Космический летописец

Введение

Интегральный подход: Большая Тройка, Секторы и Линии развития

1. Введение

2. Космический летописец

3. Составление интегральной карты

4. Я, Мы, Оно и Добро, Истина, Прекрасное

5. Четыре Сектора

6. Линии развития

7. О значении когнитивного развития

«Sounds True» представляет «Космическое сознание» с Кеном Уилбером. Меня зовут Тэми Саймон, я руководитель издательства «Sounds True». Мы дружим с Кеном Уилбером уже почти двадцать лет. Я не раз предлагала ему записать обучающую программу на «Sounds True». Годы шли, на предложения он отвечал отказом. И вот, наконец, весной 2003 Кен Уилбер согласился посвятить 4 дня записи нашего разговора, который состоялся в его просторном лофте в Денвере.

Моя цель была простой и очевидной: хотелось услышать описание интегральной модели из уст самого Кена Уилбера и привлечь внимание аудитории к некоторым аспектам его учения, способного оказать огромное влияние на эволюцию человечества.

Итак, представляем вашему вниманию аудиозапись беседы с Кеном Уилбером о Космическом сознании.

- Кен, я знаю, что раньше вы сопротивлялись участию в аудио программах. Мне интересно, что же произошло в последние пару лет, что вы изменили своё отношение и согласились, наконец, рассказать о своей работе на Sounds True?

- Ну, во-первых, я делаю это по дружбе. Я уже говорил тебе, и не раз: если начну когда-нибудь записывать лекции, то лучше сделаю это с тобой, чем с кем-то другим.

- Спасибо.

- (Смеется) Просто так часто бывает: только начнешь заниматься чем-то подобным – тут же набегут друзья, все со своими планами, и начнут упрашивать, чтобы я и в их проектах поучаствовал. Вот поэтому я и хотел как можно дольше не менять свой обычный режим, пока не разберусь, с кем мне встречаться. Наверно время пришло, поэтому я решил выступить здесь.

- Хорошо, давай «встречаться». Как думаешь, люди по-разному воспринимают твои слова, когда слушают и когда читают?

- Скорее всего, по-разному. Доля сложности в основном связана с тем, что многое я передаю жестами, интонацией или другими невербальными способами. Наверно, было бы даже лучше, если бы люди могли посмотреть фильм или видео. Как ни странно, на письме многое из того, что я делаю, передать не удается. Несмотря на огромный объем проделанной работы…

Например, мое дежурное чувство юмора: когда я о чем-нибудь говорю, я обычно шучу, улыбаюсь. Если записать все как есть, текст может звучать сухо, злобно или еще как-то не так... Поэтому многие читатели обижаются на меня, считают слишком критичным. Некоторые меня прям ненавидят за мои книги. А вот увидели бы они меня лично - тогда бы, может, за дело ненавидели…  Хе-хе… Могли бы прийти и обсудить это со мной, вместо того, чтобы писать… Ну а вообще - да, я думаю, в сравнении с чтением возможность видеть и слышать меня дает совсем другое впечатление.

- Понятно. Кен, для начала скажи (для тех, кто мало знаком с твоими работами), кто сейчас перед нами: философ, систематик, теоретик? Какое слово лучше выражает инструмент познания, - или линз у, которую ты используешь в своей работе?

- На самом деле этим профессиям я не учился. Моя работа больше напоминает труд летописца или рассказчика, как бы странно это ни звучало. В каком-то смысле я делаю то же, что и все. Проживая свою жизнь, люди определенным образом познают и структурируют ее, систематизируют знания, говорят о ней, изображают её, создают теории разной степени сложности и так далее. Вполне очевидно, жизнь интересует людей, они рассуждают о ней. Есть рассуждения глубокие и серьезные, есть обыденные, бытовые. В жизни каждый руководствуется собственной философией. Мы люди, - следовательно, - осмысливаем то, что происходит вокруг нас.

