Стыд являет собой энергию смерти

Стыд и печаль

Жалость и сочувствие

Если вам вдруг стало жалко себя – немедленно отпустите это чувство. Жалость к себе подрывает жизненную силу человека. Острая жалость к себе вызывает обморок, а постоянная – недомогание, слабость, отсутствие всяких сил.

Если хотите кому‑то помочь – никогда не жалейте. Жалость по отношению к другому человеку – это проявление вашей гордыни, которую тоже нужно отпустить.

А вот сочувствие – это энергия любви. Сочувствие – это способность чувствовать чувства другого человека.

Жалость к себе – как замкнутый круг, из которого не видно выхода. Если человек беден, но не жалеет себя, то становится богатым. А если богатый человек испытывает жалость к себе, то он начнет беднеть.

Жалость – это стресс, способный в один миг лишить человека последней крупицы сил, да так, что ничто в мире не сможет этому несчастному помочь. Не существует лекарства, способного ликвидировать энергию жалости к себе. Жалеть можно себя, жалеть можно других, жалеть можно всевозможные проявления жизни. Кто сокрушается по поводу своей жизни, у того нет жизненных сил. Кто сокрушается из‑за своего здоровья, у того нет сил выздороветь. Кто жалеет себя из‑за того, что приходится работать, у того нет сил для работы. Кто жалеет ближнего, у того нет сил помочь ближнему.

Кто жалеет себя из‑за своего пола, у того возникают нарушения половой активности.

Чем выше уровень развития, тем больше внутрисемейные отношения напоминают отношения двух крепких камней. Отчего зависит уровень развития? От богатства или от ума? От ума. Так что, Россия – высокоразвитая страна? Высокоразвитая, потому что все получают обязательное образование.

Поскольку слезы считаются признаком слабости, а также неинтеллигентности, то большинство людей старается сдерживать слезы. Для печали не имеет значения, прячут ли ее за маской серьезности или за маской смеха. Разница заключается в том, что смех способен обманывать слух и вынуждает печаль расти, иначе ее потребность в свободе останется незамеченной. Подавление печали, ее сдерживание может привести к кажущемуся полному отсутствию печали. Это я называю смертью печали. Умерщвление печали тождественно умерщвлению самого себя.

Чтобы разобраться в механизме подавления печали, а также любого другого стресса, представьте себе, что у вас есть большой спелый арбуз. Вы кладете его под пресс для выжимания сока и начинаете давить. Это в принципе то же самое, как если бы сказать, что хороший человек во имя благой цели творит зло. Давильщик давит из арбуза сок. Давильщик интеллигентен – значит, хороший. Цель интеллигентна – значит, хорошая. И лишь с энергией печали обошлись плохо. Поскольку незримая энергия никак не воспринимается, то ее умерщвление – как бы ничто.

Чем может обернуться подобное непонимание, попытаюсь объяснить ниже.

Невыплаканная печаль. Она же – стадия активной надежды на избавление от досадного чувства печали и готовности пустить слезу. На этой стадии человек активно реагирует на печаль. Выплакаться не смеет и не желает, а не плакать не может. Если такой человек плачет из‑за себя, то лишь в том случае, когда его никто не видит.

Отчаяние есть концентрированная печаль. В эстонском языке существует расхожее выражение: у меня ужасное кошачье отчаяние. Что это означает?

Ужас – это концентрированный страх, при котором бежать уже нельзя. Ужас парализует разум и способность передвигаться. Кошка символизирует свободу. На уровне абстракций это понятие означает безвыходность из устрашающего вынужденного положения, что приводит к полной блокировке страха и печали. Все копится внутри. Печаль скапливается в человеке совсем под иным названием и в гораздо более опасном объеме.

Эта стадия подобна вытеканию из арбуза сока. Чем сильнее давишь, тем больше сока вытекает, пока не вытечет весь. Вместо того чтобы выпустить каждую выступившую слезинку, человек, который сдерживает печаль, как бы подставляет под слезы сосуды для сбора. Кто в качестве сосуда подставляет голову, кто – ноги, кто – живот, кто – спину, кто – сердце, легкое или печень, а кто – несколько сосудов сразу. Все зависит от того, какими проблемами человек опечален.

