Там же

История изучения конкурентного (антимонопольного) права в России. Российские ученые-исследователи вопросов правового регулирования конкуренции и монополии

Лекция 3

Прежде чем приступить к изучению современной системы правового регулирования конкуренции и монополии в России, кратко раскроем историю изучения конкурентного права в России и познакомим с выдающимися учеными – исследователями проблем правового регулирования конкуренции и монополии в России.

Активное изучение экономических и правовых вопросов конкуренции и монополии началось в России на рубеже XIX–XX вв., когда промышленная революция XIX в., интенсивная монополизация рынков и необходимость формирования условий деятельности крупных промышленных и торговых предприятий и их объединений, при которых бы общество, с одной стороны, извлекало бы максимальную пользу от их деятельности, с другой – не страдало от злоупотреблений монопольных структур, вызвали настойчивую потребность в новом антимонопольном законодательстве, более эффективном и адекватном в сложившихся новых экономических условиях. Отдельные антимонопольные механизмы были известны еще во времена Античности, Средневековья, Нового времени. Применялись они и в России. Они не отличались особой сложностью, системностью, как институты и механизмы современного антимонопольного права. Их цель состояла в противодействии проявлениям спекулятивных монопольных действий и соглашений. В эпоху до промышленной революции и бурного роста промышленных, торговых, финансовых монополий, эти механизмы вполне устраивали общество, ибо защищали его от частных случаев этих негативных проявлений. (Об истории антимонопольного регулирования в России см. Лекцию 4, об истории антимонопольного регулирования в зарубежных странах см. Лекцию 21.) Экономическим же реалиям эпохи промышленной революции и последующего времени эти правовые механизмы уже не соответствовали. Для эффективного антимонопольного контроля новосозданных синдикатов, трестов, иных картельных объединений прямолинейных уголовных запретов и даже существовавших на тот момент гражданско-правовых запретов, санкций и ограничений было уже недостаточно, они были не вполне приспособлены для этой цели, не имели необходимой гибкости и инструментария, способного эффективно контролировать и ограничивать вредное поведение монополий нового типа. Чем жестче были запреты и санкции к картельным объединениям, тем менее они соблюдались. Дело в том, что экономическая жизнь уже не мыслилась без синдикатов, трестов. В определенных условиях они были средством экономического роста и преодоления кризисов. Поэтому просто объявить их вне закона было невозможным. Именно такая ситуация сложилась в рассматриваемый период во многих крупнейших экономических державах мира, включая Россию, в которых экономический рост сопровождался ростом монополий: существовавшие на тот момент жесткие уголовно-правовые и гражданско-правовые запреты признавали картельные соглашения, в том числе и синдикаты, тресты, априори противоречащими закону и недействительными, не подлежащими правовой защите и подлежащими преследованию закона. С другой стороны, невозможно было не иметь никаких механизмов ограничения злоупотреблений этих могущественных экономических субъектов. Таким образом, требовалось создание нового антимонопольного права – гибкого, обладающего механизмами, способными каждый раз при анализе конкретного соглашения, создания монопольного объединения принимать взвешенное решение о том, полезной ли для экономики и иных публичных благ будет данное объединение или соглашение предпринимателей (и тогда его надо легализовать), или же, напротив, такое объединение или соглашение подлежит запрету, поскольку кроме спекулятивных целей получения сверхприбылей за счет получения экономической власти и монополизации рынка за этим объединением или соглашением ничего не стоит. Весь этот комплекс вопросов и проблем стал разрабатываться и осознаваться как раз на рубеже XIX–XX вв. В этот период ученые, политики разных стран, вовлеченные в проблематику антимонопольного регулирования, активно и настойчиво ищут, нащупывают основы новой системы антимонопольного права, способной найти компромисс между частными и публичными интересами. С одной стороны, поставить крупный капитал в законные рамки, легализовать монопольные образования, с другой – создать гибкие, но эффективные механизмы контроля за такими объединениями, дабы обезопасить общество от наиболее вредных последствий монополистической деятельности.

Значительная масса работ, проведенных в царский период в России на рубеже XIX–XX вв. и посвященных проблемам конкуренции и монополии, приходится на долю российских экономистов. Эти проблемы получили отражение в трудах представителей немарксистского, или как говорили в советское время, буржуазного направления отечественной экономической мысли, в частности, в работах Д.И. Пихно, И.И. Янжула, А.Н. Гурьева, М.А. Курчинского, В.Я. Железнова, М.И. Туган-Барановского, А.А. Исаева, И.М. Гольдштейна, П.Б. Струве, П.А. Тверского, Вл. Бирюковича и др. При этом ученые экономисты зачастую не ограничивались исключительно экономическими вопросами. Выдающийся русский специалист в области гражданского права академик А.В. Венедиктов отмечал, что цивилистические вопросы регулирования предпринимательских союзов – синдикатов, трестов, в той или иной степени рассматривались «в большинстве экономических исследований по данному вопросу»[1].

В царский и послереволюционный периоды эти вопросы конкуренции и монополии рассматривались и в марксистской экономической литературе (Ф. Энгельс, Р. Гильфердинг, С.О. Загорский, Н.И. Бухарин, В.И. Ленин). В дальнейшем эта тема в рамках марксистской методологии развивалась большой группой советских экономистов (Е.С. Варга, В. Серебряков, А.М. Гинзбург, И.Г. Блюмин, Л.А. Мендельсон, З.В. Атлас, Н.И. Многолетова, Е.Л. Хмельницкая, Л.Б. Альтер, С.Л. Выгодский, К.Б. Козлова, В.Н. Котов, В.И. Седов, Ю.Б. Кочеврин, А.В. Аникин, И.Д. Иванов, С.М. Никитин, С.М. Меньшиков, С.Ю. Медведков, С.А. Далин, И.Е. Рудакова, Г.В. Полунина, С.В. Чепраков, В.Г. Шемятенков, И.В. Стародубровская и др.).

Первыми юристами - исследователями проблем правового регулирования конкуренции и монополии в России были преимущественно ученые-цивилисты, а также представители уголовно-правовой мысли. Среди исследователей в области гражданского и торгового права, вплотную занимавшихся этой проблематикой на заре появления конкурентного права в России, были такие светила русской юридической науки, как Габриэль Феликсович Шершеневич, Август Исаакович Каминка, Виктор Николаевич Шретер, Василий Иванович Синайский, Александр Федорович Федоров, Анатолий Васильевич Венедиктов и др. Как отмечали сами эти ученые, на рубеже XIX–XX вв., тема конкуренции и монополии еще не привлекала внимания значительного числа юристов. В трудах этих и ряда других авторов находило отражение исследование как проблем монополистической деятельности, так и недобросовестной конкуренции. В.Н. Шретер – специалист в области торгового, хозяйственного права и конкурентных отношений, занимался в царский период в области конкурентного права преимущественно вопросами недобросовестной конкуренции. А.В. Венедиктов в большей степени интересовался проблемами монополий, картелей, синдикатов, трестов. Как указывал А.И. Каминка, исследователей вопросов правового регулирования конкуренции и монополии в России в то время можно было пересчитать по пальцам. В своем труде «Картели и синдикаты» (1915 г.) А.В. Венедиктов отмечал, что специальная цивилистическая литература о картелях и синдикатах исчерпывается (в период, о котором говорил ученый) очерками проф. А.И. Каминки «Предпринимательские союзы», опубликованными в газете «Право» (1909, № 14, 15, 27–29 и 33–35), его же статьей: «Законопроект о синдикатах и трестах» (Там же. 1914, № 26 и 27) и статьей проф. В.И. Синайского на тему «Договор предпринимательского союза (синдиката и треста)». Особые параграфы посвящены синдикатам и трестам в «Курсе торгового права» проф. Г.Ф. Шершеневича (т. I, изд. 1908 г.), «Торговом праве» проф. А.Ф. Федорова (изд. 1911 г.) и в «Очерках торгового права» проф. А.И. Каминки (вып. I, с. 386–437, изд. 1912 г.). Это были лишь первые попытки русской цивилистики в области картельного права[2].

