Ситуации, в которых необходимо проведение правовой экспертизы 3 страница

Задачи, стоящие перед прокурором, и способы осуществления предоставленных прокурору полномочий так разнообразны (от дачи поручений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, до возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств), что практически являются предметом различных видов надзора. Соответственно этому и функция уголовного преследования оказывается разделенной между различными прокурорскими работниками.

Положение прокурора в уголовном судопроизводстве имеет еще и ту особенность, что выполнение задач по осуществлению уголовного преследования не освобождает его от обязанностей по надзору за исполнением законов и соблюдению прав и законных интересов граждан в процессе судопроизводства. Иногда оба направления деятельности осуществляются независимо друг от друга. В некоторых случаях уголовное преследование и восстановление нарушенных прав гражданина совпадают, например при отмене необоснованного постановления органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела. Бывают и такие ситуации, когда реагирование на нарушение закона означает тем самым отказ от уголовного преследования конкретного лица. Это говорит о надлежащем выполнении прокурором своих надзорных обязанностей и одновременно свидетельствует о недостатках в деятельности по установлению и привлечению к уголовной ответственности виновных лиц. Типичным примером может служить несовпадение позиций прокурора, направившего дело с обвинительным заключением в суд, и государственного обвинителя, отказавшегося от обвинения. Хотя при должной организации руководителем прокуратуры деятельности подчиненных ему сотрудников конфликта между функциями надзора и уголовного преследования быть не должно.

Как было сказано, возложенные на прокурора обязанности в рассматриваемой области требуют весьма разнообразной по своему содержанию деятельности, которую можно разделить на две группы.

1. Работа прокурора в досудебных стадиях судопроизводства:

- надзор за исполнением закона в стадии возбуждения уголовного дела;

- собственно надзор за следствием и дознанием;

- действия и решения прокурора по делу, поступившему с обвинительным заключением;

- надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную

деятельность.

2. Участие прокурора в судебных стадиях судопроизводства, или, иными словами, уголовно-

судебный надзор:

- поддержание государственного обвинения в суде первой инстанции;

- деятельность в стадии пересмотра судебных постановлений.

Такая структура позволяет познакомиться с деятельностью прокурора поэтапно; однако она вовсе не означает отсутствие связи между главами, поскольку некоторые вопросы, рассматриваемые в одной главе, имеют отношение и к другим, как, например, вопрос о допустимости доказательств.

Прокурор участвует в уголовном судопроизводстве на основании полномочий, предоставленных Федеральным законом Российской Федерации "О прокуратуре Российской Федерации".;^!) В задачи прокуратуры на данном направлении деятельности входит осуществление надзора за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, надзор за соблюдением прав человека и гражданина федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти,

надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, а также осуществление уголовного преследования и координация деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

Уголовное судопроизводство включает в себя стадии досудебного и судебного производства по уголовному делу. Соответственно этому и работу прокурора можно условно разделить на две относительно самостоятельные части. Самостоятельными они являются в силу различного процессуального положения прокурора в каждой из стадий судопроизводства: если в досудебной стадии прокурор обладает определенными властно-распорядительными полномочиями, предоставленными ему уголовно-процессуальным законодательством, то в стадии судебного разбирательства полномочия прокурора определяются его положением стороны в процессе и во многом сходны с правами других участников судопроизводства.

Относительность же проявляется в том, что даже после того, как уголовное дело расследованием закончено и направлено в суд для рассмотрения по существу, прокурор продолжает уголовное преследование, только теперь его процессуальная деятельность осуществляется путем поддержания государственного обвинения и опротестования неправосудных судебных постановлений.

Если более внимательно рассмотреть процесс судопроизводства, то мы увидим несколько явно выраженных этапов:

- возбуждение уголовного дела;

- предварительное расследование;

- производство в суде до начала судебного разбирательства: предварительное слушание и

назначение судебного заседания;

- производство в суде первой инстанции;

- производство в суде кассационной инстанции;

- производство в надзорной инстанции;

- возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся

обстоятельств.

Соответственно этим этапам или стадиям происходит и участие прокурора в судопроизводстве, причем задачи прокуратуры на каждом этапе имеют некоторые отличия, так же как и разнятся используемые средства и методы.

