Эволюция химическая

(EVOLUTION, CHEMICAL)

Приверженцы химической эволюции заяв­ляют, что появление первой жизни путем ее спонтанного зарождения вполне объяс­няется действием одних только естествен­ных законов. Креационисты настаивают на необходимости разумной причины для соз­дания основных строительных блоков жиз­ни. Вопреки распространенному мнению, позитивное свидетельство в пользу разум­ной причины не основано на исчезающе ма­лой статистической вероятности случайно­го возникновения жизни. Дело скорее в том, что наука не основывается на случай­ностях; она основывается на наблюдаемо­сти и воспроизводимости.

Несмотря на достоверный научный факт, установленный в опытах Луи Пастера (Pas­teur; 1822 — 1895), — что жизнь не зарож­дается спонтанно из неживой субстан­ции — все натуралистические ученые убе­ждены, что один раз, в самом начале, это все-таки произошло. Научной основой для такого мнения служат опыты Гарольда Юри (Urey) и Стэнли Миллера (Miller). Они показали, что основные строительные бло­ки жизни (аминокислоты) могут быть полу­чены из простейших химических ингреди­ентов (водород, азот, аммиак, двуокись углерода) благодаря действию естественных законов без какого бы то ни было разумного вмешательства. Пропуская через такую среду электрический разряд, эксперимен­таторы наблюдали образование этих фунда­ментальных элементов жизни. В предполо­жении, что разряды молний проходили че­рез подобные среды в первичной атмосфе­ре, первая жизнь вполне могла возникнуть за счет чисто естественных процессов на Зе­мле или где-то в другом месте.

Теория сводится к следующему: вскоре после того, как Земля достаточно остыла, в ходе химических реакций в смеси водоро­да, азота, аммиака и двуокиси углерода возникли элементарные аминокислоты, которые со временем эволюционировали до появления соответствующих цепочек ДНК и, наконец, живых клеток. Предполагает­ся, что этот процесс занял несколько мил­лиардов лет и для его поддержания необхо­димо было поступление энергии от солнца, вулканов, молний и космических лучей.

Проблемы. То мнение, что жизнь могла возникнуть за счет чисто естественных при­чин, встречает серьезные возражения.

Оно противоречит всему накопленному наукой опыту, который неизменно указы­вает, что жизнь никогда не возникает из неживой субстанции. Устаревшая и ошибо­чная вера в возможность этого основыва­лась на невежестве в отношении микроско­пических бактерий. Когда Пастер простерилизовал контейнер, уничтожив бакте­рий, никакой жизни в нем не возникало. На ту же невозможность указывает принцип причинности. Фундаментальная концеп­ция причинности требует, чтобы следствие никогда не превосходило свою причину. Точно так же, как небытие не может породить бытие, неживое не может породить живое. Вода сама по себе не может подняться выше своего источни­ка.

В экспериментах о происхождении жиз­ни имело место незаконное вмешательство самих исследователей. Например, разум­ное вмешательство осуществлялось на не­скольких уровнях. Почему определенные газы (такие как водород) входили в состав среды, а другие (такие как кислород) не входили? Разве это не есть разумный вы­бор, основанный на знании того, что благо­приятно и что неблагоприятно для жела­тельного исхода опыта? Далее, кто конст­руировал аппаратуру для эксперимента? Почему она не имела другую конструкцию? Почему решили пропускать через среду электрический разряд? Очевидно, что ра­зумные решения принимались относитель­но многих и многих аспектов.

Существует необоснованное предположе­ние о том, что первичные условия на Земле (или где-то еще) были схожи с условиями эксперимента. Сейчас выяснилось, что два критически важных параметра были ины­ми. Поскольку экспериментальный про­цесс в присутствии кислорода не шел бы, предполагалось, что древняя атмосфера Зе­мли была бескислородной. Но сейчас изве­стно, что это не так. Данный факт сам по себе достаточен для опровержения резуль­татов эксперимента и теории химической эволюции. Далее, как признают даже мно­гие приверженцы химической эволюции, реагенты в тех концентрациях, которые ис­пользовались в эксперименте, нигде на Зе­мле не встречаются. Весь сценарий «перви­чного бульона» представляет собой миф (см. Thaxton, chap. 4).

Аналогия между экспериментом Милле­ра и известными условиями на древней Зе­мле недействительна, поскольку в ней не учитывается наличие деструктивных фак­торов. Кислород нарушил бы ход процесса. А необходимая для него энергия солнца и космических лучей разрушала бы сам обра­зующийся продукт. При условиях, требую­щихся для того, чтобы жизнь возникла спонтанно, более вероятно, что эти химиче­ские вещества разрушались бы быстрее, чем синтезировались. В природе действует множество разрушительных сил, которые уничтожают упорядоченность и сеют хаос. Это проявления Второго начала термодина­мики.

