Жукова Н.С. Формирование речи у детей с моторной алалией 28 страница

№С" громка Рис. 88. Произнесение с тихо, громко Это явление более точно может быть прослежено ори регистрации* естественного произнесения на киноленте. Предварительно следуегг напомнить, что в языке различают две части: переднюю, или тело языка (corpus lingvae), и заднюю, или корень языка (radix lingvae). Тело языка* отграничено от кор«ня языка пограничной бороздой (sulcus termi-nalis). На рентгенограммах корень языка виден как образующий передний контур валлекулы. Конечно, несмотря на такое разделение^ язык в целом представляет собой единое компактное тело. Все его мышечные волокна сложно переплетены между собой. Тем более любопытно то обстоятельство, что движения обеих частей языка совершенно-независимы и не совпадают по направлению. В альбоме рентгенограмм (табл. 3, 1) показано произнесение т, д и п. При произнесении т и д передняя часть спинки языка смыкается с альвеолами и верхними зубами. Положение языка при произнесении н аналогично (различно лишь положение нёбной занавески). Однако, как видно из фото (табл. 1, кадр 69; табл. 3, кадры 31—33 и кадры 33—35), линия корня языка, т. е. наружного края валлекулы, различна при г и-д, с одной стороны, и при н, с другой стороны. То же самое можно наблюдать на табл. 1, кадры 17 и 59. Здесь показано произнесение губных n и м. В обоих случаях кончик и спинка языка не играют роли, тело языка лежит спокойно на дне рта. В то же время корень языка при произнесении этих звуков отходит кпереди по-разному, В других случаях, при очень различных положениях спинки языка, контур корня языка меняется очень мало/Это видно из сравнения кадров (кадры 45, 85, таблицы 4, 6), где зарегистрировано произнесение с и х. На с (табл. 4) тело языка идет вперед, на х (табл. 6) назад, но положение корня языка меняется очень мало. Таким образом, действительно, тело языка и его корень, несмотря на то что они составляют один орган, не имеющий внутренних суставов и хрящей, двигаются независимо. Это объясняется тем, что одна часть языка входит в одну систему иннервации, а другая часть — в другую систему. От корня языка начинается языкоглоточная мышца (m. glosso-pharyngeus), которая относится к группе мышц верхнего сжимателя глотки. На поверхности корня языка разветвляется языкоглоточный нерв, который вступает одной из своих ветвей в глоточное сплетение. Следовательно, тело языка иннервируется соматической частью центральной нервной системы, а корень языка вегетативной ее частью. Следует также думать, чгго языкоглоточный нерв выполняет двигательные функции, а языкоглоточная мышца является связующим звеном между корнем языка и сжимателем глотки, которые принадлежат к общей системе иннервации. Можно считать, что по sulcus terminalis проходит демаркационная граница разных путей иннервации. Наряду с зтим разграничением путей иннервации, определенное положение языка, губ.и нижней челюсти всегда (в системе данного языка) соответствует определенному же объему и форме глоточной трубки. Это значит, что синтез речевой статики,и динамики осуществляется в вышестоящих инстанциях центрального управления. Пути нервного управления языком и глоткой резко разделены, в то время как с?ми эффек-торные звенья связаны, по взаимному расположению, 'мышечным соединением и нервными ответвлениями в путях вегетативной иннервации. Все эти звенья могут работать содружественно только в том случае, если к каждому из них будут поданы согласованные импульсы, идущие по разным путям. Теоретически необходимо допустить существование регулировки ре-чедвижений по конечному акустическому продукту как в отношении ста- аа* ' • ьг тики, так и динамики речи. Центральное управление не может регулиро- Рис. 89. Беззвучная артикуляция вать и согласовать движения языка и глотки без учета конечного результата. Это и происходит при участии', слухового контроля. Включается новая сложная система слухового анализа и синтеза при приеме речи, которая и приводит к эквивалентности речедвижения и акустический результат, выдачу речи и прием. Эта наивысшая инстанция управления речевым процессом будет рассмотрена, в дальнейшем., Из оказанного;в этом параграфе вытекает, что можно говорить о трех уровнях анализа и синтеза речевого звука: 1) элементарный, периферический уровень, обеспеченный самим устройством и внутренними связями речевых эффекторов, являющихся вместе с тем и периферией