В связи с тем, что государственная политика в отношении синдикатов и картелей в дореволюционной России реализовывалась в значительной степени через уголовное законодательство, отдельные вопросы, касающиеся уголовного преследования за незаконные объединения предпринимателей, затрагивались в трудах русских криминалистов. Так, теме уголовно-правового регулирования монополий в России и за рубежных странах была посвящена обширная статья А.Н. Трайнина « Тресты и картели и уголовный закон» (газета «Право», 1908, № 38). Известен также доклад «Об уголовном преследовании синдикатов» Юридическому обществу другого русского криминалиста – специалиста в области уголовного права С.А. Андреевского, в котором автор, в частности, подверг критике одно из решений уголовного суда по делу, связанному с деятельностью синдиката[3].

Хотелось бы подробнее рассказать об отдельных ученых, юристах и экономистах, внесших особый вклад в становление и развитие отечественной науки конкурентного права.

Одним из основоположников отечественной экономической и правовой мысли в области конкуренции и монополии, чьи труды оказали важное влияние на последующее развитие науки в данной области, в том числе отечественной юридической доктрины антимонопольного права, был академик Иван Иванович Янжул. Основной вклад в развитие новой концепции антимонопольного права И.И. Янжул внес своей фундаментальной работой «Промысловые синдикаты или предпринимательские союзы для регулирования производства преимущественно в Соединенных Штатах Северной Америки»[4]. Данный труд был подготовлен И.И. Янжулом на основе материалов, собранных им в ходе командировки в США на промышленную выставку в Чикаго, в которую он был направлен министром финансов С.Ю. Витте в составе официальной российской делегации в 1893 г. в качестве уполномоченного Министерства финансов Правительства России в целях изучения опыта и проблематики регулирования ряда направлений финансовой, экономической деятельности государства, в том числе североамериканского опыта правового регулирования монополий, которая осуществлялась как на уровне отдельных штатов, так и на федеральном уровне (Закон Шермана 1890 г.).

И.И. Янжул более известен в российской науке как экономист и выдающийся исследователь в области финансового права. Значительное внимание в своей научной деятельности И.И. Янжул уделял исследованию вопросов конкуренции, монополизма. Вместе с тем в его работах обширно представлены также вопросы и проблемы правового регулирования в данной области.

Иван Иванович Янжул[5] родился 2 июня 1846 или 1845 г. в Васильковском уезде, Киевской губернии (отец – штабс-капитан, черниговский дворянин). Обучался в «Благородном пансионе» при рязанской гимназии. Самоучкой выучил английский язык. В 1864 г. Янжул поступил в Московский университет на юридический факультет; последний был избран им совершенно случайно, так как он не решился подвергнуться дополнительному экзамену по греческому языку, необходимому для вступления на историко-филологический факультет. В течение университетского курса Янжул бедствовал; отец умер, надо было содержать себя и поддерживать семью. В 1865–1866 гг. он начал знакомиться с политической экономией по Джону Стюарту Миллю и с социальной физикой Кетлэ, вести статистические исследования: он задумал проверить закономерность социальных явлений на местных метрических книгах.

Иван Иванович Янжул

В 70-х гг. отрывок из его работы «О незаконнорожденных» (кандидатское рассуждение) был напечатан в «Московских университетских известиях». По окончании Янжулом курса профессор финансового права Мильгаузен предложил ему остаться при университете, обратив внимание на его студенческое сочинение «Исторический очерк русской торговли в Средней Азии». Прослушав в Лейпцигском университете лекции Рошера и Кнаппа, Янжул переселился в Лондон, где написал магистерскую диссертацию «Исследование о косвенных налогах». После защиты диссертации в 1874 г. он был избран доцентом по кафедре финансового права в Московском университете. В 1876 г. получил степень доктора за сочинение «Английская свободная торговля» (вып. I) и осенью 1876 г. был избран ординарным профессором. Он почти ежегодно ездил за границу преимущественно в Англию, и это сказалось на выборе тем для его работ. В 1882 г. по предложению Н.Х. Бунге, бывшего тогда министром финансов, И.И. Янжул, сохраняя за собой кафедру, занял место фабричного инспектора московского фабричного округа. Инспекция тогда только что вводилась, а И.И. Янжулу хотелось ближе познакомиться с положением рабочих в России. В сентябре 1887 г. И.И. Янжул оставил должность инспектора в министерстве Вышнеградского, так как потерял веру в возможность плодотворной деятельности в этом звании: все представления о нуждах фабричного законодательства оставлялись в Петербурге без ответа; карательные постановления фабричных присутствий за злоупотребления, на которые последние апеллировали, не приводилось в исполнение; некоторые газеты вели систематическую травлю И.И. Янжула, уснащая ее доносами, да и закон 1886 г. изменил к худшему положение фабричной инспекции.

В качестве фабричного инспектора И.И. Янжул принимал деятельное участие в многочисленных комиссиях и совещаниях по выработке рабочего и фабричного законодательства; ни одна мера в этой области в 1882–1887 гг. не принималась без его участия. В 1886 г. И.И. Янжул был командирован для изучения польской промышленности, вследствие жалоб московских фабрикантов на польскую конкуренцию. Результатом деятельности И.И. Янжула как фабричного инспектора явился ряд работ по фабричному законодательству и фабричному быту; особенный успех имел первый его отчет «Фабричный быт Московской губернии», за который автор получил большую золотую медаль от Императорского географического общества. В 1893 г. Академия наук присудила Янжулу за учебник финансов премию Грейга в 1000 рублей, которую И.И. Янжул пожертвовал в литературный фонд, и избрала его членом-корреспондентом Академии; в 1895 г. он был избран ординарным академиком, но переехал в Санкт-Петербург только в 1898 г., по выслуге звания заслуженного профессора.

Как профессор И.И. Янжул всегда собирал многочисленную аудиторию; он один из первых организовал в университете практические занятия (по финансовому делу), которые усердно посещались. Располагая богатой библиотекой, он охотно предоставлял ее всем желавшим работать; на лекции всегда приносил массу нового, свежего материала. Большой успех имели его публичные лекции, с которыми он в последние годы своей жизни ежегодно выступал в Москве, а иногда и в Санкт-Петербурге. Как ученый Янжул выделялся богатой эрудицией, разносторонностью, трезвостью взглядов. Он не стремился укладывать разнообразную жизнь в прокрустово ложе односторонних теорий; прежде всего он изучал жизнь в ее многообразии. Он известен и как публицист; его публицистические статьи всегда были написаны на современные темы. Со многими новыми важнейшими явлениями европейской жизни русское общество знакомилось главным образом через И.И. Янжула. Для некоторых публицистических работ, например об отмене соляного налога, автор производил целые исследования в Британском музее в Лондоне.

Янжул – сторонник историко-этической школы, приверженец государственного социализма, широкого вмешательства государства в экономическую жизнь. Едва ли есть вопрос из прикладной политической экономии, который не был бы затронут И.И. Янжулом в его многочисленных научных или публицистических работах.

