Istina Dance Academy 2 страница

Вопрос: Как Вы относитесь к тому, что у российско-эстонской границы сейчас появляются войска НАТО?

С.В.Лавров: Все это плохо, и, думаю, никому не нужно. Если силовые структуры НАТО не видят себе иного применения, кроме как в Эстонии, на границе с Россией, тогда разведка у них работает плохо, и они не представляют, что происходит в других частях и зонах ответственности НАТО.

Вопрос: Вы, наверное, один из самых опытных дипломатов и министров в мире по вопросу кипрского урегулирования. Это долгосрочный вопрос, который сейчас снова становится актуальным. Идут переговоры, но кажется, что Россия как-то отстранена от этого процесса. Наше общественное мнение часто задает вопрос, обращались ли к Вам кипрское или греческое правительства на счет какой-то формы российского участия в процессе урегулирования? Какова Ваша оценка этого момента?

С.В.Лавров: Я действительно давно стал заниматься этим вопросом, прежде всего в связи с тем, что всегда, традиционно кипрская проблема была в центре внимания СБ ООН, в том числе в связи с пребыванием на Кипре временных сил ООН, мандат которых регулярно переподтверждается, продлевается Советом Безопасности. Всегда соавторами таких резолюций о продлении мандата или о политическом процессе урегулирования кипрской проблемы становились постоянные члены СБ ООН. Когда я уже заканчивал свою работу в Нью-Йорке в качестве Постоянного представителя, примерно такие же ожидания, как и в случае с нынешней женевской встречей, были связаны с т.н. «планом К.Аннана», занимавшего тогда пост Генерального Секретаря ООН. Он предложил сторонам согласиться на проведение референдума при остающихся несогласованными ключевых проблемах, сохранить разногласия в тех документах, которые выносятся на референдум, при понимании, что позитивное голосование отдаст решение этих неурегулированных вопросов на откуп ООН, которая создаст свой арбитраж, присудит кому-то меньше, кому-то больше территорий и решит вопросы собственности. Я тогда встречался с руководителями Кипра, когда они приезжали в Нью-Йорк. Мы были уверены, что отдавать на арбитраж острейшие проблемы, которые разделяют турок-киприотов и греков-киприотов, будет ошибкой. Тем не менее, такая поддержка «плану К.Аннана» была оказана и состоялся референдум, который провалился. Если Вы имеете в виду, что моя позиция в тот момент отразила мой опыт, то да, наверное.

Я сказал это для того, чтобы Вы сейчас тоже понимали, что попытки нагнетать позитивный фон не всегда верны и продуктивны. Я наблюдал чрезмерный оптимизм при подготовке встречи в Женеве. Не скрою, мы беседовали с кипрскими, греческими и турецкими коллегами. У нас со всеми есть контакты. На их вопрос о том, как мы видели бы организацию этой конференции, мы сказали, что если речь вести о международном мероприятии, где будут обсуждаться гарантии, то оптимальными гарантиями для объединенного Кипра являются гарантии Совета Безопасности, а не гарантии одной, двух или трех стран. С нами соглашались наши греческие и кипрские коллеги. В этой связи они проявляли заинтересованность в том, чтобы в конференции, которая будет заниматься международными аспектами урегулирования, приняли участие пять постоянных членов СБ ООН. Остальные участники этого процесса, видимо, не захотели такого формата, что меня наводит на мысль о стремлении некоторых партнеров уйти от варианта, согласно которому безопасность Кипра будет гарантироваться СБ ООН, а не кем-то в одиночку, вдвоем или втроем. По-моему, это неправильно, но мы будем готовы поддержать любые договоренности, которые сами киприоты между двумя общинами достигнут.

Вопрос: Россия и Греция очень тесно связаны традиционными теплыми отношениями. Только что закончился перекрестный год культуры России и Греции. Но есть такое ощущение, что некоторые силы пытаются этот хороший климат испортить. Недавно греческие журналисты узнали, что несмотря на теплые слова, греческое правительство отказалось от дозаправки российского военного корабля, который направлялся в Сирию. В конце 2016 г. из Афин был выслан российский дипломат, Россия ответила такой же высылкой греческого дипломата из Москвы. У нас есть такая информация, хотя на межправительственном уровне Россия и Греция договорились не придавать этому огласки.

