Дс. 09 теория литературных жанров

По дисциплине

для студентов IV курса очной формы обучения

специальность 030901.65 ИЗДАТЕЛЬСКОЕ ДЕЛО И

РЕДАКТИРОВАНИЕ

Обсуждено на заседании кафедры Составитель:

филологических основ издательского Д.ф.н., проф. В.А. Редькин дела и литературного творчества _______________ _

3.09.2012 г. Протокол №1

Зав. кафедрой

________________ В.А. Редькин

Тверь, 2012

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Русские литературоведы, как известно, еще в конце ХIХ - начале ХХ века в стремлении найти для свей науки специфический предмет изучения, позволяющий говорить о законах развития “изящной словесности”, чтобы “культурно-идейные” интересы не господствовали над чисто литературными, как это было, допустим, в лекционных курсах А.Н. Пыпина и многих других университетских профессоров, выходили к проблемам жанра и стиля. Таково, в общем плане, направление исследований А.Н.Веселовского о зарождении и развитии эпоса и лирики, эволюции романа и повести. Н.А. Энгельгардт, в “Истории русской литературы ХIХ столетия” рассматривал не только развитие стилистики от десятилетия к десятилетию, но и прослеживал эволюцию жанров, а В.В. Сиповский в “Истории литературы как науки” исследование развития литературных жанров считал своей главной целью. Эволюция жанров - “органическая часть общего эволюционного процесса”[1], - подчеркивал П.Н. Сакулин. Позже по истории развития тех или иных литературных жанров были созданы фундаментальные труды. Категория жанра и стиля дает возможность ученым, с одной стороны, выйти к индивидуальным особенностям творчества писателя и каждого конкретного произведения, а с другой - выявить закономерности всего литературного процесса.

Вопрос о жанровой традиции представляет особый интерес в современном литературоведении. Собственно, в самом понятии “жанр” уже заложено представление о повторяемости форм и их трансформации, то есть идея преемственности. Категория жанра неразрывно связана с мыслью о литературной традиции, ибо само указание на жанр является знаком для ориентации читателя в том, чего же ждать от произведения или, если читатель сам определяет жанр, с чем сопоставлять, в какой ряд его ставить. Не случайно Ю.В. Стенник подчеркивал, что на жанре лежит “печать консерватизма”[2]. Более того, по мнению Л.В. Чернец, сейчас стоит задача “установления связей между жанровыми системами различных литературных эпох”[3]. Только через призму преемственности можно говорить о новаторстве жанровой структуры.

Если жанр понимать как “отвердевшее, превратившееся в определенную литературную конструкцию содержание”[4] и считать, что эти структуры периодически повторяются, то естественно сделать вывод, что “жанр - явление не исторически конкретное, а типологическое”[5]. Но как бы не рассматривать жанр: содержательная ли это форма или отвердевшее, закрепленное в определенных канонах содержание, важно не разрывать диалектически единых категорий формы и содержания и видеть преемственность в развитии и того и другого. Ясно, что структура литературных видов и подвидов не может быть застывшей, она трансформируется по мере того, как жизнь изменяет, развивает и обогащает жанровое содержание. Однако пока жанр не распался, как это произошло, допустим, с некоторыми видами произведений древнерусской литературы, можно проследить истоки тех или иных элементов современной жанровой структуры. Конечно, актуальность композиционных приемов, в свою очередь, диктуется развитием идейно-художественных традиций жанрового содержания. В жанровой системе каждого исторического периода как бы отражается общее состояние действительности, понимание мира и человека. Как известно, развитие литературы от эпопеи к роману было связано с автономизацией человека в современном ему мире.

Интересно, что в исторической поэтике А.Н. Веселовского близким к современному пониманию традиции являлось понятие “предания”, куда ученый включал развивающиеся и дифференцированные поэтические формы, историю стилей, сюжетов и идеалов. “Изучив это предание, - по его словам, - мы, может быть, ближе определяем границы и сущность личного творчества”, то есть то новое, что внес тот или иной художник. При этом “предание” тесно увязывалось с проблемой художественной ценности: “Чем долее образ или ассоциация образов удерживается в предании человечества, тем более мы в праве заключать об их эстетичности”[6]. Жанровые формы - это, по существу, то “предание”, которое переходит от одного поэтического поколения к другому. Одни элементы формы, способные выполнять задачи, поставленные новой творческой личностью, сохраняются, другие - трансформируются, что-то появляется вновь, а в целом жанр продолжает жить, возникают новые его модификации. “Что и говорить, идя от поэмы к поэме, можно определить тип взаимодействия, определить логику переходов от одного типа произведений к другому”, - делает справедливые наблюдения над эволюцией жанра поэмы И.Гринберг[7]. Исследование жанровых исканий дает возможность выявить закономерности литературного процесса целой эпохи. Издателю и специалисту книжного дела необхожимо ориентироваться в жанровй системе для выбора правильной издательской политики и ориентации на запросы читателя.

