КИЕВ С 1242 г. ПО 1550 г

Осенью 1240 г. Киев подвергся разорению ратями Батыя. Та­тары установили многочисленные осадные орудия перед юго-во­сточными Лядскими (Польскими) воротами Киева, где лесис­тый склон обеспечивал хорошее укрытие. Через несколько дней ворота были разрушены, и татары ворвались в Киев. Свыше су­ток бой шел внутри города. Последние защитники дрались на­смерть у Десятинной церкви в самом центре Киева. 6 декабря татарам удалось, используя пороки (тараны), разрушить церковь, и сотни горожан погибли под ее обломками.

В начале 1243 г. Ярослав Всеволодович получил в Орде ярлык на Великое княжество Владимирское, в состав которого, по мне­нию татар, входил и Киев. Сразу после этого (не исключено, что и заранее) Ярослав отправил в Киев своего наместника боярина Дмитрия Ейковича. После смерти Ярослава татары в 1250 г. дают его старшему сыну Александру Невскому ярлык на Киевское княжество, а следующему но старшинству князю Андрею — яр­лык на Великое княжество Владимирское. Но Александр прин­ципиально не захотел ехать в Киев. После Батыева погрома не было восстановлено и десятой части города. Так что кормиться князю и его дружине в Киеве было нечем, да и в любой момент могли нагрянуть татары. В итоге Александр Невский несколько месяцев погостил у брата Андрея во Владимире, а потом отъехал в Новгород.

Надо ли говорить, что Александру неуютно жилось в Новго­роде, где его ненавидела значительная часть горожан. И вот цар­ский официальный историк С.М. Соловьев вынужден признать, что «в 1252 году Александр отправился на Дон к сыну Батыеву Сартаку с жалобою на брата, который отнял у него старшинство и не исполняет своих обязанностей относительно татар. Александр получил старшинство, и толпы татар под начальством Неврюя вторгнулись в землю Суздальскую. Андрей при этой вести сказал: «Что это, господи! покуда нам между собою ссориться и на­водить друг на друга татар; лучше мне бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им». Собравши войско, он вышел против Неврюя, но был разбит и бежал в Новгород, не был там принят и удалился в Швецию, где был принят с честию. Татары взяли Переяславль, захватили здесь семейство Яросла­ва, брата Андреева, убили его воеводу, шшленили жителей и пошли назад в Орду. Александр приехал княжить во Влади­мир»⁶⁷.

Итак, Александр Невский стал великим князем владимирским, но при этом он остался и киевским князем. Однако ни Ярослав Всеволодович, ни Александр Ярославич после 1240г. ни разу не были в Киеве. Приемники Невского на престоле Великого кня­жества Владимирского Ярослав Ярославич и даже Иван Дани­лович Калита в числе своих титулов имели «князь киевский». Но, вероятнее всего, это была чистая формальность. Нет ни пря­мых, ни косвенных данных, чтобы установить хотя бы приблизи­тельно, когда Киевская земля вышла из подчинения великих кня­зей владимирских.

Вообще говоря, история Киевской земли с 1240г. до конца XIV века — сплошная черная дыра. Историк М.С. Грушевский писал: «Остается сказать еще об одном обстоятельстве — об от­сутствии сведений о Киевской земле за вторую половину XIII в. и почти весь XIV в.»⁶⁸.

Данных о существовании местного летописания у нас нет, а ни князей, ни летописцев Владимиро-Суздальской Руси Киев абсолютно не интересовал.

Как же управлялась Киевская земля? По косвенным источ­никам, в том числе по сообщениям итальянского путешественни­ка Плано Карпини, проезжавшего через эти места в 1246 г., юж­нее и западнее Киева вообще не было князей, а местным населе­нием управляли атаманы (ватманы) ⁶⁹, выбираемые вечем. Пери­одически приезжали татарские баскаки, которым атаманы сда­вали дань. В двух днях пути южнее Киева уже находились пе­редовые татарские заставы.

Киев покинули митрополиты, бежали многие знатные люди. Например, в конце XIII века или в самом начале XIV века из Киева в Москву отъехал боярин Родион Несторович. Согласно москов­ским летописям, он де привел с собой дружину численностью1700 человек. Тот же Грушевский писал: «таких бояр, которые имели до 1700 человек детей боярских и пр., конечно, ни в это, ни в более раннее время в Киевщине не было»⁷⁰. По моему мне­нию, Родион мог привести с собой максимум 100—150 дружин­ников.

Ряд историков считает, что Киев с 70-х годов XIII века при­надлежал галицким королям, которые отправляли туда намест­никами мелких князей-подручников. Доказательства этого утвер­ждения довольно зыбкие, но у противников этой версии вообще доказательств нет. Посему мне кажется наиболее достоверной принадлежность Киева галицким королям. В 1299 г. из Киева бе­жал митрополит Максим, причем, бежал не от недругов, а от без­денежья.

Согласно «Хроники Быховца», в 1321 г. Киев был занят вой­сками Гедемина. Подробнее об этом рассказано в главе 5.

О двух последующих десятилетиях жизни Киевской земли сведения отсутствуют. Есть только краткие упоминания в русских летописях, что в 1331 г. в Киеве правил князь Федор, и там сидел татарский баскак. Литовские летописи молчат о Киеве, но в под­робном списке земель, разделенных в 1345 г. сыновьями Гедеми­на, ни Киев, ни его окрестные города не фигурируют. Видимо, в 30 —40-х годах XIV века Киев Литве не принадлежал. И лишь в записи за 1362 г. в так называемом Густинском своде говорится: «В лето 6870 Ольгерд победил трех царьков татарских и с орда­ми их, си есть Котлубаха, Качзея (Качбея), Дмитра, и оттоли от Подоли изгнал власть татарскую. Сей Ольгер и иные Русские державы в свою власть принял, и Киев под Федором князем взял, и посадил в нем Владимира сына своего, и начал на сими вла­деть, им же отцы его дань давали».

Из этого текста явствует, что в 1362 г. под урочищем Синие Воды⁷¹ рать литовского князя Ольгерда разбила войска трех ме­стных татарских князьков. Правда, тут возникают большие сомне­ния насчет третьего князька Дмитра. Судя по имени, он был рус­ским и, скорее всего, командовал не татарами, а киевской дружи­ной.