На стадии невыплаканной печали образуются:

• кисты или полостные доброкачественные опухоли;

• скопления жидкости в органах и полостях;

• отеки в отдельных органах и тканях, на целых участках или по всему телу.

Стыд убивает чувства, а человек – это и есть чувства. У нас может быть ужасная гора стрессов, любых стрессов, все равно каких: легких, тяжелых, сложных или простых. Они очень большая нагрузка, но они не убивают.

Единственный стресс, который убивает, – это стыд.

Когда человек доказывает свое преимущество, на его дороге очень много препятствий. Потому что жизнь нам всегда помогает, чтобы плохое не стало еще хуже.

Скажите людям: «Постыдились бы!» – и можете быть уверены, что попадете в десятку. Каждый знает сам, чего ему стыдиться. Поскольку все эмоции, чувства, стрессы в совокупности образуют душу, это значит, что СТЫД УМЕРЩВЛЯЕТ ДУШУ! Чтобы душа не умерла, есть две возможности: покинуть тело либо начать защищаться. Кто желает быть сильным, тот начинает защищаться и подавлять в себе стыд, становясь черствым душою.

Наивысшим достижением в системе воспитания современного развитого общества является воспитание в страхе смерти. Ребенку уже сызмальства внушают, что, если он совершит нечто постыдное, от него отвернутся родители и друзья. Его перестанут любить и изгонят из общества. У него не будет работы, и он станет неудачником.

Именно гордостью и стыдом мы убиваем себя и поколения.

Жить в прошлом означает жить в стыде.

Живя в стыде, человек продолжает жить, хотя на самом деле он мертв.

Человек рождается на свет, чтобы познать самого себя. Познание есть движение. Развитие происходит, если у человека есть чувства. Единственно истинное чувство – любовь. Все прочие чувства являют собой отклонение от центра равновесия, то есть любви, и эту ошибку мы и приходим исправить. Воспитывая, развивая чувства ребенка, родители преисполняются гордостью, а если воспитание дает осечку, ребенка тут же начинают стыдить.

Чем выше уровень развития, тем больше воспитывают детей стыдом. Почему? Удобно, очень удобно. Скажем, такая картина: на улице мама и ребенок ссорятся. Ребенок кричит. Прохожие мимо идут и возмущаются: «Господи, какие люди дремучие, как из леса вышли, ну как им не стыдно!» И маме стыдно. Стыд убивает мамины чувства. Мама теперь настолько бесчувственная, она не может быть самой собой, не умеет спросить себя, а что это означает, что мой ребенок так кричит.

Почему дети кричат? Знаете, дети будут кричать только при одном условии: когда мама торопится. Ребенок этим учит: мама, что бы ты сейчас ни делала, ты делаешь это не из любви, ты делаешь это из страха и чувства вины или из злобы и стыда, неважно, ты делаешь это не из любви, мама, остановись. Если мама остановится, спросит ребенка: «Что с тобой, ну скажи?» Тогда она уже из любви интересуется, что происходит с ее ребенком. Ребенок перестанет кричать. Он учил, а мама восприняла урок.

Сознательно или подсознательно, в этот момент это неважно, важно, чтобы мама не торопилась. Может быть, ребенок сейчас спас маму от чего‑то, никто не знает, от чего. Может, мама со своей беготней попала бы под машину, а сейчас, оттого что ребенок остановил ее, учил не спешить, она не пострадала.

Но ребенок капризничает, мама охвачена стыдом, завтра повторится то же самое, и что тогда мама скажет? Мама скажет ребенку: «Стыдно, стыдно». Если бы мама ругала, ребенок кричал бы еще сильнее, а когда мама скажет «стыдно, стыдно», то хороший результат сразу видно, ребенок притихает. Почему? Очень просто: мама убила эмоции своего малыша.