Некоторые время И.И. Янжул читал в университете полицейское право, и этот курс отличался теми же достоинствами, что и курс финансового права. Основные труды И.И. Янжула:

«Опыт исследования английских косвенных налогов. Акциз» (1874, магистерская диссертация). По мнению, изложенному в данной работе, характер финансовой системы определяет борьба классовых интересов. Акцизы господствовали в Англии в XVII и XVIII вв., так как эта форма обложения выгодна для землевладельческого класса, обладавшего в то время политической властью; но с ростом промышленной аристократии таможенные налоги отменяются, а с развитием политического значения рабочего класса налоговая система реформируется в сторону подоходного обложения и дальнейшей отмены косвенных налогов. К этим выводам Янжул пришел независимо от всякого влияния со стороны Маркса;

«Английская свободная торговля» (вып. I: период меркантильный; вып. II: период свободной торговли, 1882). В выпуске I внесено много существенных поправок и дополнений в историю английской экономической жизни и мысли. В выпуске II Янжул первым из европейских экономистов изложил и оценил учения английских христианских социалистов; здесь же он выяснил, что выбор той или иной системы торговли зависит от сложившихся в данное время интересов страны. Работа основана на исчерпывающем изучении всей памфлетной литературы того времени (40-х годов);

«Ливерпульская ассоциация финансовых реформ. Опыт критики государственных расходов» (1880). Автор обрисовывает здесь значение самодеятельности общества, опирающегося на свободную печать, для улучшения государственных финансов и управления;

«Труды комиссии, учрежденной московским генерал-губернато­ром для осмотра фабрик и заводов в Москве» (вып. I: Англия / Под ред. Янжула, 1880). Здесь помещены следующие труды Янжула: «Английское фабричное законодательство»; «Об инспекторе Швейцарии и Англии»; «Ответственность хозяев за несчастия с рабочими»;

«Фабричный быт Московской губернии (за 1882–83 гг.)»;

«Отчет фабричного инспектора за 1885 г.»;

«Очерк исторического развития фабрично-заводской промышленности в Царстве Польском (речь в Московском университете 12 января 1887 г.)»;

«Отчет по исследованию фабрично-заводской промышленности в Царстве Польском: исторический очерк развития фабрично-заводской промышленности в Царстве Польском»;

«Очерки и исследования (сборник статей по вопросам народного хозяйства, политики и законодательства (в 2 т., 1884)»;

«В поисках лучшего будущего (социальные этюды, 1892)»;

«Книга о книгах» (указатель для выбора книг по важнейшим отраслям знаний, составленный многими специалистами / Под ред. Янжула);

«Промысловые синдикаты или предпринимательские союзы для регулирования производства преимущественно в Соединенных Штатах Северной Америки» (Здесь автор отмечает как положительные, так и отрицательные стороны синдикатов, разбирает причины возникновения их, высказывается против репрессивных мер и видит в трестах средство борьбы с кризисами. Эта книга имела важное значение для развития отечественной доктрины антимонопольного регулирования того времени;

«Экономическая оценка народного образования» (очерки И. Янжула, А.И. Чупрова и Е.Н. Янжул, 1896);

«В часы досуга (очерки и картинки по литературным и экономическим вопросам)» (1896, в соавт. с Е. Янжул);

«Отпускная торговля и некоторые меры для ее развития. Торговые музеи, экспортные союзы и склады товарных образцов» (1897). (Для написания этой работы автор объездил главнейшие промышленные центры Западной Европы);

«Между делом» (Сборник статей, 1904);

«Учебник финансового права – Основные начала финансовой науки».

Янжул сотрудничал в «Беседе» Юрьева, «Грамотее», «Отечественных записках», «Вестнике Европы», «Слове», «Устоях», «Северном вестнике», «Книжках недели», «Юридическом вестнике», «Русской старине», «Космополисе», «Вестнике воспитания», «Вестнике промышленности», «Критическом обозрении», «Русском экономическом обозрении», «Русских ведомостях», «Всеобщей газете», «Голосе», «Северном курьере», «Новостях», «Биржевых ведомостях», «Русской школе» и многих других изданиях.

Ему же принадлежит много статей в различных сборниках, изданных с благотворительной целью. С 1898 г. Янжул состоял редактором одного из отделов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Основной вклад академика И.И. Янжула в развитие отечественной доктрины антимонопольного права состоит в следующем. Как уже отмечалось выше в 1893 г. ученый был направлен от Министерства финансов Российской империи на промышленную выставку в Чикаго для изучения опыта регулирования финансовых, экономических отношений, в том числе вопросов налогообложения, а также правового регулирования конкуренции и монополии, проблематики синдикатов, трестов, монопольных соглашений в целом. В книге «Промысловые синдикаты или предпринимательские союзы для регулирования производства преимущественно в Соединенных Штатах Северной Америки» автор изложил итоги своих наблюдений и размышлений по актуальным проблемам конкуренции и монополии, в том числе дал оценку действовавшему тогда антитрестовскому законодательству США и Канады. В основу работы легли изученная И.И. Янжулом литература, личные встречи и беседы с представителями деловых и властных кругов, ученого сообщества, законодательство и другие источники.

Основные выводы, к которым пришел академик И.И. Янжул, состояли в том, что экономическая действительность эпохи, наступившей вслед за промышленной революцией, приведшей к бурному росту промышленности, торговли, концентрации капиталов, не мыслится без синдикатов, трестов, крупных промышленных объединений, занявших свое место в экономической системе, ибо они вносят важный вклад в социально-экономическое развитие, в том числе способствуют преодолению экономических кризисов. Поэтому нельзя просто запретить все крупные промышленные объединения из-за боязни спекулятивных монополий, ибо тогда вне закона окажутся и вполне благонамеренные объединения предпринимателей. В то же время рынок заполнен и многочисленными монополиями, ставящими корыстное обогащение за счет общества своей основной целью, и которые тем опаснее, чем большей рыночной властью обладают. Отсюда ученый делает вывод о необходимости создания гибкой системы государственного контроля монополий, суть которой в тщательной оценке монопольных соглашений и объединений государством в целях либо:

• признания легального статуса и правовой защиты за благонамеренными соглашениями и объединениями, цель которых в развитии производства, преодолении кризисов, достижении иных, выгодных и данной группе предприятий и обществу благ,
• выработки жестких репрессивных мер против картельных соглашений и монопольных объединений, цель которых – нажива и злоупотребления своей рыночной властью для получения сверхприбылей.

В своей книге «Промысловые синдикаты или предпринимательские союзы для регулирования производства преимущественно в Соединенных Штатах Северной Америки» И.И. Янжул изложил эти идеи более подробно. По сути они были сформулированы как концепция будущего российского законопроекта о картелях, синдикатах и трестах. Спустя менее 20 лет Министерством промышленности и торговли Российской империи был разработан и подготовлен первый официальный правительственный законопроект о синдикатах и трестах, в основу которого положены основные концептуальные идеи контроля монополистических объединений, предложенные впервые в России академиком И.И. Янжулом и поддержанные отечественной научной элитой, в том числе А.И. Каминкой, В.И. Синайским, А.В. Венедиктовым, Г.Ф. Шершеневичем и др. Следует заметить, что в полном объеме проект не успел стать законом в связи с революционными потрясениями 1917 г. и сломом законной системы государственного управления, переходом страны к совсем иным формам осуществления государственной власти и регулирования общественных отношений. Тем не менее некоторые ключевые идеи новой доктрины антимонопольного права успели осуществиться в антимонопольном законодательстве царской России. (Подробнее об антимонопольном законодательстве и законопроектах Российской империи см. в Лекции 4.)

После выхода в свет в 1895 г. книги «Промысловые синдикаты или предпринимательские союзы для регулирования производства преимущественно в Соединенных Штатах Северной Америки» И.И. Янжул, как он сам отмечал, испытал немало критических нападок за эти идеи. Вероятно, И.И. Янжулу, державшемуся в вопросе регулирования и контроля монополий среднего, «царского» пути, критика доставалась от сторонников крайностей – от приверженцев однозначного запрета монопольных объединений, с одной стороны, и от монополистов, не желавших вообще никаких ограничений, – с другой. Несмотря на это, идеи академика И.И. Янжула были поддержаны ведущими русскими учеными, в том числе юристами, начавшими разработку проблематики картельного права, как оно тогда часто называлось, и составили теоретическую основу отечественного законопроекта в данной области. В русле высказанных академиком И.И. Янжулом идей о проблемах синдикатов анализировались картельные объединения в трудах Г.Ф. Шершеневича, А.И. Каминки, В.И. Синайского, А.Ф. Федорова, А.В. Венедиктова. Усилия отечественных ученых создавали теоретическую основу для законодательной деятельности в данной сфере.