Замечу, что Ольгерд очень удачно выбрал время похода на Киев. Дело в том, что со смертью хана Бердибека в 1359 г. в Золотой Орде началась «большая замятия», как выразился русский лето­писец. Победа у Синих Вод позволила Ольгерду захватить Киев и посадить там своего сына Владимира Омелько (1316—1385 гг.). При этом Владимир Ольгердович сохранял вассальную зависи­мость от татар. Неопровержимым доказательством этого являет­ся татарская тамга на киевских монетах Владимира Ольгердови-ча. На дошедших до нас монетах этого периода можно устано­вить три или четыре различных типа тамги, что указывает на достаточно продолжительное время зависимости Киева от ханов, поскольку тамга могла изменяться только со сменой ханов. Ког­да Киев избавился от татарской зависимости, точно неизвестно, но крайним сроком можно считать время нападения хана Тохтамыша (1395 г.). Любопытна позднейшая грамота крымского хана Менгли Гирея (1466—1513гг.), где говорилось: «...великие цари, деды наши, и великий царь Ачжи-Кгирей [Хаджи-Девлет Гирей], отец наш, пожаловали Киевом, в головах, и многие места дали великому князю Витовту».

В ходе очередной усобицы в Литве между сыном великого князя Ольгерда Скиригайло и сыном Кейстута Витовтом 4 авгу­ста 1392 г. было достигнуто перемирие. Витовт стал великим кня­зем литовским, а Скиригайло получил Киевское княжество с ти­тулом великого князя русского.

К тому времени в Киеве княжил Александр Олелько, сын Вла­димира Ольгердовича⁷². Он не хотел отдавать Киев, и Витовту пришлось осенью 1393 г. выгнать его силой. Взамен Олелько по­лучил небольшой город Копыл. Однако Скиригайло недолго до­велось править, в 1395 г. он умер и был погребен в Киеве в Пе-черской лавре. Замечу, что Скиригайло при крещении получил имя Иван и был большим ревнителем православия.

Вакантный киевский престол вскоре вновь был занят Алек­сандром Олелько.

В неудачном для литовцев сражения на Ворксле в 1399 г. уча­ствовала и киевская дружина. Она понесла большие потери, в числе убитых оказался и киевский князь Иван Борисович. Так гласит хроника Быховца, но, возможно, здесь ошибка: ни Иван Борисович, а Иван Владимирович, то есть брат Александра Олель­ко. Хотя есть версия, что Иван Борисович был наместником Витовта в Киеве. Татары преследовали бегущих до Киева. Тимур-Кутлуй взял большой откуп с этого города, «будто бы 3000 руб., да еще с Печерского монастыря 30 руб.». Татарская орда опустошила Киевскую и Волынскую земли до самого Луцка, а затем вернулась в свои степи, обремененные огромной добычей и плен­никами.

После смерти Витовта в Литве вновь началась усобица. Власть в Великом княжестве Литовском пытался захватить Скиригайло Ольгердович, а его соперником стал брат Витовта Сигизмунд Кейстутович. Первого поддерживала литовская Русь, а второго — польский король Ягайло (Владислав).

В битве на реке Святой Скиригайло был разбит, а его союзник князь киевский Александр Олелько взят в плен. Но 20 марта 1440 г. Сигизмунд был убит, а Александр Олелько обратился к новому великому князю литовскому Казимиру и «бил челом о Киеве». Казимир отдал Олелько Киев со всеми пригородами.

В 1455 г. князь киевский Александр Олелько умер. Однако польский король Казимир IV дал Киев сыну Олелько Семену не в удел, а поставил там его королевским наместником. Таким образом, Киевское княжество было формально ликвидировано. Тем не менее, Семен Александрович носил титул князя киевского. Брат его Михаил Александрович владел старинным семейным уде­лом — городом Копылом. В 1471 г. Семен Александрович умер, но его сыновья не стали наместниками в Киеве. Семен Семенович получил в княжение Луцк, а Василий Семенович — Пинск.

Несколько слов стоит сказать о границах Киевского княже­ства в XIV веке. Во владении Владимира Ольгердовича был 71 ук­репленный населенный пункт, в том числе Черкассы, Канев, Пу-тивль, Снепарод и Переяславль Русский.

К концу XIV века значительная часть Левобережья была при­соединена к Киевскому княжеству. Это подтверждается жалован­ными грамотами киевских князей Александра Владимировича Олелько и Семена Александровича. Так, Александр Владимиро­вич пожаловал боярину Олехну Сохновичу в числе прочих име­ний «три городисча за Днепром: Бусурменское, Ярославское, Саль-ково». Одна из грамот Семена Александровича была выдана им в Прилуках. Он же пожаловал боярину Демиду село «у Путивля на имя Чаплища и землю Терн». В конце XV века некий боярин Осташкович владел селищем Ермаковичи в Путивльском пове­те как «даниной» князя Александра Владимировича.

Кроме Путивля Киевскому княжеству в XIV веке принадле­жало черниговское Посемье с волостными центрами Хоробор и Сосница, а также замок Остер и его земли в нижнем течении Десны. Принадлежность Посемья к Киеву подтверждается нео­днократными находками в этом районе кладов с монетами Вла­димира Ольгердовича. Они были обнаружены в Путивле, в Ко­зельце, в селе Вишенки бывшего Коропского уезда, а в Соснице был обнаружен самый большой клад — 969 монет, чеканенных в Киеве от имени Владимира Ольгердовича.

Управление Киевским княжеством в XIV — ХV веках мало от­личалось от других литовских земель. В городах и местечках ис­полнительная, военная и судебная власть осуществлялась дер-жавцами (воеводами), подчиненными киевскому князю. Высшие придворные чины государственно-вотчинного аппарата вместе с иерархами православной церкви составляли ближайшее окру­жение удельного князя — раду (сословный орган местных зем­левладельцев). С участием рады удельный князь решал вопросы законодательства, управления, пожалования земельных владений, отношений с церковью, а иногда и внешней политики.

В первой половине XIV века вече еще собиралось в Киеве, но позже о нем нет никаких известий.

До конца XV века нет никаких сведений об экспансии като­ликов в Киевскую землю. Там безраздельно господствовало пра­вославие. Все делопроизводство, как и в других землях княже­ства, велось на русском языке.

ГЛАВА 9

смоленское княжество

Город Смоленск впервые упомянут в летописи под 862 годом как уже существующий город. В 1125 г. после смерти Владимира Мономаха смоленский стол занял его внук Ростислав Мстисла-вич, при котором княжество окончательно отделилось от Киевс­кой Руси. Ростислав Мстиславич правил Смоленском до самой своей смерти в 1168 г. При этом он дважды, в 1154 — 1155 гг. и в 1159—1161 гг., становился великим князем киевским, но сохра­нял при этом и смоленский престол. Чтобы сделать Смоленское княжество независимым в церковных делах, Ростислав Мстисла­вич в 1137 г. учреждает местную епископию. Ростислав Мстисла­вич стал родоначальником династии смоленских князей.