Досудебное производство - это уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу. Если говорить о деятельности прокуратуры в целом, то она помимо собственно надзора за следствием и дознанием включает и расследование уголовных дел, и надзор за соблюдением законов в стадии возбуждения уголовного дела, и направление оконченного дела в суд. Кроме того, в определенной степени - и надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу. Вместе с тем основное внимание данная глава уделяет именно надзору за следствием и дознанием, как важнейшему этапу осуществления прокуратурой уголовного преследования.

Кроме того, надо сказать следующее: рассматривая вопросы следствия и дознания, мы прежде всего имеем в виду следствие и дознание, проводимые органами внутренних дел, поскольку ими рассматривается подавляющее большинство уголовных дел и ими же допускается наибольшее количество нарушений закона. Так что настоящая глава предназначена прежде всего для заместителей прокуроров "по милиции".

Деятельность правоохранительных органов, связанная с раскрытием преступлений или предупреждением готовящихся правонарушений, во многих случаях предполагает некоторые ограничения прав и свобод граждан, гарантированных Конституцией Российской Федерации. В частности, применяемые в уголовном производстве нормы права предусматривают различные меры процессуального принуждения; именно такие меры, существенно затрагивающие интересы лиц, в отношении которых они применяются, служат причиной многочисленных жалоб и заявлений граждан. Поэтому не представляется удивительным то, что большая часть дисциплинарных взысканий, налагаемых на работников прокуратуры, связана с таким видом прокурорского надзора, как надзор за следствием и дознанием.

Коротко говоря, ненадлежащим образом осуществляемый надзор за законностью дознания, предварительного следствия, а также оперативно-розыскной и иной деятельностью органов внутренних дел может иметь для работника прокуратуры различные нежелательные последствия. При этом иногда просто добросовестного выполнения своих служебных обязанностей может оказаться недостаточно. Для того чтобы работа была эффективной, прокурору необходимо по меньшей мере знать, какие нарушения чаще всего допускаются поднадзорными органами и каким образом эти нарушения могут быть выявлены.

41 вопрос

Ведущее место в системе нравственных принципов при поддержании государственного обвинения занимают законность, справедливость и объективность.

Законность – принцип не только правовой, но и нравственный. Государственный обвинитель должен в своей деятельности руководствоваться законом не только потому, что в противном случае он будет привлечен к ответственности, но и потому что он представитель публичного органа уголовного преследования и по его деятельности общество судит о работе государственных органов. Нарушение закона недопустимо в любой сфере, особенно в деятельности органа, на которого возложена обязанность охранять права и законные интересы лиц. Глубокое уважение к закону – важнейшая составляющая морального облика прокурора.

Нравственный принцип справедливости наше отражение в общепризнанных принципах и нормах международного права (например, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Конституции РФ, ст. 43 УК РФ, ст. 297 УПК РФ. Именно справедливость определяет главный смысл уголовного процесса, так как его «нравственная суть как определенного вида государственной деятельности заключается в том, что он выступает (должен выступать) в качестве средства защиты нормативов равенства и справедливости и нацелен на то, чтобы каждый виновный был привлечен к уголовной ответственности и понес наказание соразмерное содеянному, каждый потерпевший получил полную сатисфакцию за причиненный ему преступлением ущерб, а каждый ошибочно подверженный уголовному преследованию или осужденный реабилитации» [1, с. 16]. Любая несправедливость в отношении подсудимого не только нарушает закон, но и противоречит нормам нравственности.

В соответствии со ст. 20 УПК РСФСР 1960 г. прокурор был обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, независимо от того, что он является представителем стороны обвинения. В УПК РФ данный принцип не нашел отражения, а прокурор обозначен как субъект уголовного преследования. Тем не менее, Генеральная прокуратура РФ ориентирует государственных обвинителей объективно оценивать в совокупности все собранные доказательства - как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также всемерно способствовать установлению фактических обстоятельств дела с целью вынесения судом законного, обоснованного и справедливого решения; при определении своей позиции относительно наказания строго руководствоваться требованиями закона о его соразмерности и справедливости с учетом характера и степени общественной опасности преступления, личности виновного, а также обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.