анализатора; 2) подкорковый уровень и 3) высший корковый уровень. Заранее ясно, что вышестоящий уровень командует нижележащими. В частности, периферический уровень является только афферентацион-ным, так как здесь нет никакого самостоятельного двигательного центра, а происходит лишь учет местных условий и авторегулируемое согласование полученных двигательных приказов. Пневматический гортанно-глоточный прибор приспособлен только к тому, чтобы делать 313. слоги. В каком порядке располагаются эти слоги, какова их относительная сила, длительность и высота основного тона, паузы и т. п, — вое это получается по приказу высших инстанций. Да и самый импульс на образование слога приходит, конечно, из центрального управления. В каксй мере внутренние обратные связи ротоглоточкого периферического звена могут в результате выучки обеспечить координацию движений, видно из рентгеноехем (рис. 89). При беззвучной артикуляции органы речи работают, так сказать, вхолостую. Афферентация импульсов от движения воздуха и образования звуковой волны в надставной трубке.не возникает, и все же произвольный импульс на ротовую артикуляцию" а и ы выявил изменения в объеме произвольно не управляемой глоточной трубки. § 37. ПОДКОРКОВЫЙ УРОВЕНЬ АВТОМАТИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СЛОГООБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА В главе XII при разборе функций гортани был сделан вывод о том, что частота колебаний голосовых связок регулируется по обратной связи в самой колеблющейся системе. Импульс на натяжение волокон определенной длины должен быть восстановлен всякий раз после прорыва связок воздушным подсвязочеым давлением определенной силы. Как только связки разошлись, сведение об этом-по обратной, связи поступает в центр, который шлет новый восстановительный импульс на ту же группу волокон и то же их натяжение. Так как прерыватель находится в самой колеблющейся системе, то возникающий процесс является автоколебательным по частоте. Вопрос о том, является ли фонационный процесс автоколебательным не только по частоте, но и по силе, остался не решенным до конца. Нельзя закрывать глаза на сложность поставленной проблемы. Подсвя-зочное давление является внешней силой по отношению к голосовым связкам как колеблющейся системе. Концепция Форхаммера, предполагающая регулировку силы путем изменения ширины голосовой щели (что согласуется с принципом авторегулировки), была отвергнута. Больше того, были приведены факты, показывающие, что вся дыхательная система в целом регулирует не только скорость потока выдыхаемого воздуха, но и его массу., Спрашивается, каким образом происходит регулировка и отмеривание точных порций воздуха, поступающего в подсвязочное пространство? Трахеобранхиальное дерево не может быть отнесено к колеблющейся фонационной системе, поэтому принцип авторегулировки по силе ставится под сомнение. Задача этого параграфа состоит в том, чтобы показать, что и регулировка звука по силе осуществляется по принципу автоколебаний. Если признать, что динамические слоговые модуляции происходят в глоточном резонаторе, принадлежащем к гортанно-глоточному фонационному узлу, тогда регулятор слоговой силы будет находиться в самой фонационной системе. Весь вопрос теперь сводится только к тому, чтобы узнать, каким образом происходит регулировка воздушного давления по конечному требуемому эффекту, по слоговой силе, как глоточная трубка включается в общую систему автоматического регулирования речевого дыхания. Во многих исследованиях по регулировке дыхания на всем протяжении XIX века и до сегодняшнего дня наибольшее внимание обращалось на роль блуждающих нервов. Эти нервы, широко разветвляясь в гладкой мускулатуре бронхов и легких, вместе с ветвями симпатического нерва образуют два легочных сплетения—переднее и заднее, многократно соединяющиеся между собой. Перерезка обоих блуждающих нервов не прекращает дыхания, которое продолжается под управлением автоматически работающего дыхательного центра. Однако двойная перерезка значительно нарушает ход нормального дыхания. M. В- Сергиевский 1 в обширной монографии, посвященной изучению дыхательного^ центра, на основании ряда экспериментальных фактов опровергает распространенное мнение о том, что блуждающие нервы оказывают только тормозящее действие на дыхательный центр. По его наблюдениям, блуждающие нервы в начале вдоха благоприятствуют его развитию, в середине вдоха — оказывают