С.В.Лавров: По последнему вопросу могу сказать, что если Ваша информация верна, то счет 1:1, мы квиты.

Насчет дозаправки наших кораблей, которые снабжают российские ВКС, базу в Хмеймиме и пункт материально-технического обеспечения в Тартусе, мы справились. Мы имеем возможности, не обременяя никого из наших коллег, обеспечивать функционирование своих ВКС и ВМС.

Вопрос: На днях Д.Трамп в интервью заявил, что в принципе готов рассматривать сделку по схеме «отмена антироссийских санкций в обмен на ядерное разоружение». Что Вы думаете по этому поводу за исключением того, что надо подождать, пока случится инаугурация?

С.В.Лавров: Я, как Вы понимаете, не хочу и не вправе интерпретировать то, что сказал Д.Трамп в интервью. Но я услышал в его фразе, на которую вы сослались, несколько иной смысл, чем в нее сейчас вкладывает большинство обозревателей и комментаторов. Он сказал (как я это услышал), что будет думать над тем, что делать с санкциями. Это одна часть фразы. Вторая часть гласила, что если с Россией можно делать общеполезные дела, то надо найти выход из этой ситуации. В третьей части говорилось, что среди полезных дел он видит дальнейшие шаги в области ядерного разоружения. Я здесь не увидел предложения разоружаться в обмен на снятие санкций.

Что касается темы ядерного оружия, стратегической стабильности, ядерного и вообще стратегического паритета, то она является одной из ключевых в отношениях между Россией и США. Для меня вполне понятно, что избранный президент, говоря о России, упомянул о ядерных арсеналах. Я убежден, что и для нас одной из приоритетных задач будет возобновление диалога по стратегической стабильности с Вашингтоном, который, как и все остальное, был разрушен администрацией Б.Обамы, «разбившей столько горшков» и развалившей столько полезных механизмов, что и не сосчитать. Хотя администрация Б.Обамы в последнюю неделю, «на издыхании» пыталась предложить нам возобновить диалог по стратегической стабильности. Поскольку мы люди вежливые, мы не стали отказываться и даже провели встречу. Но, конечно, основной разговор у нас предстоит с администрацией Д.Трампа.

Мы должны прекрасно понимать, что, говоря о международной безопасности и о тех шагах, которые нужно сделать, чтобы сокращать материальные угрозы этой безопасности, необходимо иметь в виду и учитывать все без исключения факторы, которые влияют на стратегическую стабильность, а таковых, помимо ядерного оружия, накапливается уже немало. Это неядерные стратегические, в том числе и гиперзвуковые вооружения, которые способны доставать любую точку земного шара за один час без всяких ядерных боеголовок. Если это у вас есть, то вам, может, и ядерное оружие не нужно. Во-вторых, это, конечно, программа противоракетной обороны (ПРО), которая меняет стратегический баланс. Здесь необходимо договариваться, чтобы сделать так, чтобы эти изменения стратегического баланса не привели к дестабилизации обстановки. Это, конечно, еще и такой фактор, влияющий на стратегическую стабильность, как планы, по крайней мере, нынешней (как и предыдущих) администрации США, вывести оружие в космос, а также целый ряд других факторов, в том числе отказ американцев ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Весь этот пакет (возможно, я что-то еще забыл), влияет на то, как обеспечивается в мире стратегический баланс, паритет. Мы будем готовы, как только американская администрация вступит в свои права и подготовится со своей стороны встречаться, разговаривать по-деловому, ощущая ответственность перед народами наших стран и перед народами всего остального мира.

Вопрос: Многие считают необходимым, чтобы лидеры двух сверхдержав — Д.Трамп и В.Путин — встретились, чего давно не было. Довольно уважаемое издание «Сандэй Таймс» написало в воскресение о том, что встреча состоится в Рейкьявике, между Москвой и Вашингтоном. Как бы Вы могли прокомментировать данную информацию?

С.Лавров: Так же, как ее комментировали в Вашингтоне и Москве — она не соответствует действительности. Таких контактов для обсуждения подобных планов просто не было.

Вопрос: За минувший год развитие Евразийского экономического сообщества набрало высокие темпы. Как Вы оцениваете реакцию Европы на это? Как бы Вы посоветовали развивать Евразийское пространство на данном этапе?

Недавно в Узбекистане сменилась власть. Как, на Ваш взгляд, могут сложиться отношения России и Узбекистана?