Известно, что уголовное судопроизводство - одна из самых конфликтных сфер правоприменительной деятельности. Провозгласив состязательность уголовного процесса, законодатель признал наличие противоборствующих, спорящих сторон, выполняющих в нем различные процессуальные функции и зачастую преследующих противоречивые интересы при решении вопроса о причастности конкретного лица к преступлению. На практике это порождает конфликты между должностными лицами, ведущими производство по уголовному делу, и другими его профессиональными участниками, в частности адвокатами, нередко высказывающими взаимные претензии друг к другу [2, с. 35].

Государственный обвинитель вправе вступать в судебное разбирательство только будучи убежденным в обоснованности обвинительной версии. Именно на убежденности прокурора в доказанности предъявленного обвинения основано его моральное право утверждать от имени государства то, что инкриминируемое преступление совершено подсудимым. Убежденность должна формулироваться после предварительного и тщательного изучения материалов уголовного дела. Таким образом, государственный обвинитель не имеет морального права вступать в судебный процесс как без изучения материалов уголовного дела, так и без убежденности в виновности подсудимого, сформулировавшегося по результатам такого изучения. О важности убежденности в виновности обвиняемого как основания для поддержания государственного обвинения свидетельствует также предложение некоторых процессуалистов предусмотреть на законодательном уровне следующее правило: «Работник прокуратуры, которому поручено поддержание государственного обвинения в суде, обязан изучить материалы уголовного дела и заявить самоотвод от участия в судебном разбирательстве в случае, если доказательственная база вызывает у него сомнения. Данный самоотвод подлежит обязательному удовлетворению. Указанное правило не распространяется на прокуроров, которые лично утвердили обвинительное заключение» [3, с. 60-61].

Такая убежденность складывается по результатам оценки доказательств, имеющихся в материалах уголовного дела. Причем предоставляя свободу в оценке доказательств и воздвигая ее в принцип уголовного судопроизводства (ст. 17 УПК РФ), законодатель ограничивает ее законом и совестью. Действительно, ряд норм УПК РФ регулируют порядок собирания, проверки, оценки доказательств, исчерпывающий перечень источников доказательств, правила о недопустимости доказательств и т.п.

Совесть же - это этическая категория, характеризующая способность человека осуществлять правовой самоконтроль, внутреннюю самооценку с позиций соответствия своего поведения требованиям нравственности, самостоятельно формулировать для себя нравственные задачи и требовать от себя их выполнение [4, с. 18].

Для прокурора совесть определяется как чувство или сознание нравственной ответственности за свое поведение по отношению к другим людям, обществу, как критерий уверенности в беспристрастности и справедливости своего решения.

Таким образом, свобода оценки доказательств возлагает на прокурора обязанность соотносить свои решения и действия не только с правовыми, но и нравственными предписаниями.

Объективность и чувство меры должны присутствовать у государственного обвинителя в ходе исследования доказательств, особенно показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей. Допрос должен вестись спокойно и корректно, недопустимо проявлять раздражительность, бестактность, грубость. В ходе допроса прокурор должен преследовать единственную цель – достижение истины, а не подтвердить любой ценой выдвинутое обвинение. Недопустимо использование судебной трибуны для удовлетворения личных амбиций, желаний «порисоваться» перед присутствующими.

В соответствии принципом свободы оценки доказательств, государственный обвинитель оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью. И если в ходе такой оценки он придет к убеждению, что вина подсудимого в совершении инкриминируемого ему деяния не доказана, закон предоставляет ему право отказаться от обвинения. С этической точки зрения, в такой ситуации следует говорить не о праве, а об обязанности отказа от обвинения. Данное положение подтверждается п. 1.8 приказа Генеральной прокуратуры № 185, в котором четко определено - считать ненадлежащим исполнением служебного долга необоснованный отказ государственного обвинителя от обвинения либо требование о вынесении обвинительного приговора при отсутствии доказательств виновности подсудимого.