Каждый период развития литературы и издательского дела определяяется собственной жанровой системой. Еще П.Н. Сакулин, писал, что деление на периоды должно исходить “из автономного, автогенного принципа”[8]. Исходить в периодизации из внутренних закономерностей развития литературы стремится и современная наука. Однако сделать это невозможно без тщательного изучения эволюции стиля и жанровых форм от периода к периоду, от эпохи к эпохе.

Обращаясь к сложным проблемам эволюции жанровых форм, нельзя пройти мимо огромного вклада в изучение этой проблемы, внесенного “формальной школой”. Труды Б. Эйхенбаума, Ю.Тынянова, В. Шкловского, Р. Якобсона заслуживают особого внимания. Однако в свете учения А. Потебни о внешней и внутренней форме, относящегося не только к слову, но и к произведению, отчетливо представляется, что формальная школа, как это отмечал еще П.Н. Сакулин, брала для исследования только “внешнюю форму”. Это относится и к работам структуралистов, где понятие “текста” приобретает значение внешней формы. Каждое произведение - это “законченное в себе, но бесконечно развернутое в мир художественное целое”[9], что и заставляет исследовать не только внешнюю, но и внутреннюю его форму.

Сам творческий акт А.Н. Веселовский определял, фактически, исходя из учения А. Потебни. При этом художник рассматривается как посредник между всей эмпирической действительностью и массой читателей или зрителей. “В эстетическом акте мы отвлекаем из мира впечатлений звука и света внутренние образы предметов, - размышляет ученый, - и формы, цвета, типы, звуки как раздельные от нас, отображающие предметный мир. Они отображают все это условно: предметы схватываются интенсивно со стороны, которая представляется нам типической; эта типическая черта дает ему известную цельность, как бы личность, вокруг этого центра собираются по смежности ряды ассоциаций”[10]. Таким образом, каждый художник воплощает внутреннюю форму мира, создавая его образ, который как результат творческого акта концептуален.

А.Н. Веселовский пытался проследить, “каким образом новое содержание эпохи, этот элемент свободы, приливающий с каждым новым поколением, проникает в старые образы, эти формы необходимости, в которых неизбежно отливалось всякое новое содержание”[11]. Сторонники формальной школы, как известно, искали историю литературы в смене “приемов”, то есть форм. И в том и в другом случае приводилась масса фактов. Но разница состояла в том, что один оперировал обширными периодами, а другие опирались в основном на материалы современности или близкого к ней исторического времени. Однако было у них и нечто общее, ценное в методологическом отношении. Они показали, что для истории литературы и, особенно, для её жанровых форм характерна периодическая повторяемость как частное проявление всеобщего закона бытия и его познания, которое состоит в волновом движении.

С точки зрения методологии литературоведческой науки особый интерес представляет опыт тех русских ученых, которые стремились синтезировать различные научные направления, брать из них все наиболее ценное, будь то культурно-историческая, мифологическая, социологическая или формальная школы. Таков научный опыт П.Н. Сакулина, В.В. Жирмунского, А.И. Белецкого, А.Ф. Лосева и ряда других ученых. Кстати, их труды заставляют признать, что, изучая динамически развивающуюся жанровую систему обусловленную внутренними, литературными законами, не следует игнорировать влияние на литературный процесс, а в конечном счете на структуру жанра социальной действительности. “Судьба эпоса, - подчеркивал П.Н.Сакулин, - в разных литературах только подтверждает зависимость этого жанра от социально-культурных условий. Поучительна в частности эволюция эпопеи (поэмы) у нас, - от классической поэмы к романтической поэме Гоголя “Мертвые души” и к поэмам современных нам поэтов”[12].