Даже если нужные химические вещества все-таки могли синтезироваться, не дается никакого ответа на вопрос о том, как они могли выстроиться в нужном порядке и оказаться заключенными в оболочку жи­вой клетки. Для этого требуется совсем дру­гой набор условий.

Далее, эволюционисты так и не смогли указать на какой бы то ни было механизм утилизации энергии, необходимой для от­бора и сортировки аминокислот, которые должны выстроиться вдоль каждого гена при формировании живого организма. Ни­какого смысла нет иметь полный ящик ба­тареек, если нет фонарика — устройства для утилизации энергии — куда их можно поместить. Молекула ДНК чрезвычайно сложна. Описание этой сложности — см. ЭВОЛЮЦИЯ БИОЛОГИЧЕСКАЯ.

Даже в предположении, что энергии для этих целей могло оказаться достаточно, единственные системы, способные утили­зировать энергию для такого рода задач, — это системы живые или разумные. Легко накачать в систему огромное количество энергии, чтобы ее нагреть, но чтобы сфор­мировать ее структуру и создать информа­цию, необходим разум.

И наконец, даже с учетом всех видов ра­зумного вмешательства в эксперименте Миллера (что, кстати, не позволяет считать происходившие в нем процессы чисто есте­ственными), в результате не было получено ни одной живой клетки. Аминокислоты — это лишь химические вещества. Как бы ни были они интересны с биологической точки зрения, они не являются живыми. Один критически важный и отсутствующий эле­мент — ДНК, этот код жизни — служит по­зитивным свидетельством в пользу разум­ного творения.

Другие натуралистские теории. Были выдвинуты и другие теории, объясняющие происхождение первой жизни на Земле. Одна из них сводится к тому, что здесь дей­ствовали естественные законы, которые еще не открыты (однако при таком подходе ученые способны лишь оправдываться не­знанием законов, а не опровергнуть мнение о сотворении жизни). Другие предполага­ют, что жизнь могла быть занесена на Зем­лю из космоса, либо на метеоритах, либо на древних космических кораблях, но обе эти гипотезы всего лишь отодвигают решение проблемы на один шаг: откуда пришла эта жизнь? Термальные разломы на морском дне и глиняные отложения изучались в ка­честве вероятных «инкубаторов» для появ­ления жизни, однако это не объясняет спо­соб утилизации энергии, благодаря которо­му становится возможной специфическая сложность. Наиболее вероятной причиной, и единственной, на которую указывают имеющиеся свидетельства, выступает при­чина разумная. Единственной настоящей проблемой является спор между пантеиста­ми и теистами, которые согласны между собой в том, что за специфической сложно­стью живых существ должен стоять Разум, и расходятся только в вопросе, существует ли этот Разум вне Вселенной или исключи­тельно в ней.

Свидетельства разумности творе­ния. В пользу естественных причин возни­кновения жизни свидетельства отсутству­ют, но имеются ли позитивные свидетель­ства, указывающие на разумную причину появления жизни?

Ключом к пониманию того, какого рода причина может быть ответственна за возни­кновение жизни, служит принцип анало­гии (или единообразия). Это один из фунда­ментальнейших принципов в любом науч­ном исследовании прошлого. Археология применяет его, постулируя разумную при­чину возникновения древних артефактов, которые могли быть созданы исчезнувши­ми цивилизациями. В программе SETI (Se- arch for Extra Terrestial Intelligence — «По­иск внеземного разума») ученые, анализи­руя приходящие из космоса радиоволны в поисках внеземной жизни, ищут то, что вы­бивается из единообразия.

Принцип аналогии (единообразия). Сно­ва и снова наблюдая, какого рода следствия порождаются различными причинами, мы в состоянии установить, какого рода при­чина была необходима для возникновения жизни. Мы знаем, что округлые камни с регулярностью появляются вследствие ес­тественных причин, из-за движения воды и трения друг о друга. Кремень и обсидиан никогда не превратятся таким способом в наконечник копья или стрелы. Единствен­ный вопрос, следовательно, состоит в том, больше ли похожа живая клетка на обка­танную гальку или на каменный наконеч­ник. Любой, кто видел каменные 18-метро­вые изваяния президентов на склоне горы Рашмор (Южная Дакота), знает, что эти скульптурные портреты возникли вследст­вие разумной причины. Дело не только в том, что естественные причины никогда не создали бы такого рода специфическую ин­формацию, какая содержится на склоне го­ры Рушмор. Благодаря повторяющимся на­блюдениям известно также, что разумные причины способны именно на такую специ­фику.