Смоленск расположен на реке Днепр на знаменитом «пути из варяг в греки», игравшем первостепенную роль как во внутри-русской, так и в транзитной восточноевропейской торговле. К кон­цу XII века Смоленское княжество контролировало систему во­локов, связывающих Днепр с Западом, Севером и Востоком. Княжеству принадлежали истоки Днепра, Западной Двины и ее притоков, Ловати, Торопы, Волги, Вазузы и Москвы⁷³.

Несколько слов стоит сказать и о главных городах Смоленс­кого княжества. Пограничным городом на юго-западе была Орша, расположенная на Днепре ниже Смоленска. Орша впервые упо­минается в летописи под 1067 годом. Несколько раз Оршу нена­долго захватывали полоцкие и минские князья, но вскоре она возвращалась Смоленску.

Еще ниже Орши по течению Днепра стоял город Копыл, впер­вые упомянутый в 1059г. Городище древнего Копыла располо­жено на холме с крутыми склонами на левом берегу Днепра при устье небольшой речки Сморковки. Поселение обнесено кольце­образным валом высотой до 5 м. В середине XII века, судя по ус­тавной грамоте Ростислава Мстиславича, Копыл был пунктом сбора торговой пошлины как с товаров, шедших вниз и вверх по Днепру (с этих сборов в пользу смоленских князей ежегодно вып­лачивалось 4 гривны), так и за перевоз через Днепр (тоже 4 грив­ны). Кроме того, город выплачивал ежегодно 6 гривен «погоро-дья», 4 гривны полюдней дани и неопределенную сумму с кор­чемных сборов.

Город Торопец (первоначальное название Кривит) располо­жен на береговом мысу озера Соломенного, при истоке из него реки Торопы. Раскопки показали, что первоначальное укрепле­ние было основано здесь во второй половине X века на невысо­ком холме среди болотистой низины. В первой половине XII века система укреплений была усилена — по периметру городища насыпан мощный вал высотой около 8 —9м. Площадь Тороиец-кого городища свыше 5 гектаров.

Одна из систем волоков шла от Ловати к Днепру по реке То-ропе. Другой важный путь проходил по реке Кунье через погост Волок к реке Торопе и далее до ее впадения в Западную Двину.

На юге Смоленского княжества на реке Сож при слиянии ее с Проней находился Проиойск (Прупой). В XIV веке этот город именуется Пропошеском, а сейчас — Славгородом.

На правом берегу реки Вехры, недалеко от ее впадения в Сож, находился древний Мстиславль (ныне город в Могилевской об­ласти). Это круглое в плане укрепление размерами 140 на 130 мет­ров.

Остатки древнего города Ростиславля (городище в городе Рос-лавле) находятся при слиянии речек Становки и Глазомойки (притоков Остра). Городище имеет правильную округлую форму диаметром 70 м и защищено кольцеобразным валом высотой до 3 м.

По реке Десне шел путь из Смоленска в Чернигов и Новго­род Северский. В смоленской части деснинского бассейна нахо­дился город Ельня (Елна). Ельнинское городище принадлежит к типу круглых и расположено на территории современного го­рода Ельня на левом берегу Десны при впадении в нее реки Мойки. Размеры городища около 150 на 100 метров.

Довольно крупным городом княжества был Дорогобуж, рас­положенный на Днепре выше Смоленска.

На севере княжеству принадлежали города Клин (впервые упомянут в 1131 г.) и Ржев (впервые упомянут в 1216г.). Ук­репления Ржева находились на перешейке мыса, образованного рекой Халыной близ ее впадения в Волгу. Ржев был предметом распрей смоленских князей с тверскими.

На востоке Смоленску принадлежал город Можайск, распо­ложенный в 110 км от Москвы в верховьях Москвы-реки. Впер­вые Можайск был упомянут в Никоновской летописи иод 1231 го­дом.

Но перейдем от географии княжества к политике. Ростиславу Мстиславичу наследовал смоленский стол его старший сын Ро­ман, который, как и отец, дважды на короткий срок становился великим князем киевским — в 1171 —1172гг. и в 1175г. После смерти Романа в 1180г. смоленский стол занял его брат Давыд Ростиславович, который до этого был князем витебским. И до 1240 г. Смоленским княжеством правили дети и внуки Давыда.

Первое батыево нашествие практически не задело Смоленс­кое княжество. После отступления от Новгорода какой-то право­фланговый отряд татар подошел к Смоленску и стал в 25 вер­стах от него на Долгомостье. Дальнейшие события известны лишь из жития святого мученика Меркурия Смоленского. Ночью у княжеского дружинника по имени Меркурий было видение Бо­городицы, которая повелела ему напасть в одиночку на татар. Тот той же ночью Меркурий сел на коня и отправился в татарский стан в Долгомостье. Никем не замеченный, он прошел стражу, и среди неприятельского стана увидел великана. Оградясь крест­ным знамением, Меркурий воскликнул: «Пресвятая Богородица, помоги мне!», и убил гордого и надменного исполина, а затем истребил еще множество врагов. Сын убитого татарского велика­на, желая отомстить за смерть отца, напал сзади на Меркурия и нанес ему смертельный удар. Но внезапно непонятный ужас ох­ватил врагов, и, бросая оружие, они бежали от города, гонимые неведомой силой из пределов Смоленской земли.

По моему мнению, в житии правда перемешена с вымыслом. Скорее всего, имела место удачная вылазка смоленской дружины князя Ростислава, сына смоленского князя Мстислава Давыдовича. Татарский отряд был разбит и ушел на юг в степь.

Смоленские князья имели претензии на киевский престол. И в 1239 г. после бегства из Киева Михаила Всеволодовича туда по­спешил смоленский князь Ростислав Мстиславич. Однако покня­жить ему удалось только несколько недель, после чего он был схвачен дружиной князя Даниила Галицкого и в 1240 г. умер в темнице.

Воспользовавшись отъездом Михаила Всеволодовича в Киев, великий князь владимирский Ярослав Всеволодович помог ов­ладеть Смоленском Всеволоду Мстиславичу⁷⁴.

В 1239 г. литовские князьки совершили набег на Смоленскую землю и даже осадили Смоленск, но вынуждены были бежать. После разгрома Киева татары разделили свое войско на две армии. Большая часть войска вошла в первую армию во главе с ханом Батыем. Второй армией командовали царевичи Орду (Хорду-Ичана) и Байдар, с ними шли и булгары Гази Бараджа.