Следует отметить, что в подобном ракурсе развивалась и научная мысль многих зарубежных ученых, ломавших голову над проблемами законодательного нормирования картельного движения, как тогда говорили о создании и деятельности картелей, синдикатов, трестов. Надо сказать, что именно эти идеи и стали впоследствии доктринальной основой новых систем антимонопольного права во всем мире, основной чертой которого сочетание жестких антимонопольных запретов с гибкостью при принятии решений в отношении каждого отдельного случая появления на рынках крупных объединений и осуществления ими предпринимательской деятельности.

Как уже отмечалось, правительственный законопроект о синдикатах и трестах был подготовлен к 1913–1914 гг., т.е. спустя около 20 лет с того момента, как академик И.И. Янжул ознакомил общество и правительственные круги с выводами своего фундаментального исследования вопросов регулирования конкуренции и монополии. Представляется, что причина столь длительного срока коренилась не только в определенном и, вероятно, сильном противодействии монополистических объединений, во все времена не желающих каких-либо эффективных ограничений своего рыночного произвола. Другой существенной проблемой была неразработанность в науке ряда теоретических и практических проблем правового регулирования монопольных объединений в новых экономических условиях промышленного роста, тотальной монополизации и моральном устаревании существовавших жестких антимонопольных запретов, не предполагавших гибкого подхода оценки положительных и отрицательных эффектов деятельности конкурентных синдикатов, трестов, иных крупных промышленных, торговых, финансовых объединений картельного типа. На рубеже XIX–XX вв. научная мысль не только России, но и многих западных стран, напряженно искала решения проблем монополий, нащупывала ключевые положения новой доктрины антимонопольного права. (Об антимонопольном регулировании в России см. Лекцию 4, в зарубежных странах – Лекцию 21.)

Когда в 1908 г. представители Государственной думы нового созыва под влиянием роста злоупотреблений отечественных монополий выступили с заявлением, призывающим к скорейшему законодательному решению вопросов регулирования предпринимательских объединений, профессор В.И. Синайский заметил по этому поводу с грустинкой, что «наше молодое представительство в лице депутатов Государственной думы, по-видимому, еще не вполне учло всю трудность общего законодательства о предпринимательских союзах»[6], поскольку ему довольно легким представлялось дело его разработки, не учитывалась трудность теоретической работы, необходимость принять во внимание существенные нюансы регламентации картельного движения, с тем чтобы сделать закон действительно полезным как в плане ограничения вредных проявлений монополий, так и в плане использования их возможностей для блага экономики и потребителей. Вместе с тем, профессор В.И. Синайский указывал на необходимость хотя и «отложить пока мечты о создании общего законодательства о предпринимательском договоре», однако все же «несколько поторопиться с изданием отдельных законов, проникнутых новым духом времени». «Среди отдельных же законов, – писал он, – следует желать скорого появления об обязательной регистрации предпринимательских союзов под угрозой в противном случае недействительности предпринимательского договора. Издание этого закона желательно не только в интересах общества и самих предпринимателей, но и в интересах лучшей разработки в будущем предпринимательского договора. В самом деле, целый ряд вопросов, как, например, об ответственности синдикатов и трестов перед третьими лицами, о переходе обязательств по наследству при уступке права на участие в предпринимательском союзе и многие другие, получат тогда свое надлежащее разрешение. Интересы третьих лиц будут обеспечены; интересы предпринимательских союзов будут избавлены от случайностей и приобретут прочную защиту права. Право есть великая культурная сила в государстве. Эта сила нужна всем и каждому и, прежде всего, – в интересах нашего личного блага»[7]. Эти и другие мысли о проблемах регулирования монополизма в России и зарубежных странах на рубеже веков В.И. Синайский изложил в статье «Договор предпринимательского союза (синдиката и треста)», основу которой составила лекция, прочитанная им 22 сентября 1911 г. в университете св. Владимира в Киеве[8].

Василий Иванович Синайский был выдающимся русским цивилистом. Вот некоторые страницы его интересной творческой жизни.

В.И. Синайскийродился 25 июля 1876 г. в селе Лаврово Тамбовской губернии. В 1897 г. он окончил Тамбовскую духовную семинарию. В 1897–1898 гг. учился на медицинском факультете университета Монпелье во Франции. В 1904 г. закончил юридический факультет Юрьевского университета (Юрьев – нынешний Тарту в Эстонии). В 1904–1906 гг. Синайский работал помощником присяжного поверенного округа Московской судебной палаты. В 1905–1907 гг. был оставлен для приготовления к профессорскому званию по кафедре Римского права Юрьевского университета. В 1908 г. ему присвоено звание магистра римского права. В 1907–1909 гг. он приват-доцент кафедры римского права, в 1909–1910 гг. – экстраординарный профессор кафедры гражданского права Юрьевского университета. В 1910–1911 гг. – экстраординарный профессор кафедры римского права Варшавского университета. В 1911–1914 гг. – и.д. экстраординарного профессора кафедры торгового права, а в 1914–1920 гг. – ординарный профессор кафедры гражданского права Киевского университета св. Владимира. В 1913 г. Синайскому присуждается степень доктора римского права. Через несколько лет после революций 1917 г., он был вынужден эмигрировать. С 1922 по 1944 г. трудился на должности ординарного профессора кафедры гражданского права Латвийского университета в Риге. С 1944 г. жил в Праге и Брюсселе. Василий Иванович Синайский пережил Вторую мировую войну и скончался в Брюсселе 21 сентября 1949 г.

Основные труды проф. Синайского были посвящены вопросам римского, гражданского, торгового права. Среди его работ в области антимонопольного права известна, в частности, его статья «Договор предпринимательского союза (синдиката и треста)». Известно, что данная статья была подготовлена на основе лекции, прочитанной им 22 сентября 1911 г. в университете св. Владимира в Киеве.

Помимо трудов по праву проф. Синайскому принадлежат также работы исторического, этнологического и философско-психологичес­кого характера. Им написаны, в частности, исторические и философско-психологические очерки «Псково-Печерский монастырь» (1929) и «Жизнь и человек» (1938), а также исследования по вопросам древней хронологии и сравнительного фольклора[9].

Судьбы русских ученых, исследовавших проблематику регулирования конкуренции и монополии, сложились по разному. Хотелось бы привести краткие биографические сведения и о некоторых других отечественных юристах, начавших осваивать и разрабатывать в новых условиях развития монополий эту трудную сферу правового регулирования.

Габриэль (Гавриил) Феликсович Шершеневич родился 1 января 1863 г. по одним сведениям в селе Антоновка Чигринского уезда Киевской губернии[10], по другим – в дворянской польской семье в Казани, где отец его состоял на военной службе[11]. В 1881 г. окончил II Казанскую гимназию, в 1885 г. – юридический факультет Казанского университета со степенью кандидата. В 1885–1888 гг. был оставлен для приготовления к профессорскому званию по кафедре торгового права Казанского университета. В 1888 г. Шершеневич – магистр гражданского права, в 1892 г. получил степень доктора гражданского права. В 1888–1892 гг. он приват-доцент по кафедре торгового права и по кафедре гражданского права, в 1892–1895 гг. – экстраординарный профессор, в 1895–1896 гг. – ординарный профессор кафедры торгового права и судопроизводства, в 1896–1906 гг. – ординарный профессор кафедры гражданского права Казанского университета.