С.Лавров: Что касается отношений России и Узбекистана, то они уже давно являются отношениями стратегического партнерства и союзничества, несмотря на то, что несколько лет назад Узбекистан вышел из состава ОДКБ. Наши двусторонние союзнические отношения закреплены в международно-правовом плане. Мы считаем, что новый президент и новое руководство Узбекистана однозначно нацелены на обеспечение преемственности в отношениях. Мы это приветствуем. Рассчитываем также, что дополнительные возможности для углубления отношений Узбекистана с Российской Федерацией и с другими своими соседями, включая многосторонние структуры, будут задействованы в интересах народов всех наших стран.

Что касается ЕАЭС, то деятельность этого объединения поступательно развивается. Как Вы знаете, недавно был принят новый таможенный кодекс, в соответствии с которым сокращается время и затраты на оформление товаров, сокращается количество документов, которые нужно предъявлять, чтобы товары «пересекли» границу. У нас уже функционирует единый рынок лекарств и медицинских изделий, к 2025 г. будет единый рынок электроэнергии. Несмотря на все сложности, связанные с нынешней внешнеэкономической конъюнктурой, на непростые переговоры, которые ведутся внутри ЕАЭС, я вижу, что это объединение имеет очень хорошую перспективу. Уже есть реальные результаты, чтобы наши граждане почувствовали плюсы от участия России и Узбекистана в ЕАЭС.

Интерес к ЕАЭС, который проявляют другие внешние игроки, также подтверждает перспективность этой структуры. Уже ведутся переговоры примерно с 15-ю зарубежными партнерами — как со странами, так и с организациями — об установлении тех или иных специальных отношений. Как Вы знаете, с Вьетнамом подписано соглашение о зоне свободной торговли, идут переговоры с Китаем над межправительственным соглашением о торгово-экономическом сотрудничестве. Начинаются переговоры с Израилем о зоне свободной торговли и уже создана т.н. исследовательская группа. Обсуждаются такие же идеи с Египтом, Ираном, Индией, Сербией, Сингапуром. Конечно, эти процессы нужно рассматривать в контексте более широких планов, идей, которые Президент России В.В.Путин сформулировал в прошлом году и, которые касаются продвижения т.н. «Большого Евразийского проекта», в котором на основе различных форм взаимодействия, могли бы участвовать страны ЕАЭС, ШОС и страны АСЕАН. Кстати, секретариаты этих трех структур встречались в мае этого года в Сочи «на полях» саммита Россия-АСЕАН, который также подтвердил заинтересованность стран Юго-Восточной Азии в налаживании сотрудничества. В дополнение к стремлению отдельных стран АСЕАН к заключению соглашения о зоне свободной торговли с ЕАЭС, АСЕАН как организация также рассматривает такую возможность. В эти же процессы вписывается взаимодействие, которое нацелено на сопряжение Евразийской экономической интеграции с проектом «Экономического пояса Шёлкового пути».

Если я правильно понял, то Вы спросили, как Европа относится к этому взаимодействию. Для начала скажу, что больше года назад, в ноябре 2015 г., Евразийская экономическая комиссия направила предложение в Брюссель об установлении контактов с Европейской комиссией и обсуждении путей взаимополезного сотрудничества по либерализации торговли и расширению возможностей для инвестиций. Ответа до сих пор нет. Мы исходим из того, что по разным каналам получаем информацию, которая свидетельствует, что ЕС не рассматривает Евразийское экономическое интеграционное движение как полноценное, считает его идеологизированным и продиктованным стремлением России захватывать территории влияния.

