Вопрос 40

ПЕРЕСТРОЙКА: РАСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ Составитель: М.Х. Яргаев

Феномен перестройки привлекает пристальное внимание обществоведов. Ей посвящено множество статей, брошюр, монографий. В ряде исследований предпринимаются попытки периодизации перестройки. За точку отсчета ее совершенно правомерно принят апрельский (1985 г.) Пленум ЦК КПСС, давший старт общественным переменам. Последний рубеж перестройки большинство исследователей определяют августовскими событиями 1991 г. После августа 1991 г. реформы утратили перестроечное содержание. Начался процесс радикального слома старых общественных структур и замены их новыми отношениями собственности, государственными и политическими институтами.
В исторических рамках перестройки различимы 4 этапа. Первый продолжался до января 1987 г. и проходил под лозунгом «больше социализма!» Второй хронологически охватывает 1987–1988 гг. Он имел новый лейтмотив – «больше демократии». Третий этап (1989–1990 гг.) характеризовался резким обострением борьбы в лагере перестройки. Четвертый этап, совпавший с 1991 г., был отмечен изменением в соотношении сил в пользу радикально-реформаторских группировок, приходом их к власти и началом радикальных социально-экономических преобразований.
Рассмотрим более подробно каждый из этих этапов. Первый этап характеризовался разработкой концепции реформ. Стратегический замысел их был изложен М. С. Горбачевым на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС, а затем развит на последующих партийных форумах, среди которых центральное место принадлежало XXVII съезду КПСС, состоявшемуся в начале 1986 г.
Ключевыми лозунгами первого этапа модернизации стали «ускорение», «перестройка» и «гласность». Между этими понятиями, как нетрудно заметить, существовала тесная взаимосвязь. Так, одной из целей гласности являлось выявление недостатков, мешавших ускорению социально-экономического развития, а перестройка означала структурные и организационные изменения в хозяйственных, социальных, политических механизмах с целью достижения того же ускорения.
Особенность первого этапа модернизации заключается в том, что достичь провозглашенных целей предполагалось на социалистической основе. Суть подхода советских лидеров к реформам ясно сформулировал секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев: «Больше социализма!» Этот лозунг означал незыблемость основ советского социализма, который можно было только совершенствовать. Разъясняя данный тезис, М. С. Горбачев в своей книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» писал: «Разумеется, советскую власть мы менять не собираемся, от ее принципиальных основ отступать не будем. Но изменения необходимы, причем такие, которые укрепляют социализм, делают его политически богаче и динамичнее».
Трудности, которые переживала советская экономика, Горбачев и его окружение объясняли не недостатками и тем более не кризисом социализма, а тем, что его потенциальные возможности использовались недостаточно. Причины, препятствовавшие раскрытию «потенциала социализма», Горбачев видел в «затратном» экономическом механизме, преобладании экстенсивных методов хозяйствования над интенсивными, «остаточном» принципе формирования социальной, научной и культурной сфер. Устранение этих причин, а следовательно, и раскрытие «потенциала социализма» и призвано было обеспечить «ускорение» и «перестройку».
Основой экономической модернизации была провозглашена новая инвестиционная и структурная политика, предполагавшая перенести центр тяжести с нового строительства на техническое перевооружение предприятий. Главным рычагом структурных преобразований в экономике было признано ускоренное развитие машиностроения, которое намечалось вывести на мировой уровень уже в начале 90-х годов. Крупные инвестиции, направленные в эту отрасль, не дали ожидаемых результатов, а привели лишь к перенапряжению бюджета и усилению товарного голода.
Будучи в отставке, М. С. Горбачев признал ошибочность приоритетов экономической политики, выдвинутых в 1985–1986 гг. «В экономике, – писал он в работе «Я не знаю счастливых реформаторов», – следуя установившимся стереотипам, мы начали с реформы тяжелой промышленности, машиностроения. Правильнее же было начать с сельского хозяйства, с легкой и пищевой промышленности, то есть с того, что дало бы быструю и наглядную отдачу для людей, укрепило социальную базу перестройки. Словом, в ряде случаев, встав на путь реформ, мы неточно выбрали последовательность мер по ее осуществлению».
Печать прожектерства и волюнтаризма лежит на другом крупном нововведении первых перестроечных лет – школьной реформе. Главной ее задачей провозглашалось всеобщее компьютерное обучение школьников. Вдохновители и разработчики реформы не учли главного: отечественная промышленность не способна была произвести и малой доли компьютеров, необходимых для оснащения школ. Не удивительно, что школьную реформу постигла та же участь, что и широко разрекламированную программу модернизации машиностроения.