Усиление личностного аспекта в искусстве ХХ века общепризнанно. Большинство течений и направлений современной эстетической мысли от декаданса, модернизма и авангардизма до теоретиков и практиков социалистического реализма, исследователей современного романтического и ассоциативно-метафорического стилевого течения, лирической прозы и, наконец, постмодернизма подчеркивают важность субъективного, индивидуального начала в литературном произведении. Характерно в этой связи раскрепощение форм, повышение роли эксперимента, усиление психологизма и т.д. В конечном счете это связано с ростом личного самосознания человека, с пониманием его неповторимости и бесценности.

Но параллельно, диалектически взаимодействуя с этой закономерностью, в современном искусстве действует и диктует свои законы тенденция роста сознания родовой, социальной, национальной, государственной, религиозной, духовной общности людей. С этим связана эпизация искусства, стремление к масштабности, философскому постижению жизни, усиление историзма, ощущение корневой преемственности с фольклором и классикой. Можно было бы привести многочисленные примеры, подтверждающие существование этих двух закономерностей в музыке, в живописи, в ваянии, в архитектуре, искусстве кино. Если говорить о литературе, то указанные тенденции свойственны для развития как всей жанровой системы в целом, так и для конкретных жанров: романа, повести, рассказа, драматических произведений, стихотворного лиро-эпоса и т.д. Развитие одной идеи лиризации в отношении поэмы кажется односторонним и не отвечающим реальному положению вещей. Другое дело, что эпизация в ХХ веке приобретает новые черты и формы.

В зависимости от политических, идеологических и эстетических взглядов философа, искусствоведа, литературоведа или критика, может подчас “выпячиваться” одна из линий художественного творчества и игнорироваться другая. Крайний индивидуализм, отчуждение личности от общества, а с другой стороны, полное подчинение личных интересов общественным, подавление политической системой, государством духовной свободы личности влияет на художника и подчас приводит к дегуманизации и деэстетизации искусства. Гармонизация отношений личности, общества и природы является целью философских поисков и марксизма, и русских революционеров-демократов, и религиозно-философской мысли прогрессивных филосовско-эстетических учений Запада и Востока. Это позволяет использовать в подходе к исследованию жанровых систем развивающиеся, не скованные вульгарно-социологическими догмами и узкими идеологическими рамками методологические принципы. Назрела необходимость в литературных исследованиях больше опираться на достижения отечественных литературоведов. Кстати, в зарубежном литературоведении в 80-е годы произошёл возврат к литературно-историческому методу и герменевтике исторической школы[13].

При исследовании динамики развития жанровой системы нельзя обойти вниманием массу произведений авторов второго и даже третьего ряда. Внимание только к вершинным произведениям обедняет наше представление о национальной литературе.

Вопреки оригинальным, но подчас одноплановым и тенденциознымконцепциям отдельных литературоведов о перспективах развития того или иного жанра, современная литература развивается многовариантно и разнонаправленно, появляются все новые модификации жаров, вызванные и оправданные как законами развития жанра, так и требованиями самой жизни. По выражению М.Б. Храпченко, “здесь происходит сложнейшее взаимодействие индивидуальных художественных исканий, возникающих в определенных социальных условиях, и откликов на духовные потребности общества”[14].

Студенту необходимо знать все элементы жанровой системы. Он должен уметь давать жанровую характеристику конкретному произведению, оценивать наиболее проблемные аспекты различных жанров, показывать содержательную функцию жанровой формы.

Студенту-книговеду важно знать закономерности развития жанровой системы в русской литературе. Цель курса – выявить своеобразие динамически развивающейся жанровой системы в русской литературы, показать содержательность жанровых форм на основе анализа конкретных произведений В основе программы курса - соединение историко-типологического и проблемного принципов изучения. В лекциях не ставится задача осветить все вопросы развития жанровой системы. Систему лекций, где раскрываются наиболее важные вопросы, недостаточно освещенные в учебных пособиях и монографиях, дополняет система самостоятельной работы и практических занятий. Студентам необходимо своевременно прочитать предлагаемые программой научные и художественные тексты, критическую литературу. Чтение должно быть опережающим.

Только при условии тщательной, ответственной работы по изучению курса студент сможет выработать свою точку зрения или согласится с той или иной из существующих, что совершенно необходимо для формирования самостоятельно мыслящей личности.

Дата добавления: 2017-01-14