Домовина, гроб

Смерть

Обмирание

Сон

Сон — состояние человека, воспринимаемое в народе как близкое к смерти (ср.: смерть — «вечный сон», мёртвый — «усопший», умереть — «почить»). Говорят: «Сон — смерти брат», «Сонный, что мёртвый» (у русских), «Сон — наполовину смерть» (у сербов). О сонливом человеке говорят, что его «смерть притягивает» и он скоро умрёт. Распространено представление, что во время сна душа, половина души или одна из двух душ человека, особенно ведьмы, временно покидает тело, в различном облике (чаще всего зооморфном) выходя из его рта, и путешествует по местам, которые человек видит во сне. Этим объясняется опасность резко будить крепко спящего человека, переворачивать его тело во время сна, так как его душа не сможет найти пути назад и человек заболеет падучей, лишится памяти, рассудка или даже умрёт. На том же представлении основан и способ распознавания ведьмы у некоторых южных славян: спящую женщину, заподозренную в колдовстве, поворачивали ногами к изголовью и затем ждали, когда на чердаке поднимет шум злой дух, который вышел из неё и не может вернуться назад. Отделение души от тела происходит также при обмирании (см. далее), когда душа человека успевает посетить «тот свет».

Запрещено не только переворачивать, но и целовать спящего, особенно ребёнка, иначе он заболеет или умрёт. Нельзя кормить спящего ребёнка грудью: он будет плохо расти. Если ребёнок смеётся во сне, значит, его забавляют добрые Природные духи (в эпоху двоеверия говорили — ангелы [331]). Скрежет зубами во сне означает, что спящий борется с чертями. Когда человек разговаривает во сне, считают, что он долго не проживёт. Если взять его в это время за мизинец, он расскажет всю правду. Для прекращения бреда во сне следует потрясти спящего за нос. Чтобы просыпаться в желаемое время, нужно носить на шее особую косточку из петушиного крыла или ударить большим пальцем ноги о дно кровати несколько раз, обозначая час, когда нужно проснуться.

Запреты и предписания касаются позы спящего и его одежды. Спать ложатся в избе головой к Божнице, к Красному углу (а не к порогу) и поперёк половиц (а не вдоль, как кладут покойника). Мужчине нельзя спать на животе, а женщине, особенно беременной — на спине, так как этим может воспользоваться нечистая сила. Опасно спать с открытым ртом, так как в человека может вселиться чёрт или заползти змея. Чтобы уберечься от злых духов, мучающих человека по ночам, ложатся спать на правый бок. Однако иногда считают, что во время сна на правом боку можно придавить доброго духа-хранителя, всегда находящегося справа от спящего. Если ребёнок спит ничком, уткнувшись в подушку, он осиротеет, а если с открытыми глазами — сам долго не проживёт. Считается, что спящий в одежде — часто болеет. Однако кое-где женщинам запрещалось спать без платка. В целях оберега от нечистой силы иногда спали, подпоясавшись, но существовало и представление, что дух-хранитель примет спящего человека за сноп, если у него не снят пояс и не расстёгнуты пуговицы.

На связи сна со смертью основаны различные способы усыпления, которыми пользовались воры: сыпали вокруг дома или перебрасывали через него землю с могилы, обходили вокруг дома с отрезанной рукой мертвеца, с метлой, которой подметали комнату, где лежал покойник, зажигали свечу от покойника, свечу из жил или жира мертвеца и т.п.

Обычай бдения, воздержания от сна, соблюдался во время похорон, родов и свадеб, в определённые Кологодные Святодни, а также на заходе Солнца и в полдень. Существовали запреты спать в определённых местах, особенно в местах появления нечистой силы: на меже, на перекрёстке дорог, в бане, в тени лещины, под скрипучим деревом, в котором томится неупокоенная (неправедная) душа. Того, кто спит на столе как на почитаемом месте, в наказание будут преследовать змеи, а тому, кто ест хлеб в постели и спит на хлебных крошках, будут сниться змеи. Нельзя, чтобы на спящего светила полная Луна: человек станет лунатиком, ночное светило может увлечь его на «тот свет».