Если вдумчиво собрать эти рассуждения воедино, получаются не разрозненные случайные идеи, а связное повествование. Все великие философы, как правило, были отличными рассказчиками. Великие психологи – тоже. Зигмунд Фрейд получил одну награду в своей жизни. Это была медаль Гёте за успехи в литературе. И кто читал ранние истории болезней пациентов Фрейда, наверняка заметил, что он как Шерлок Холмс… Я имею в виду, эти истории без преувеличения можно назвать произведениями искусства. Многие его психологические теории не нашли понимания у современников. Но писал он исключительно хорошо.

Я думаю, в этом определённо что-то есть… Я говорю о довольно сложных вещах. В моих рассказах напичкано много различных теорий, идей, сведений и т.п. Но все равно мое повествование основано на историях, которыми может поделиться каждый, на наших повседневных размышлениях.

- Интересно, что ты с этого начал, потому что когда я готовилась к этому разговору и читала твои книги, я все думала: все это либо чистая правда, либо чудесная выдумка, либо и то, и другое. Кен в некотором роде писатель-беллетрист. Такое у меня создалось впечатление в процессе чтения.

- Да. (улыбается) С этим я не спорю.

- То есть, ты как бы писатель-самозванец… в каком-то смысле?

- В каком-то смысле, да. Похоже, мы всегда стараемся разграничить правду и вымысел. Если разобраться, становится ясно, что истории бывают разные. Очевидно, мы различаем художественный текст и публицистику. Главное отличие заключается в том, что документальный рассказ должен соответствовать чему-то реальному. Ну хотя бы отдаленно. (ус мехается). Ну а вымышленную историю вы можете сочинить от начала и до конца, там всё будет неправдой. Но сама по себе реальность… как сказала Лили Томлин: «Что такое реальность? Всего лишь смутные предчувствия толпы»... В определённом смысле, это так и есть. Поэтому граница между вымыслом и реальностью порой бывает едва различима.

Но в целом я, конечно, стараюсь делать так, чтобы большая часть моих историй содержала некоторую долю документальных компонентов. Так что мои рассказы - своего рода инсценировка на документальной основе. Иначе говоря, существует утверждение, что мы можем отображать истину лишь частично, в рамках той реальности, которая нам доступна. Мои истории как раз об этом.

Скажем, мы говорим о психологии, духовности, социологии... Мы многие вопросы затрагиваем… И вот, например, я говорю: «Давайте, я расскажу вам историю о личностном росте. А вы потом возьмите и проверьте её, убедитесь на собственном опыте в верности моих слов». Большая часть моей работы заключается в том, что я беру информацию – факты, данные, свидетельства - отовсюду, из множества разных источников и, основываясь на ней, рассказываю истории, которые в чем-то являются правдой. Есть в них кое-что достоверное. Что касается доступных сведений и фактов, - проверить их не представляет труда.

Для меня это своего рода непрерывная документальная драма. Нечто вроде гигантской панорамы. Что всё это значит, как всё взаимосвязано, в чём смысл жизни, что такое Вселенная, Бог… - подобного рода понятия. Это грандиозные вещи! О них не стоит говорить как о сухой метафизике, их нужно подавать в виде искрометных, ярких историй. Стоит копнуть поглубже, - и понимаешь, что интересней ничего нет.

Вот этим-то я и занимаюсь. Я стараюсь рассказывать о своем деле увлеченно, как человек, одержимый своими идеями. Философия должна быть пассионарной. Я никогда не понимал университетских философов: они как будто соревнуются, у кого на лекции больше студентов заснет. Мне кажется, я знаю, почему так происходит.… Нет, я вообще уважаю труд профессоров… я знаю, почему засыпают студенты. Думаю, просто лекторы рассказывать нормально не умеют...

Мне кажется, многие не решаются читать мои труды как раз потому, что изучаемый предмет кажется им жутко сложным и непонятным. Но чаще всего, когда люди берутся за какую-нибудь очень сложную книгу… – взять хотя бы «Пол, экология, духовность» – этакий девятисотстраничный монстр… - они вдруг обнаруживают, что это очень увлекательное занятие. Люди втягиваются и с удовольствием читают… и не потому что они сумасшедшие, или там… в тюрьме больше читать нечего… или от недостатка витамина B… (усмехается) Многим на самом деле нравится. В большинстве случаев так. Я надеюсь.

Дата добавления: 2014-01-04