тормозящее действие и стимулируют возникновение выдоха. Стимулирующее действие продолжается до середины фазы выдоха.. Импульсы, возникающие в конце выдоха, тормозят выдох и возбуждают вдох. В этой концепции, уточняющей предшествующие исследования, основная роль отводится афферентации по блуждающим нервам, т. е. обратной связи движущегося органа с пунктом его управления. Возбуждение- в принимающих, рецепторных приборах происходит благодаря адекватным раздражениям, создаваемым дыхательным актом. Для окончаний блуждающих нервов таким адекватным раздражением является расширение и спадение легких. Для волокон, окончания которых находятся в слизистой оболочке дыхательного тракта, таким раздражением будет изменение направления движения воздуха. Для волокон, разветвляющихся в разнообразной дыхательной мускулатуре, адекватные раздражители возникают вследствие изменения механического состояния этих образований2. В результате одновременного и последовательного действия всех этих раздражений, идущих с разных концов дыхательного аппарата, говорит М. В. Сергиевский, составляется алгебраическая сумма центростремительных импульсов. Благодаря этому происходит формирование ритма и амплитуды дыхательных движений с полным учетом местных условий, о которых информирует эта многосторонняя обратная связь. Таким образом, обратная связь обеспечивает авторегулировку дыхания. Уничтожение этой связи при перерезке блуждающих нервов вызывает резкое расстройство процесса дыхания по амплитуде колебания и по ритму дыхательных фаз. Механизм авторегулировки выясняется еще лучше, если принять во внимание устройство дыхательного центра, расположенного в продолговатом мозгу. Дыхательный центр работает по двоичному коду. Он имеет два альтернативных отдела — инспираторный и экспираторный. Возбуждение одного отдела тормозит другой. Включение инспираторнош отдела вызывает запуск вдыхательных мышц, например опускание диафрагмы. Включение экспираторного отдела соответствует запуску выдыхателей, например подъему диафрагмы. Поток сигналов по путям обратной связи за каждый момент той или другой дыхательной фазы автоматически вызывает накопление возбуждения до определенной величины попеременно то в инспираторном, то в экспираторном отделах дыхательного центра. Накопление возбуждения в одном отделе вызывает постепенное накопление и уравновешивание его силой торможения в другом отделе. Вот почему афферентация по блуждающим нервам в начале в'доха благоприятствует его развитию, а в середине вдоха начинает оказывать тормозящее действие и постепенно приводит к выдоху. В процессе осуществления дыхания возникают афферентные импульсы, под влиянием которых возбуждается то инспираторный отдел, а экспира'торный тормозится, то возбуждается экспираторный отдел, а инспираторный тормозится. Возбуждение же этих отделов через дыхательные мышцы приводит к дыхательным движениям. Так циркулярно афферентация от процесса дыхания возбуждает центр, а центр посылает двигательные импульсы для процесса дьихания. 1 М. В. Сергиевский, Дыхательный центр млекопитающих животных, Медгиз, 1950, стр. 238. 2 Там же, стр. 237. Как видно, здесь мы встречаемся с явлением, аналогичным тому, о* котором говорилось при обсуждении сжатия динамического диапазона речи. Дыхательный центр работает подобно двум запорным электрон-ным лампам. Накопление напряжения до определенной величины в-одной лампе запирает другую и одновременно отпирает в первой проход для импульсов, приводящих в движение исполнительный механизм. Перед.фазой окончания работы исполнительного механизма первая лампа запирается и тем самым отпирается вторая — в этот момент происходит движение исполнительного механизма в обратном направлении. Применяя эту концепцию к процессу речевого дыхания, следует признать, что она недостаточно полна для объяснения факта парадоксального движения диафрагмы, так как фазы свободного дыхания являются равномерными, а речевой выдох прерывистым. Однако частичное объяснение все же возможно. С достаточным основанием можно допустить, что при произнесении а ослабление давления воздуха в воздухоносных путях будет тотчас же сигнализироваться через блуждающие нервы на дыхательный центр. Хотя выдох продолжается, он настолько ослаблен, что величина сигнала вполне соответствует фазе конца выдоха, при которой возбуждение инспираторной части дыхательного центра переходит критическую величину. Вследствие этого* экспираторный