Столь же утопический характер носили многие положения Закона о трудовых коллективах, одобренного XXVII съездом КПСС. Закон укрепил демократизм в важнейшей сфере общественной жизни – производстве, провозгласив создание на всех предприятиях советов трудовых коллективов с весьма широкими полномочиями. Поддерживая закон, XXVII съезд КПСС выразил уверенность, что расширение «непосредственной демократии» на производстве повысит «социалистическую взаимопомощь и требовательность», «высокую ответственность за выполнение обязательств перед обществом». Однако реальные дела разошлись с этим «предначертанием». «Непосредственная демократия» вылилась в групповой эгоизм, выборы удобных и покладистых начальников, стремление поднять зарплату и цену на выпускаемую продукцию.
Несостоятельными оказались и ряд других мер первого этапа перестройки. Последствия стратегии «ускорения», как и другие проявления волюнтаристского курса Горбачева и его окружения, не замедлили сказаться. Бюджетный дефицит уже в 1985 г. составил 17 млрд. рублей, а в следующем году возрос в 3 раза. Страна вступила в полосу финансового кризиса, который не мог не повлечь за собой цепь экономических неурядиц.
На втором этапе перестройки (1987–1988 гг.) в идеологию и стратегию реформ были внесены соответствующие коррективы. В январе 1987 г. Горбачев признал фиаско реформаторских усилий предшествующих лет, а корень зла увидел в деформациях социализма, истоки которых восходят к 1930-м гг. Их следовало устранить, направив усилия на создание новой демократической модели социализма. Сущностным выражением последнего объявлялась всеохватывающая демократия. Девизом второго этапа перестройки стал лозунг «больше демократии». Особое значение придавалось демократизации политической системы: ей отводилась роль тарана, призванного разрушить административно-командную систему, которая, по утверждениям Горбачева, служила главным тормозом экономических преобразований.
Курс на демократизацию общества получил реальное воплощение в решениях XIX партконференции (июнь 1988 г.). Уже названия резолюций конференции говорили сами за себя: «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О борьбе с бюрократизмом», «О гласности», «О правовой реформе» и др.
Конференция одобрила реформу политической системы. Основу ее, как известно, составляли Советы. Права их предполагалось существенно расширить, передав им государственные функции, узурпированные прежде партийными органами. Высшим органом государственной власти должен был стать Съезд народных депутатов СССР из 2250 человек, избираемых на альтернативной основе. Съезд формировал из своей среды Верховный Совет – постоянный орган, являющий собой советский парламент. Предусматривалось также учреждение поста Президента СССР, наделенного широкими полномочиями. Демократические решения XIX партконференции на практике обернулись результатами, которые не могли предвидеть Горбачев и его окружение. На волне политических преобразований оформились народные фронты и движения, заквашенные на национализме и антикоммунизме и перешедшие в оппозицию Горбачеву. Ни Горбачев, ни его окружение, искренне верившие в реальность «идейно-политического (естественно, коммунистического) единства» советских людей и «дружбы народов», не могли вообразить, что даже в условиях относительной политической свободы массы отрекутся от коммунизма, а республики побегут прочь из Союза. Интернационализм и социализм, выглядевшие нерушимыми в условиях тоталитарного строя, затрещали от легкого дуновения ветра свободы.
Что же касается экономической реформы, то наиболее крупной мерой второго этапа перестройки стал Закон о государственном предприятии (объединении), вступивший в силу с 1 января 1988 г. Закон ограничивал прерогативы центральных планирующих органов, сводя их по существу к определению объема госзаказа, долю которого предполагалось постоянно снижать. Экономическая самостоятельность предприятий, напротив, существенно расширилась. За ними, в частности, закрепилось право реализовывать по свободной (договорной) цене продукцию, произведенную сверх заказа, выбирать хозяйственных партнеров, определять численность рабочей силы, устанавливать размер заработной платы и др.
Однако закон начал пробуксовывать уже вскоре после его подписания. В условиях отсутствия в стране рыночной инфраструктуры предприятия не спешили пользоваться самостоятельностью, а ориентировались на госзаказ, который гарантировал централизованное снабжение сырьем и сбыт готовой продукции. Предоставленными же правами предприятия, как уже отмечалось, воспользовались для повышения зарплаты, сокращения дешевого и увеличения дорогого ассортимента товаров. «Коллективный эгоизм» предприятий обострял дефицит товаров массового спроса. Как и предыдущие экономические эксперименты, Закон о государственном предприятии не оправдал возлагавшихся на него надежд. Экономическая ситуация в стране ухудшалась.
