Таким образом, масштаб личности М.С. Горбачёва не соответствовал вы­сочайшим требованиям эпохи

Конечно, не следует сбрасывать со счета и трудности, вставшие на пути решения возникших проблем. Тридцать лет сталинской диктатуры, десятилет­ний реформаторский полусталинизм Хрущева, почти два десятилетия бреж-невского отката создали массу труднопреодолимых “завалов” в теории, поли­тике, практике решений, а главное в ментальности как политической элиты, так и различных слоев общества. Их расчистка требовала не только политической воли. Надо было понять сущность ленинской схемы НЭПа: социалистическая жесткость в политике (лишение буржуазии политических прав) и либерализм в экономике и социально-правовой сфере. Горбачев же этой жесткости не при­держивался (сколько-нибудь продуманная экономическая политика у него во­обще отсутствовала) и в итоге проиграл.

Он непростительно упустил из виду необходимость первоначально реали­зовать три вещи: провести радикальную перестройку правящей партии, осу­ществить кардинальное обновление государственного аппарата, сформировать силы, способные поддержать реформы. В результате направленная на модер­низацию, объективная по своей сущности инициатива “верхов” не получила, да и не могла получить необходимой поддержки “низов”.

Время Михаила Горбачёва: середина 80-х - начало 90-х годов, когда была предпринята попытка стать на путь “догоняющего развития”, путь, таив­ший множество опасностей и противоречий, стало подлинным подарком для политических противников социализма.

Деятельность М.С. Горбачёва как политика получила неоднозначную оцен­ку на Западе и в России. Для стран Запада он - нобелевский лауреат, борец за мир, популяризатор “нового мышления”. Иной оценки он “удостоился” в Рос­сии. Решением общественного суда под председательством депутата Государ­ственной Думы В.И. Илюхина М.С. Горбачёв приговорён к общественному презрению за те негативные и непродуманные действия во внешней и внутрен­ней политике, которые в конечном счёте привели к развалу второй мировой державы - Советского Союза.

С точки зрения геополитики, Западная Европа и США, благодаря ряду реше­ний Горбачева, таких как объединение Германии, ликвидация Варшавского до­говора, крупно выиграли (представив нашу страну как ненадежного партнера в решении любых двусторонних согласовании). Что касается России, то эпоха Гор­бачёва оказалась временем вхождения страны в своего рода “черную дыру” политических, экономических и социальных катаклизмов, содержание которых в самом общем плане передают три слова: катастрофа, распад, деградация.

ЛЕКЦИЯ: ОТ ДЕГРАДАЦИИ К ВОЗРОЖДЕНИЮ (1991- наст. время)

Вопросы:

1. Катаклизмы и приобретения периода правления Ельцина.

2. Время В.В. Путина.

1. Катаклизмы и приобретения периода правления Ельцина.

Россия повержена - у нее нет концепции бытия... Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ

Давать оценки политикам - неблагодарное дело. Но без этого, тем более при историке-политическом анализе, увы, не обойтись. Что касается Б. Ельцина, то его уже оценили весьма многие и, главным образом крайне негативно и даже сегодня – семь лет спустя после его отставки - вал нелестных оценок ничуть неуменьшается.

ЕЛЬЦИН Борис Николаевич, 1931 г.р., уроженец с. Бутки Талицкого района Свердловской области, русский, из крестьян, окончил строительный факультет Свердловского политехнического института. С 1954 по 1968 год работал как стро­итель-инженер. В среде партийной номенклатуры стал представителем пятой волны, выдвинувшейся “на поверхность жизни” в условиях брежневского поли­тического режима (напомним, что четвертую составило поколение участников Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет). Человек волевой, он сформировался как менеджер в той среде, где основной состав работающих принадлежал к заключенным. По характеру скрытный, мстительный.

Представитель ярко выраженного авторитарного стиля, он с 1988 года стал главной проходной фигурой российского демократического движения. Его пе­реход в демократы стал результатом поистине нелепой травли Ельцина окруже­нием Горбачева и нежеланием этого “истеблишмента” дать Ельцину “реабили­тацию” на 19-й партконференции в 1988 г., что привело его к интеллигентской демократической элите, стоявшей на антисоветских позициях.

