Формирование политико-правового пространства и гражданского общества в XVIII-XIX веках

Одной из предпосылок здесь была борьба общества против абсолютных монархий, которая привела к станов­лению государства Нового времени. Уже Шарль Мон­тескье в «Персидских письмах» уподобляет французскую абсолютную монархию азиатскому деспотизму, но крити­ка европейских монархий была в XVII веке почти общим местом. Европейское общество и стоящая за ним новоев­ропейская личность в целом по логике повторили антич­ный ход, состоящий сначала в проектировании государст­ва, работающего на общество и человека, а затем и реали­зации такого проекта. Но, конечно, содержание проекта

было другим. В соответствии с новым мироощущением монархической власти и ее все более профессионализиру­ющемуся аппарату управления была противопоставлена не менее внушительная сила - народ и человек, действу­ющие исходя из естественных природных законов и к тому же действующие в своем праве (идея обществен­ного договора). Разрабатывая концепции естественного права и разделения властей, Монтескье, Гоббс, Локк и раз­деляющие их взгляды правоведы проектируют новый тип государства, призванного стоять на страже не только по­рядка, но и общества и человека. Действительно, все они настаивают, что государственная власть подпадает под за­кон («суверен,- пишет Гоббс в "Левиафане",- подчинен действию закона так же, как последний из его поддан­ных»; «народ, - еще более решительно говорит Локк,-остается безусловным сувереном, имея право не поддер­живать и даже ниспровергать безответственное прави­тельство»); что все люди равны и свободны; что государст­во через систему судопроизводства должно обеспечить права человека на жизнь, свободу слова и веры, на собст­венность; что разделение властей, обеспечивающее систе­му «сдержек и противовесов», необходимо для предотвра­щения такого развития государственной власти, когда последняя работает только на себя, а не на общество и че­ловека. Обращение к праву здесь было вполне естествен­ным, ведь именно в праве общество могло провести свой новый идеал справедливости и утвердить необхо­димость для власти получить санкцию на управление со стороны общества.

Практическая реализация этих концепций в XVIII-XIX веках приводит не только к построению правового государства, отличительными признаками которого явля­ются: верховенство закона, реальность прав и свобод ин­дивида, организация и функционирование суверенной судебной власти на основе принципа разделения властей, правовая форма взаимоотношений личности и общест-

ва²²⁴, но и к формированию политико-правового прост­ранства и гражданского общества. И вот почему. Посте­пенно выяснилось, что общество может реализовать свои планы, лишь создав институции (силы), соразмерные го­сударству с его аппаратом. Такими институциями и вы­ступили политическая система и гражданское общество, складывающиеся в этот период.

Политическая система, по Луману, циркулирует в пространстве «государственная бюрократия - народ -общественность» и дифференцируется на три подсисте­мы - «собственно политику, аппарат управления и поли­тическую общественность»²²⁵. Для политической деятель­ности характерны все основные моменты жизнедеятель­ности общества: воздействие в кризисных ситуациях на сознание членов общества с целью его изменения, ис­пользование для этих целей институциональных средств (партий, парламента, прессы, права и пр.), ориентация на социальные структуры и институты. То есть политика -это определенный аспект жизнедеятельности общества («Политика, - указывает Луман, - является обществом в том смысле, что общество политически взаимодейству­ет; она в качестве подсистемы имеет за своими границами не общество, а только неполитические интеракции»²²⁶).

Что же такое политика? Анализ современной полито­логической литературы позволяет сделать два вывода.

1. В современных условиях становления нового со­циального и хозяйственного порядка (структуры) любое хозяйственное или политическое решение, если оно рас­считывает на эффективность, должно быть опосредовано выработкой политики. В противном случае социальная среда (включающая участников социального действия

²²⁴ Нерсесянц В. С. История идей правовой государственности. - М, 1993. С. 15.

²²⁵ Luhmann N. Political Theory in the Welfare State / Transl. a. Introd. by BednarzJ. - B. N.-Y.: De Gruyter, 1990. S. 45.

^22e Luhmann N. Politikbegraffe und die Politisierung der Verwaltung. // Demokratie und Verwaltung. - В.: Duncer und Humblot, 1972. S. 219.и заинтересованных субъектов) сделает невозможным реа­лизацию этого решения или исказит воплощение данного решения до неузнаваемости. Это одно понимание полити­ки. Другое - политика как сфера профессиональной поли­тической деятельности.

2. Понятие политики предполагает обсуждение по меньшей мере четырех сфер социальной жизни - хозяйст­венной деятельности (хозяйства), власти, государства и общества.

Первое понимание политики можно пояснить на следу­ющем примере. В 1993-1995 годах автор вместе с группой московских ученых и проектировщиков, работавших в Проектном научно-консультативном бюро «Архитектура и культурная политика», участвовал в разработке очень ин­тересного проекта - региональной программы «Основные направления сохранения историко-культурного наследия и принципы формирования системы культурного обслужи­вания Обского региона Ханты-Мансийского автономного округа». Хотя эта программа была признана Министерст­вом культуры РФ образцовой, ее заказчик - Управление культуры администрации Ханты-Мансийского автономно­го округа - кстати, тоже полностью поддержавший проект, тем не менее не приступил к ее реализации. Обсуждая с ру­ководителем проекта Сергеем Гнедовским основные причи­ны этого, мы пришли к следующим выводам.