Специфическая сложность указывает на разумную причину. Тот род свидетельст­ва, которое указывает на разумную причи­ну возникновения жизни, называется спе­цифической сложностью. Карл Саган ска­зал, что единственное сообщение из дальне­го космоса подтвердило бы его веру в суще­ствование внеземной жизни. Такая радио­передача отличалась бы специфической сложностью. Или, говоря точнее, поскольку мы знаем, что сложные сообщения всегда являются следствием разумной причины, нам остается только выяснить, содержит ли живая клетка подобные сложные сооб­щения. После открытия ДНК, этого кода жизни, ответ ясен. Из всего существующе­го в природе только живые клетки содер­жат сложные сообщения, характеризую­щиеся специфической сложностью. Оско­лок кварца характеризуется специфично­стью, но не сложностью. Сообщение, зако­дированное в кристалле, повторяется при­мерно так: топтоптоптоптоп. Цепочка случайных полимеров (называемых поли­пептидами) сложна, но не содержит специ­фического сообщения. Ее сообщение вы­глядело бы примерно так: хцсощшзугшрывхб. Только в живой клетке сочетают­ся специфика и сложность, которая не сво­дится к повторению, но передает сообще­ние, то есть имеет ясную функцию, напри­мер: В этом предложении есть смысл. Та­ким образом, живая клетка указывает на свою разумную причину. В науке говорят о простейших живых формах и сложных жи­вых формах. Но даже простейший однокле­точный организм содержит информации достаточно, чтобы при изложении ее анг­лийскими словами заполнить целый том Британской энциклопедии.

Ясное и различимое сообщение — слож­ная система со специфической функци­ей — было порождено какой-то формой ра­зума, вмешавшегося, чтобы установить для естественной субстанции эти строгие стру­ктурные пределы, которым она не смогла бы подчиниться сама по себе. Некоторые явления природы характеризуются упоря­доченностью и вызывают благоговейные чувства, но совершенно явно порождены игрой естественных сил. Для формирова­ния Большого каньона и Ниагарского водо­пада потребовались только слепые силы ве­тра и воды. Но такое нельзя было бы ска­зать о склоне горы Рушмор или о гидро­электростанции. Для их создания потребо­валось целенаправленное воздействие разу­ма.

Подтверждение со стороны теории ин­формации. Исследования в области теории информации подтверждают, что присутст­вие разумной причины можно установить просто по частоте букв в коде. В последова­тельности букв (символов), передающих со­общение (даже если мы не умеем его прочитать), каждая буква встречается с опреде­ленной частотой. Благодаря этому можно расшифровывать неизвестные коды, а так­же удалять из записи фоновые шумы, по­вышая качество сигнала.

Чем можно объяснить внезапное возник­новение жизни и сопровождавшее его поя­вление в живой материи информационной структуры? Если мы применим в этом воп­росе принцип аналогии (единообразия), то выясним, что единственная причина, кото­рая, как мы знаем, обычно порождает тако­го рода следствия, есть причина разумная. Тогда вполне обоснованно предположение, что и в прошлом для этого потребовалась разумная причина. Нас убеждает в этом единообразие нашего опыта, а по словам Дэвида Юма, «так как единообразный опыт равносилен доказательству, то [...] у нас есть прямое и полное доказательство, вытекающее из самой природы факта» (Hume, 122-23). Поскольку невозможно, чтобы в данном случае речь шла о челове­ческом разуме и вообще о каких-то живых существах из сферы естественного, то этот разум должен быть сверхъестественным. Таким образом, в ходе природных событий выявляется сингулярность, которая раз­дражает большинство ученых; однако, коль скоро мы признаем существование главного сингулярного скачка от «ничего» к «нечто» при возникновении Вселенной, мало что можно будет возразить против идеи о еще одном сверхъестественном вме­шательстве, на которое к тому же недву­смысленно указывают имеющиеся у нас свидетельства.

Подтверждение со стороны молекуляр­ной биологии. В книге Майкла Вехе «Чер­ный ящик Дарвина» (Behe, Darwin's Black Box) приводятся весомые доводы, основан­ные на сущности живых клеток и указыва­ющие, что такие клетки не могли возник­нуть или эволюционировать никаким иным образом, как только вследствие ра­зумного замысла. Во многих случаях в клетках присутствует неустранимая слож­ность структуры, которую нельзя объяс­нить накоплением малых изменений, вы­званных эволюцией.