Лидеры движения Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, Анатолий Собчак не учли должным образом тот факт, что у Ельцина не только отсутствовала край­не необходимая для политика гуманитарная подготовка, но не было даже жела­ния хоть как - то восполнить этот пробел.

Анализируя действия Ельцина-политика и президента, исследователь четко выявляет такой штрих: этот человек не понимал и не стремился понять законы политики вообще, геополитики - в особенности (Г. Попов на страницах Незави­симой газеты однажды высказал почти ту же мысль).

В конце 80-х годов XX века - времени вхождения Б. Ельцина в большую политику - сущность эпохи составляли и определяли девять основных систем­ных элементов глобализации. Но одновременно сохранялись и два варианта глобализации: американо-европейский, стремительно набиравший силу, и сла­бевший советский.

Между тем, глобализация проявлялась в ускоренном формировании миро­вого рынка, начавшейся смене конфигурации миропорядка (открытое вмеша­тельство НАТО в дела Югославии), резком обострении конфликта цивилизации и природы, бурном всплеске социальных движений, интернационализации образования, революции в средствах связи и транспорта, растущем конфликте рееурсообеспеченности и демографической составляющей, настоятельном требовании формирования общепланетарного управленческого центра.

К чему это обязывало политика?

Во-первых, к необходимости понять и учесть в своей деятельности всё про­исходящее, постоянно сверяя принимаемые решения с пульсом времени и динамикой идущих в обществе и в мире процессов.

Во-вторых, к поиску, принятию и надлежащей реализации мер по сохране­нию и защите национальных интересов России.

Вхождение Б. Ельцина в большую политику начиналось в традиционном духе советской партийной номенклатуры, но в ритме ускорения. В апреле 1985 г. его перевели в Москву зав. отделом строительства ЦК КПСС. Статус первого лица области сменился на роль “обитателя третьего яруса” полити­ческого Олимпа страны. Но уже через три месяца, в июне того же года, когда Горбачев произвёл первую “перетряску” кадров высшего звена, Ельцин стал секретарем ЦК. Отметим, что секретариат ЦК был вторым (по значению) после Политбюро органом власти. Еще через полгода Ельцина перевели на должность Первого секретаря горкома партии Москвы. Эти факты говорят о том, что Горбачеву нравилась манера работы Ельцина. В феврале 1986 г. Ельци­на утвердили кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Менее чем за год, он из деятеля регионального плана превратился в представителя высшего слоя советской политической элиты, оказавшись обитателем Олимпа власти.

Истины ради, заметим, что Ельцин сумел понять необходимость подтвердить свой карьерный взлет какими-то неординарными для партийного чиновника дей­ствиями, для чего решил продемонстрировать не только москвичам, но и всему советскому обществу качественно новый стиль поведения: он часто ездил по городу в метро, на троллейбусе, на трамвае; заходил в магазины, поликлиники, столовые; посетил московский ГУВД на Петровке, побывал на многих заводах; открыто всту­пал в трудные разговоры с рабочими о непорядках в снабжении, на транспорте, развернул борьбу с семейственностью в аппарате управления, на московской город­ской партконференции открыто заявил о бедственном положении столицы, на 27-м съезде КПСС повел речь о несоответствии части партийной элиты брежневского периода жестким требованиям времени. Результат - огромное признание в массах.

Разрыв Горбачева с Ельциным назревал постепенно, но с тем же ускорением, что и сама карьера Бориса Николаевича. Толчок разрыву дала нараставшая попу­лярность Ельцина в обществе, которая затмевала чисто формальный авторитет Горбачева, болезненно переживавшего то, что появился деятель, имеющий не но­менклатурное, а просто человеческое признание. Сыграли свою роль и обижен­ные Ельциным функционеры, у которых нашлось немало заступников в различ­ных органах управления. К тому же на место одних представителей партийной и советской номенклатуры Ельцин назначал других- и все шло по-прежнему.

Особое место в конфликте сыграл эпизод с обсуждением тезисов доклада М.С. Горбачева о 70-летии октябрьской революции на заседании Политбюро ЦК 10 сентября 1987 г., когда Ельцин высказал массу замечаний по тексту доклада, что вызвало взрыв негодования со стороны Генерального секретаря, ибо это был текст, уже одобренный Горбачевым и, следовательно, критика ошибок и упущений была по существу ударом по первому лицу страны.