Во-первых, мы как разработчики проекта переоценили характер и масштаб хозяйственных новаций (писали о «ре­гиональном строительстве», нацеленном на формирование целостного региона, а реально администрация округа на это не шла).

Во-вторых, недооценили зависимость округа от феде­ральной власти, без одобрения которой администрация не решилась на серьезные финансовые затраты, заложенные в проекте.

В-третьих, нам не удалось полностью институцио-нировать свою деятельность, в частности, мы не успели

законченный проект утвердить на заседании Думы ок­руга.

В-четвертых, хотя мы и выстраивали специальную культурную политику, которая должна была помочь в реализации проекта (например, работали с некоторыми журналистами, депутатами, общественными деятелями), но оказалось, что этого было недостаточно, так не удалось, с одной стороны, консолидировать субъектов региона, за­интересованных в проекте, а с другой - нейтрализовать других субъектов, интересам которых авторы проекта, ве­роятно, угрожали.

Наконец, в-пятых, мы недооценили, хотя и хорошо по­нимали, силу и действенность социалистических культур­ных сценариев, которые продолжали (и до сих пор продол­жают) определять многие действия администрации округа.

Тлакаэлель (см. случай, рассмотренный выше, - часть первая, глава первая, 3-й параграф), уговаривая мехикан-ских господ и короля, как бы мы сегодня сказали, воздей­ствовал политически на мехиканское общество; ассирий­ские жрецы, составляя «прогноз» для царя (см. выше «ри­туал подменного царя» - часть вторая, глава первая, 3-й параграф) напротив, действовали политически в рам­ках существующих социальных институтов, совершенно игнорируя общество; в Ханты-Мансийске разработчики проекта выстраивали культурную политику, с одной сторо­ны, пытаясь воздействовать на местную власть, с другой -на общество, для чего они задействовали местную прессу и общались с ханты-мансийской интеллигенцией, с треть­ей стороны, культурная политика была нужна, чтобы вый­ти на правильные решения (и хозяйственные, и политиче­ские, и культурные).

Обобщая этот материал, не должны ли мы утверждать, что политика - это, во-первых, воздействие или на обще­ство, или на власть, или создание условий, обеспечива­ющих эффективное социальное действие (хозяйствен­ное, культурное, политическое), или то и другое вместе?

Во-вторых, политика - это действие, направленное на из­менение существующего порядка (социальных процес­сов); в первом случае нужно было переломить сложившее­ся мнение общества, во втором - заставить царя хотя бы временно расстаться с принадлежащей ему законной влас­тью, в третьем случае изменить сразу несколько процессов (отношение субъектов к проекту, консолидировать разные силы, до этого неконсолидированные, и пр.). В-третьих, инструментами политики являются, с одной стороны, со­циальные институты (например, парламент или СМИ), с другой- действия, направленные на изменение обще­ственной среды (повышение уровня жизни, или создание атмосферы страха, или идеологическая пропаганда и пр.), с третьей стороны, механизмы власти, позволяющие вли­ять и на общество, и отчасти на саму власть (так называе­мый административный ресурс), с четвертой - «власть» знаний и технологий разного рода. Необходимым услови­ем политики, как показывают многие исследования, явля­ются определенные формы демократии (действие права, законов, выборность и разделение властей и т. п.), а также формирование разных самостоятельных социальных субъ­ектов, которые могут воздействовать друг на друга полити­ческими методами, но не могут силой «переубедить» своих оппонентов.

Однако в XVIII-XIX веках указанные особенности по­литики еще не были осознаны, они воспринимались как ас­пекты обычной жизнедеятельности общества, решавшего две взаимосвязанные задачи - создание нового права и правового государства. Поэтому казалось, что право и по­литика - это две стороны одной «монеты», которой явля­ется политико-правовое пространство. Во времена Фран­циска Суареса, Томаса Гоббса и Самуэля Пуфендорфа, как пишет Луман, складывается представление о единой поли­тико-правовой системе, что рефлексируется в теории есте­ственного права. Но с XIX века акцент смещается на «по­литическое», отождествляемое с «государственным».

законченный проект утвердить на заседании Думы ок­руга.

В-четвертых, хотя мы и выстраивали специальную культурную политику, которая должна была помочь в реализации проекта (например, работали с некоторыми журналистами, депутатами, общественными деятелями), но оказалось, что этого было недостаточно, так не удалось, с одной стороны, консолидировать субъектов региона, за­интересованных в проекте, а с другой - нейтрализовать других субъектов, интересам которых авторы проекта, ве­роятно, угрожали.