На следующий день мама не скажет «стыдно, стыдно», мама только посмотрит на ребенка, а ее глаза уже стыдят. И ребенок больше не кричит. В следующий раз маме уже ничего не надо ни говорить, ни делать, потому что ребенок выучил: если ты делаешь что‑то позорное, тогда скоро тебе не будет места ни в семье, ни в коллективе, ни в обществе, ни в человечестве, потому что такого негодяя никто не любит. Как хорошо получать то, что хочу! Так просто взять такую способность невозможно. Мы можем убивать стыдом все равно что. Если бы мы стыдились из‑за себя, было бы мало, а мы стыдимся из‑за других, и это обжигает стыдом гораздо больше. Ну, например, видим, как кто‑то что‑то делает, например, две собаки делают «это». И мы возмущаемся: «Господи, ну как это допускается!» Природа по‑своему учит меня: человек, ты любить не умеешь – научись. А мне стыдно, стыдно. Животные делают то, что естественно, и учат: человек, ты стыдишься любви, естественности, убиваешь этим все в жизни, следующие поколения. Человек стыдится, и скоро у него портится зрение. Жизнь дала то, что человек хотел, без очков он не видит этого, правильно? Но у нас ведь есть очки, чтобы это чувство сохранилось, и чтобы мы могли его убивать еще больше.

Возможно, вы слышите, как кто‑то очень грубо говорит: «Господи, ну как же людям все‑таки не стыдно!» А им не стыдно. Им не стыдно, а мне стыдно. Чей слух сейчас убивается? Их? Нет, что вы, наоборот. У них он становится острее оттого, что они выкричались. Важно понимать: все, что вам стыдно видеть, убивает вашу способность видеть, то есть зрение, а то, что вам стыдно слышать, убивает вашу способность слышать, то есть слух. Так действует ваш стыд, а тем, кто делает то, что вы воспринимаете как неприличное, от этого ни холодно, ни жарко.

Почему люди так грубят в последнее время? Вы заметили? Больше, чем раньше. Вообще русские всегда умели применять грубые слова, но думаю, что сейчас их употребляют все чаще. В последнее время я смотрю у нас американские фильмы. Господи, там же ничего нормального нет, там секс показан в самом извращенном виде и лексика такая же. Если я скажу: «Как не стыдно», тогда скоро слышать перестану. Ну как, действительно, человеку слышать такое? Что означает «хороший человек», эти люди так и не понимают. А может быть, в следующей жизни будет такой человек асоциальным элементом.

Грубости нужны. Чем больше убиты чувства, самые важные чувства, тем большие грубости требуются для их пробуждения. Это единственная возможность остаться в живых. Ну, скажем еще о таком чувстве, как обоняние. Чем больше вам стыдно нюхать всякие вонючие запахи, тем больше убивается ваше обоняние, у которого есть другой конец. Обоняние – это материальное чувство. А другой конец – это интуиция. Интуиция развивается через какое чувство? Через обоняние, но и через любопытство: интересно что‑то «пронюхать». Стыд любопытства, конечно, уничтожает обоняние и интуицию тоже. Значит, что делать? Найдем у любопытства другой конец. Это – любознательность. Любознательность – это интерес к жизни. То, что есть, то и изучаем. Особенно у мальчиков это проявляется, правильно? Мальчики абсолютно все знают, они такие любознательные, они все чердаки и подвалы найдут, все дыры обследуют, они абсолютно все знают. Говорят ли они об этом? Не говорят. Для чего они тогда знают все это? Это уже не любопытство. Любопытный человек обо всем, что узнал и увидел, куда свой нос сунул, всем рассказывает. Женщины обычно ведут разговоры: кто с кем спит, кто с кем ходит, кто кому ребенка сделал. А если мы стыдимся любопытства, то постепенно утрачиваем обоняние, а вместе с ним – и интуицию.

Вкус пропадает, когда мы стыдим кого‑то за плохой вкус в одежде и т. п. Если мы восхищаемся показами мод, то этим унижаем себя.

Осязание – самое жизненно важное чувство. Одинокие дети играют своими гениталиями, так как это – последнее, что они чувствуют. Стыд в отношении любых сексуальных проявлений у женщин вызывает фригидность, а у мужчин – импотенцию.

Стыд, независимо от того, чего мы стыдимся, убивает эту энергию, которая становится энергетическим трупом внутри нас и, притягивая себе подобное, вызывает очаг заболевания.

Нет на Земле ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Стыд – это выдумка людей для удобства манипулирования друг другом. Однако тем, что мы выдумали как стыд, мы сами себя и убиваем.

Дата добавления: 2017-01-14