Ельцин, понимая, что своим напором и максимализмом серьезно нарушил субординацию отношений внутри партийной элиты, 12 сентября пишет Горба­чеву заявление с просьбой об отставке.

Данное заявление, подкрепленное массой замечаний в адрес второго сек­ретаря ЦК КПСС Е.К. Лигачева, Ельцин повторил на Октябрьском пленуме ЦК. Но, главное, он потребовал прекратить славословие в адрес Горбачева. И это стало основой негативного для Ельцина решения, в котором выступление Ель­цина было признано “политически ошибочным”, ибо он “покусился” на - святая святых - авторитет Генерального секретаря ЦК.

Б. Ельцин был снят с дояжности, его подвергли остракизму и перевели на работу в систему Госстроя СССР. Опала приобрела нежелательный для властей характер, ибо народ считал, что Ельцин пострадал защищая людей от партийных бюрократов.

События на 19-й партконференции, где Ельцин попросил реабилитировать его, а верхушка партии ему в этом отказала, стали поворотной вехой для сближения Б. Ельцина с демократически настроенной частью интеллигенции, появления у став­шего опальным партийного сановника антикоммунистических взглядов.

Для Ельцина как политика поворотной вехой в его судьбе стали три собы­тия. Первое - публикация в латвийской газете “Советская молодежь” большо­го интервью, что прорвало завесу молчания, второе - избрание депутатом Верховного Совета СССР в марте 1989 г., третье - поездка в Америку и встреча с Президентом США Д. Бушем.

Прорыв удалось закрепить 29 мая 1990 г. года избранием Ельцина Председа­телем Президиума Верховного Совета России. По существу был создан мощ­ный легитимный орган ограничения власти КПСС, пока в рамках одной Рос­сии. Началось открытое политическое противостояние Ельцина с Горбачевым. Оно приобрело особый размах после ликвидации в августе 1991 г. попытки консерваторов из кругов партийной номенклатуры с помощью ГКЧП остано­вить развитие событий. Августовский “путч” стал тем рубежом, после которо­го Ельцин быстро ликвидировал союзные структуры под флагом их несоответ­ствия новым условиям. И, наконец, все завершилось в декабре 1991 г. беловеж­ским заявлением. 8 декабря 1991 г. на госдаче Вискули в заповеднике “Беловеж­ская пуща” шесть человек: Президент России Борис Ельцин, Государственный секретарь Геннадий Бурбулис, Президент Украины Леонид Кравчук, премьер-министр Украины Витольд Фокин, Председатель Президиума Верховного Со­вета Белоруссии Станислав Шушкевич и Премьер-министр Белоруссии Вячес­лав Кебич подписали совместное коммюнике, в котором говорилось:

“Мы заявляем, что Советский Союз как субъект международного полити­ческого права и геополитическая реальность прекратил свое существование”. Без каких-либо выявлений мнения своего народа в виде референдумов, сессий Верховных Советов, митингов и демонстра­ций шесть политиков поставили точку в существовании огромной евразийской державы. Лично для Ельцина это было местью по отношению к Михаилу Горба­чеву. О чем-либо другом и последствиях данного факта Ельцин и не думал. “Страшная месть” личному врагу стала на практике уничтожением резуль­татов деятельности трехсотлетнего собирания десятками поколений рос­сийских государственных деятелей целостного государственного организма.

Тем самым очевидно, что для Ельцина как политика главным выступало его положение в обществе, а не решение тех или иных задач. Естественно, в опреде­ленной мере он прислушивался к мнениям своего ближайшего окружения, но лишь тогда, когда в этом мнении имелись созвучные настроениям Ельцина идеи. Б.Н. Ельцин поставил, озвучил и стал решать задачи следующего плана:

а) ослабление и ликвидация любого влияния М. Горбачёва и советского руководства на положение дел в России;

б) подготовка общества к проведению мер по приватизации собственности и переходу на рельсы рыночной экономики методом “шоковой терапии”;

в) налаживание особых отношений с США и Европой;

г) создание общества нового типа по европейско-американской модели;

д) утверждение абсолютного приоритета текущих внутренних российских проблем над общесоюзными и тем более - международными, даже ценой сни­жения или утраты влияния страны.

