Особенности судебной практики рассмотрения уголовных дел

Шаг 5. Исполнение судебного решения.

В соответствии с правилами ст. 209 ГПК РФ решения суда вступают в законную силу по истечении срока на апелляционное или кассационное обжалование, если они не были обжалованы. Решение суда по гражданскому делу вступает в силу через 10 дней со дня его внесения. Таким образом, уже на одиннадцатый день после вынесения решения вы можете требовать его исполнения, если, конечно, страховщик или другие лица, участвовавшие в деле, его не обжаловали.

Полученное вами решение должно отвечать предъявляемым к нему требованиям. На последнем листе решения ставится подпись судьи, гербовая печать суда, а также штамп "Решение вступило в законную силу", который опять же скрепляется гербовой печатью суда. Если решение напечатано на двух и более листах, то оно должно быть прошито и пронумеровано, на прошивке также обязательна гербовая печать суда.

Если вам заранее стало известно, что страховая компания не намерена добровольно исполнять принятое судом решение, то одновременно с получением вступившего в законную силу судебного решения подайте в суд ходатайство о выдаче исполнительного листа.

Исполнительный лист на принудительное выполнение решения суда является документом, на основании которого судебный пристав-исполнитель производит принудительное взыскание по вынесенному судом решению.

Заниматься исполнением будет судебный пристав-исполнитель службы судебных приставов по месту нахождения страховой компании (или другого должника).

Исполнительный лист выдается судом, вынесшим решение. Как правило, истцу необходимо обратиться в суд с письменным ходатайством о выдаче исполнительного листа.

По закону срок для исполнения решения суда составляет два месяца. Но на практике это может длиться годами, поэтому работу судебного пристава нужно неусыпно контролировать, постоянно знакомиться с материалами исполнительного производства.

Не пренебрегайте помощью юриста! Он расскажет вам, как быстрее исполнить решение суда по выигранному вами делу, если страховая компания добровольно этого не делает.

Кстати, ответчик имеет право признать иск, поэтому у вас есть шанс, что страховая компания добровольно оплатит требуемую вами сумму, испугавшись судебных расходов, еще до вынесения решения.

На наш взгляд, уже давно законодателю необходимо обратить внимание на следующие проблемы рассмотрения уголовных дел:

1. Признание доказательств недопустимыми

В соответствии с ч.3 ст.7 УПК (Законность при производстве по уголовному делу) нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. В соответствии с п.3 ч.2 ст.75 УПК (недопустимые доказательства) к недопустимым доказательствам относятся иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса.

Подобная «размытость» является также недопустимой, т.к. на практике влечет за собой многочисленные нарушения законных прав и интересов участников судопроизводства.

В свое время кто-то придумал, что основанием к признанию доказательства недопустимым может служить лишь такое нарушение, которое не может быть устранено в суде (из доклада председателя Марасановой С.В. на конференции по практике применения УПК, «АП», №11, 2004 г.). В результате была установлена и по настоящее время существует практика, с которой согласиться нельзя по одной простой причине – эта практика не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона.

В результате, по мнению профессора В.И. Сергеева, «возможна ли в принципе в российском суде защита невиновного, поиск истины, оправдание лица, доказательства в отношении которого собраны с грубыми нарушениями закона?... нет, невозможна. И для адвоката, сколько бы он томов самых обоснованных, самых выверенных, самых правомерных и доказательных жалоб и ходатайств ни писал в защиту того или иного гражданина – все закончится пустым, формальным и необоснованным постановлением судьи об отказе в удовлетворении….. А потому судебная адвокатура в таких процессах обречена на бессилие и на конфронтацию с судьями. О глубоком конфронтационном кризисе судебной системы свидетельствует рост подготовленных адвокатами справедливых кассационных, надзорных и иных обжалований судебных решений, возражений против действий суда, замечаний на протоколы судебных заседаний, апелляций к судебному сообществу о недостойном поведении судей, которые почти всегда оказываются отклоненными по формальным основаниям. О глубоком конфронтационном кризисе свидетельствует рост удовлетворенных обращений в Европейский суд по правам человека…….Об этом же свидетельствует обратная реакция судей противостоять адвокатскому напору и нивелировать роль адвокатов в процессе: полный отказ судов всех уровней от личного приема посетителей с жалобами на действия и решения нижестоящих судов, существенное сокращение сроков для надзорного обжалования, увеличение числа обвинительных актов и уменьшение оправдательных, увеличение числа отказов в удовлетворении справедливых ходатайств адвокатов по рассматриваемым делам, увеличение числа жалоб стороны судейского сообщества на адвокатов» (См.: «АП», №1, 2008 г.).