В практике поддержания государственного обвинения отказ от обвинения рассматривается как чрезвычайное обстоятельство, поэтому выявляются такие негативные явления, когда прокурор поддерживает обвинение, будучи не уверенным в виновности подсудимого. Так, изучив материалы уголовного дела и будучи уверенным в виновности подсудимого, в судебном следствии обвинитель сталкивается с доказательствами стороны защиты, которые опровергают версию обвинения, что, несомненно, требует от прокурора отказа от обвинения. Складывается психологическая ситуация, характеризующаяся субъективными и объективными факторами, которая вынуждает государственного обвинителя при наличии сомнений в виновности подсудимого, поддерживать обвинение. Подобная ситуация не соответствует нормам нравственности и самому назначению уголовного судопроизводства.

Не менее опасен и безмотивный отказ от обвинения. Суд и иные участники судебного разбирательства имеют право знать о мотивах принятого решения. Особенно это касается потерпевшего, лично заинтересованного в уголовном преследовании подсудимого, с которым прокурор вступает не только в процессуальные, но и моральные отношения.

Таким образом, если по результатам судебного следствия у государственного обвинителя появятся неустранимые сомнения в виновности подсудимого или убеждение о его невиновности, он не имеет морального права поддерживать обвинение. Он обязан публично перед судом, участниками судебного разбирательства и присутствующими в зале судебного заседания заявить мотивированное ходатайство об отказе от обвинения. В этом состоит его профессиональный и нравственный долг. Это повышает авторитет прокуратуры как органа публичного уголовного преследования, демонстрируя тем самым, что государство заинтересовано в осуждении лиц, виновность которых доказана в установленном законом порядке совокупностью доказательств.

42 вопрос

Автор обращается к вопросу формирования профессионально-этической культуры адвоката, являющейся одним из самых важных, актуальных и остро стоящих вопросов перед современными преемниками сословия присяжных поверенных. На примере профессионального достояния сословия - источников правил профессиональной этики адвокатов, научных трудов, мнений, сформулированных в разные исторические эпохи развития данного института, можно сделать вывод о том, что личности адвоката всегда придавалось огромное значение, а к нравственным качествам последнего предъявлялись особые, более строгие и завышенные, требования. Такие требования предъявляет сообщество адвокатов и на современном этапе.

Актуальность проблемы соблюдения адвокатами этических правил поведения, а также спорных вопросов, возникающих при взаимоотношениях адвоката и подзащитного; при осуществлении представительства интересов потерпевшего; при взаимодействии адвокатов с профессиональными участниками уголовного процесса, напрямую связана с полноценной реализацией назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).

Соблюдение адвокатом при осуществлении своей профессиональной деятельности в интересах обвиняемого (подозреваемого) и в интересах потерпевшего этических правил поведения может оказывать существенное влияние на принимаемые по уголовному делу судебные решения.

В свою очередь, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовно-процессуального права МГЮА Л.Н. Масленникова справедливо отмечает следующее: "Адвокат обязан оказывать квалифицированную юридическую помощь физическим и юридическим лицам в сфере уголовного судопроизводства в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения их доступа к правосудию, не подменяя содержание адвокатской деятельности технологиями, нарушающими законодательство Российской Федерации. Адвокату порой приходится действовать в очень сложных этических ситуациях. Адвокат должен быть нравственной личностью, чтобы при всех обстоятельствах сохранять честь и достоинство, присущие профессии. К сожалению, анализ дисциплинарной практики показывает, что порой отдельные адвокаты забывают, что закон и нравственность выше воли доверителя. Нарушая нормы закона, они тем самым нарушают и интересы доверителя, создавая порой основания к отмене судебных решений, вынесенных в пользу доверителя" <1>.

Безусловно, с вышеприведенным высказыванием нельзя не согласиться. Однако не следует забывать, что существует и другая дисциплинарная практика, свидетельствующая о том, что возникают злоупотребления со стороны самих доверителей: обвиняемого (подозреваемого) и потерпевшего с целью привлечения адвоката за несоблюдение этических правил поведения для привлечения к дисциплинарному производству, как один из способов отмены процессуального решения по уголовному делу.

Раскрывая значение нравственных требований для участников уголовного процесса, А.Ф. Кони справедливо отмечает следующее: "...гармония нарушается и может обращаться в справедливую тревогу при виде, в некоторых отдельных и, к счастью, редких случаях, того, как защита преступника обращается в оправдание преступления, причем потерпевшего и виновного, искусно извращая нравственную перспективу дела, заставляют поменяться ролями, или как широко оплаченная ораторская помощь отдается в пользование притеснителю слабых, развратителю невинных..." <2>.