отдел затормаживается и вступает в действие инспира-торный. Центробежные импульсы от инспираторного центра пойдут к передним рогам спинного мозга, и соответствующие мышцы, т. е. межреберные и диафрагма, будут совершать вдыхательные движения на выдохе. В следующий момент, когда при произнесении и скорость и давление потока воздуха в дыхательном тракте нарастают, блуждающие нервы понесут к дыхательному центру сигналы, вполне соответствующие по знаку началу выдоха, что будет благоприятствовать дальнейшему развитию выдоха, так как в этот момент на инспиратор-ный отдел накладывается тормоз. В описанном механизме все ясно, кроме момента начала процесса. Остается непонятным, вследствие чего в какой-то момент фонации а давление и скорость воздуха в воздухоносных путях ослабляются, о чем и идет афферентация в дыхательный центр. При разборе механизма свободного дыхания этого вопроса не возникало, так как весь процесс развертывался постепенно и планомерно, фаза за фазой, и не происходило перерыва выдоха ложным вдыхательным движением. Необходимо признать, чгго в воздухоносных путях произошли какие-то активные изменения—сужения или расширения! Об этих изменившихся аэродинамических условиях центральное управление и афферентируется по блуждающим нервам. В дальнейшем процесс, естественно, будет развертываться так, как описано выше. Из материала, представленного в параграфе о бронхиальной перистальтике, нетрудно сделать вывод о том, что перемены в воздухоносных путях произошли в результате активного изменения просвета бронхиальных трубочек, которые на разных звуках речи то сжимаются,, запираются, то расширяются, отпираются, и тем самым пропускают разные порции воздуха. В то время как при свободном дыхании идет равномерный и непрерывный выдох, при речевом дыхании выдох становится закономерно неравномерным и даже прерывающимся в момент слогового стояния диафрагмы. Для тою чггобы бронхиальные трубки могли менять просвет, необходима серия моторных центробежных импульсов на трахеобронхиаль-ное дерево. Такие импульсы не могут быть поданы ни по каким иным путям, кроме блуждающих нервов, которые распространяются по всему трахеобронхиальному дереву. Следовательно, представление о только-афферентационной роли блуждающих нервов должно; быть заменено признанием за ними как афферентационной, так и моторной, центробежной функции. Однако бульбарный дыхательный центр не может быть источником этих моторных импульсов, так как он связан лишь с мото* невронами поперечнополосатых межреберных мышц и диафрагмы. Таким образом, регулировка речевого дыхания должна восходить к вышележащим уровням центральной системы. М. В. Сергиевский предлагает весьма плодотворное различение двух сфер регулировки дыхания: а) дыхательный центр (в»продолговатом мозгу) и б) центральная, могущая принять участие в регулировке дыхания, системаг. Под последней разумеются различные участки центральной нервной системы — подкорка и кора, анатомически или функционально контактирующиеся с дыхательным центром. Эта система не имеет точных границ локализации. Наоборот, границы ее изменчивы, в зависимости от роли, выполняемой дыханием в данный момент конкретной деятельности человека, например в процессе речи. Остается выяснить более точно, какая же часть нервной системы посылает двигательные регулировочные импульсы на трахеобронхиаль-ное дерево в процессе речи. Для ответа на этот вопрос необходимо напомнить о роли подбугровой области в регуляции дыхания. Известно, что импульсы от всех без исключения рецепторов поступают в зрительные бугры (thalamus opticus) и коленчатые тела. Под зрительными буграми, отделенная небольшой полоской, расположена подбугровая, гипоталами-ческая область (hypothalamus), к которой подходят волокна из премо-торной и моторной зоны коры. Волокна, выходящие из подбугровой области, идут к продолговатому и спинному мозгу, оканчиваясь на клетках, аксоны которых образуют прегаиглионарные волокна вегетативного отдела центральной нервной системы. Расположение нервных путей показывает, что ядра подбугровой области могут принимать и отправлять импульсы, идущие как от зрительных бугров, так и от коры больших полушарий. Подбугровая область является промежуточным звеном (через зрительные бугры) между корой и вегетативной иннервацией. В частности, через блуждающие нервы от подбугровой области передаются импульсы на гладкую мускулатуру бронхов, вызывающих изменение величины