Такова была и есть в настоящее время правоприменительная практика.

В настоящее же время председатель Московского областного суда в отставке Марасанова С.В. ссылается на великого русского мыслителя И.А. Ильина и его книгу «Кризис безбожия» и обращает внимание на то, что «безудержная борьба за сроки рассмотрения уголовных дел ставит во главу угла, к сожалению, не качество их рассмотрения, а быстроту. И все это вместо того, чтобы устранить причины, мешающие судам рассматривать дела качественно и в установленные законом сроки.

Такая политика привела нас к контрреформе, которая развивается по той же схеме, что и судебная контрреформа 80-х г.г. 19-го столетия. Конечно, хотелось бы воспротивиться такому порядку, ведь на карту поставлены права и свободы человека, престиж и сила государства, ведь когда в государстве поистине правит закон, почти все проблемы становятся надуманными и исчезают сами собой». (См.: С.В Марасанова, «Последнее слово должно остаться за судом», «Новая адвокатская газета», №1,2009 г.)

Остается только восхититься таким запоздалым прозрением и задать исконно русский вопрос тем, кто формировал судебную политику последних лет: «Кто виноват и что делать?».

2. Правила оценки доказательств

В соответствии с ч.1 ст.88 УПК каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с ч.2 ст.88 УПК в случаях, указанных в части второй статьи 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь признает доказательство недопустимым.

В соответствии с ч.4 ст.88 УПК суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст.ст.234 и 235 настоящего Кодекса.

Оценке подлежат все собранные доказательства, как подтверждающие выводы следователя или суда, так и противоречащие им. В заключительных процессуальных документах должно быть указано, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие – отвергнуты, а также показано, что исследовались все версии, выяснены и оценены все противоречия (БВС РФ.1996.№7.С.3).

К сожалению, на практике понятие «достаточности» доказательств для разрешения уголовного дела является определяющим при принятии решения, других доказательств как бы не существует, либо они признаются заведомо недостоверными, а доводы защиты –необоснованными, как правило, «направленными на затягивание рассмотрения дела по существу».

3. Равенство прав сторон

В соответствии с ч.3 ст.123 Конституции судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

В соответствии с декларированными требованиями ст.244 УПК равенство прав предполагает обеспечение сторонам обвинения и защиты равных процессуальных прав и возможностей, связанных как с их участием в доказывании, так и с отстаиванием своей позиции по разрешаемым в ходе судебного разбирательства вопросам (заявлениям и ходатайствам).

К сожалению, по сложным и так называемым «оценочным» делам председательствующий по делу не всегда обеспечивает реальную возможность осуществления этих прав в ходе судебного рассмотрения дела и процесс ведет исключительно в интересах обвинения.

4. Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля в случае их неявки в судебное заседание

Верховный суд РФ в определении от 10.10.2002 г. признал оглашение показаний по инициативе одной из сторон (другими словами - по инициативе гособвинителя) отвечающим принципу состязательности, после чего суды стали оглашать показания в отсутствие свидетелей и без согласия сторон.

В результате в 2003 г. в ст. 281 УПК внесены изменения, существенно упростившие деятельность правоприменителей, как отмечалось на 5-й Научно-практической конференции по проблемам уголовно-процессуального законодательства 1 декабря 2008 г.

В результате правоприменители получили яркий пример влияния разъяснений ВС РФ на судебную практику и даже на изменения в уголовно-процессуальный закон, опять же в сторону и в интересах обвинения, несмотря на то, что эти разъяснения (руководящие указания) не соответствуют требованиям ЕСПЧ, который признает оглашение показаний свидетеля без согласия сторон возможным только при условии, что соблюдается право на защиту. Решая вопрос о том, нарушено ли право на защиту, суд исследует определенную совокупность обстоятельств (в частности, являлись ли оглашенные показания основными, решающими для хода дела, состоялась ли очная ставка в досудебном производстве, и т. д.(См.: «АГ», №24, 2008 г.)

5. Отсутствие ответственности свидетелей, особенно по делам о дорожных происшествиях

В соответствии с примечанием к ст.307 УК РФ свидетель и потерпевший освобождаются от уголовной ответственности за заведомо ложные показания, если они добровольно в ходе предварительного следствия или в суде до вынесения приговора или решения суда заявили о ложности своих показаний.