В своем вступительном слове я говорил о разновидности внешнеполитического менталитета, которая обусловлена вот таким мессианством и задачей продвижения ценностей в том виде, в котором наши европейские партнеры их понимают. Обвинения в том, что Россия пытается «оторвать» соседние страны от европейских ценностей буквально произносят не только отдельные журналисты, но и официальные лица. З.Бжезинский написал книгу «Большая шахматная доска». Мне кажется, некоторые современные политики до сих пор руководствуются его кредо в отношении Евразии. В своей книжке про Евразию он написал, что «нельзя дать варварам объединиться». Вот так он нас охарактеризовал. Наверное, не с такой степенью хамства и грубости, но многие современные политики не хотят, чтобы Евразийский экономический интеграционный проект состоялся. Приведу в пример Сербию. Она ведет и хочет вести переговоры с ЕАЭС по поводу зоны свободной торговли, но из ЕС звучат сигналы, которые характеризуют то, о чем я сказал. У Верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини есть советник Н.Точчи, которая сказала, что отношения Сербии с Россией — это главный вызов для Сербии с точки зрения соответствия этой страны внешней политике ЕС. Сказано это было не в связи с отношениями Белграда и ЕАЭС, а в связи с переговорами о вступлении в ЕС, которые ведет Сербия. Это показывает, что ничего не изменилось за последние двенадцать или больше лет, когда любой партнер в Европе рассматривался Брюсселем как долженствующий сделать выбор — либо ты будешь с Европой, либо ты будешь с Россией. К моему огромному сожалению эта порочная, недальновидная и контрпродуктивная логика доминирует до сих пор. Как я уже сказал, Евразийская экономическая комиссия направила предложение о сотрудничестве в Европейскую комиссию. Надеюсь, что на каком-то этапе элементарная вежливость, которая всегда была в числе европейских ценностей, сработает, и мы получим ответ.

Вопрос (перевод с английского): Несколько дней назад Д.Трамп говорил о санкциях и о ядерном оружии. Похоже, что он увязывает между собой эти две темы. Вы готовы к «большой сделке» с Д.Трампом по этим вопросам?

Какое послание направит Россия не Д.Трампу или новой американской администрации, а США после инаугурации нового президента?

С.Лавров: Я в некотором замешательстве, потому что я, по-моему, на оба этих вопроса уже ответил, на первый точно. Я рассказал, как я вижу наши отношения в том, что касается стратегической стабильности, и что я услышал от Д.Трампа, когда он говорил о трех вещах: о необходимости разобраться с санкциями, о необходимости видеть позитивные сферы взаимодействия с Россией и о том, что одной из таких сфер может быть диалог по стратегическим ядерным вооружениям. Здесь я не увидел никакой предложенной сделки «разоружение в обмен на санкции».

Что касается наших посланий Америке. Мы желаем американскому народу процветания, как и любому другому народу. Как я уже говорил сегодня, мы понимаем Д.Трампа, когда он хочет именно на этом сконцентрировать свою деятельность внутри и вне страны. Если то, что говорит Д.Трамп и его команда о России, о готовности искать с Россией совместные подходы к решению общих для нас проблем, к преодолению общих для нас угроз, если это позиция новой администрации, то мы ответим взаимностью. Об этом уже не раз говорил Президент России В.В.Путин. Наша позиция не зависит от того, кто стоит у руководства той или иной страны, мы готовы сотрудничать со всеми, кто готов делать это на основе равноправия и взаимного учета интересов.

Вопрос: Не грустно ли Вам, что в скором времени потеряете Министра иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайера и Госсекретаря Дж.Керри в качестве официальных партнеров на переговорах? В Германии накануне выборов много говорят о хакерских атаках из России. Можете ли Вы доказать, что Ваша страна не представляет киберугрозу?

С.В.Лавров: Меня, действительно, связывают с Ф.-В.Штайнмайером и Дж.Керри очень тесные и дружеские отношения. Надеюсь, что эти отношения сохранятся независимо от того, в каком качестве каждый из нас будет находиться. По крайней мере, Франк-Вальтер и Джон об этом знают. Это моя позиция, и они, как я понимаю, ее разделяют. Желаю тому и другому успехов на новых поприщах.