Как постановка, так и само решение этих совершенно не связанных между собой пяти комплексных задач, показывает, что в основе мировидения Б. Ельци­на были не только гипертрофированная мания величия и неумение, а чаще всего и нежелание понять сложность и противоречивость протекающих в мире про­цессов, но и стремление решать всё и вся по наработанной, привычной схеме из области строительной индустрии.

А это уже свидетельствовало об определенной ограниченности и своего рода усеченного мышления, ограниченности круго­зора, что в общем-то говорит о дефектности такого лица для политики.

Шоковая терапия российской экономики и социальной сферы страны дали крайне негативный результат. Кстати, об опасности шока Ельцина предупрежда­ли в своем письме несколько десятков профессоров США и Канады, среди кото­рых было пять нобелевских лауреатов по экономике. Никакой реакции на это письмо ни со стороны Ельцина, ни со стороны правительства России не последо­вало. Егор Гайдар, Геннадий Бурбулис, Михаил Полторанин главным считали уничтожение институтов прошлого, в том числе и таких, которые защищали ин­тересы общества в целом. Отсюда атака на государственную собственность как главную опору идей коллективизма. Мнение народа при этом не учитывалось. Естественно, ими не бралось во внимание и то, сколько потеряет от такого подхо­да общество и государство. “По экспертной оценке, за семь лет, прошедших после приватизации основных энерготопливных предприятий страны, государство вследствие утраты контроля над ЭТК недополучило около 40 млрд. долла­ров” (Итоги, № 4,2003). Андрей Козырев (министр иностранных дел начала 90-х годов) так характеризовал Ельцина: “...Конечно, Ельцин не Сахаров. Он никогда не был сто - или девяностопроцентным демократом-реформатором...0н-человек с определенными привычками, - стал прологом и началом великой трагедии России. Ельцин (как Борис второй) практически соединил в своем царствовании как трагедию, так и фарс.

Особенности мировоззрения Б.Ельцина сказались прежде всего в его кадро­вой политике. На роль ведущих фигур российской политической сцены он выд­винул Егора Гайдара (зав. лабораторией), Анатолия Чубайса (доцент), Бориса Немцова (доцент), Сергея Степашина (доцент), Геннадия Бурбулиса (доцент), Виктора Черномырдина (министр). По существу такое выдвижение стало попыт­кой сформировать новую политическую элиту. Её недостаточный профессио­нальный уровень и вдохновил украинских и белорусских сепаратистов на разрыв с Москвой и развал СССР. Занятые борьбой с Горбачёвым, Ельцин и его окруже­ние не думали, да и не могли думать о характере эпохи, значимости процессов глобализации. Они были чересчур узкими профессионалами - прагматиками. Ельнинская “новая элита” не поняла, что:

1) неолиберальные монетаристские концепции Джефри Сакса и Альберта Ослунда писались для режима Пиночета (Чили) и абсолютно не соответствуют наци­ональным особенностям России, поэтому уже в ходе реализации буоуг отвргнуты. Выбор этих концепций - дело Егора Гайдара, исследовавшего в диссертации ре­формы Аугусто Пиночета. Кстати, за консультации Егору Гайдару, Джефри Сакс получил от России 60,4 млн. долларов. Сам он позднее признал: “...что чувствовал себя как хирург, обнаруживший, что в организме пациента все органы перепута­лись местами. Что означает две вещи: хирург ошибся не только в диагнозе, но и в биологическом виде больного...” (Д. Кьеза. Прощай, Россия! с.250,251).