Дарвин признавал: «Если бы удалось продемонстрировать, что существовал ка­кой-либо сложный орган, который не мог бы сформироваться за счет многочислен­ных, последовательных и малых изменений, это абсолютно опровергло бы мою тео­рию» (Darwin, Origin of Species, 154).

Даже эволюционисты, такие как Ричард Докинс, признают:

«Вполне возможно, что эволюция фактичес­ки не всегда происходила постепенно. Однако она должна была быть постепенной, коль ско­ро на нее ссылаются для объяснения возник­новения сложных органов, явно имеющих ор­ганизованную структуру, таких, например, как глаз. Ибо если она не была в таких случаях постепенной, всякое ее значение для объясне­ний исчезает. Если в этих случаях не было плавности переходов, мы возвращаемся к чу­десам, которые суть синоним для полного от­сутствия [натуралистских] объяснений» [Daw-kins, 83].

Вехе приводит многочисленные примеры необъяснимой сложности структуры, кото­рая не могла бы возникнуть в итоге после­довательности малых шагов. Он приходит к выводу:

«Ни один ученый из Гарвардского универси­тета, ни один ученый из Национального института здравоохранения (National Institutes of Health), ни один из членов Национальной академии наук, ни один из Нобелевских лау­реатов — никто не способен дать детальное описание того, каким образом ресницы или зрение, или свертываемость крови, или любой сложный биохимический процесс могли сфор­мироваться путем дарвиновской эволюции. Но они перед нами. Все это каким-то образом существует; если это появилось не по Дарви­ну, то как?» [Behe, 187]

Другие примеры неустранимой сложно­сти структуры, на которые указывает Вехе, связаны с такими аспектами биохимии, как редупликация ДНК, транспорт элект­ронов, синтез теломер, фотосинтез и регу­ляция транскрипции ДНК (ibid., 160). «Жизнь на Земле, на самом фундаменталь­ном своем уровне, в самых критических своих элементах является результатом ра­зумного вмешательства» (ibid., 193). Вехе добавляет: «вывод о разумной организации структуры естественным образом вытекает из самих имеющихся данных — отнюдь не из священных книг или сектантских веро­ваний. Представление о разумном факторе при формировании биохимических сис­тем — это рутинное умозаключение, не тре­бующее для себя новых принципов логики или науки» (ibid.). Таким образом, «резуль­тат этих соединенных усилий по исследова­нию клетки, исследованию жизни на моле­кулярном уровне, — один: это громкий, от­четливый, пронзительный крик о "разумной организованности"! Этот результат столь недвусмыслен и столь важен, что его следует расценивать как одно из величай­ших достижений во всей истории науки. Это открытие сравнимо с открытиями Нью­тона и Эйнштейна» (ibid., 232-33).

Заключение. Как показал Юм, в мире эмпирики мы постулируем существование причинно-следственных связей только по­тому, что мы снова и снова наблюдаем соче­таемость определенных событий. А по­скольку настоящее служит ключом к про­шлому, то же самое можно сказать о причи­нах происхождения. Следовательно, нена­учным было бы предположение о какой-ли­бо иной, кроме разумной, причине появле­ния первой живой клетки, ведь повторяе­мость нашего опыта в этом вопросе указы­вает, что единственно известной категори­ей причин, способных порождать такую специфическую сложность, какая присут­ствует в живой материи, являются причи­ны разумные. Теория химической эволю­ции, таким образом, не выдерживает науч­ной проверки. И неуместно было бы стро­ить умозрительные гипотезы о том, что ес­тественные причины все же возможны, так как наука основана на свидетельствах, в данном случае ясно указывающих в сторо­ну разумной причины на основе той посто­янной сочетаемости событий, которую Юм называл «доказательством».

К БИЛЕТУ «ЭВОЛЮЦИЯ: ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЖИЗНИ»

ЧАРЛЗ Дарвин, выдвинув свою теорию эволюции, допустил возможность, что жизнь изначально вложена творцом в незначительное число форм или только в одну. Но в настоящее время сторонники эволюционной теории обычно ни словом не упоминают Создателя. Вместо этого была возрождена некогда отвергнутая теория самозарождения жизни, хотя и в несколько измененном виде.

Убежденность в своего рода самозарождении появилась несколько столетий назад, В XVII веке эта теории поддерживалась даже такими уважаемыми учеными, как Фрэнсис Бэкон и Уильям Гарвей. Однако к XIX веку Луи Пастер и другие ученые, казалось, нанесли ей смертельный удар, экспериментально доказав, что жизнь происходит только от уже существующей жизни. Тем не менее, из необходимости эволюционисты предполагают, что когда-то давно микроскопические формы жизни возникли, должно быть, спонтанно, каким-то образом из неживой материи.

Дата добавления: 2017-01-14