Что касается кибербезопасности и обвинений, то я, честно говоря, не собираюсь Вам доказывать, почему это неправда. Я думал, что в Германии, как и во многих других странах, действует «презумпция невиновности», поэтому доказывайте вы. Мы видели попытки доказательств, которые «высосаны из пальца» каким-то беглым жуликом из МИ-6, от которых уже открещиваются англичане и их коллеги в США, пытавшиеся наделать гадостей новой Администрации. У нас все телевизионные ток-шоу заполнены возмущенными обсуждениями этих грубейших провокаций, просто дискредитирующих Европу и ту часть Америки, которая в это вовлечена. Поэтому можно бесконечно перечислять их абсурдность и надуманность, да и просто факты, говорящие о вранье. Но я не собираюсь этого делать. Знаете, международная кибербезопасность – это нечто, что должно волновать нас всех. Именно Россия всегда выступала за то, чтобы наладить устойчивое сотрудничество по наведению порядка в деле борьбы с киберпреступностью. Мы внесли соответствующее предложение, между прочим, в ОБСЕ, в ООН. В частности, предложили проекты конвенций о борьбе с преступлениями в информационном пространстве, которые позволяли бы криминализировать хакерство. Нам сказали, что ничего не надо, все в порядке, есть, мол, Будапештская конвенция 2001 г., принятая в Совете Европы и позволяющая вмешиваться в суверенные дела государств без их согласия, поэтому ничего больше не требуется, хотя с 2001 г. произошли колоссальные изменения. Вопли о том, что кибербезопасность Запада находится под угрозой – это, в общем-то, подтверждение двойных стандартов. Те же самые люди, которые отказываются работать над универсальными правилами наведения порядка в информационном пространстве и в общих усилиях по борьбе с киберпреступностью, голословно обвиняют нас в том, что мы своими действиями взяли под контроль чуть ли не весь мир.

Недавно я видел сообщения «Би-Би-Си» о созданной ЦРУ специальной контрразведывательной группе, которая якобы давно занимается расследованием финансовых связей Д.Трампа с Россией. В нее, помимо ЦРУ, входят представители ФБР, АНБ, офиса директора по национальной разведке, министерства юстиций, министерства финансов. Они все собирали доказательства того, что Россия имеет финансовые связи с Д.Трампом или он имеет эти связи с нами. Если вся эта команда из уважаемых учреждений «накопала» только то, что они сейчас «вывалили» на всеобщее обозрение, то они явно заслуживают увольнения со своих должностей, потому что зря получают свою зарплату, в таком случае, «грош им цена». Так что объяснять и доказывать, что мы здесь ни при чем, я не собираюсь.

Вопрос: Все мы помним, что год назад во время пресс-конференции Вы поздравили китайских коллег с наступающим праздником Весны. Вы также сказали, что взаимодействие России и Китая на международной арене является одним из важных факторов обеспечения безопасности. Совсем недавно пресс-секретарь МИД КНР еще раз подчеркнул, что Китай желает продолжить укреплять и развивать всестороннее стратегическое партнерство наших стран в деле обеспечения безопасности региона и всего мира. Как Вы оцениваете наше сотрудничество по проблемам Ближнего Востока, Корейского полуострова и борьбе с терроризмом за прошедший год? Каковы Ваши ожидания от дипломатического взаимодействия в будущем?

Мы все знаем, что в 2016 году Россия приложила большие усилия для урегулирования внутренних конфликтов в Сирии и продвижения политических переговоров в САР. Международное сообщество с большой надеждой ожидает прогресс на переговорах, которые скоро состоятся в Астане. Каких достижений добилась и какие понесла потери Россия в результате начатого год назад процесса сирийского урегулирования?

С.В.Лавров: С КНР у нас наилучшие отношения за всю историю существования наших стран. Двустороннее стратегическое взаимодействие, всеобъемлющее партнерство, сотрудничество по региональным и глобальным делам находится на подъеме. Действительно, мы убеждены, и это наша общая оценка с китайскими друзьями, что координация действий Москвы и Пекина на международной арене является одним из ключевых факторов поддержания стабильности в мире. Мы это сотрудничество будем продолжать.

Во время официального визита Президента России В.В.Путина в Пекине в июне 2016 г. был принят целый ряд документов: Совместное заявление об экономическом сотрудничестве и сотрудничестве во внешней политике, Совместное заявление об укреплении глобальной стратегической стабильности, Совместное заявление о взаимодействии в области развития информационного пространства (это тема информационной и кибербезопасности), Декларация министров иностранных дел о повышении роли международного права. Так что по одному перечню этих документов вы видите, какое внимание наши лидеры уделяют международной проблематике. Это включает, конечно же, ситуацию на Корейском полуострове, где Россия и Китай самым тесным и доверительным образом продвигают инициативы, нацеленные на возобновление переговорного процесса, на то, чтобы при твердой позиции всего мирового сообщества о недопустимости претензий КНДР на ядерный статус и твердом осуждении провокаций, авантюр с ядерными испытаниями и ракетными пусками, все-таки Корейский полуостров не становился точкой постоянного накопления угроз, чтобы этот кризис не использовался для форсированного, непропорционального наращивания вооружений и агрессивности проводимых там учений, а чтобы мы параллельно с давлением на Пхеньян открывали дверь для возобновления переговоров. Здесь позиции России и Китая абсолютно идентичны. Стремимся всех остальных участников т.н. шестисторонних переговоров убедить в таком же подходе.

