереев; четвертые были при­писаны к другим привилегированным монастырям, иногда тоже находившимся в чужих епархиях; пятые подчинялись местным гражданским властям. Сами архиереи в одних мона­стырях и церквах производили суд лично, в других через своих чиновников, третьим давали право самосуда, кроме того, назначали для суда разные сроки. Такое же разнообразие было в суде над церковными вотчинами. Даже у одного и того же монастыря одни вотчины имели более, другие менее привилегий, одни судились в одном, другие в другом месте, в третьих суд производил настоятель и т. д. Отправление правосудия чрезвычайно затруднялось таким разнообразием привилегий, особенно для посторонних лиц в их тяжбах с церковными людь­ми. Со всех сторон шли жалобы на трудность судиться с церковными учреждениями и лица­ми, а эти учреждения и лица с своей стороны постоянно жаловались на нарушения их приви­легий. Не менее частым и настойчивым предметом жалоб земства и затруднений для прави­тельства были церковные вотчины, которые, несмотря на все распоряжения, направленные против их возрастания, все еще продолжали увеличиваться. Тяглые люди жаловались, что монастыри завладевали тяглыми землями, угодьями и промыслами, а тягла с них не платили, и весь платеж поэтому падал на них — тяглых людей. Служилые люди жаловались, что мо­настыри сманивают к себе их крестьян и от того их поместья пустеют и служить им госуда­ревой службы становится не с чего. Все эти жалобы послужили потом материалами для но­вых распоряжений ο церковном суде и ο церковных вотчинах в царствование преемника Ми­хайлова, царя Алексея Михайловича.

Дата добавления: 2017-01-13