Лунные фазы влияют на сновидения: на Новолуние сны обычно сбываются. Исполнение сновидений зависит и от дней седмицы. Так, сон, приснившийся в ночь на неделю (воскресенье) или на какой-либо Кологодный праздник, сбывается до полудня (ср. русскую поговорку: «Праздничный сон до обеда»), а сон на понедельник — «пустой». Вещие сны зависят также от времени ночи (до или после полуночи) и от положения тела спящего. Сны, приснившиеся под утро, исполняются быстрее. Сбываются сновидения, приснившиеся человеку, спящему на правом боку, и не сбываются при положении тела навзничь или ничком. Чтобы запомнить приснившийся сон, клали под голову камень, а проснувшись, кусали угол подушки и избегали смотреть в окно. Чтобы поскорее забыть худой сон, нужно взять себя за темя. Если желаешь присниться человеку, увиденному во сне, нужно перевернуть подушку. Чтобы не сбылся страшный сон, также переворачивали подушку, выворачивали наизнанку бельё и наволочку, не рассказывали сон три дня, вешали полотно на придорожный Чур или на священное дерево в дар Богам, садились на поперечную лавку, хватались за дерево или за железо со словами: «Куда ночь, туда и сон! Как не станет срубленное дерево на пне, чтоб так не стал и сон на правде!»

Вещие сны вызывали различными волшебными способами: например, девушки, чтобы увидеть во сне суженого, ложились спать натощак, клали под подушку мужские штаны, кольцо, гребень и т.п. и произносили особливые заклинания. По сновидениям гадали не только о женихе, но и выбирали на основе их предсказаний место для строительства дома или установки Капища. Сербы верили, что можно передать свой сон другому человеку в Юрьев день (на Ярилу Вешнего) до восхода Солнца. Для этого окликали кого-нибудь, ждали, пока он отзовётся, и говорили: «Передаю тебе сон на Юрьев день».

Обмирание — народное название летаргического сна, который понимается как временная смерть, когда душа спящего посещает «тот свет». Широко распространённые рассказы об обмираниях обычно включают мотив о том, как герой получает (чаще всего во сне) предуведомление (от некоего посланца с «того света» или от Самих Родных Богов) о предстоящем обмирании. Основная часть рассказа содержит указание на продолжительность сна (три, пять, семь или двенадцать дней), сведения о проводнике, указывающем герою путь в мире Мёртвых (обыкновенно это умерший родственник или святой): картины Закрадного[332] мира, разделённого на отдельные зоны соответственно разрядам покойников; описание мучений неправедных душ за различные весьма конкретные неправедные поступки (отнимание молока у коров, заламывание колосьев в поле, убиение детей во чреве, злое колдовство, несоблюдение Родовых обрядов и обычаев и т.п.).

Путешествующий не может вмешиваться в происходящее на «том свете». Среди обитателей Закрадного мира он может встретить своих родственников, но облегчить их участь он не может. Часто гостю сообщают дату его действительной смерти. Концовка рассказа повествует о пробуждении от сна и возвращении к жизни. Проснувшийся сообщает близким об увиденном на «том свете», однако обычно ему разрешается говорить не обо всём или разрешается говорить всё, кроме «трёх слов» (реже вообще запрещается рассказывать об увиденном). Нарушение этих запретов грозит смертью. Подобно быличкам, тексты обмираний содержат «формулу достоверности», т.е. указание на реальное лицо, испытавшее обмирание, место и время действия и т.п.

В одном из подобных рассказов, записанных в Полесье, некой вдове явился во сне «старый дед», объявил, что она заснёт крепким сном на пять дней, и велел приготовить на это время детям еды. Так она и сделала и только лишь вынула хлеб из печи, как сразу же уснула мёртвым сном. На третий день собрались её хоронить, но дети плакали и не дали её похоронить, объясняя, что мать проснётся. И правда — точно через пять дней, час в час, вдова проснулась и рассказала, что ходила «по всех мытарствах», и ей там сказали, о чём из виденного можно рассказывать, а о чём — нет. И она это исполнила.