По одному из дел суд указал, что «объективно критически оценил показания свидетелей (следует перечень из 5 фамилий), поскольку все эти лица, как и свидетель (еще одна фамилия), допрашивались по ходатайству виновного лица, являются его близкими знакомыми».
По делу Сороколетова суд «критически» оценил показания 3-х свидетелей защиты как «добросовестное заблуждение»и не принял в отношении них никаких мер.

В результате таких решений и такой практики «критической оценки» показаний многие лица, не боясь никакой ответственности за свои показания, готовы утверждать что угодно.

Подобная практика освобождает и суд от ответственности за последствия вынесения обвинительного приговора, который впоследствии может быть отменен, поэтому устраивает многих и тем самым вредит целям и задачам правосудия и лишь способствует вынесению необоснованных решений.

6. Допрос специалиста и приобщение к материалам дела письменного заключения, которое опровергает выводы официальной экспертизы

В соответствии с ч.2 ст. 58 УПК вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 168 и 270 настоящего Кодекса.

В соответствии с ч.1 ст.168 УПК специалиста к участию в следственном действии привлекает следователь.

В судебном производстве в соответствии со ст.270 УПК председательствующий разъясняет специалисту его права и ответственность, предусмотренные ст.58 настоящего Кодекса, о чем специалист дает подписку, которая приобщается к протоколу судебного заседания.

В соответствии с ч.2 ст. 53 УПК (полномочия защитника) с момента допуска к участию в уголовном деле защитник вправе собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном частью 3 статьи 86 настоящего Кодекса.
Защитник обращается за помощью к специалистам, получает письменные (консультативные) заключения и, зачастую, на этом его роль в процессе заканчивается.

В лучшем случае письменное заключение специалиста будет приобщено, после чего суд дает ему свою, как правило, формальную оценку, весьма далекую от закона и объективности.

По делу Шмакова такое заключение судом было приобщено к материалам дела, специалист (опытный эксперт МВД из Республики Мордовия) Бурлуцкий А.И. был допрошен в качестве свидетеля (не специалиста!), после чего судом назначена повторная экспертиза. При этом суд указал, что «письменное заключение, проведенное Булуцким А.И. не может быть расценено как заключение эксперта, поскольку оно не было назначено и проведено в рамках предварительного и судебного следствия. С целью объективного экспертного исследования обстоятельств дела суд считает необходимым производство повторной экспертизы, которое необходимо поручить НП «Межрегиональный институт независимых судебных экспертиз» (МИНСЭ), участие которого в производстве судебных экспертиз рекомендовано Судебным департаментом при Верховном суде РФ по согласованию Советом судей Российской Федерации».

По делу Сороколетова суд допросил явившегося специалиста (также не менее опытного эксперта системы МВД) Тимонина М.Б., однако его заключение к делу даже не приобщил, а в обвинительном приговоре не дал никакой оценки доводам защиты в этой части, как будто их и не было. Очевидно, суд посчитал, что он дал эту оценку в постановлении об отказе в производстве повторной АТЭ. К сожалению, эта оценка не была мотивированной по существу (см. кассационную жалобу на приговор по делу Сороколетова, гл. «Встречное столкновение»). При этом председательствующий вернул адвокату все заключения специалистов, несмотря на то, что они были указаны как приложение к заявленному ходатайству, однако потом почему-то передумал и принял эти заключения, приобщив их к материалам уголовного дела.

7. Назначение повторной экспертизы

Следствию и суду, даже при наличии оснований для назначения повторной экспертизы в другом экспертном учреждении, процессуально выгодно назначить экспертизу дополнительную, т.к. ее производство поручается одному и тому же эксперту, который, безусловно, будет отстаивать свои выводы. Такова опять судебная практика.

Так произошло по делу Сороколетова (см. гл. «Встречное столкновение»). Повторная экспертиза по данному делу назначена не была, чем, по мнению защиты, нарушены требования ч.2 ст.207 УПК.
На наш взгляд, необходима четкая регламентация оснований назначения повторной экспертизы в уголовном судопроизводстве и введение ответственности следователей, руководителей следственных отделов, судей за допущенные нарушения уголовно-процессуального закона в этой части.

8. Отвод государственному обвинителю и председательствующему по делу.

Уголовно-процессуальный закон предусматривает обстоятельства, исключающие участие должностных лиц в производстве по уголовному делу. «Иные обстоятельства, дающие основания полагать, что судья, прокурор следователь, дознаватель лично, прямо или косвенно заинтересованы в исходе уголовного дела» в законе четко не указаны. На наш взгляд, в ч.2 ст.61 УПК необходимо предусмотреть эти «иные» обстоятельства.