По ближневосточным делам, прежде всего если говорить о сирийском кризисе, о ситуации в Ливии, Ираке, Йемене, Россия и Китай традиционно голосуют в ООН солидарно. В этом проявляется полная скоординированность наших действий, в том числе по вопросам борьбы с террором. Отмечу также, что кроме ООН антитеррористические программы существуют в ШОС и рассматриваются сейчас в контексте деятельности БРИКС. В обоих этих объединениях Россия и Китай играют важную инициативную роль.

Что касается Сирии и Вашей просьбы оценить наши достижения и потери, то не нам это делать. Мы убеждены, что поступили правильно, когда позитивно ответили на просьбу законного Правительства Сирии, страны-члена ООН, чья столица находилась в двух-трех неделях от того, чтобы быть захваченной террористами. То что нам удалось отбросить террористов от Дамаска и помочь сирийской армии освободить Алеппо, я считаю очень важным, прежде всего, для того, чтобы сохранить Сирию многонациональным, многоконфессиональным, светским государством, как того требует резолюция СБ ООН. Те, кто молча взирал полтора года назад на то, как ИГИЛ и прочие бандиты окружают Алеппо, совершали, наверное, преступление, поскольку прямо нарушали резолюцию СБ ООН, требующую не допустить превращения Сирии в исламистское государство.

О потерях Вы знаете. Мы скобим о потерях, которые понесли наши ВКС, артисты, врачи, которые направлялись не так давно в Сирию, чтобы поздравить наших военнослужащих с наступающим Новым годом. Да, это потеря, но мы убеждены, что наши герои навсегда вписали свое имя в историю освобождения Сирии от терроризма.

Вопрос: Официальный визит Президента России В.В.Путина в Японию в декабре 2016 г. для нас самое главное событие двусторонних отношений. Как Вы оцениваете его и что считаете самым главным результатом этого визита?

Во время визита была достигнута договоренность о совместной хозяйственной деятельности на Курильских островах. Японская сторона считает очень важным достижением саммита, но задача по ее реализации непроста. Как можно найти взаимоприемлемые условия для этого?

С.В.Лавров: Считаю, что главным результатом визита было очень четкое, недвусмысленное подтверждение обоюдного стремления к тому, чтобы вывести наши отношения на качественно новый уровень без оглядки на какие-то внешние факторы и конъюнктуру. Это очень важный момент, потому что мы знаем, какое давление оказывалось на Японию со стороны уходящей администрации США - она и здесь пыталась максимально подорвать перспективы нормальных отношений, с тем, чтобы японское руководство воздерживалось от общения с российским президентом, а если решит общаться, то всячески принижала формат таких контактов. Недостойные вещи творит уходящая администрация США. Повторю еще раз, что и здесь они попытались злоупотребить своими отношениями с Японией, попытались относиться к своим японским союзникам, как к второстепенным, «подчиненным» членам международного сообщества. Поэтому в этих условиях решимость, которая закреплена в совместных документах, по выведению российско-японских отношений на качественно-новый уровень, невзирая на внешние факторы, это очень важная констатация.

Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Японии С.Абэ договорились продолжать переговоры по выработке мирного договора. Этим, безусловно, будут продолжать заниматься наши переговорные команды на уровне заместителей министров иностранных дел. Было решено, как Вы правильно отметили, отдать приоритет разработке конкретных параметров совместной хозяйственной деятельности и облегчению режима поездок, прежде всего для бывших жителей островов или их родственников, которые посещают могилы своих родных и близких. Такой процесс идет уже полным ходом. Для стартовых дискуссий на эту тему Москву уже после визита Президента России В.В.Путина в Японию посетил Министр экономики, торговли и промышлености, по вопросам экономического сотрудничества с Россией Японии Х.Сэко и встретился со своими российскими коллегами. Естественно, мы опираемся на материальные итоги российско-японского саммита, а это двенадцать межправительственных соглашений и около семидесяти коммерческих договоренностей, из которых выделю как очень важную договоренность о создании российско-японского инвестиционного фонда. У нас весьма позитивные впечатления от визита, цели поставлены достаточно четко, движение к ним не будет простым, об этом Президент России В.В.Путин сказал на пресс-конференции, учитывая сложность проблемы мирного договора. Но с обеих сторон есть нацеленность на то, чтобы эти проблемы решать естественно, опираясь на коренные интересы японского и российского народов, не принимая во внимание попытки третьих стран как-то вмешаться в этот процесс. Работа предстоит немалая, и мы к ней готовы.