Деятельность адвоката, правоотношения, в которые он вступает в уголовном процессе, определяются общими морально-нравственными принципами судопроизводства. Это касается таких нравственных принципов их деятельности, как гуманизм, справедливость, объективность, принципиальность, добросовестность и т.д. <3>.

Можно говорить о том, что определенные особенности профессиональной функции адвоката приводят к проявлению общих нравственных принципов в деятельности адвоката и зависят от того, чьи интересы он представляет: обвиняемого (подозреваемого) или потерпевшего. Все это приводит к возникновению особых нравственных отношений, характерных лишь для процессуальных действий, связанных с осуществлением защиты в отношении своего доверителя.

Таким образом, адвокат-защитник объективно содействует выяснению обстоятельств, оправдывающих обвиняемого и смягчающих его ответственность, а адвокат-представитель руководствуется лишь теми обстоятельствами, которые прямо выявляют и подтверждают виновность лица, а также помогают правильно определить размер нанесенного материального ущерба.

Безусловно, не следует интерес адвоката-защитника сводить лишь к тому, чтобы его доверитель не был осужденным и несправедливо наказанным. Интерес защитника значительно шире и связан с его многочисленными процессуальными правами и обязанностями, а также с конкретными процессуальными правами и обязанностями, вытекающими из статуса его доверителя. Его нравственный долг - защита законных интересов обвиняемого (подозреваемого).

Со стороны адвоката недопустимы незаконные способы защиты, ведь в п. 1 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката предусмотрено, что Закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или указания доверителя, направленные на несоблюдение закона или нарушение правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом.

Иллюстрацией вышеизложенного может послужить пример по делу, где органами предварительного следствия адвокат-защитник обвинялся в фальсификации доказательств по уголовному делу об особо тяжком преступлении, а также в подстрекательстве путем уговоров к заведомо ложным показаниям свидетеля в суде и при производстве предварительного следствия.

Как следует из материалов уголовного дела, С. 30 августа 2004 г. был принят в члены адвокатской палаты Курской области.

3 марта 2005 г. адвокат С., по соглашению сторон и на основании представленного следствию ордера N 006142 в соответствии с ч. 4 ст. 49 УПК РФ стал осуществлять защиту П., обвиняемого в том, что 27 июня 2003 г. в вечернее время он, действуя по предварительному сговору, совместно с С-вым, Н., Т. и Д. вблизи д. Шерекино Льговского района Курской области совершили изнасилование несовершеннолетних М. и Я., а затем их убийство, с целью сокрытия совершенного преступления.

Защитник С., имея цель освободить от уголовной ответственности своего подзащитного П., обвиняемого в совершении особо тяжких преступлений, решил сфальсифицировать для П. заведомо ложное алиби о нахождении последнего во время изнасилования и убийства М. и Я. в другом месте.

Органами предварительного следствия С. обвинялся в подстрекательстве свидетеля к даче заведомо ложных показаний. Защитник С., используя предоставленные ему п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ и ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" полномочия по сбору доказательств, с целью создания заведомо ложного алиби обвиняемому П. предпринял все необходимые меры <4>.

Суд вынес приговор о том, чтобы оправдать адвоката С. по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 303 УК РФ, ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 307 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, с правом признать за С. право на реабилитацию в порядке, предусмотренном ст. ст. 133 - 139 УПК РФ (приговор Курского областного суда от 4 мая 2006 г. по уголовному делу N 2-4-06 в отношении С.).

Таким образом, выступая на стороне человека, обвиняемого в совершении преступления, адвокат-защитник должен сам неукоснительно соблюдать закон. "У адвоката нет права на ложь, - отмечал Я.С. Киселев, -...нет права на использование фальсифицированных доказательств... нет права на неискренность" <5>.

Следует отметить, что еще А.Ф. Кони, критикуя в свое время пороки адвокатуры, писал о справедливой тревоге в связи со случаями, когда "защита преступника обращалась в оправдание преступления, причем, искусно извращая нравственную перспективу дела, заставляла потерпевшего и виновного меняться ролями..." <6>.

Кроме того, недопустимо выстраивать защиту на постоянном освещении негативных сторон личности потерпевшего, его отрицательных нравственных качеств.