Наконец, в-пятых, мы недооценили, хотя и хорошо по­нимали, силу и действенность социалистических культур­ных сценариев, которые продолжали (и до сих пор продол­жают) определять многие действия администрации округа.

Тлакаэлель (см. случай, рассмотренный выше, - часть первая, глава первая, 3-й параграф), уговаривая мехикан-ских господ и короля, как бы мы сегодня сказали, воздей­ствовал политически на мехиканское общество; ассирий­ские жрецы, составляя «прогноз» для царя (см. выше «ри­туал подменного царя» - часть вторая, глава первая, 3-й параграф) напротив, действовали политически в рам­ках существующих социальных институтов, совершенно игнорируя общество; в Ханты-Мансийске разработчики проекта выстраивали культурную политику, с одной сторо­ны, пытаясь воздействовать на местную власть, с другой -на общество, для чего они задействовали местную прессу и общались с ханты-мансийской интеллигенцией, с треть­ей стороны, культурная политика была нужна, чтобы вый­ти на правильные решения (и хозяйственные, и политиче­ские, и культурные).

Обобщая этот материал, не должны ли мы утверждать, что политика - это, во-первых, воздействие или на обще­ство, или на власть, или создание условий, обеспечива­ющих эффективное социальное действие (хозяйствен­ное, культурное, политическое), или то и другое вместе?

Во-вторых, политика - это действие, направленное на из­менение существующего порядка (социальных процес­сов); в первом случае нужно было переломить сложившее­ся мнение общества, во втором - заставить царя хотя бы временно расстаться с принадлежащей ему законной влас­тью, в третьем случае изменить сразу несколько процессов (отношение субъектов к проекту, консолидировать разные силы, до этого неконсолидированные, и пр.). В-третьих, инструментами политики являются, с одной стороны, со­циальные институты (например, парламент или СМИ), с другой- действия, направленные на изменение обще­ственной среды (повышение уровня жизни, или создание атмосферы страха, или идеологическая пропаганда и пр.), с третьей стороны, механизмы власти, позволяющие вли­ять и на общество, и отчасти на саму власть (так называе­мый административный ресурс), с четвертой - -«власть» знаний и технологий разного рода. Необходимым услови­ем политики, как показывают многие исследования, явля­ются определенные формы демократии (действие права, законов, выборность и разделение властей и т. п.), а также формирование разных самостоятельных социальных субъ­ектов, которые могут воздействовать друг на друга полити­ческими методами, но не могут силой «переубедить» своих оппонентов.

Однако в XVIII-XIX веках указанные особенности по­литики еще не были осознаны, они воспринимались как ас­пекты обычной жизнедеятельности общества, решавшего две взаимосвязанные задачи - создание нового права и правового государства. Поэтому казалось, что право и по­литика - это две стороны одной «монеты», которой явля­ется политико-правовое пространство. Во времена Фран­циска Суареса, Томаса Гоббса и Самуэля Пуфендорфа, как пишет Луман, складывается представление о единой поли­тико-правовой системе, что рефлексируется в теории есте­ственного права. Но с XIX века акцент смещается на «по­литическое», отождествляемое с «государственным».

«Данное обстоятельство способствовало возникновению политических партий, преследовавших цель доступа к го­сударственным должностям. Одновременно и право трак­товалось как область выражения политических устремле­ний... Право нуждается в политике для своего осуществле­ния, поскольку без перспектив претворения в жизнь невоз­можна всесторонне контролируемая стабильность норм. Со своей стороны политика использует право для доступа к политически концентрированной власти»²²⁷.

Разработка в XVIII-XIX веках новых законода­тельств, основанных на идеях естественного права, - при­чем здесь уже большое влияние оказывала сформировав­шаяся политическая система (мы не будем анализировать этот процесс, отметив только, что новоевропейское право помимо рассмотренных здесь функций, как и в предыду­щей культуре, закрепляло складывающиеся властные, хо­зяйственные и экономические отношения), - сделала не­обходимым переструктурирование общества. Оно вы­нуждено было действовать в новых, а именно правовых и политических, условиях. Теперь все общественные ак­ции и действия опосредовались политической системой и правом. Если общественный деятель хотел воздейство­вать на сознание членов общества, он апеллировал не только к общественному мнению или реальной опаснос­ти, но и к праву, высказываниям лидеров партий, полити­ческой ситуации и пр. Такое общество и можно назвать гражданским. «Развитое гражданское общество, - пишет А. Матюхин, - опирается на презумпцию естественного права и связывает с определенными институциональны­ми правилами реализацию свободы индивидов, которая осуществляется через частные (личные) права, политиче­ские институты, государство»²²⁸.

²²⁷ Luhmann N. Das Recht der Gesellschaft. - M.: Suhrkamp, 1995. S. 416;

Посконина О. В. Никлас Луман о политической и юридической подсистемах общества. - Ижевск. 1997. С. 39, 57.

²²⁸ Матюхин А. А. Государство в сфере права: институциональный иод-ход. - Алматы, 2000. С. 217.

Дата добавления: 2014-01-04