Провалы экономических реформ, усиление недовольства проводившимся Горбачевым курсом вызвали раскол в лагере сторонников перестройки. В нем оформилось и стало быстро набирать силу радикальное крыло, бросившее вызов Горбачеву.
Борьба между радикалами и Горбачевым составила главное содержание следующего этапа перестройки, который продолжался с 1989 по 1990 гг.
Ядро радикального течения составила либерально настроенная интеллигенция во главе с академиком А. Сахаровым и представители реформаторского крыла КПСС Б. Ельцин, Н. Травкин, Ю. Афанасьев и др.
На первых порах радикалы следовали модели демократического социализма, которая наполнялась все более либеральным содержанием.
На эволюцию взглядов радикалов существенное влияние оказали мощные антикоммунистические революции в Восточной Европе осенью 1989 г., сокрушившие там реальный социализм. Эти революции во многом определили разрыв российских радикалов с социалистическим идеалом и их поворот к либерализму западного толка.
В начале 1990 г. радикальная оппозиция добилась отмены 6-й статьи Конституции, законодательно закреплявшей руководящую роль КПСС в советском обществе. Уже спустя два–три месяца после этого возникли социал-демократическая, демократическая, конституционно-демократическая и другие партии. Сама КПСС раскололась: в ней, наряду с консервативным, оформилось реформаторское направление, создавшее радикальную политическую организацию «Демократическая платформа в КПСС».
В марте 1990 г. радикалы добились серьезных успехов в ходе выборов народных депутатов в Верховный Совет РСФСР, московский и ленинградский Советы. Их возглавили соответственно Б. Ельцин, Г. Попов, А. Собчак. Российское правительство, сформированное из сторонников Ельцина, приступило к подготовке радикальных экономических реформ.
К лету 1990 г. группой экономистов радикальной ориентации была разработана программа, ставшая известной как программа «500 дней». В основу ее легла концепция экономической «шокотерапии», апробированная в Польше. Программа предусматривала быстрый переход к рынку и обещала наступление экономической стабилизации к концу срока, на который была рассчитана. Горбачев из популистских побуждений поддержал данную программу, несмотря на явную ее нереалистичность, а затем отмежевался от нее.
Однако до реализации программы «500 дней» дело не дошло: переданная российским властям на рассмотрение в правительство и Верховный Совет СССР, она по существу растворилась в компромиссном варианте. Ельцин и его сторонники заявили после этого о невозможности сотрудничества с органами союзной власти.
Конфликт между радикалами и консерваторами, к которым все более склонялся Горбачев, нарастал.
Поощряемые Горбачевым консерваторы все чаще стали прибегать к силовым методам достижения своих целей. В ночь на 13 января 1991 г. в Вильнюсе была предпринята инспирированная Москвой попытка отстранения от власти правительства народного фронта Литвы. Она была сорвана поднявшимся на защиту своего правительства народом. Через неделю аналогичные события развернулись в Латвии. Российские радикалы во главе с Ельциным в обоих случаях заявили о решительной поддержке прибалтийских правительств.
Январские события усилили поляризацию политических сил в стране. Вслед за радикалами позицию ЦК КПСС и Горбачева осудили известные политики, тяготевшие, как и Горбачев, к центризму. Так, академик С. Шаталин, бывший в 1990 г. членом Президентского Совета, обвиняя Горбачева, потребовал от него либо решительно порвать с консерваторами, либо «уйти в отставку вместе со всем окружением».
Нарастало противоборство и между лидерами двух основных политических лагерей – Горбачевым и Ельциным. Весной 1991 г. оно имело два своих пика – всесоюзный референдум по вопросу о сохранении СССР как обновленной Федерации, проведенный 17 марта, и чрезвычайный съезд народных депутатов РСФСР, состоявшийся в конце марта – начале апреля.
Подготовка к референдуму сопровождалась беспрецедентной активностью Горбачева, который свои многочисленные выступления использовал для дискредитации радикалов. Ельцин и его сторонники, со своей стороны, развернули кампанию, имевшую цель склонить участников референдума сказать «нет» сохранению СССР. В отрицательном исходе голосования они видели надежный способ отстранения Горбачева от власти. Но большинство россиян (71,3 %) проголосовали за сохранение СССР, что было расценено Горбачевым как его личная победа. Пытаясь закрепить успех, он усилил политическую атаку против Ельцина и радикалов, но в решающий момент допустил крупный просчет. В ночь на 28 марта, когда должен был открыться съезд народных депутатов, в Москву были введены войска. Решение Горбачева вызвало возмущение не только радикалов, но и многих умеренных и консервативных депутатов. В итоге Горбачев получил результат, прямо противоположный тому, на который рассчитывал. Поддержанный большинством съезда, Ельцин упрочил свои позиции. А 12 июня 1991 г. он одержал уверенную победу на первых президентских выборах в России, получив 57,3 % голосов. Одновременно два других лидера демократов Г. Попов и А. Собчак были избраны мэрами Москвы и Ленинграда.