Первой в поход в январе 1241 г. двинулась армия Орду. Наши и польские историки вообще не знают, как шла эта армия. Так, по атласу 1955 г. часть войска Орду пошла на Люблин, а часть — на Берестье (Брест) и далее к Мариенбургу в пределы Тевтон­ского ордена.

Булгарская же летопись утверждает, что Орду двинулся для начала к Смоленску, но не только не стал разрушать его, а наобо­рот, там к татарам присоединилась дружина смоленского князя Михаила⁷⁵ числом в 10 тысяч человек. Там же в Смоленске к та­тарам присоединился и какой-то литовский князь по имени Аскал.

В конце января 1241 г. армия Орду взяла Люблин, а в начале февраля — Сандомир. 13 февраля татары разгромили войско ма­лопольских князей в битве под Турском.

10 марта 1241 г. татары перенравились через Вислу у Сандомира, оттуда отряд под командованием Кайду отправился в на­правлении Ленчицы с последующим выходом к Кракову. При­крывая путь на Краков, польские войска краковского воеводы Владимежа и сандомирского воеводы Паковлава пытались оста­новить татар, но 18 марта под Хмельником были разбиты. Сам воевода Владимежа был убит, а войска бежали. Краковский и сандомирский князь Болеслав Стыдливый с матерью, русской княж­ной Гремиславой Ингваревной, и другими домочадцами бежал из столицы в Венгрию. 28 марта 1241 г. татары штурмом взяли Краков, а затем двинулись к Вроцлаву.

Польские летописи отмечают успехи смоленских ратников при штурме польских городов. Видимо, за военную помощь та­тарские ханы освободили Смоленск от уплаты дани. А может, смоленские князья попросту не ездили в Орду, как владимирс­кие, а ханам было не до Смоленска.

В 1249 г. умер, не оставив мужского потомства, князь Всеволод Мстиславич, и Смоленское княжество до самого своего падения переходит под власть потомков Ростислава Мстиславича.

У Ростислава Мстилавича было пять сыновей: Глеб, Федор, Ми­хаил, Константин и Юрий. После смерти их троюродного дяди в 1249 г. смоленский стол занял старший брат — Глеб. Правил он долго, до самой своей смерти в 1277 г. Следующий по старшин­ству брат Федор, прозванный Чермным (не Черным, а Чермным, то есть красивым на древнерусском языке) получил в удел город Можайск и стал первым можайским князем. Естественно, често­любивый красавец не то что бы не желал, он просто физически не мог провести жизнь в таком захолустье.

Между тем в 1249 г. умер ярославский князь Василий Всево­лодович. Его единственный сын Василий умер младенцем, и на престол вступил его брат Константин Всеволодович, но в 1257 (по другим данным в 1256) г. и он умирает бездетным. В таких слу­чаях обычно призывали на княжение другого родственника муж­ского пола. Но по неясным причинам власть в Ярославле захва­тили молодая вдова князя Василия Всеволодовича Ксения. Точ­ный возраст ее неизвестен, но в брак она вступила в 1242 г., то есть в 1257 г. ей было от 27 до 32 лет⁷⁶. У Ксении была дочь Мария, родившаяся между 1243 и 1249 годами.

Федор Ростиславич поехал в Ярославль и сумел втереться в доверие к Ксении, и в 1260г. состоялась его свадьба с Марией Васильевной. Вскоре у них родился сын Михаил. Но тихая жизнь в Ярославле Федору быстро надоела. В 1277 г. вместе с еще тре­мя русскими князьями — Андреем Городецким (сыном Алексан­дра Невского), Глебом Ростовским и его сыном Михаилом — он собрал войско и отправился в Золотую Орду. Вместе с татарами Федор принял участие в походе на осетин. Русские вместе с та­тарами разгромили осетин и взяли «славный град Тетяков» (Та-тян).

В 1278 г. по указанию хана Менгу-Тимура князья Федор Чермный и Михаил Белозерский⁷⁷ устроили карательную экспеди­цию в Волжскую Булгарию. По данным профессора 3.3. Мифта-хова они разрушили 40 городов и 600 селений⁷⁸. Арабские ис­точники свидетельствуют об особой жестокости воинства Чермного и Белозерского.

После ратных подвигов 1277—1278 гг. Чермный решил не воз­вращаться к тихой жизни в Ярославле, а остаться при дворе хана Менгу-Тимура. В летописи сказано: «А князя Феодора Ростис­лавовича царь Менгу-Тимур и царица его вельми любяще и на Русь его не хотяше пустити мужества ради и красоты лица его». Федор стал ханским виночерпием, но через три года решил все-таки наведаться в Ярославль, узнав о смерти своей жены Марии. Ярославцы же не пожелали открывать ворота своему князю, «не приняша его во град, но рекоша ему: «Сей град княги­ни Ксении, и есть у нас князь Михаиле»».

Ксения, правившая княжеством от имени малолетнего внука Михаила, почувствовала вкус власти и не желала делиться ею с непутевым зятем. Не солоно хлебавши, Федору пришлось вернуть­ся в Орду.

В итоге одна из дочерей хана Менгу-Тимура была крещена и получила имя Анна. Затем состоялась их с Федором пышная свадь­ба. Супруги, как говорится, стали в Сарае жить да поживать, и детей наживать. В Орде у Федора родилось два сына — Давид и Константин. Федор жил в Сарае до 1290г., когда «пришла ему весть с Руси, от града Ярославля, что его первый сын князь Ми­хаил преставился».

Помня, как его прогнали ярославцы, Федор выпросил у хана Талабуги (Телебуги) татарское войско. Ярославцы не отважились драться с татарами и были вынуждены признать Федора своим князем.

Между тем Глеб Ростиславич правил Смоленском в довольно спокойной обстановке. Изредка нападали литовцы, и смоленская рать устраивала ответные карательные рейды. Самый большой набег произошел в 1258 г., когда литовцам удалось штурмом взять и разорить городок Войшину на севере княжества. Но потом ли­товцы очень быстро ушли в Новгородскую землю.

В 1286 г. брянский князь Роман вторгся в Смоленскую землю. Он разорил окрестности Смоленска, сжег посад, но города взять не сумел и ушел восвояси. Подробности дальнейшей смоленско-брянской войны историкам неизвестны, но дело кончилось побе­дой смоленских князей, которые между 1290 г. и 1300 г. присое­динили Брянск к своим владениям. Последним брянским князем из смоленской династии Ростиславичей стал Василий Александ­рович, погибший в 1356 г., защищая город от Литвы.