просвета бронхиальных трубок, а также расширение и сужение легочных сосудов. Таким образом, подбугровая область и является той частью центральной нервной системы, могущей 'Принять участие в регулировке дыхания, которая через импульсы, идущие но блуждающим нервам, вызывает бронхиальную перистальтику. Теперь возникает наиболее важный для нашей темы вопрос: почему -моторные импульсы от подбугровой зоны поступают на трахеобронхи-альное дерево в строго определенном порядке и в полной мере соответствуют артикуляции и вообще всей системе речевых движений? Вопрос ставится о регулировке аэродинамических условий речевой фонации, о смене звуков речи и об образовании слоговых квант. Естественно, что источником информации обо всех этих изменениях, которые одновременно являются и конечными требованиями, контролируемыми на выходе речевых эффекторов, является тот орган, который производит слоговые модуляции на каждом звуке речи. Это глоточная трубка. Она одновременно входит ив резонаторно-фонационную систему, и в систему воздухоносных путей. На материале кинорентгеносъемки мы •видели, что'глоточная трубка еще до начала фонации по центральному:импульсу принимает определенную форму, необходимую для произнесения данного звука речи. В этом отношении она обладает повышенной чувствительностью. Сама глоточная трубка находится в системе веге- 1 М. В. Сергиевский, Дыхательный центр млекопитающих животных, Мед-гиз, 1950, стр. 4. тативного управления и получает иннервацию, так же как и трахео-бронхиальное дерево^ по блуждающим нервам. Звуковые и слоговые модуляции глотки афферентируются по этим нервам в подбугровую область, вследствие чего моторные импульсы на бронхиальную перистальтику от подбугровой области в точности соответствуют глоточньш модуляциям и артикуляции. Таким образом, глоточная трубка является? приспособлением, следящим за ходом воздушного давления при образовании p аз носильных слогов, включенным в фонационную систему и замыкающим цепь автоматического регулирования. Этот тезис и был выставлен для доказательства в начале параграфа. ' Необходимо признать, что афферентация от глоточной трубки распространяется не только на подбугровую область, но по тем же блуж-дающим нервам идет дальше до дыхательного центра в продолговатом мозгу. Факты показывают, что при сужении глоточной трубки на а не только уменьшается порция подаваемого воздуха, но и скорость его по«тока, так как диафрагма опускается одновременно или вскоре после начала сужения. Это значит, что сужение трубки является для дыхательного центра сигналом перехода от возбуждения экспираторного' отдела к его торможению и возбуждению инспираторного отдела. Но так как центральный корковый импульс подан на фонацию, и часть бронхиальных трубок продолжает подавать воздух из легких под давлением выше атмосферного, то выдох продолжается. Этим дается полное объяснение диафрагмального парадокса при речевом дыхании. Изложенная здесь концепция авторегулировки речевого дыхания является не чем иным, как попыткой объяснить полученные в рентгенологических наблюдениях факты о глоточных модуляциях, движениях, диафрагмы и перистальтике трахеобронхиального дерева и согласовать их с общепризнанными положениями современной физиологии. Сложность и новизна разбираемых вопросов, конечно, позволяет говорить лишь о гипотетическом характере этой концепции. § 38. КОРКОВЫЙ УРОВЕНЬ РЕГУЛИРОВКИ ПРОИЗНОСИТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА В главе X было показано, что дифференцировки объемов глоточной трубки для определенных звуков различны в разных языках. Разные виды и и а в русском и немецком языках образуются в разных формах глоточного резонатора. Строго 'говоря, ни один звук речи какого-либо языка не тождествен звуку другого языка. При одинаковых нервных и мышечных связях на периферии анализатора и при тех же самых устройствах авторегулировки в подкорковых областях конечный акустический результат не только может, но и должен быть различен у людей,, говорящих на разных языках. Это значит, что объемы резонаторной трубки на каждом речевом звуке определяются исключительно внешними раздражителями, приемом речи на данном языке при помощи слуха. Резонаторная трубка, как эффектор, находится под контролем слухового анализатора. Система корков'ых импульсов на речевое произнесение все время приспосабливается к тому, что должно быть, отбрасывая то, что реально получается, но чего не должно