Нередки случаи, когда в ходе рассмотрения дела основанием для отвода могут быть реплики или суждения судьи (либо принимаемые решения) по поводу обстоятельств рассматриваемого дела, которые вызывают сомнения в его беспристрастности и лишь подтверждают его заинтересованность. К сожалению, отвод разрешается этим же председательствующим, как правило, одной фразой. Уже наработан шаблон, согласно которому суд указывает, что заявление об отводе является выражением субъективного мнения лица, его заявившего. Представляется, что заявленный отвод обязан разрешать либо председатель суда, либо коллегия из 3 судей. В том же случае, если отвод необоснованный, немотивированный, надуманный, направлен на затягивание процесса по разным причинам, лицо, его заявившее, должно быть привлечено к строгой ответственности. Вот только кто, когда и при каких обстоятельствах даст такую оценку обоснованности заявленного отвода, и будет ли эта оценка объективной?

9. Протокол судебного заседания.

К сожалению, протокол судебного заседания, предусмотренный ст.83 УПК, как одно из средств установления обстоятельств, имеющих значение для дела, зачастую не соответствует фактическим обстоятельствам и «подгоняется» под обвинительный приговор, т. к. средства объективного контроля не применяются, либо не учитываются судом. И формальное объяснение этому также уже давно придумано обвинением.

По делу же Сороколетова (см. главу «Встречное столкновение», дополнительная кассационная жалоба) в обвинительном приговоре были указаны показания лиц, не подтвержденные протоколами судебных заседаний. В тексте приговора эти показания были изложены автором в его интерпретации, содержание показаний и их смысл были изменены…. Очевидно, такие показания, якобы полученные из уст допрошенных свидетелей обвинения были приведены в тексте приговора для убедительности выводов о виновности осужденного.

10. Иные документы как доказательство по уголовному делу..

В соответствии с ч.1 ст.84 УПК иные документы допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, указанных в ст.73 настоящего Кодекса (обстоятельства, подлежащие доказыванию).

В соответствии с ч.2 ст.84 УПК к документам могут относиться материалы фото- и киносъемки и иные носители информации, полученные, истребованные или предоставленные в порядке, установленном ст.86 настоящего Кодекса.

В соответствии с ч.2 ст.86 УПК подозреваемый, обвиняемый (подсудимый отсутствует в этом перечне)…….. вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

А как быть с фотоматериалами места ДТП, полученными его участником, который еще не имеет процессуального статуса (его родственниками, знакомыми)? По делу Сороколетова такие фото следствием были приобщены к делу, остались без проверки и оценки, в ходе рассмотрения дела судом гособвинитель заявил о их возможной фальсификации. Подсудимый представил заключение РФЦ СЭ, свидетельствующее о подлинности фотографий места происшествия, после чего судом эти доводы были оставлены без внимания вообще (см. главу «Встречное столкновение»).

11. Проверка доказательств. Заявление и разрешение ходатайств

В соответствии с требованиями ст.87 УПК проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, а также путем установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

На наш взгляд, необходимо в целях объективности ввести обязательное требование о проверке любого из доказательств, предоставленных сторонами в процессе.

Заявление и разрешение ходатайств в судебном производстве регламентированы ст.271 УПК. К сожалению, решения судов в этой части не всегда являются мотивированными по существу изложенных в ходатайствах защиты доводов. В соответствии с частью 4 указанной статьи суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон.

Ст.271 УПК прямо не предусматривает полномочие суда по собственной инициативе проводить собирание и исследование доказательств. Вместе с тем, как отмечалось КС РФ в Определении от 23.01.2001 г. № 21-0, «осуществление судом в публичном по своему характеру уголовном процессе функции правосудия не исключает у него права в рамках предъявленного подсудимому обвинения истребовать и исследовать доказательства, необходимые для проверки приводимых сторонами в обоснование своих позиций доводов, оценивать значение тех или иных обстоятельств для правильного разрешении уголовного дела и принимать на основе такой оценки соответствующие решения» (См.: Научно-практический комментарий к УПК РФ, под общей ред. В.М.Лебедева, М.,«Юрайт»,2008 г.С.740)

Практике известны случаи, когда суды при рассмотрении дел о дорожных происшествиях выезжали на место и проверяли обстоятельства происшествия, в т.ч. и показания заинтересованных лиц.

12. Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон.