В апреле – июле 1906 г. он был депутатом Государственной думы от г. Казани, товарищ секретаря Государственной думы, член редакционной комиссии. В 1906–1908 гг. – экстраординарный профессор, в 1908–1911 гг. – ординарный профессор кафедры торгового права Московского университета. С 1907 г. – профессор кафедры гражданского и торгового права Московского коммерческого института. С 1911 г. – преподаватель гражданского права Московского городского народного университета. Основные труды его были посвящены вопросам философии, гражданского и торгового права. Вопросы монополий и недобросовестной конкуренции раскрывались им в рамках преподавания и научного творчества в области торгового права. Исследователи отмечают, что Г.Ф. Шершеневич был «блестящим догматиком синтетического склада, отличался редко сочетаемым в одном лице широким охватом исторических, социологических и философских элементов юриспруденции. Углубленное аналитическое исследование текстов положительного законодательства и судебной практики, интереснейшие теоретические обобщения соединялись в трудах Г.Ф. Шершеневича с практически полным охватом соответствующих отраслей права и живым популярным изложением, доходчиво раскрывающим существо сложных правовых институтов и конструкций»[12]. Помимо многочисленных научных трудов в области философии права, гражданского и торгового права, в том числе посвященных целым обзорам преподаваемых им наук («Курс торгового права», 1899; «Наука гражданского права в России», 1893 и др.), отдельным вопросам гражданского и торгового права – «О праве замужней женщины на производство торговли» (опубликована в «Журнале гражданского и уголовного права», 1888 г., № 7); «Юридическая сила уставов акционерных компаний» (там же, 1889 г., № 3); «Несколько слов о коммерческих судах» («Журнал Министерства юстиции», 1895 г., № 2); «Определение понятия о праве» (Казань, 1896 г.); «О последствиях безвестного отсутствия по русскому праву» («Журнал Министерства юстиции», 1896 г., № 5); «О чувстве законности» (Казань, 1898 г.)[13], он был также автором публицистических очерков: «Герои Максима Горького перед лицом юриспруденции» (1904), «Земский собор» (1905), «Народные представители» (1905)[14].

Проблемы правового регулирования синдикатов и трестов проф. Шершеневич рассматривал в особых параграфах в «Курсе торгового права» (т. I, изд. 1908 г.). Ряд трудов Шершеневича посвящен «оценке ученых и публицистических трудов других авторов («Труды господина Цитовича в области торгового права» («Журнал гражданского и уголовного права», 1888 г., № 3); «По поводу книги Вл. Соловьева: «Оправдание добра» («Вопросы философии и психологии», 1897 г.) и др. Все работы Шершеневича отличают его как знатока русской и западной литературы. Они написаны живым, популярным языком. Шершеневич скончался еще до Первой мировой войны и революционных потрясений 1917 г. – 31 августа 1912 г. в Москве.

Август Исаакович Каминка, крупный русский исследователь вопросов картельного права родился в 1865 г. в Херсоне. В 1884 г. окончил Санкт-Петербургскую гимназию, в 1888 г. – юридический факультет Санкт-Петербургского университета. В 1889–1895 гг. работал помощником присяжного поверенного, в 1895–1917 гг. – присяжным поверенным округа Санкт-Петербургской судебной палаты. В 1902 г. ему присвоена степень магистра права. В 1896–1917 гг. также занимал должность присяжного стряпчего при Санкт-Петербургском коммерческом суде. В 1899–1917 гг. был редактором газеты «Право». В 1904–1912 гг. он приват-доцент кафедры гражданского права Санкт-Петербургского университета. В 1906–1918 гг. – член ЦК Конституционно-демократической партии. В 1908–1917 гг. – профессор торгового права Санкт-Петербургских Высших женских курсов. Печатался в «Журнале Санкт-Петербургского юридического общества», «Журнале Министерства юстиции», «Вестнике финансов», «Восходе». До революций 1917 г. в числе трудов по торговому праву разрабатывал вопросы недобросовестной конкуренции и картельного права. Среди его работ есть труды, специально посвященные вопросам картельного права, в частности, работа «Предпринимательские союзы (очерки картельного права)» (1909), «Законопроект о синдикатах и трестах» (Право, 1914, № 26, 27). В этой публикации Каминка рассматривал указанный выше антимонопольный законопроект, подготовленный Министерством торговли и промышленности и представленный для общественного обсуждения в выпусках «Права» за 1913 и 1914 гг.[15] Вопросы картельного права, конкурентной проблематики, рассматриваются в его «Очерках торгового права» (Вып. I, 1912 г.).

После революции А.И. Каминка как неугодный режиму вынужден был иммигрировать. В 1918 г. он перебрался сначала в Финляндию, затем оказался в Германии. С 1920 по 1931 г. был сотрудником газеты «Руль» в Берлине. И в изгнании А.И. Каминка продолжал активное научное творчество и научно-общественную деятельность. Он был председателем Русской академической группы в Берлине, редактором сборника «Труды русских ученых за границей (1922–1923 гг. Т. 102). Был также автором публицистических очерков «Великие реформы 60-х гг. в их прошлом и настоящем» (1905), «Вторая Государственная Дума» (1907, с. В.Д. Набоковым)[16]. Научное наследие Каминки в области антимонопольного права, является, одним из наиболее обширных в дореволюционной отечественной юридической мысли.

Весьма интересной и разносторонней была жизнь еще одного русского юриста, исследовавшего вопросы регулирования конкуренции и монополии в рамках торгового права, проф. Александра Федоровича Федорова.

Александр Федорович Федоров родился в 1855 г. в Санкт-Петербурге, где в 1875 г. окончил гимназию, а в 1879 г. – юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата. В 1885 г. А.Ф. Федорову присваивается степень магистра полицейского права. В 1887–1889 гг. он приват-доцент кафедры статистики, в 1889–1890 гг. – приват-доцент кафедры торгового права, в 1890–1893 гг. – и.д. экстраординарного профессора, а в 1893–1917 гг. – ординарный профессор кафедры торгового права Новороссийского университета г. Одессы. В 1893 г. Федорову присуждается степень доктора полицейского права.

Основные его научно-юридические труды лежали в сфере гражданского и торгового права. Вопросы конкуренции, синдикатов и трестов рассматривались Федоровым в рамках общих курсов торгового права, в частности, в его работе «Торговое право» (1911). Кроме того, им было издано несколько трудов на смежные темы: «Фабричное законодательство цивилизованных государств» (1884 г., магист. дис.), «К вопросу о предполагаемом возобновлении конвенции с Францией о литературной и художественной собственности» (1891), «О промысловом ученичестве вообще и о договорах промыслового обучения в особенности» (1892), «К вопросу об авторском праве на произведения литературные, художественные и музыкальные» (1896) и др.

Помимо своих профессиональных занятий в области права Федоров жил активной творческой жизнью. Он был известным композитором, автором лирической оперы «Бахчисарайский фонтан» (1895), драмы-оперы «Иоанн III и София Палеолог» (1902), романсов и произведений духовной музыки. Также Федоров был театральным издателем. В 1898–1902 гг. он был редактором-издателем одесской газеты «Театр». В 1902–1905 гг. там же в Одессе он издавал «Вечернюю и театральную газету».

Федоров проявлял активность в вопросах образования в целом и нравственного становления молодежи. Он, в частности, был автором публичных речей и статей по вопросам образования и воспитания – «Высшее коммерческое образование» (1909) и «О моральном воспитании юношества» (1916). Время и место кончины Федорова неизвестны[17].

Одним из крупнейших исследователей вопросов правового положения союзов предпринимателей и предприятий, синдикатов, трестов, как в дореволюционной России, так и в советское время, был Анатолий Васильевич Венедиктов, автор правовых конструкций оперативного управления государственных унитарных предприятий.