быть. В этом и состоит наивысший корковый анализ и синтез при произнесении звуков речи. Он держится на отборе, на сопоставлении и противопоставлении, выборе и отклонении. Всегда есть сопоставление как минимум двух элементов- или признаков. Один из них принимаемый, слышимый или представляемый: слухом, другой произносимый. Эталоном является слышимый, подконтрольным — произносимый элемент. В конечном же счете оба сравниваемых явления остаются слышимыми, так как свое произнесение может быть оценено только по слуху. Различие состоит лишь в том, что вводится разделением «своего» и «чужого» слуха. Вместе с тем очевидно, что речевого звука вообще не (возникнет, если он не появится на выходе речевых эффекторов. Прием речи в такой же мере обусловлен выдачей, как выдача приемом. Различие здесь состоит в том, что при выдаче происходит контроль, который осуществляется по конечному акустическому результату. Это значит, что и на этом высшем, корковом уровне наблюдается все тот же принцип управления по конечному продукту. Вследствие этого управление речью нуждается в расчлененных слуховых представлениях и освобождается от двигательных представлений. Можно и должно для правильного произнесения представить различия между тембрами а и о или разницу их громкости, но невозможно и не нужно представлять весь аналитико-син-тетический комплекс речедвижений для того, чтобы получались эти звуки. Дифференцировки в двигательном анализаторе создаются на основе различия слуховых образов. Ход этого различения общеизвестен — гласные противопоставляются согласным; гласные внутри себя различаются тоновым тембром; согласные — по шумовым тембрам, глухости и звонкости, взрывности и длительности, наличию носового тембра или отсутствию его и т. п. Все эти противопоставления дают о себе знать лишь тогда, когда из звуков составляются звуковые комплексы — слова. Слова могут различаться и отбираться только потому, что всякий раз сохраняется однозначная система дифференцированных признаков отбора речевых звуков. Таким образом, для речевого звука характерно то, что это не отдельный звук,-а звук, соотнесенный с системой всех остальных звуков данного языка. В этом и состоит высшая аналитико-синтетическая деятельность отбора признаков речевого звука в процессе их дифференцировки., Это значит,, что отбор звуков производит слуховой анализатор. В противоположность этому, речедвигательный анализатор не производит отбора звуков. Говорящий отбирает в процессе общения не отдельные звуки, а слова, как сложившиеся и значимые комплексы звуков. Отбор речедвижений для производства звуков, входящих в словесный звуковой комплекс, происходит в процессе предварительной выучки. В этот период формируется словарь. Одна из основных задач исследования механизма речи состоит в том, чтобы выяснить, как образуется-этот словарь. Прежде всего следует признать, что словарь формируется; не в слуховом анализаторе. Услышанное слово узнается только потому, что оно отождествляется с ранее выученным. Неизвестное слово не может быть узнано, так как его нет в словаре. В незнакомом слове могут быть узнаны лишь отдельные элементы, например морфемы, входящие в состав слов выученного словаря. Словарь приобретается через слуховой анализатор, но складывается он в двигательном и им же воспроизводится. Из сказанного следует, что корковая часть pечедвигательного анализатора производит лишь один импульс для запуска слова, если оно есть в словаре. -Однако запущенное по одному импульсу слово распадается на множество речедвижений. Выучка состоит в составлении устойчивого стереотипа или подпрограммы этих движений. Так как от пре-моторной зоны начинается экстрапирамидный путь и вместе с тем идут импульсы к моторной коре, откуда берет начало пирамидный путь, то в корковом словесном отделе сходятся оба пути управления. В процессе выучки при взаимодействии прямой и обратной связи от мышечных речевых синергии составляется точная схема последовательности возбудительных и тормозных процессов на все речедвижения, необходимые для воспроизводства статики и динамики данного слова. При помощи кинорентгеносъемки надставной трубки удается проследить не только последовательное развертывание стереотипа, но и обратное яв- 319? ..ление — резкое торможение речевых эффекторов в том случае, когда предстоящее к произнесению слово попадает в зону торможения. Рассмотрим относящиеся сюда факты, помогающие понять механизм коркового управления речедвижениями при помощи словесных подпрограмм. Интересующее нас явление возникло неожиданно, независимо от намерений экспериментатора. В момент кинорентгеносъемки испытуемый.