2) Александр Исаевич Солженицин, проживший почти 20 лет в штате Вер­монт, не может быть духовным отцом россиян и тем более не соответствует предназначению ВЕЛИКОГО ПРОРОКА уже потому, что он просто не учитыва­ет ментальности своего народа. Западные наблюдатели оказались правы, когда отмечали, что А. Солженицыну “...великому диссиденту, среднему мыслителю и отвратительному политику может быть и удалось интерпретировать русский дух, но он так и не понял, что Россия нуждалась в среднеазиатском “подбрюшьи” не меньше, чем в своих киевских корнях...” (Д.Кьеза. Прощай, Россия! с.258);

3) в эпоху глобализации рушить государство равносильно стремлению к уничтожению государствообразующего этноса, превращению его в легкую “добычу” Европы и Северной Америки;

4) любое ослабление России в политическом, экономическом, военном, цивилизационном плане способствует возвышению её конкурентов, обрекает народ на нищету и прозябание;

5) жизнь страны на условиях других государств или международных орга­низаций типа МВФ или Всемирного Банка есть не столько показатель зависи­мости, сколько форма новой колонизации;

6) выращивать олигархов в условиях несформированности среднего класса означает не только дискредитацию либерализма, но и пропаганду необходимо­сти смены политического курса и руководства страны;

7) с национальным вопросом шутить нельзя - здесь в каждом шаге и заявле­нии требуются сверхосторожность и точность. Это подтверждалось опытом СССР и собственно российским опытом в вопросе Чечни, других национальных автономий Северного Кавказа. В борьбе с М. Горбачёвым и КПСС Б. Ельцин и его окружение сделали ставку на антикоммунизм и национализм, вовлекли в это часть национальной интеллигенции горских народов.

8) Ельцин и его окружение не поняли, что отстраняться от бывших союз­ных республик нам нельзя: мы близки исторически, экономически, культурно, у нас есть и будет много неделимого, общего;

9) уход России с бывших советских просторов будет расценен народами и политическими элитами как предательство и измена. Заставив постсоветские государства выбирать себе новых друзей и союзников, мы лишь умножим чис­ло международных трудностей России;

10) “Замена “перестройки” почти откровенным, теперь уже “классичес­ким” термидором, привела к катастрофическим последствиям, не компенси­руемым вхождением в “клуб” развитых государств” (Плимак Е., Пантин И. “Драма российских реформ и революций”. С. 348).

Ельцинская эпоха ещё раз подтвердила, что власть всегда была далека от народа и её новое отстранение стало настоящим подарком для бюрократии и мафиозно-криминальных слоев. Десять лет пребывания Ельцина во главе Рос­сии продемонстрировали миру, что наш народ пока не успел понять сущность свободы, ему просто не хватило для этого времени. Как показывает опыт боль­шинства стран Европы и США, для осознания сущности свободы требуется не менее полутора веков и главное — наличие национально мыслящей и верной делу национальных интересов политической элиты.

Наш анализ по существу подводит к мысли о том, что политический режим Ельцина возник и сформировался как гибрид абсолютно несовместимых элемен­тов: с одной стороны, на высшем посту государства оказался самовластительный бюрократ, установивший тотальный контроль за принятием важнейших решений, благодаря чему быстро и легко произошла смычка бюрократии и крупного биз­неса, с другой - мы получили выборы как форму утверждения и сохранения вла­сти. Это и придало легитимный налет совсем не демократической власти.

Годы правления Б. Ельцина убедили, что доверие народа, равно как и его терпение имеют чётко очерченные рамки, что эксперимент по выживанию русского человека в условиях квазиреформ может дать совершенно иной, чем было задумано эффект. Об этом наглядно свидетельствовали результаты выбо­ров в Государственную Думу в 1993, 1995 годах, когда партия Е. Гайдара “Де­мократический выбор России” стремительно теряла доверие избирателей.

Режим Б. Ельцина показал сомневающимся, что формирование нового общества, новой ментальности станут длительным историческим процессом.

Начав свою карьеру в Москве в амплуа якобы народного заступника, борца с партократией, фальшью, подняв флаг защиты интересов простого человека, Б. Ельцин, вскоре изменил этим провозшашенным принципам. Уже в начале 1994 г. все отмечали, что в отношениях с окружающими у него исчезли доступность, просто­та. “...Теперь в любой поездке президента сопровождали не только несколько вра­чей и медсестёр, но и парикмахер, группа поваров, личные фотографы, персо­нальный телеоператор и человек, занимавшийся его одеждой. Он пересел с “ЗИЛа” на “мерседесах” (Млечин Л. Формула власти, с.394). И, конечно, щедро осыпал ми­лостями своих фаворитов типа Бориса Березовского, Владимира Гусинского, Пет­ра Авена, Владимира Потанина и т.д. За несколько лет эти люди стали владельцами банков, “заводов, газет, пароходов”. В руки “новых” ушли гиганты промышленно­сти. Простой же народ оказался в состоянии нищеты. Перечень того, в каких соци­альных и экономических вопросах Б. Ельцин “кинул” население России, весьма внушителен и одно простое перечисление утомит. Назовём самое главное.