Анатолий Васильевич Венедиктов родился 18 июня 1887 г. в селе Зирган Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. В 1905 г. Венедиктов окончил Уфимскую гимназию, в 1910 г. – экономическое отделение Санкт-Петербургского политехнического института, а в 1912 г. – юридический факультет Санкт-Петербургского университета. В 1910–1911 гг. Венедиктов – преподаватель торгового права Коммерческого училища Тухорской, в 1911–1913 гг. – преподаватель торгового права Выборгского коммерческого училища (СПб.). В 1912–1916 гг. он оставлен для приговления к профессорскому званию по кафедре торгового права Санкт-Петербургского политехнического института. В 1916–1918 гг. – преподаватель кафедры гражданского права Торгово-промышленного института, в 1916–1917 гг. – также помощник юрисконсульта, а в 1917 г. – юрисконсульт Министерства торговли и промышленности. Также, в 1916–1917 гг. Венедиктов являлся сотрудником редакции «Торгово-промышленной газеты».

В 1918–1919 гг. Венедиктов – профессор Ярославского университета. В 1919–1930 гг. он заведующий кафедрой гражданского права Ленинградского политехнического института им. Калинина. В 1922 г. ему присвоено звание профессора. В 1929–1930 он также профессор факультета советского права Ленинградского государственного университета. В 1930–1933 гг. – заведующий кафедрой советского права Машиностроительного института. В 1930–1936 гг. – профессор Ленинградского института советского строительства и права. В 1930–1940 гг. – профессор Финансовой академии Народного комиссариата финансов. В 1933–1942 гг. – заведующий кафедрой советского права Планового института Госплана СССР. В 1935 г. ему присваивается степень кандидата государственных и правовых наук без защиты диссертации. В 1936–1937 гг. Венедиктов – старший научный сотрудник Института государства и права Академии наук СССР. В 1936 г. ему присваивается степень доктора юридических наук также без защиты диссертации. В 1942–1944 гг., видимо с эвакуацией учреждений, граждан в тыл, подальше от линии фронта, он профессор Елабужского учительского института и Воронежского университета (г. Елабуга Татарской АССР). В 1942 г. присвоено звание заслуженного деятеля науки РСФСР. В 1943–1946 гг. он старший научный сотрудник секции гражданского права Всесоюзного института юридических наук. С 1944 г. Венедиктов – профессор, в 1944–1954 гг. – заведующий кафедрой гражданского права, а в 1944–1949 гг. – декан юридического факультета Ленинградского университета им. Жданова.

В 1947–1954 и 1958 гг. – старший научный сотрудник Института государства и права Академии наук СССР. С 1952 г. – член Советского комитета защиты мира. В 1958 г. Венедиктова признают почетным доктором права Варшавского университета и в этом же 1958 г. он академик Академии наук СССР. Скончался Анатолий Васильевич Венедиктов 8 августа 1959 г. в Ленинграде.

Основные труды Венедиктова были посвящены праву собственности и договорным отношениям в промышленности, юридическому лицу государственных предприятий, он интересовался и проблематикой регулирования монопольных структур, картелей, синдикатов, трестов, вопросами слияний предприятий. Среди его работ в данной области, в частности, статья «Картели и синдикаты» 1915 г., в которой он рассматривает вопросы и проблемы отечественного и зарубежного опыта регулирования картельных объединений и в том числе анализирует отечественный правительственный законопроект о синдикатах и трестах, подготовленный Министерством торговли и промышленности Российской Империи. Среди работ Венедиктова, посвященных проблематике правового регулирования отношений, связанных с конкуренцией и монополией, можно также назвать статью «Конкуренция недобросовестная» в Технической энциклопедии (том 5, 1913), статью «Американское законодательство о трестах и практика его применения («Революция права», 1929, № 6.), работу «Слияние акционерных компаний» (Труды студентов экономического отделения Петроградского политехнического института Петра Великого, Пг., 1914, № 15) и др.

Характеризуя в целом личность и творчество Венедиктова, исследователи отмечают, что он был одним из самых крупных отечественных юристов, оставивших богатейшее творческое наследие. В своих трудах он затрагивал ключевые проблемы гражданского права, касающиеся учения о юридических лицах, о праве собственности и других вещных правах, об обязательствах, о гражданско-правовой ответственности, а также проблемы общей теории государства и государственного управления. Сложное время, в которое ему выпало жить (две мировые войны и октябрьский переворот), наложило отпечаток и на его работы. Многие из них насыщены ссылками на партийные и правительственные документы, содержат только «черно-белую» оценку законодательства и доктрины. Вместе с тем труды Венедиктова вызывают интерес у каждого, кто хочет беспристрастно разобраться в причудливых хитросплетениях его эпохи[18]. Во многом эти ссылки были вынужденным политическим маневром, позволявшим заниматься истинным полезным обществу научным творчеством даже под мощным идеологическим прессом, опасаясь подвергнуться гонениям и репрессиям за любое неугодное или нарочито и предвзято истолкованное понятие, мысль, концепцию. Венедиктов оказался одним из немногих наших выдающихся юристов старой дореволюционной школы, начинавших в России теоретическую разработку вопросов правового регулирования конкуренции и монополии, который сумел после революционных событий серьезно заниматься правовой наукой в трудных, прокрустовых условиях советского времени. Слава богу, ему удалось избежать репрессий и при этом не только выжить в условиях нового режима, но и даже достичь видимого внешнего признания и благополучия, высот общественного и научного положения. Правда эти внешние лавры отнюдь не были показателем и гарантом безмятежности существования в ту страшную эпоху, и кто знает, сколько раз приходилось этому человеку чувствовать себя в шкуре затравливаемого зверя, как и многим светлым головам в тот период. Эпоха заставила его осторожничать, но тем не менее он сумел даже в этих условиях сделать очень много. Как бы ни был нелеп социально-экономический строй советского времени, какие бы безжизненные догмы не были его основополагающими и руководящими принципами, тем не менее в этих условиях нужно было жить и выживать и вести хозяйство. Для того, чтобы общественная реальность не стала еще хуже, для обеспечения, осуществления, в частности, хозяйственных процессов, необходимо было разработать для их реализации максимально эффективные в условиях советского строя правовые механизмы. И Венедиктов понимал, какие механизмы действительно нужны и могут работать. По нашему мнению, важная заслуга Венедиктова состоит в том, что он с его богатейшим теоретическим правовым багажом, богатейшей правовой и экономической эрудицией, путем сложнейших манипуляций с правовыми концепциями и дефинициями сумел в рамках безжизненных заиделогозированных и ангажированных правовых доктрин «классиков марксизма-ленинизма» создавать жизнеспособные правовые концепции, позволявшие юридически обеспечивать хозяйственный оборот в условиях даже планового хозяйства, командной системы и государственного монополизма.

Так, например, созданная и разработанная Венедиктовым система взглядов на природу юридического лица, получившая название «теории коллектива», способствовала, как отмечают ученые, ни много ни мало восстановлению единства гражданского регулирования экономических отношений, поскольку создавала приемлемую в рамках советских правовых догм теоретическую основу для регулирования хозяйственной деятельности государственных предприятий на тех же правовых началах, что и всех остальных субъектов (частных лиц).