Укрепив свое положение, Ельцин перешел к более решительным действиям. 20 июля 1991 г. он издал указ о департизации, которому Горбачев не смог воспрепятствовать. Указ объявлял о «прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях СССР». Как показали дальнейшие события, этот указ положил начало фактической ликвидации КПСС. Могущественная организация, в течение десятилетий бывшая руководящей силой советского общества, получила нокаут, от которого она уже не оправилась.
Теряя позиции в партии и обществе, Горбачев в конце июля предпринял маневр, смысл которого заключался в том, чтобы ценой компромисса с радикалами удержаться на плаву. Перед своим отъездом на отдых в Крым он провел секретную встречу с Ельциным и Назарбаевым. На ней было достигнуто соглашение, направленное против консервативного ядра политического руководства СССР. Речь шла прежде всего о премьер-министре СССР В. Павлове, министре обороны Д. Язове и председателе КГБ В. Крючкове. После подписания союзного договора, которое намечалось на 20 августа, их предполагалось отстранить от должностей. О содержании разговора на совещании стало известно В. Крючкову, ибо, как явствует из данных, обнародованных бывшим Генеральным прокурором России В. Степанковым, в кабинете, где проводилась встреча, были вмонтированы подслушивающие устройства. После отъезда Горбачева в Крым консервативное руководство СССР приступило к подготовке заговора, который вылился 19 августа в путч.
В первый же день путча 19 августа 1991 г. были опубликованы документы, из которых явствовало, что сценарий государственного переворота тщательно продумывался. В первом указе, изданном вице-президентом СССР Г. Янаевым, объявлялось о вступлении последнего в исполнение обязанностей Президента СССР. Другой документ – «Заявление советского руководства» – извещал об образовании Государственного комитета по чрезвычайному положению ГКЧП, к которому переходила вся полнота власти в стране. В состав ГКЧП вошли: О. Д. Бакланов – первый заместитель Председателя Совета Обороны СССР, В. А. Крючков – председатель КГБ СССР, B. C. Павлов – премьер-министр СССР, Б. К. Пуго – министр внутренних дел СССР, В. А. Стародубцев – председатель Крестьянского союза СССР, А. И. Тизяков – президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Г. Янаев – и.о. Президента СССР.
В «Обращении к советскому народу» и других документах излагалась идеология и программа путчистов. Объявлялось о введении в отдельных районах страны чрезвычайного положения, о расформировании неконституционных структур власти и управления, приостанавливалась деятельность оппозиционных партий и движений, устанавливался жесткий контроль над средствами массовой информации, в Москву вводились войска.
Противовесом этих явно непопулярных мер служили щедрые обещания обеспечить экономическое и социальное процветание страны, снизить цены на продовольственные и промышленные товары, повысить зарплату, пенсии, стипендии и др.
Переворот, однако, не удался. Главный просчет путчистов состоял в неспособности реалистически оценить ситуацию и спрогнозировать возможные варианты развития событий. Подавляющее большинство населения страны отказало ГКЧП в поддержке. По стране прокатилась волна митингов и протестов против заговорщиков. 20 августа вокруг «Белого дома» выросли баррикады. Часть воинских подразделений перешла на сторону обороняющихся, другая часть заняла выжидательную позицию. Большинство союзных республик отказалось подчиниться указам ГКЧП. К числу причин провала путча следует отнести его плохую организацию, нерешительность и растерянность членов ГКЧП. Практическое бездействие ГКЧП привело к аресту его членов 22 августа 1991 г. Им было предъявлено обвинение в попытке государственного переворота.
Решающую роль в развитии августовских событий сыграли активные действия руководства Российской Федерации во главе с Ельциным, которое в конечном счете воспользовалось этими событиями для дискредитации и ликвидации КПСС, являющейся становым хребтом тоталитарной системы. После упразднения ГКЧП деятельность КПСС была сразу приостановлена. По указанию Ельцина были закрыты и опечатаны здания ЦК КПСС, обкомов, райкомов, партийных архивов.
В результате политических перипетий августа 1991 г. государственная власть из союзного центра переместилась в республики.

Дата добавления: 2014-01-04