должен был в течение 4—5 секунд произносить слова: замок, замок, мокрота, мокрота, атлас, атлас. Предварительно надо было запомнить порядок произнесения этих слов. Испытуемый начал запоминать эти слова за 15—20 минут до начала съемки. В процессе съемки все слова были произнесены правильно, но между словами мокрота и атлас появилась пауза, более длительная, чем между другими словами. В день съемки на это обстоятельство не было обращено внимания, но при изучении полученного материала обнаружилось очень странное явление, представленное в альбоме рентгенограмм на таблице 28, кадры S61—65. На этих фото по положению глоточной трубки видно, что произнесение конечного а в слове мокрота закончено в кадре 60, таблица 27. Однако дальше на протяжении пяти кадров (61—65), 0,2 сек. идет не свойственное ни для а, ни для нормальной паузы расширение глоточной трубки, и только в кадре 66 (таблица 29) начинается фонация а в слове атлас. Таким образом, на паузе между словами возникло неожиданное резкое -и стабильное расширение глоточной трубки. При нормальной паузе трубка сохраняет форму, соответствующую про-изнесе-нию предшествующего звука, медленно ее теряя. Здесь же возникло расширение. Так как эта картина напоминает заикание, то испытуемый был вызван для беседы. Оказалось, что речь его совершенно нормальна. Он никогда не страдал заиканием. Из дальнейшего выяснилось, что испытуемый в процессе киносъемки забыл последние два слова, поэтому возникла пауза, во время которой происходило вспоминание, лоиск забытого слова. Этот момент и зарегистрирован на киноленте. Весь процесс можно понять так. Хорошо известное ncnbiTyeMOMV слово атлас было забыто к концу опыта. Это значит, что двигательный стереотип этого слова вследствие каких-то.обстоятельств попал в зону торможения, и поэтому слово не могло быть воспроизведено- При поиске забытого слова в какой-то из областей корковой зоны речедвигательного анализатора возникло усиленное возбуждение, что по закону отрицательной индукции вызвало торможение в соседних участках и временно прервало связь коры с подкоркой. Сжиматели глотки, лишенные коркового импульса, расширились, вследствие присущего им тонического напряжения. Зарегистрированные явления показывают, что корковый импульс на глотку входит в состав двигательного стереотипа слова и что специфическое, стабильное расширение глоточной трубки является признаком функционального, временного и тормозного разрыва связи коры и подкорки. Совершенно ясно, что слово вспоминается как одно целое образование. Как только был задан единый импульс всплывшему слову, тотчас же развернулся весь его двигательный стереотип с точным распределением силовых позиций, что и зарегистрировалось на киноленте (табл. 29, 30, кадры 66—86). Описанное случайное наблюдение дало v основание предположить, что рентгенологическая методика позволяет до некоторой степени проследить сложные взаимоотношения между корой и периферией речедвигательного анализатора. Понятно, что этот вопрос имеет большое значение для раскрытия механизма внутренней речи. Уже статическая рентгенография дает некоторые результаты. На таблице 52 альбома даны рентгенограммы произнесения про себя а и и. Объектом съемки был автор этой работы, который заботился о том, чтобы при регистрации не было никакого, даже едва заметного шепотного ,320 произнесения. Задача состояла в том, чтобы лишь представлять себе один раз произнесение а, другой раз — и. Из рентгенограмм видно, что рот в обоих случаях остается замкнутым и неподвижным. Однако в форме глоточной трубки заметны отчетливые изменения, различно и положение языка. При представлении звука а язык лежит в большей мере на дне рта, чем при «представлении и. В последнем случае он без просвета прижимается к твердому нёбу. При таком положении языка в громкой речи или при шепоте не получится ни а,,ни а. Глоточная трубка на всем протяжении более узка на а, чем на и. Особенно резко различие в контуре корня языка, т. е. внешнего края валлекулы. При и валлекула вогнута наружу, тогда как при а она образует прямую, идущую по диагонали от нижней челюсти до подъязычной кости. Таким образом, основные изменения происходят в области среднего сжимателя глотки.

Дата добавления: 2017-01-14