И все же, несмотря на полезное, что сумел сделать Венедиктов, безусловно, его жизненной драмой как ученого и человека, хотя он и не сломился внутренне, был тот факт, что советский строй не позволил его таланту раскрыться в полной мере. Хотя, может быть, это более потеря для нашего народа, чем личная драма ученого, с честью прошедшего горнило советской эпохи, оставшегося честным, никого не спихнувшего и не подставившего и выполнившего свой научный и человеческий долг. Это скорее потеря для науки, для нас, для наших соотечественников прошлых и грядущих поколений, лишенных многих плодов, которые мог бы принести этот даровитый ученый, как и многие другие выдающиеся ученые, твори они в другое время и в других исторических условиях. Как говорит мудрая русская пословица: «что имеем – не храним, потерявши – плачем». По словам биографов, «А.В. Венедиктов в совершенстве владел экономическими и правовыми знаниями, причем в области не только цивилистики, но и административного, финансового права, общей теории права, знал иностранную доктрину, судебную практику, но идеологические путы коммунистического режима не позволяли ему говорить и писать то, что хотелось. Напротив, за многие идеи его «били по рукам», заставляли каяться, а то и ждать ареста. И самое грустное то, что борьба за «чистоту помыслов» в подавляющем большинстве случаев была бессмысленной, преследовала цель «запугать» людей, а вовсе не направить их на путь истины. Немало сил пришлось положить Венедиктову на овладение коммунистической методологией, изучение подчас весьма примитивных трудов так называемых классиков марксизма-ленинизма, их постоянное цитирование. Выстраданные годами интеллектуального труда свои идеи приходилось «подгонять» под чужие догмы, а то и вовсе откладывать «на потом». Вместо того, чтобы цитировать чужие мыли, он мог бы обдумывать свои. А при его фантастической работоспособности и высоком научном уровне это могли бы быть еще более глубокие и тонкие мысли, чем те, которые были высказаны им, ведь тема, которой он занимался, поистине необъятна. Можно было бы еще о многом сожалеть, говоря о темных годах кровавого октябрьского переворота и сталинской диктатуры. Но если даже тогда талант А.В. Венедиктова смог раскрыться с такой силой и яркостью, то его без сомнения можно поставить на одно из первых мест в когорте выдающихся юристов XX столетия»[19].

Ценно воспоминание одного из учеников А.В. Венедиктова, а ныне маститого и уважаемого ученого цивилиста, профессора Санкт-Петербургского государственного университета Ю.К. Толстого: «Неизвестно, когда он отдыхал. Вот и сейчас: воочию вижу его сидящим за письменным столом в рабочем кабинете, заставленном книгами. Книги повсюду: на полках до самого потолка, в книжных шкафах, на столе, стульях. Анатолий Васильевич в синей рабочей блузе склонился над рукописью. Он поднимает голову, и я вижу его добрые, все понимающие глаза, зорко и немного лукаво смотрящие из-под косматых седых бровей…»[20].

Судьба еще одного выдающегося юриста старой русской школы, специалиста в области недобросовестной конкуренции, Виктора Николаевича Шретера, который также не эмигрировал из страны и после революций 1917 г. продолжал трудиться в России, сложилась еще более трагически. В 1938 г. он был арестован и репрессирован по ложному обвинению в шпионаже в пользу Германии, а затем расстрелян.Но обо всем по порядку. Хотелось бы чуть подробнее сказать о жизни этого прекрасного, интересного человека и выдающегося русского юриста.

Виктор Николаевич Шретер родился в Одессе в 1886 г. в семье обрусевших, переселившихся из Прибалтики в Россию немцев. Там же он с «отличием» окончил гимназию. В 1908 г. Шретер окончил юридический факультет Московского университета. В 1909–1911 гг. был оставлен для приготовления к профессорскому званию по кафедре торгового права Московского университета. В 1909–1917 гг. – также помощник присяжного поверенного округа Московской судебной палаты. В 1914–1918 – приват-доцент кафедры гражданского права Московского университета[21].

В годы Советской власти был беспартийным. После революций 1917 г. Шретер продолжил преподавание в Московском университете. До 1918 г. он занимал должность приват-доцента кафедры гражданского права. 23 декабря 1918 г. Постановлением Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса) РСФСР юридический факультет первого Московского государственного университета был упразднен. Ныне существующий юридический факультет воссоздан в структуре МГУ только 7 марта 1942 г.

Однако уже в 1919 г. правовое образование в Московском университете было восстановлено в новой форме политико-юридического отделения Факультета общественных наук (ФОН), на котором ученый и продолжил преподавательскую деятельность. В 1921 г. политико-юридическое отделение Факультета общественных наук было переименовано в Правовое отделение ФОН. С того же 1921 г. на данном факультете начато преподавание хозяйственного права и Шретер преподавал там курс хозяйственного права совместно с профессорами А.В. Карассом и И.С. Перетерским. Одновременно профессор Шретер читал курс промышленного права, преподавал на правовом отделении ФОН МГУ законодательство о промышленности и торговле. В 1922 г. Шретеру присуждается звание профессора. С 1925 по 1938 г. он профессор Московского института народного хозяйства им. Плеханова, бывшего Московского коммерческого института.

Помимо преподавания Шретер также активно занимался практической деятельностью. С 1918 по 1921 г. он был сотрудником юридического отдела Совета всероссийских кооперативных съездов. В 1925–1932 гг. – сотрудником Всероссийского совета народного хозяйства (ВСНХ). В 1932–1938 гг. – старший консультант иностранного сектора Народного комиссариата тяжелой промышленности, или Наркомтяжпрома (НКТП).

Шретер был женат на дочери великого русского художника, религиозного живописца Михаила Васильевича Нестерова – Ольге Михайловне Шретер (Нестеровой) (ум. 1973). В 1918 г. у Виктора Николаевича и Ольги Михайловны родилась дочь Ирина. Впоследствии Ирина Шретер стала известным художником-постановщиком, работала на Мосфильме, участвовала в создании таких кинокартин, как «Дети Дон Кихота» о подвиге русского врача детдома, усыновившего четырех детей-отказников, роль которого замечательно сыграл Анатолий Папанов, «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Гранатовый браслет», многих других фильмов, ставших классикой отечественного кинематографа.

16 января 1938 г. Шретер, как неугодный власти и идеологии в силу своих правовых воззрений, был арестован и несправедливо и незаконно приговорен Военной коллегией Верховного суда (ВКВС) СССР 27 апреля 1938 г. к смертной казни по обвинению в шпионаже. В тот же день, 27 апреля 1938 г., был расстрелян. 21 марта 1956 г. посмертно реабилитирован. Чуть позже после ареста Шретера была репрессирована и его супруга Ольга Михайловна, но осталась жива и умерла своей смертью, будучи инвалидом, в 1973 г.

Место захоронения Шретера – «спецобъект НКВД» – полигон массового расстрела людей, недалеко от бутовского полигона к югу от Москвы – под кодовым названием «Коммунарка»; расположен на 24-м километре Старо-Калужского шоссе под Москвой на месте бывшей дачи Г. Ягоды. В земле «Коммунарки» лежат расстрелянные высшие военачальники, легендарные комдивы, комкоры, командующие флотами, руководители отделов разведывательного управления и контрразведки. Здесь захоронены девять командующих военными округами и флотами, два заместителя наркома обороны. «Коммунарка» стала главным «генеральским кладбищем» Вооруженных Сил тогдашнего Советского Союза. По данным ФСБ, на «Коммунарке» захоронено от 10 до 14 тыс. человек. В 1999 г., по решению Правительства Российской Федерации, бывший «спецобъект Коммунарка» передали в ведение Русской православной церкви. Сейчас здесь находится подворье Свято-Екатерининского мужского монастыря. Братские могилы разбросаны, как говорят, повсюду; в разросшемся лесу найти их практически невозможно. Лишь за прудом, в так называемой березовой роще (наиболее часто упоминаемом месте захоронений), чернеют неглубокие ямы, в которых не растет даже трава. У входа на подворье, сразу же за воротами, расчищена поляна и поставлен высокий поклонный крест, всегда окруженный цветами. Возле поклонного креста 14 ноября 1999 г. при большом стечении родственников погибших была отслужена первая панихида. По инициативе общества «Мемориал» траурные митинги, завершающиеся панихидами, проводятся в «Коммунарке» каждую осень. В 2001 г. в память о жертвах «Коммунарки» на месте полигона начато строительство храма в честь святых Новомучеников и Исповедников Российских[22].