Однако в случае если само поведение потерпевшего действительно могло способствовать совершению преступления, то адвокат-защитник должен обратить на это внимание суда, но без оскорблений и унижений.

Таким образом, при осуществлении своей деятельности адвокат-защитник не должен допускать по просьбе обвиняемого прибегать к незаконным методам защиты, к действиям, несовместимым с его нравственными принципами, которые не соответствуют правилам уголовного судопроизводства и этическим правилам поведения адвокатской профессии согласно нормам Кодекса профессиональной этики адвоката.

Подводя промежуточный итог, следует привести цитату Л.Е. Владимирова: "Все этические вопросы о приемах уголовной защиты должны разрешаться на основании судебной задачи защитника как стороны в процессуальном состязании, признанном законодательством за лучший метод выработки материальной истины, насколько она возможна в уголовном процессе. Поэтому полная односторонность защитника есть логическое последствие его позиции в процессе. Напротив, прокурор не только сторона, но и "око закона", а потому он не должен быть в такой степени односторонним, как защитник. Прокурор - представитель общего государственного интереса, а этому интересу противно осуждение невиновного" <7>.

В свою очередь, адвокат при осуществлении профессиональной деятельности в интересах потерпевшего должен использовать свое право обжаловать приговор по мотивам мягкости наказания или необходимости применения закона о более тяжком преступлении, в особенности если потерпевший в силу своих физиологических или психических особенностей не может это сделать сам, причем высказывает просьбу об этом.

Будучи на стороне обвинения, на адвоката - представителя потерпевшего возложены некоторые профессиональные функции, характерные для государственного обвинителя.

Однако при осуществлении защиты интересов потерпевшего адвокат прежде всего должен решить вопрос о том, в какой мере и до каких пределов он вправе выполнять ее.

Соответственно адвокату-представителю необходимо четко определить, в чем заключаются те права и законные интересы потерпевшего, которые берутся под защиту.

Адвокату-представителю необходимо осознавать, что стремление добиться максимального наказания для обвиняемого - это не основная задача.

Действуя в защиту законных интересов потерпевшего, адвокат-представитель должен способствовать объективному исследованию обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, а это не во всех случаях может устраивать и соответствовать желанию потерпевшего.

Например, при обнаружении в уголовном деле обстоятельства, смягчающего вину обвиняемого, адвокат-представитель должен обратить внимание суда на него, что будет соответствовать нормам морали и нравственности.

Однако подобное действие со стороны адвоката-представителя может вызвать неудовольствие со стороны потерпевшего.

Таким образом, адвокат-представитель принимает на себя защиту только законных интересов потерпевшего.

В сложившейся ситуации задача адвоката как представителя потерпевшего заключается в том, чтобы по возможности мягче, но при этом весьма настойчиво объяснить ему то обстоятельство, что права, предоставленные потерпевшему, согласно уголовно-процессуальному законодательству должны быть использованы не в целях мести, а для защиты им своих прав и законных интересов.

При оказании правовой помощи адвокат-защитник и представитель наделены различными профессиональными функциями и имеют разные задачи в силу статуса своих доверителей, поэтому имеет смысл разработать особые этические правила поведения в отношении прав и обязанностей адвоката, действующего в интересах обвиняемого (подозреваемого), и для адвоката, который осуществляет свою деятельность в интересах потерпевшего.

Подобные этические правила поведения для адвоката в интересах обвиняемого (подозреваемого) и представителя в интересах потерпевшего должны привести к тому, чтобы защитительная деятельность адвоката-защитника на стороне защиты и представителя на стороне обвинения гармонично соотносилась с задачами и приемами уголовной защиты.

В связи с тем что, по нашему мнению, необходимо предусмотреть в уголовно-процессуальном законодательстве обязанность суда обеспечить обязательное участие адвоката - представителя потерпевшего наряду с иным представителем, если дело является сложным с правовой и фактической точек зрения, по аналогии со ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвокатов, принятого 31 января 2003 г. (с изменениями и дополнениями от 8 апреля 2005 г.) на заседании первого Всероссийского съезда адвокатов, следует предусмотреть права и обязанности адвоката-представителя с учетом этических требований.

Дата добавления: 2017-01-14