В 1277 г. умер князь Глеб, у него осталось три сына, но по го­ризонтальной схеме наследования смоленским князем стал млад- ший брат Глеба Михаил Ростиславич. Вообще-то законное право на престол имел средний брат — хорошо нам знакомый Федор Чермный. Но он сидел в Ярославле.

Михаилу Ростиславичу не повезло. Он правил около двух лет и умер в 1279 г. И вот тогда Федор Чермный позвал на помощь своих любимых татар и двинулся к Смоленску. Видимо, рать та­тарская была достаточно велика, и смоляне предпочли изгоя сыновьям Глеба Ярославича.

Вот тут-то Федор Чермный и обложил родной Смоленск та­тарской данью. В самом деле, нехорошо платить налог лишь с од­ной половины имущества, то есть с Ярославского княжества.

Побыв какое-то время в Смоленске, Федор Ростиславич от­правился в Орду, оставив своим наместником племянника Анд­рея⁷⁹, сына Михаила Ростиславича. Старший сын Глеба законный наследник престола Святослав был отправлен удельным князем в Можайск.

Вскоре, примерно в 1285 г., Александр, младший сын Глеба Ро­стиславича, захватил власть в Смоленске и стал великим князем смоленским.

Федор Чермный к тому времени влез в усобицу сыновей Алек­сандра Невского, и ему было не до Смоленска. Лишь в 1298 г. Федор с ярославцами и татарами подошел к Смоленску, но взять его не смог и ушел обратно.

В 1299 г. князь Федор Чермный умер. Надо ли говорить, что об этом деятеле думали тогда смоляне, ярославцы, а также жите­ли других русских земель?! Но в 1463 г. ярославским князьям и духовенству потребовался срочно собственный святой для идео­логического противостояния Москве. И тут случайно ярославс­кое духовенство обнаружило останки князя Федора Чермного и его сыновей Давида и Константина, почившие почему-то в одной гробнице. «Во граде Ярославле в монастыре Святого Спаса ле­жали три князя великие, князь Феодор Ростиславич да чада его Давид и Константин, поверх земли лежали. Сам же Вели­кий князь Федор велик был ростом, те у него сыновья, Давид и Константин, под пазухами лежали, зане меньше его ростом были». И тут вся троица была автоматически причислена к лику свя­тых.

Смоленские земли первыми из русских княжеств испытали аг­рессию молодого и жадного хищника — Москвы, отхватившего от Смоленского княжества город Можайск с его уделом. Понятно, поз­же наши историки найдут оправдание, мол, Москве обязательно нужно было контролировать верховья одноименной реки. Ритори­ческий вопрос: зачем? Ну, положим, там была бы граница с Литвой или Новгородом и был бы волок. А тут и дальше шли смоленские земли. Просто Москва отхватило то, что плохо лежало.

Литовцы нападали на Москву еще со времен Михаила Хо-робрита, и Смоленск был прекрасным щитом и буфером для Мос­квы. Увы, политика московских князей способствовала не усиле­нию, а ослаблению русских земель и поглощению их Литвой.

О времени и способах захвата Можайска у современных ис­ториков нет единого мнения. Многим очень хотелось бы присое­динить Можайск пораньше, еще при Данииле, скажем, к началу 90-х годов XIII века. В 1293 г. в ходе нападения Дюденевой рати татары сожгли Москву и разорили Можайск. И вот на основа­нии этого историк А.А. Горский делает вывод о принадлежнос­ти Можайска в 1293 г. Московскому княжеству. «Обращает на себя внимание упоминание в списке взятых Дюденем городов Мо­жайск. Традиционно считалось, что он был присоединен к Мос­ковскому княжеству в 1303г., а до этого входил в состав Смо­ленской земли. Но смоленским князем в 1293 г. был тот же Фе­дор Ростиславич, союзник Дюденя, шедший вместе с татарским войском. Если исходить из принадлежности Можайска Смолен­скому княжеству, придется признать, что Федор навел татар на подвластный ему город, при том, что целью похода были, естествен­но, владения князей — противников Федора и Андрея»⁸⁰

Неубедительность умозаключений Горского очевидна. Во-пер­вых, татары не особенно разбирались, кто враг, кто союзник, ког­да дело доходило до грабежа. А главное то, что в Смоленске уже давно правил враг Чермного — князь Александр Глебович. Так что как раз Чермный и мог навести татар на своих конкурен­тов.

То, что Можайск был присоединен к Москве при Юрии Да­ниловиче в 1303 г. доказывает запись под 6812 годом: «И тое же весны князь Юрья Данилович с братьею своею ходил к Можаес-ку и Можаеск взял, а князя Святослава ял и привел к собе на Москву». Все становится на свои места. Святослав по-прежнему сидел в Можайске с середины 80-х годов до 1303 г.

Нападение Москвы в 1303 г. толкнуло смоленских князей к со­юзу с Литвой. Начался период конфликтов между Москвой и Смоленском. Новый смоленский князь Иван, сын Александра Гле­бовича, не пожелал платить дань татарам, которую устроил его дво­юродный дед Федор Чермный.

Татары несколько лет терпели, но вот в 1333 г. хан Узбек по­слал татарскую рать на Смоленск. Вместе с татарами шел с дру­жиной брянский князь Дмитрий Романович. Но взять город не удалось, и татарам с союзниками пришлось возвращаться, несо­лоно хлебавши.

Зимой 1339/40 г. хан Узбек вновь вспомнил о непокорном Смо­ленске и направил туда куда большее войско во главе с Товлу-бием (убийцей князя Александра Тверского). Еще в Орде к Тов-лубию присоединился рязанский князь Иван Коротопол с дру­жиной.

По ходу к Товлубию присоединились со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий и Федор Фоминский. Московский князь Иван Калита болел и присоединиться не мог, но послал большую рать во главе с боярами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Как писал Н.С. Борисов: «Калита под­нял и погнал иод Смоленск даже тех, кто отродясь не хаживал в такие походы — «мордовска князи с мордовичи»»⁸¹. Тверские князья в походе не участвовали.

Подойдя к Смоленску, огромная союзная армия начала жечь и грабить округу, но взять города не смогла. Замечу, что тогда в Смоленске не было большой каменной крепости, которая была построена при Борисе Годунове и сохранилась до сих пор. Зато город прикрывал мощный земляной вал, толщина которого в ос­новании достигала 30 м. Длина вала составляла примерно 3,5 вер­сты, площадь крепости — 65 гектаров. На валу имелся деревян­ный тын с несколькими башнями.