Вопрос: Вы сегодня неоднократно вспоминали слова Президента России В.В.Путина. Среди прочего, он говорил о том, что Россия никогда не скрывала, что отправляла людей решать военные вопросы в Донбасс, а так же, что Россия вынуждена защищать русскоязычное население в Донбассе и Крыму. Могли бы Вы уточнить, где это записано в Минских соглашениях и Будапештском меморандуме? На какие изменения позиции по оккупированным Донбассу и Крыму готова Российская Федерация при новой администрации США?

С.В.Лавров: Не могли бы Вы повторить последний вопрос?

Вопрос: На какие изменения позиции по оккупированным Донбассу и Крыму готова Россия при новой американской администрации?

С.В.Лавров: Вы опытный журналист. Наверное, правильно было бы спросить, готова ли Россия на какие-то изменения, а не на какие изменения Россия готова.

Вопрос: Готова ли Россия на какие-то изменения по оккупированным Донбассу и Крыму при новой администрации США?

С.В.Лавров: Что касается первого вопроса, то мы уже на раз обсуждали эти аргументы, соотношения между тем, что происходило, и обязательствами Украины в т.ч. по Будапештскому меморандуму. Напомню еще раз, Будапештский меморандум содержит одно-единственное юридическое обязательство России, США и Великобритании, которое заключается в том, что против Украины, которая освободилась от ядерного оружия, не будет применена сила с использованием ядерного оружия. Это единственное юридическое обязательство 1994 г., закрепленное в Будапештском меморандуме. Вместе с тем, конечно, в этом протоколе есть и политические обязательства, которые заключаются в том, что все мы хотим, будем и должны уважать суверенитет, территориальную целостность и независимость украинского государства. Все это абсолютно соответствует нашей позиции. Единственное, чего нет в Будапештском меморандуме, это обязательства или обязанности России или кого бы то ни было еще соглашаться с результатами антиконституционного вооруженного государственного переворота, авторы которого первой своей акцией провозгласили борьбу с русским языком и русскими в Крыму. Я цитирую бывшего лидера «Правого сектора» Д.Яроша, который сказал, что «русский в Крыму должен быть изгнан или уничтожен». С такими политическими изменениями на Украине под руководством подобного рода деятелей никто не обязывался соглашаться. Пойдя на подрыв договоренностей от 20 февраля 2014 года, будучи не в состоянии обеспечить обязательства по формированию правительства национального единства под гарантии Франции, Польши и Германии, украинские путчисты сами грубейшим образом нарушили положения Будапештского меморандума о необходимости свято уважать суверенитет и территориальную целостность украинского государства.

Что касается Минских договоренностей, то у меня нет каких-либо намерений их переписывать. Они закреплены единогласно принятой резолюцией Совета Безопасности ООН. Я не слышал, чтобы Франция или Германия как страны-участницы «нормандского формата» или Донецк или Луганск как участники Контактной группы предлагали поменять эти договоренности. Наоборот, все мировое сообщество беспрестанно повторяет, что альтернативы Минским договоренностям не существует. Действительно, на Украине из политологических и официальных кругов на очень высоком уровне звучат заявления, что никто не собирается выполнять эти договоренности, что их нужно переписать, подключить к урегулированию США в дополнение к «нормандскому формату». Мы это слышим достаточно давно, еще со времен заключения этих договоренностей. Администрация Президента США Б.Обамы пыталась поддержать их выполнение. Кстати, это было небесполезным усилием, однако, в конечном итоге ни к чему это не привело. Я не слышал, чтобы администрация Д.Трампа заявляла о необходимости «похоронить» Минские договоренности и решить проблему кризиса на востоке Украины каким-то иным способом. У нас даже не возникает необходимости размышлять на эту тему.

Дата добавления: 2017-02-01