Во-первых, “народный” борец с бюрократией создал ещё большую, пре­вышающую советскую почти в три раза.

Во-вторых, противник советского режима создал новый социально-политичес­кий режим, который ассоциируется с разделением на богатых и бедных, соци­альным неравенством, “бегством” капиталов из России, массовым обнищанием значительной части населения. Сегодня Россия похожа на пирамиду, на гребне которой “... выделяется совсем небольшая горстка - всего несколько тысяч бога­тых и очень богатых людей, и в их руках находятся основные финансово-про­мышленные группы, вся полнота экономической власти, главные средства мас­совой информации” (Черников Г., Черникова Д. Кто владеет Россией? С.5).

В-третьих, вместо “демократической революции” у нас в стране, по опре­делению С. Говорухина, свершилась “великая криминальная революция”, ко­торая вывела на авансцену жизни воротил теневого бизнеса, воров в законе и бандитско - рекетирских “авторитетов”.

В-четвертых, обличитель КПСС, страстный критик осуществлявшегося вер­хушкой Коммунистической партии эксперимента над народом, Ельцин санк­ционировал то, на что не решился даже Сталин, - прямую войну армии со значительной частью чеченского народа в 1994-1996 гг.

В-пятых, заявив о скором улучшении жизни людей, Б. Ельцин привел стра­ну к форменному бедствию: спад в экономике превысил 40%, возникли целые регионы массовой безработицы, люди по полгода не получали зарплаты и пенсии, инфляция сократила реальное содержание доходов простого чело­века до 20% от прежнего уровня. За чертой бедности оказалось более тре­ти населения страны. Реформы стали настоящим болевым шоком.

В-шестых, человек потерял защищенность в области охраны здоровья, тру­да, коммунальных услуг. Лечение, высшее образование, отдых стали недоступ­ными двум третям семей. Даже обычные поездки в ближнее зарубежье (СНГ) к родственникам превратились для очень многих в неразрешимые проблемы.

В-седьмых, слепое равнение на Запад, потеря нравственных ориентиров породили вопиющую бездуховность, проводниками которой выступили ведущие каналы телевидения, радио, многие газеты, журналы. Под угрозой оказа­лась основная ячейка общества - семья, которую буквально атаковали различ­ные секты, наркомания, проституция, уличная преступность.

В-восьмых, кризис в экономике, социальной и духовной сфере создал угрозу постоянно нарастающей демографической катастрофы. Ежегодно, на протяже­нии десяти последних лет русский народ безвозвратно теряет 0,8 млн. человек. Цифра мота быть намного больше, если бы не миграция из ближнего зарубежья.

В-девятых, стремительное превращение России в сырьевой придаток Запа­да поставило на повестку дня вопрос о будущем страны и её народа, о самом существовании более чем тысячелетней российской цивилизации. Гибельность курса стала осознаваться различными слоями российского общества, что делало пребывание Ельцина на посту президента опасным для большей час­ти российской политической элиты.

Антиконституционные деяния Ельцина в сентябре - октябре 1993 года -одна из самых черных страниц в истории его правления. Демократический принцип руководства страной был полностью нарушен: авторитарно, непра­вовыми (насильственными) методами Б. Ельцин стремился сосредоточить в своих руках единоличную власть, не ограниченную законом и Конституцией Российской Федерации. Эти и другие противоправные действия президента России привели к тому, что в Государственной Думе был поставлен вопрос о применении к Б.Н. Ельцину процедуры импичмента (при голосовании по это­му вопросу для положительного решения не хватило 17 голосов депутатов).