В другом полесском тексте описывается само такое хождение «по мукам». После трёхдневного сна женщина рассказала, что покойный отец водил её по «тому свету» через двенадцать дверей: за одной дверью мучились женщины рвотой молоком — это те ведьмы, что молоко у коров отнимали; за другой крутили солому — это те, что заломы на полях делали; за третьей — женщины месили кровавое мясо — это те, что умертвили детей во чреве; затем были «колдуницы», варившиеся в кипящей смоле, и т.д. За последней дверью рассказчица встретилась со своим сыном, погибшим на фронте (в войну 1941 – 1945 гг.).

Тексты об обмирании имеют много общего с другими фольклорными жанрами, прежде всего с духовными стихами, где описываются преступления неправедных душ (заломы, отнимание молока, проклятие или задушение младенца и т.п.), за которые следует воздаяние на «том свете». В эпоху двоеверия эти мотивы находили своё отражение в христианских апокрифах, таких, например, как «Хождение Богородицы по мукам» и «Сон Богородицы», а также в средневековых европейских видениях, рассказывающих о посещениях «того света».

Смерть — одно из главных понятий традиционной народной Картины Мира, противопоставленное понятию жизни; момент перехода человека из «этого» мира на «тот свет», в потусторонний мир Нави, граница между ними и одновременно — основное содержание и характеристика «того света».

Смерть неизбежна — она «повязана Макошью» (предопределена Судьбой), но время и обстоятельства своей смерти человеку знать не дано. Люди, однако, стремились угадать срок своей смерти с помощью разных примет. Смерть предвещают многие сны: выпадение зуба, белые одежды, белый конь, дом без окон, яйцо, встреча с умершим родственником и многие другие; необычайные или редкие явления: собака долго воет, курица поёт петухом, птица бьётся в окно, крот роет под домом, кукушка «вещает», ворона каркает, стены или пол в доме трещат, звёзды падают с неба и т.п. Иногда люди пытались предотвратить смерть, избежать её, обмануть или отсрочить.

Кончина — пора расставания души с телом — требует, по народным представлениям, особого обрядового оформления, без которого переход души в Иной мир затруднён или невозможен, и она обрекается на вечное скитание.

Во время кончины появляется, приходит за душой Некто — Морена-Смерть, Сам Вещий Бог или Их духи-посланцы (в эпоху двоеверия — архангел Михаил, ангелы, какой-либо святой). По восточнославянским верованиям, добрый дух-хранитель и чёрт в момент смерти борются за душу умирающего, и кто из них победит, тот и берёт душу. Считается, что легко умирают праведники, а тяжелой смертью наказываются жившие не по Правде, например, злые колдуны, которые не могут умереть, пока не передадут своё Знание.

К обязательным составляющим обряда при кончине относятся: прощание умирающего с близкими, исповедь[333], зажжение свечи, «карауление» души. Строго соблюдается тишина, запрещается плакать и причитать, чтобы не спугнуть, не сбить с пути душу. Самым большим наказанием считается смерть без покаяния и без свечи: покойник будет блуждать во тьме, станет упырём и т.п. Свечу, освященную на Капище на Громницу или на Водокрес, дают в руку умирающему, в изголовье ставят чашку с зерном или мукой.

Чтобы облегчить смерть, в народе издревле совершали разного рода волховские действия: перекладывали умирающего на пол, часто на солому, клали его вдоль матицы, к двери, за печь, переносили в стодолу (овин), переворачивали ногами в изголовье и т.п.; вынимали из-под головы подушку («куриное перо не даёт умереть»), клали под голову житную или гороховую солому, снопик с крыши, веник, моток нестираной пряжи или полотна; укрывали белым или чёрным платком, использованной на Дедовых поминках скатертью, свадебной одеждой. Чтобы «пропустить душу», расстёгивали одежду, отворяли окна, двери, сундуки, снимали печную заслонку.