Как с едкой иронией написал летописец: «И пришедше под Смоленск, посады пожгоша, и власти и села пограбиша, и под градом немного дней стояше, и тако татарове поидоша во Орду со многым полоном и богатеством, а русстии князи возвратиша-ся во свояси здравы и целы»⁸².

Видимо, при отходе смоляне хорошо наподдали «собирате­лям земли русской».

В 1351 г. московский князь Симеон Гордый с братьями Ива­ном и Андреем ходил с войском на Смоленск, но смоленские послы встретили его на реке Угре, где и был заключен мир. Причи­ны похода и условия мира, увы, остались неизвестными.

Как уже говорилось, в 1356 г. Ольгерд взял Брянск, принадле­жавший смоленским князьям. В том же году литовцы взяли Ржев. В 1358г. тверские и можайские дружины отбили Ржев у литов­цев, а в следующем 1359 г. смоленские войска вторглись в литов­ские пределы.

В декабре 1370 г. обиженные Москвой князья Святослав Ива­нович Смоленский и Михаил Александрович Тверской вместе с литовским князем Ольгердом пошли войной на князя Дмитрия Ивановича (еще не Донского). 6 декабря они осадили Москву. Князь Дмитрий сел в осаду. Но на помощь ему поспешили его двоюродный брат Владимир Андреевич и войско рязанского князя Олега Ивановича. Дело кончилось перемирием.

Но вот по неясным причинам в августе 1375 г. смоленские вой­ска присоединяются к войску московского князя и еще семнад­цати князей, осадивших Тверь. Через несколько месяцев князь Ольгерд в качестве мести за нападение на своего союзника твер­ского князя делает набег на Смоленское княжество.

Как уже говорилось, Витовт поставил условием отпуска кня­жича Василия в Москву помолвку с его дочерью Софией. У мо­лодого князя не было выбора, и он согласился, не ведая, какое горе это принесет и Северо-восточной Руси, и Смоленску. Сама же свадьба состоялась в Москве в 1390 г. уже после смерти Дмит­рия Донского.

Но вернемся в 1386 г. Почти одновременно с помолвкой Ва­силия Дмитриевича, 15 февраля 1386 г. великий князь Литовский Ягайло принимает в Кракове католичество и становится Владис­лавом, а еще через 3 дня он торжественно венчается с польской королевой Ядвигой, и, наконец, 4 марта он становится королем Польши.

Личная уния Литвы и Польши представляла страшную угро­зу Тевтонскому ордену, одновременно эта уния представляла смер­тельную опасность и для православного населения Великого кня­жества Литовского. Поэтому против Ягайло (Владислава) обра­зовалась довольно странная коалиция: Тевтонский орден, право­славный литовский князь Андрей Ольгердович Полоцкий и смо­ленский князь Святослав Иванович. Кроме всего прочего Свя­тослав хотел вернуть ряд городов, захваченных литовцами ра­нее у Смоленского княжества.

Князь Святослав захватил Оршу, несколькими десятилетия ранее отнятую у смоленских князей литовцами. Хроника Быхов-ца сообщает, что смоляне «много зла причинили христианам, по­ступая не по-человечески и не по-христиански: мучили христи­ан, собирая запирали в избах и зажигали, а иных хватали, и, при­подняв большие хоромы, клали пленных под стены головами и зажимали, а о иных различных нехристианских муках из-за ве­ликого страха не пишу: ни Антиох Ассирийский, ни Юлиан От­ступник так народ не мучили. И повоевав и забрав в плен жите­лей, возвратились восвояси, замкам же ничего не сделали». Эти строки С.М. Соловьев перенес в свою «Историю государства Рос­сийского» без ссылок и комментарием.

Затем Святослав осадил город Мстислав ль, где сидел литовс­кий наместник Коригайло⁸³ Ольгердович. Смоляне начали раз­рушать стены крепости пороками, но через 10 дней, 29 апреля 1386 г., большое литовское войско во главе с родным братом Ягай-ло князем Скиригайло и с братьями Дмитрием Корибутом и Си­меоном Лугвеном приблизилось к Мстиславлю. Святослав Ива­нович отступил от города и неподалеку, на берегу речки Вехры, правого притока Сожи, принял сражение. Смоляне были наголо­ву разбиты, сам Святослав пал, пронзенный копьем, а оба его сына, Юрий и Глеб, попали в плен.

Литовцы преследовали русских аж до Смоленска, но штур­мовать город не решились. За большой выкуп Скиригайло отдал смолянам тело убитого князя Святослава.

Раненого Юрия Святославича Скиригайло велел выходить в Торжке, а потом отправил Юрия княжить в Смоленск. Старший же сын Святослава Глеб на некоторое время был оставлен залож­ником. Различное отношение к братьям Святославичам объясня­ется родственными связями, Юрий был мужем старшей сестры Скиригайло.

Вскоре Витовт вновь поссорился со своими двоюродными бра­тьями Ягайло и Скиригайло, и ему пришлось искать убежища в землях Тевтонского ордена. В 1390 г. орденское войско вместе с дружиной Витовта вторглось в Литву. Любопытно, что в рядах крестоносцев находилось много западноевропейских рыцарей, в том числе граф Дерби, позднее ставший английским королем под именем Георга IV. Генеральное сражение произошло иод Вильно на берегу речки Вилни. Ягайло и Скиригайло были наголову разбиты. Среди пленных князю Витовту достались и смоленс­кие князья Глеб Святославич и какой-то Глеб Константинович⁸⁴, сражавшиеся на стороне Скиригайло. Впрочем, не исключено, что Глеб Святославич сам перешел на сторону Витовта, тем более что тот был ему шурином⁸⁵.

Так или иначе, но Витовт согнал со смоленского престола Юрия Святославича, ставленника Скиригайло, и посадил туда Глеба, а Юрия в виде утешительного приза послал княжить в городок Рославль.

В орденском войске Глеб увидел действие пушек, и, став смо­ленским князем, купил или получил в подарок от Витовта не­сколько тяжелых пушек (картунов).

Летом 1395 г. великий князь литовский Витовт отправился в поход на татар на помощь своему зятю великому князю москов­скому Василию I. Замечу, что Москве действительно угрожало на­шествие Тамерлана (Тимура). Витовт как бы случайно объявил­ся около Смоленска. Глеб Святославич выехал ему навстречу, Ви­товт принял его хорошо, одарил подарками и отпустил, предло­жив быть третейским судьей для смоленских князей в их рас­прях, и пообещал оборонять их от Юрия и Олега Рязанского. Смоленские князья поверили Витовту и приехали к нему в стан со своими боярами. Но тут Витовт велел схватить князей вместе со свитой.