На 5-й Конференции научно-практической конференции 1 декабря 2008 г. был приведен пример двойного толкования применительно к институту прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон по делам публичного и частно-публичного обвинения. Из буквального толкования ст.25 УПК, где термин «вправе» означает возможность принять решение при наличии определенных условий, в совокупности с требованиями п. 3 ст. 254 УПК следует, что прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон при наличии всех необходимых оснований и условий, закрепленных в ст. 76 УК РФ, является обязанностью суда.

Однако ВС РФ применительно к делам публичного и частно-публичного обвинения предпочитает придерживаться позиции, что прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон является правом, а не обязанностью суда. ВС РФ исходит из того, что специальная норма (ст.25 УПК) имеет приоритет перед общей (п.3ст.254 УПК). Подобная позиция позволяет судам по собственному усмотрению вне законодательно закрепленных критерием при наличии одних и тех же оснований и условий принимать различные процессуальные решения. (См.: «АГ», №24, 2008 г.). В то же время п.1 ч.2 ст. 381 УПК устанавливает, что «основаниями отмены или изменения судебного решения в любом случае являются непрекращение уголовного дела судом при наличии оснований, предусмотренных ст.254 настоящего Кодекса».

Согласно ч. 3 ст. 254 УПК «суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, предусмотренных ст. 25 УПК (примирение сторон) и 28 (деятельное раскаяние) настоящего Кодекса». Иными словами, в судебном заседании суд обязан прекратить уголовное дело в связи с примирением сторон, а в случае непрекращения дела приговор суда в любом случае будет отменен в кассационном порядке (п.1 ч.2 ст. 381 УПК). Никакого противоречия в приведенных нормах нет: ст. 25 УПК устанавливает общие основания для прекращения уголовного дела, а ч.3 ст. 254, п.1 ч. 2 ст.381 УПК регулируют действия суда в ходе судебного разбирательства и кассационного рассмотрения, т. е. являются более конкретными нормами, подлежащими обязательному применению на определенной стадии уголовного судопроизводства. Таким образом, суд имеет право прекратить уголовное дело, однако в случае заявления соответствующего ходатайства в ходе судебного заседания суд обязан его удовлетворить (разумеется в случае, если оно соответствует всем требованиям, предъявляемым ст.25 УПК). (См.: «АГ», № 1, 2009 г.).

Однако в п. 16 постановления № 25 Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» от 9 декабря 2008 г. вновь разъяснено, что прекращение уголовного дела за примирением сторон является правом, а не обязанностью суда и указаны условия и основания принятия судами такого реше ния. В то же время в определении СК по уголовным делам ВС РФ от 14.10.2008г. № 48-О08-77 указано, что «в ст. 25 УПК говорится о том, что суд вправе, а не обязан прекратить уголовное дело. Однако это не предоставляет суду возможность произвольного решения данного вопроса исключительно на основе своего усмотрения». (БВС РФ, № 2, февраль 2009 г., с.11).

Так этот вопрос и остается непонятным. Право все-таки или обязанность прекратить уголовное дело? И соответствуют ли разъяснения ВС РФ требованиям закона, в т. ч. его смыслу и буквальному толкованию? И не являются ли эти разъяснения так называемой коррупционной составляющей или они будут способствовать этому? В общем, по образному выражению известного знатока российской словесности, хотели как лучше, а получилось как всегда.

И каким требованиям отвечают такие руководящие разъяснения, какие цели преследуют?

Ситуация уже достигла абсурда. Один из практикующих адвокатов, представляется, исключительно из популистских соображений, обратился с официальным заявлением о возбуждении уголовного дела (преступная халатность, выразившаяся в бездействии) в отношении председателя Верховного суда РФ Лебедева В.М. за бездействие кассационной и надзорной инстанций.

Но кто же его посадит? Он же памятник. Можно сказать – эпохе судебной практики последних лет.

По утверждению же заместителя председателя Московского городского суда А.Н.Дмитриева в студии прямого эфира «Эхо Москвы» 12 октября 2009 г., посвященного рассмотрению судами, в т.ч. в надзорном порядке, административных правонарушений в области дорожного движения, «судебная практика – это единообразное понимание толкования и применения закона», потому что «законы иногда, мы не будем скрывать, не очень корректно формулируют те или иные положения, которые вызывают какие-то сомнения. Мы же все равно должны отправлять правосудие и не говорить о том, что закон плох, а поэтому мы судить не будем». Вот так и не иначе…….. Законы у них, оказывается, не той системы….. Так пусть примут правильные. Что мешает и с какой целью?

Дата добавления: 2017-01-14