В случае особенно тяжёлой смерти (человека, жившего не по Правде, злого колдуна) просверливали дыры в потолке или в стене, вбивали в потолок вилы или кол, поднимали балку-матицу, разбирали потолок и крышу, печь; звонили в колокол; обливали, кропили и поили водой — святой, «немой» (или «молчальной» — набранной и принесённой в молчании), дождевой с крыши или из дорожной колеи, водой с колокола, с придорожного Чура, Родового Столба, Капи или Свята, установленного на Капище; поили отваром, настоем из трав, из зелени свадебного венка и т.п. Окуривали особыми волховскими травами, дымом от оставшихся на бёрде ниток. Старались не говорить об умирающем, считая, что чем меньше людей знает о нём, тем легче ему умереть. Согласно народным верованиям, в миг кончины гаснет или падает с неба звезда. Кончина понимается как «второе рождение», а сопровождающий её обряд во многом сходен с обрядом родов.

Совершаемый над умершим погребальный обряд (обмывание, облачение, отпевание, оплакивание, погребение, поминание, траур) не только обеспечивает беспрепятственный переход души из Яви в Навь (ср. открывание дверей, окон, выливание воды из сосудов и т.п.), но и защищает живых от последствий соприкосновения со смертью (ср. такие действия, как закрывание глаз, завешивание зеркала, ночное бдение при покойнике и т.п.). Нарушение или неполнота обряда грозят, по народным представлениям, возвращением покойника, превращением его в упыря или возвращением смерти в дом, село.

Несмотря на опасность, миг смерти издревле считается благоприятным для некоторых хозяйственных дел. Так, в Полесье старались, пока мертвец не погребён, посадить тыкву или другие овощи, считая, что в этом случае они хорошо уродятся. Предметам, использованным в погребальном обряде (платку, которым подвязывали покойнику челюсть; шнурку, которым были завязаны его ноги; иголке, которой шили саван и подушку; полотну, на котором опускали гроб в могилу, и т.д.), часто приписывалась волшебная и целебная сила.

Персонифицированная Смерть в виде костлявой и безобразной Старухи Мары (Моры, Морены, Мораны) с косой является героиней многих народных рассказов, быличек и сказок; в Кологодных обрядах Морена-Смерть — персонаж ряжения, а также чучело, уничтожаемое во время шутейных похорон (обрядовых проводов Старухи Зимы) на Масленицу.

Домовина, гроб — атрибут погребального обряда, осмысляемый как «новое» или «вечное» жилище тела умершего. В славянских землях обычай погребения в гробу широко распространяется в эпоху двоеверия (в Великой Моравии с IX в., на Руси с X в.). Из дохристианских времён нам известны похороны в ладье или лодке (не случайно гроб с крышкой напоминает собой две сложенные вместе лодки), в берестяном коробе (этот обычай сохранили некоторые толки старообрядцев) и т.п.

В старинных похоронных причитаниях посмертное жилище покойного описывается как дом без углов, ср.: «Збудавалi[334] табе сялибачку[335] новенькую i невясёленькую, / А няма жа ж у ей нi угольчыкау, нi аконцау» и т.д. В белорусских заговорах жилище, располагаемое в центре мира, под Мировым Древом, имеет не четыре, а три, девять, тридцать девять (обычно — нечётное количество) углов.

Изготовление гроба уподобляется строительству нового дома. На Карпатах и Русском Севере в стенках гроба на уровне плеч делали отверстия наподобие окошек, в которые вкладывали оконное стекло. Гуцулы в детском гробу в головах с правой стороны вырезают одно окошко, а для взрослого покойника — два. Маленькое окошко, иногда отверстие, прикрытое доской, имелось и в русских гробах-колодах. Окна делают для того, чтобы умерший мог выглядывать из своей «хаты», чтобы душа время от времени видела своё тело, чтобы умерший мог смотреть на других покойников.

Широко известен обычай заготавливать себе гроб задолго до смерти и хранить его на чердаке. Русские почитают это предзнаменованием долгой жизни. Часто в гробу хранили зерно и, если в доме никто не умирал, его брали на посев, подавали как милостыню. Белорусы верили, что если оставить заранее сколоченный гроб пустым, не насыпав в него жита, он «притянет» к себе мертвеца.