1996 год мог стать последним в судьбе Ельцина как политика и человека. Это был год президентских выборов, а Ельцин уже потерял доверие основной мас­сы избирателей. Он реально мог рассчитывать максимум на 5-7 % голосов избирателей на фоне более 30 % у лидера коммунистов Геннадия Зюганова. И, кроме того, резко ухудшилось состояние его здоровья. Спасение режима и Ельцина, по некоторым данным (См: Д.Кьеза. “Прощай, Россия”. М., 1997. С.5-40), предложила группа специалистов политтехнологий по проведе­нию избирательных кампаний из аппарата республиканской партии США. Из нескольких предусмотренных “сработал” вариант с выдвижением запасной фигуры в лице генерала Александра Лебедя и использованием грязных поли­тических технологий. Вдобавок страна срочно получила займы МВФ и Все­мирного Банка на общую сумму 10 миллиардов долларов.

Вторые выборы Ельцин с помощью западных политтехнологий “выиграл”, но ситуация в стране осложнялась и не только в области политической (проиг­ранная война в Чечне), но прежде всего в экономической. Спад производства, падение мировых цен на нефть подорвали возможности выплат по внешнему долгу. Ельцин, растеряв своих прежних сторонников (Хасбулатов-Руцкой, Кор­жаков-Сосковец, Черномырдин, Лебедь), стал решать проблему передачи вла­сти таким образом, чтобы избежать угрозы судебной ответственности за все содеянное. Попытки “утрясти” проблему, создав правительство молодых реформаторов (Кириенко, Немцов, Чубайс), привели к тяжелейшему финан­совому краху. Август 1998 года стал полным признанием провала всей поли­тики ельцинизма.

Отсрочить собственный уход с арены политики Ельцину удалось, назначив премьер-министром Евгения Максимовича Примакова. Но этот политический деятель, отведя Россию от пропасти экономических кризисов и краха, стал опасен своим независимым поведением. Ельцин вновь пошел на смену главы правитель­ства, назначив премьером С. Степашина. Однако и на сей раз выбор дал осечку, чем не преминули воспользоваться чеченские сепаратисты, организовавшие втор­жение своих отрядов в Дагестан, провоцируя начало большой кавказской войны.

“Ельцинизм” как политика и политическая практика - это одновременно период крушения, распада и разложения. Это вместе с тем и эпоха массового оглупления человека различными политтехнологиями, что не позволило лю­дям осознать, как и что нужно сделать для выхода из ситуации перманентного тотального кризиса жизни. Обнищание значительной части населения (мате­риальное, культурное и духовное) показали полное несоответствие поколе­ния “новых русских” ни занятому ими статусу, ни той роли, которую они намеревались играть в жизни страны.

Годы правления Б. Ельцина - время сокрушительного провала эксперимен­та по ускоренному вхождению России в западное цивилизационно-экономическое пространство.

Страшный по своим масштабам и последствиям шок состоялся. Но результат оказался иным, нежели объявляли инициаторы этого политике - экономического курса. Россия же, как была, так и осталась все той же Евразией. Только её состояние к исходу XX века во многом оказалось похоже на состояние человека, избитого до полусмерти.

Когда осмысливаешь “смутное время” Ельцина (третье в истории России) и учинённый им разгром страны, невольно вспоминаются строки одной из мало известных работ Н.Г. Чернышевского: “Основное наше понятие, упорнейшее наше предание - то, что мы во все вносим идею произвола. Юридические формы и личные усилия для нас кажутся бессильны и даже смешны, мы ждем всего, мы хотим все сделать силою прихоти, бесконтрольного решения, на са­мопроизвольную готовность и способность других мы не надеемся...каждый из нас маленький Наполеон или, лучше сказать, Батый. Но если каждый из нас Батый, то что же происходит с обществом, которое состоит из Батыев?...0т одной этой привычки, созданной долгими веками, нам отрешиться едва ли не потруднее, чем западным народам от всех своих привычек и понятий” (Цит. по кн.: Пантин Е., Плимак И. “Драма российских реформ и революций”. С. 355).

В очередной раз в своей истории Россия оказалась на распутье. Но выбор опять-таки делал не народ, а все та же политическая элита страны. И оглашался он (выбор) устами трижды предавшего свой народ Б.Ельцина.

Дата добавления: 2014-01-04