28 сентября 1395 г. Смоленск, оставшийся без князей, был об­маном взят литовцами. Витовт отправил Глеба Святославича на княжение в городок Поденное в Литве, а в Смоленске оставил своих наместников князя Ямонта и боярина Василия Борейко-вича вместе с литовским гарнизоном. На воле остался лишь князь Юрий Святославич, гостивший в то время у своего тестя Олега Ивановича Рязанского.

Узнав о захвате Смоленска Витовтом, Юрий Святославич Смо­ленский и Олег Иванович с рязанской ратью вторглись в литов­ские пределы. Витовт не стал вступать в сражение и отправился в свою очередь грабить Рязань. Олег Рязанский приказал своему войску спрятать в надежном месте добычу, взятую в Литве, и на­легке начать поиски литовцев, вторгшихся на Рязанщину. Рязан-цы нагнали литву и побили ее, а сам Витовт едва сумел уйти.

Московский же князь Василий I не только не помог смоленс­ким князьям, а наоборот, в 1396 г. поехал в Смоленск на встречу с Витовтом. При въезде в Смоленск зять Витовта приказал са­лютовать из огромных картанов (пушек) в течение двух часов. В захваченном Смоленске родственники отпраздновали Пасху.

Олег Рязанский в это время осадил литовский город Любутск, но Василий направил к Олегу посла, и тот, угрожая московской ратью, заставил рязанцев снять осаду.

Осенью 1396 г. Витовт с большим войском напал на Рязанскую землю. Как писал Д.И. Иловайский: «...предал ее опустошению; причем «литовцы сажали людей улицами и секли их мечами». По выражению летописца, Витовт «пролил Рязанскую кровь как воду». После этих подвигов прямо из Рязанской земли он заехал к своему Московскому зятю в Коломну, где пировал с ним не­сколько дней»⁸⁶.

И после этого наши историки смеют называть Олега Рязанс­кого «изменником Руси», а персонажей типа Василия I — «соби­рателями Руси».

Битва на Ворскле имела большое значение для Смоленского княжества, ведь там был убит его князь Глеб Святославич. Смо­ляне, тяготившиеся зависимость от Витовта, обратились к своему прирожденному князю Юрию Святославичу, жившему в Рязани у своего тестя князя Олега. В 1400 г. Юрий стал просить тестя: «Прислали ко мне смоленские доброхоты с известием, что мно­гие хотят меня видеть на моей отчине и дедине. Сделай милость, помоги мне сесть на великом княжении Смоленском». Олег ис­полнил просьбу зятя, на следующий год явился с войском под Смоленском и объявил его гражданам, что если они не примут к себе Юрия, то рязанская рать не уйдет от стен, пока не возьмет города и не предаст его огню и мечу.

В это время князем в Смоленске был Роман Брянский, поса­женный туда Витовтом после смерти Глеба. Большинство горо­жан не желали ни Романа, ни Витовта, и в августе 1401 г. смо­ляне открыли ворота Юрию Святославичу. Видимо, произошел кровавый переворот, в ходе которого были убиты Роман Брянс­кий инесколько бояр, как местных, так и «не местных», от Витовта. Жену Романа Брянского с детьми князь Юрий велел от­пустить на все четыре стороны.

Юрий Святославич занял Смоленск в августе 1401 г., а уже осенью Витовт с полками стоял иод городом. В самом Смоленске сторонники Витовта подняли мятеж, но были перебиты. Витовт без толку простоял под городом четыре недели, в конце концов, заключил перемирие и отступил.

Следующий 1402 год оказался более удачным для Витовта. Сын рязанского князя Родислав Олегович пошел на Брянск, но у Лю-бутска его встретили князья Гедеминовичи — Семен Лугвений Ольгердович и Александр Патрикиевич Стародубский. Они раз­били рязанское войско, а самого княжича взяли в плен. Три года Родислав провел в темнице у Витовта и, наконец, был отпущен в Рязань за три тысячи рублей.

В 1403 г. Лугвений Ольгердович взял Вязьму, а в 1404 г. Ви­товт опять осадил Смоленск, и опять неудачно. Три месяца сто­ял он под городом, литовцы построили батареи под стенами и начали обстрел Смоленска из тяжелых осадных орудий. Но взять город не удалось, и Витовт, разграбив окрестности, ушел в Литву.

В 1402 г. умер рязанский князь Олег Иванович. Теперь Юрию Святославичу пришлось рассчитывать только на себя. Защитить Смоленск мог только московский великий князь Василий Дмит­риевич, но тот был женат на Софье Витовтовне. Юрий видел, что из двух подданств надо выбрать наименее тяжкое и, взяв опас­ную грамоту, поехал в Москву и стал умолять князя Василия: «Тебе все возможно, потому что он тебе тесть, и дружба между вами большая, помири и меня с ним, чтоб не обижал меня. Если же он ни слез моих, ни твоего дружеского совета не послушает, то помоги мне, бедному, не отдавай меня на съедение Витовту. Если же и этого не хочешь, то возьми город мой за себя, владей лучше ты им, а не поганая Литва».

Василий обещал помочь, но медлил. По сему поводу Супрасль-ская летопись говорит: «Князь же Василий обеща ему дати силу свою и удержа его на тые срокы, а норовя тьсти своему Витов­ту». То есть попросту Василий арестовал Юрия и дал знать об этом тестю.

Витовт не заставил себя ждать и в 1404 г. с большим войском заявился к Смоленску. Несколько изменников бояр открыли ему городские ворота и выдали жену Юрия — дочь Олега Рязанс­кого. Витовт в Смоленске особой популярностью не пользовался, поэтому многих бояр он казнил, а других взял с собой в Литву вместе с княгиней и малолетними детьми князя Юрия. Там они и погибли в заточении. В Смоленске был посажен наместник Витовта. С удельным княжеством Смоленским на этот раз было покончено навсегда.

А что же делал «собиратель русских земель» Василий I? Да ровным счетом ничего. Узнав о захвате Смоленска Витовтом, он свалил все с больной головы на здоровую и заявил Юрию Свя-тославичу: «Приехал ты сюда с обманом, приказавши смольня-нам сдаться Витовту». Юрий, видя гнев московского князя, уехал в Новгород, где жители приняли его и дали тринадцать горо­дов⁸⁷. Юрий и новгородцы поклялись друг другу жить в вечном мире, а в случае, если неприятель нападет на Новгород, князь Юрий обещал биться с новгородцами заодно.