Готовый гроб окуривают воском, волховскими и ведовскими травами; кладут внутрь столярные инструменты, которыми пользовались при его изготовлении, закрывают крышкой и умывают над ним руки. Стружки и щепки, оставшиеся после изготовления гроба, не выбрасывали, а клали в гроб на дно, набивали ими подушку вместе с листьями берёзового веника, пускали по воде, выносили за село, в поле; высыпали на дороге перед домом умершего, придавив их камнем, в знак того, что в доме покойник, и т.д.

В соответствии с общеславянскими представлениями о смерти как сне, в гробу устраивали постель. Дно гроба выстилали соломой, сеном, сухими берёзовыми вениками (ср. рус. «пора на веники» — «пора умирать»). Белорусы поперёк прутьев развязанных веников клали пояс и застилали всё длинным куском холста, веря, что покойник должен явиться на «тот свет» опоясанным. Подушка в изголовье гроба набита сухими листьями берёзовых веников, сеном, сухими пахучими травами и пр. По русскому обычаю, подушку набивали обрезками ткани, из которой шили погребальную одежду, а также куделей; в некоторых местах кудель не клали из опасения, что не уродится лён. Повсеместно остерегаются набивать подушку куриным пером.

По поверьям, умерший сохраняет свои прижизненные потребности и пристрастия, поэтому в гроб кладут пищу — хлеб, пироги, различные виды злаков, кружку мёда или пива, бутылку водки (в отличие от использования медовухи или пива, это достаточно поздний обычай, отвергаемый Родноверами), вино, воду, масло, соль, сахар и т.д. Повсеместно помещают в гроб полотно и одежду (сам гроб как вместилище сравнивается с одеждой: «И деревянный тулуп по мерке шьют»): мужчине в изголовье — шапку, женщине — чепец или платок, беременной — пелёнки и детские игрушки, умершим до брака — венок, фату и пр. Курильщику кладут в гроб табакерку с табаком, трубку, кисет, хромому — его палку или костыль, сапожнику — шило, плотнику — топор, портному — иглу. У всех славян известен обычай класть в гроб деньги как «подорожную» на «тот свет».

Колдунам, самоубийцам, опасным покойникам (см. далее), чтобы предотвратить их «хождение», кладут в гроб особые волховские травы, освящённый на Капище хлеб, мак, чтобы самоубийца его собирал, терновник, кресты[336] из осины и т.д. В гроб клали предметы, которые надо было «выпроводить» из земного мира: сено, на котором лежал покойный в хате, гребень, которым его причёсывали, и т.д. Сходным образом избавлялись от болезней (например, клали в гроб рубашку больного), от вредных насекомых и пр. Повсеместно кладут в гроб предметы с целью передать их на «тот свет» другому покойному. Если в доме один за другим умирали двое, в гроб второго усопшего клали куклу, домашнюю птицу, голову чёрной курицы «взамен третьего покойника» (Сербия).

Чтобы защитить живых, гроб с покойником выносили из дома через окно, хлев, заднюю дверь; протаскивали его через дыру, сделанную под порогом (Словакия). При выносе стучали гробом три раза о порог или дверь, чтобы покойник попрощался со своим старым жильём и больше туда не возвращался (восточные и западные славяне), чтобы никто в семье больше не умер (южные славяне). Сербы тянули гроб назад на пороге, чтобы покойник «не потянул» за собой живых. При выносе гроба держали в руках хлеб, осыпали гроб зерном; передавали через гроб хлеб и соль по направлению от сеней к печи, чтобы сохранить урожай (Минская губ.). Закрыв гроб крышкой, на неё клали хлеб (рус. «гробовик»), который часто предназначался совершавшему похоронный обряд священнику или старейшине Рода, как и кусок холста, полотенце, положенные поверх гроба.

Заколоченный гроб опускали в могилу на верёвках или на длинных широких полотенцах, чтобы дорога на «тот свет» была широкая, как полотно. У южных славян сохранился обычай разбивать о спущенный в могилу гроб глиняную посуду, в которой приносили на кладбище масло и вино. Гроб с висельником ставили в могилу вертикально (Русский Север).

Дата добавления: 2017-01-14