Модели порождения речи на основе трансформационной грамматики

Эти модели разрабатывались в рамках «психолингвистики второго поколения», на основе концептуального новаторского подхода Н. Хомского. Обстоятельный научный анализ психолингвистической концепции Н. Хомского — Дж. Миллера широко представлен как в лингвистической, так и психолингвистической литературе (А. А. Леонтьев, 123, 124, 139; Д. Слобин и Дж. Грин, 212; Т. В. Ахути-на, 12, 14; Л. В. Сахарный, 204 и др.).

По Н. Хомскому, язык — это не набор единиц языка и их классов, а своеобразный механизм, создающий правильные фразы. Синтаксис Н. Хомский определял как учение о принципах и способах построения предложений. «Грамматика языка... — писал он, — представляет собой механизм, порождающий все грамматически правильные последовательности... и не порождающий ни одной грамматически неправильной» (248, с. 273). По мнению Н. Хомского, система грамматических правил существует как способность порождать и понимать бесконечное число предложений.

В рамках трансформационной модели используется концептуальное положение о поверхностной и глубинной структуре предложений. Поверхностная структура — это та, которую мы непосредственно слышим или воспринимаем при чтении. Глубинная структура связана со смыслом высказывания. Есть предложения, где разная поверхностная, но одинаковая глубинная структура, а есть фразы, которые, обладая одной поверхностной структурой, имеют две глубинные семантические структуры (т. е. два варианта смыслового толкования). При этом глубинная структура формирует смысл предложения, а поверхностная — является звуковым или графическим воплощением этого смысла.

«Генеративная грамматика» (по Н. Хомскому) содержит набор правил, позволяющих описать глубинную структуру предложения и создать на ее основе множество синтаксически правильных поверхностных вариантов. Н. Хомский вводит ряд правил перехода глубинной структуры в поверхностную (правила подстановки, перестановки, произвольного включения одних элементов, исключения других элементов), а также предлагает около тридцати правил трансформации (пассивизация, субституция, негация, адъюнкция, эллипс и др.). Все это в совокупности и представляет, согласно трансформационно-генеративной теории, врожденную способность к производству языка.

По Н. Хомскому, ребенок, слыша (воспринимая) «исходные языковые данные», анализирует их и вскрывает синтаксические структуры. «Чтобы овладеть языком, — указывает Н. Хомский, — ребенок... должен обладать, во-первых, лингвистической теорией, которая задает форму грамматики любого возможного человеческого языка, и, во-вторых, стратегией выбора грамматики соответствующего вида, которая совместима с исходными языковыми данными» (249, с. 46).

Трансформационная модель получила достаточно убедительное подтверждение в афазиологии, при исследовании развития синтаксиса детской речи (14, 253 и др.). Помимо синтаксического компонента, модель Н. Хомского включает в свою внутреннюю структуру еще три компонента: семантический, фонологический и прагматический.

Теория семантического компонента была разработана Дж. Кацем и Дж. Фодором (312). Согласно их концепции, семантический компонент включает два «звена»: лексикон и правила соотнесения лексикона с грамматической структурой, или так называемые «проекционные правила». Лексикон состоит, в свою очередь, из двух компонентов: грамматического («генерирующего» части речи) и семантического, обеспечивающего собственно семантику речи. Так, слово гулять сначала отождествляется субъектом РД как глагол, затем как непереходный глагол, а затем получает семантическую интерпретацию. Когда использованы «синтаксические маркеры», включаются «семантические маркеры». При этом семантические маркеры слова организованы в иерархию типа дерева НС. Путь по этому «дереву» от верха до любой из нижних «конечных» точек называется «тропой». После того, как создано грамматическое дерево предложения и очередь дошла до терминальной цепочки (элементами ее в этом случае являются не отдельные слова, а их грамматические классы), каждому из элементов этой цепочки «приписывается» дерево семантических маркеров, или, по-другому, выбирается определенная тропа, ведущая по ветвям этого дерева. При этом критерием для выбора нужной тропы служит соответствие тропам, выбранным для других элементов. Например, в слове интересный (в соответствии с приведенным ранее примером) будет «запрещена» тропа, ведущая к смыслу «хорошенький, миловидный», так как в слове картина нет признаков, относящихся к словам: «человек», «женщина», «ребенок» и др.

Фонологический компонент тоже служит для интерпретации результатов действия синтаксического компонента, но уже не на «глубинном», а па «поверхностном» уровне порождения речевого высказывания.

Прагматические правила порождения речевого высказывания, используемые говорящим, — это правила соотнесения грамматической структуры с языковым контекстом (или ситуацией речевого общения) 1248].

Модель «трансформационной грамматики» была подвергнута критическому анализу со стороны отечественных и зарубежных авторов (98, 123, 139, 335 и др.).

Так, Дж. Кэрролл (293) обратил внимание на то, что психологический механизм, обусловливающий порождение вопросительного или любого иного высказывания, может быть не более сложным, чем механизм порождения ядерного предложения. Это зависит от того реального предметно-логического содержания, которое необходимо выразить, и от мотивации высказывания. Например, «...высказывание будет в декларативной форме (нулевая трансформация), если говорящий считает, что его информация больше, чем информация слушателя; оно будет в форме вопроса, если он чувствует, что его информация меньше» (Braine т., 289, с. 51).

Д. Уорт, критически оценивая модель Н. Хомского — Дж. Миллера, отмечал, что в ней совмещаются линейные и нелинейные правила построения высказываний, то есть фактор определения порядка компонентов высказывания входит в модель уже на самых ранних ее этапах. Однако линейный порядок элементов может зависеть от факторов, находящихся вне данного предложения. Это бывает, когда «актуальное членение» предложения не совпадает с его синтаксической структурой. Кроме того, линейный порядок некоторых элементов может зависеть от факторов, которые находятся в данном предложении, но еще «неизвестны» говорящему на этом этапе порождающего процесса. Например, в русском языке, выбор порядка «следования» подлежащего и сказуемого иногда зависит от конкретных лексем (или, точнее, их классов) [230, с. 50]. По мнению Д. Уорта, это противопоставляет порождающую модель естественному процессу речепорожде-ния, так как говорящий «...хорошо знает заранее если не все, то по крайней мере главные лексические единицы, которые появятся в его предложении, и выбирает именно те грамматические обрамления, которые потребуются для заранее «избранных» лексических единиц» (там же, с. 55).

Дата добавления: 2017-01-14