В годы оттепели дочь Шретера, Ирина Викторовна Шретер, активно занималась реабилитацией своих отца и матери. В 1956 г. они были реабилитированы, Виктор Николаевич Шретер – посмертно. Из реабилитационного дела следовало, что никаких доказательств вины Шретера не было, кроме его собственных показаний, которые, очевидно, он давал под пытками и/или иными формами давления со стороны следствия. Личность Шретера характеризуют анкетные воспоминания о нем его дочери, Ирины Викторовны, а также показания его бывшего коллеги, профессора К.А. Граве для дела о реабилитации.

Воспоминания Ирины Викторовны Шретер содержат ряд интересных подробностей жизни отца, его ареста и гибели, а также несколько характерных штрихов к его портрету: «Отец мой, Шретер Виктор Николаевич, родился в Одессе в 1886 г. в семье обрусевших, переселившихся из Прибалтики в Россию немцев. Дядя моего отца остался в Петербурге, став известным в России архитектором, строителем многих театров – В.А. Шретер (Виктор Александрович Шретер. – Примеч. авт.). Семья отца жила в Одессе, где он с «отличием» окончил гимназию. В 1911 г. отец закончил Московский университет, становится преподавателем Московского коммерческого института, ныне Московского института народного хазяйства им. Плеханова. В 1912 г. он женится на моей матери. С 1914 г. В.Н. Шретер – доцент института. С 1918 г. – профессор института, заведующий кафедрой права (советское хозяйственное право) до дня своего ареста в 1938 г. Работал на полной ставке в институте им. Плеханова. Отцом были написаны и изданы учебники по советскому хозяйственному праву. С 1921 г. отец работает в ВСНХ-а СССР (на пл. Ногина) (ныне – м. Китай-город, здание на Славянской площади. – Примеч. авт.) юрисконсультом иностранного отдела, впоследствии переименованного в ИНО Наркомтяжпрома. В 20-х годах отец с группой ведущих юрисконсультов вел дела по расторжению концессионных договоров, заключенных царским правительством с иностранными концессиями. Дела по расторжению шли удачно, и советская сторона ничего не должна была платить бывшим владельцам концессий. В 30-е годы отец принимал деятельное участие в заключении первых торговых договоров с европейскими странами. Несмотря на свою большую занятость по работе и преподаванию, отец много уделял сил и внимания комитету содействия школе, в которой училась я.

Будучи человеком всесторонне образованным (знал пять языков, играл на скрипке, рисовал, прекрасно знал историю литературу и т.д.), он стремился передать все свои знания мне, моим товарищам по школе. Он привил мне глубокое чувство любви к Родине, к русской природе, к искусству. Не столько моя мать, которая очень много постоянно болела, постоянно не могла принимать участие в моем воспитании, сколько отец воспитывал во мне чувство долга, порядочности, честности, патриота. Наступил 1938 год. Мне было двадцать лет. Отец, приходя с работы, рассказывал, что он ничего не понимает, что происходит в Наркомтяжпроме, где арестованы почти все сотрудники, всех отделов. И вот в ночь на 18 января 1938 г. за отцом пришли. Пришли два молоденьких солдата, следователь в военной форме – Ольшанский и, в совершенном отчаянии, знавший хорошо моего отца, дворник нашего дома. Был предъявлен ордер на арест. Обыска не было – прекрасно знали, что у отца обыскивать нечего. Ни дачи, ни сбережений не было. Шла «приятная беседа» с профессором советского хозяйственного права, беседа о том, как он трактует произведение В.И. Ленина «Государство и революция». Больше всего интересовало следователя, почему отец в своих статьях и учебниках о советском хозяйственном праве цитирует только Ленина и совершенно не упоминает (крамола!!!) цитат и высказываний Сталина (я в этот момент вошла в комнату, где накалялась атмосфера трагического «спектакля»). Отец спокойно (как мне казалось) излагал свои соображения по этому вопросу. «Беседа длилась долго, меня и мать солдат увел в другую комнату. В пятом часу утра отца увели. Последними его словами были слова: «Я уверен в своей невиновности. Правда на свете есть – я в это верю. Я вернусь через три недели (почему три?). Береги маму – она у нас больной человек». «И еще сходи в бухгалтерию Наркомтяжпрома и попроси, чтобы тебе дали мои деньги за неиспользованные в течение 5 лет отпуска». Дома у нас не было ни копейки денег. На следующий день 19-го я и пошла туда, куда направил меня отец! Я отправилась в бухгалтерию на пятый этаж. Перепуганные бухгалтерши, хорошо знавшие и уважавшие моего отца, выпихнули меня из помещения. Только в этот момент я поняла весь ужас моего положения. Я стала дочерью «врага народа»! Я стала «прокаженной»! Время шло. Передачу отцу приняли лишь один раз. Началось мое хождение на Кузнецкий, 24. Сперва при Ежове – с руганью, хамством и угрозами запереть меня в Бутырках, потом – при Берии в приемных с вежливым молчанием. Наконец – сообщение приговора: «10 лет без права переписки». С моей матери, Шретер Ольги Михайловны, взяли подписку о невыезде. Две комнаты после увода отца опечатали. А в июле 1938 г. арестовали и мать, прямо на лестнице, идущую на рынок. Умерла она дома в 1973 г. полностью реабилитированной в 1956 г.»[23].

Весьма показательными для характеристики личности Шретера являются и воспоминания его коллеги, профессора К.А. Граве, которые он изложил для дела о реабилитации: «С Виктором Николаевичем Шретером я познакомился как со своим однокурсником на юридическом факультете Московского университета, который мы окончили с ним вместе в 1909 г. После окончания Университета мы с ним вместе отбывали воинскую повинность в одной и той же войсковой части в Москве. В последующие годы мы с ним поддерживали знакомство, но наши встречи были реже. С начала 1924 г. я начал преподавательскую работу в Московском институте народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, где в качестве профессора и заведующего кафедрой работал и В.Н. Шретер. Моя совместная с ним работа в институте протекала до конца его пребывания в институте. Мое будущее знакомство с В.Н. Шретером и многолетняя работа с ним дали мне возможность полностью убедиться в том, что В.Н. Шретер был щепетильно честным, добросовестным и строго принципиальным человеком, требовательным, в первую очередь к самому себе.

Также характеризующим общий облик В.Н. Шретера, несомненно, являлось его постоянно доброжелательное отношение к людям, с которыми ему приходилось встречаться, некоторое, так сказать, чрезмерное доверие к ним, которое иногда мешало ему усмотреть в них возможные теневые стороны. Благодаря своим глубоким знаниям в области советского права В.Н. Шретер занимал видное место среди советских юристов-теоретиков и его научные работы в области советского права сыграли немаловажную роль в развитии молодой тогда советской правовой науки. Несмотря на свое болезненное состояние (язва желудка, которая потребовала весьма серьезной и тяжелой операции) В.Н. Шретер с большой затратой сил добросовестно выполнял свой долг советского ученого и педагога, отдавая свой опыт и знания делу воспитания молодежи»[24].

Шретер занимался вопросами гражданского, хозяйственного, в том числе конкурентного права. Его основные научные труды – по праву собственности, акционерному праву и государственным предприятиям, патентному праву, недобросовестной конкуренции. В области конкурентного права В.Н. Шретера интересовали прежде всего вопросы недобросовестной конкуренции. В этой области известны его издания: «Недобросовестная конкуренция» (СПб., 1914); «Правовая охрана товарных знаков» (Л., 1989); статья «Недобросовестная конкуренция» в издании «Памяти профессора Габриеля Феликсовича Шершеневича: Сб. статей по гражданскому и торговому праву» (М., 1915). Последняя книга переиздана, и со статьей Виктора Николаевича «Недобросовестная конкуренция» можно о

Дата добавления: 2013-12-13