Вместе с Юрием в Новгород прибыли его брат Владимир Свя-тославич, сын Федор, а также вассал Семен Иванович⁸⁸ Вяземс­кий. Но в Новгороде Юрий прокняжил всего два года, а затем вместе с Семеном Вяземским уехал в Москву. В Новгороде же остался княжить Федор Юрьевич.

Василий I дал Юрию в кормление город Торжок. Потерявший жену Юрий влюбился в жену Семена Вяземского Ульяну⁸⁹. Страсть овладела князем настолько, что он убил Семена и ре­шил силой овладеть Ульяной. Но та схватила нож и попыталась убить насильника. Юрий выхватил меч и изрубил тело несчаст­ной на куски. Затем князь приказал слугам бросить останки Ульяны в реку. Там их нашел рыбак и сообщил местному попу. Боясь наказания великого князя московского, Юрий бежал в маленький монастырь близ Венева, где постригся в монахи и умер 14 сентября 1408 г. Тело Юлиании было торжественно предано земле в центральном соборе Торжка. Почти сразу же духовен­ство прославило ее, а в середине XVI века на Стоглавом соборе Юлианию (Ульяну) из местночтимых святых ввели в пантеон общерусских святых. Мощи ее к 1917 г. находились в Преобра­женском соборе в Торжке. Любопытно, что в Веневе позже нача­лось почитание и ее убийцы — князя Юрия Смоленского.

Сын Юрия Федор княжил в Новгороде до 1412 г., когда Витовт стал грозить Республике войной, требуя высылки ненавис­тного ему смоленского князя. Юрий Федорович на вече сам сло­жил с себя полномочия, не желая быть поводом к войне.

Он уехал в земли Ордена, а оттуда — в Западную Европу. Далее о нем лишь известно, что в 1413г. он был участником собора в Констанце. Причем, судя по его гербу, Юрий вступил в военно-монашеский орден святого Иоанна Иерусалимского.

Потомки смоленских князей — роды Жижемских, Коркоди-новых, Кропоткиных, Дашковых, Порховских и другие — служи­ли в XV —XVII веках как в Литве, так и в России. С XIV века служили великому князю московскому другие потомки удель­ных князей смоленских — Ржевские и Фоминские, видимо, ли­шившиеся своих уделов в результате литовского продвижения на восток. Со временем они потеряли свои княжеские титулы и стали родоначальниками многих известных служилых родов Московского государства — Полевых, Еропкиных, Толбузиных, Травиных, Осокиных и других.

Витовт в 1403 г. взял и Вязьму — столицу одноименного удель­ного княжества, находящуюся примерно в 210 км от Москвы и в 150 км от Смоленска. При этом вяземские князья признали себя вассалами Великого княжества Литовского, но сохранили свою власть в княжестве. Как и в случае со Смоленском, Василий I промолчал. Лишь в 1405 г. он вдруг послал двух татарских царе­вичей на литовские города Вязьму, Брянск и другие. Татары хо­рошо повоевали, много народу перебили и в плен увели, разори­ли и пожгли Литовскую землю до самого Смоленска и верну­лись домой с большой добычей.

О жизни города Смоленска с 1404 г. по 1440 г. под властью на­местников великого князя литовского практически ничего не из­вестно. В позднейших документах упоминаются привилегии, дан­ные городу великим князем литовским Витовтом, а позже Сигиз-мундом и Казимиром. Однако в чем заключались привилегии — неизвестно. Видимо, жили смоляне не так уж и плохо.

В 1410г. в Грюндвальдской битве тремя смоленскими полка­ми командовал мстиславский князь Юрий, сын Семена Ольгердовича Лугвеня. Смоляне сумели остановить натиск крестонос­цев, но сами понесли большие потери.

Остальные немецкие сведения о Смоленске того времени но­сят бытовой характер. Так, в 1415г. в Смоленске был пожар и мор, а в 1430 г. объявился в городе огромный бесшерстный волк, который коих граждан покусал, а коих даже съел.

В 1434 г. великий князь литовский Сигизмунд отправил в Смо­ленск своего наместника воеводу Андрея Саковича. В 1440 г. смо­ляне восстали против власти великого князя литовского. Как гласит хроника Быховца: «И после Пасхи на святой неделе в среду вздумали смольняне, черные люди, кузнецы, кожемяки, сапожники, мясники, котельники Андрея силой выгнать из города и нарушить присягу; и вооружились они сулицами и стрела­ми, и косами, и топорами, и зазвонили в колокол. Андрей начал советоваться со смоленскими боярами, и бояре ему сказали: «Прикажи своим дворянам вооружаться, а мы с тобой; разве лучше даться им в руки?». И пошли на конях с копьями против них и сошлись они в городе у святого Бориса и Глеба и поби­ли копьями много черных людей насмерть, а иные раненые ос­тались живы, и разбежались черные люди от Андрея».

Однако ночью Андрей Сакович с женой несколькими смолен­скими боярами бежал из города. Утром смоляне схватили маршалка⁹⁰ Петра и утопили в Днепре. Воеводой в Смоленске был выбран князь Андрей Дмитриевич Дорогобужский. Однако не­которым боярам новый воевода пришелся не по душе, и они по­ехали жаловаться к великому князю литовскому Казимиру. В от­вет горожане позвали Мстиславского князя Юрия Лугвеневича, сына Семена Ольгердовича Лугвеня. Тот долго не заставил себя ждать и по прибытии объявил себя князем смоленским. Когда обиженные бояре вернулись от Казимира, князь Юрий некото­рых из них казнил, а остальных отправил в темницу. Имущество опальных Юрий роздал своим боярам.

Весной 1441 г. великий князь литовский Казимир послал польско-литовское войско на Смоленск. Однако это войско по­стояло три недели под городом, «посады и монастыри пожгли, и людей множество увели в плен, и кровопролитие христианам учинили немалое»⁹¹. А затем польско-литовское войско было вынуждено двинуться восвояси.

Осенью 1441 г. Казимир собрал большое войско и лично от­правился под Смоленск. Узнав о приближении Казимира, князь Юрий вместе с женой бежал в Великий Новгород. Смоленск был взят штурмом. После этого Казимир вновь назначил своим наме­стником Саковича, а сам отправился в Вильно.

Так закончилась последняя попытка смолян восстановить свою независимость, воспользовавшись усобицами в Литве.

ГЛАВА 10

Дата добавления: 2017-01-14