Преходящие особенности

Они предопределены прежде всего семидесятилетним господством большевизма, а также событиями после 1985 г. и особенно реформами 1992–1993 гг.

1. Гигантизм, гиперконцентрация – упор на гигантские предприятия, крупнейшие центры, главные регионы-локомотивы, стремление добиться успеха за счет размаха, масштаба. В основе – скрытые экономической риторикой идеологические мотивы (стройки коммунизма и т. п.). Следствия – монополизм суперзаводов, удлинение связей, зависимость страны от двух-трех центров производства большинства товаров, гипертрофия столичных городов, кризис малых, упадок сельской местности. И на этом же фоне обширные ареалы фактически остаются незатронутым резервом развития вширь.

2. Гиперспециализация регионов и центров на узком наборе видов хозяйственной деятельности, усугубляемая рахитичностью сферы услуг, которая могла бы разнообразить структуру каждого района и центра. Из-за этого структурно-отраслевые сдвиги быстро перерастают в региональные, а регионы оказываются в сильнейшей зависимости от поставок извне. Идея территориально-производственных комплексов, увы, провалилась. С другой стороны, этот же фактор препятствует развалу страны на самодостаточные части.

3. Нерасчлененность производств и социальной сферы – обилие предприятий с собственным жилым фондом, социальной инфраструктурой и т. п., в связи с чем отраслевая перестройка невозможна без тяжелых социальных последствий. Многие центры превращаются в «миллтаунс» – города при заводах, где властные функции фактически исполняют руководители предприятий, а вся общественная жизнь пронизана патернализмом. Другое явление того же порядка – обилие искусственных образований, вроде «закрытых городов», изолированных элитарных поселков, по большей части связанных с отраслями военно-промышленного комплекса и изолированных от окружения. В этих условиях «чисто экономические» реформы неизбежно вызывают тяжелейшие социальные последствия, затрудняющие процессы реформирования и искажающие их смысл.

Нередко «социальное эхо» структурных перестроек отзывается обострением общеполитической обстановки в регионах и по всей стране.

4. Окостенение административно-территориальных границ – втиснутость всех видов общественной жизни в рамки границ областей и республик, превращение этих границ в своеобразные «китайские стены» (эти границы хорошо различимы даже из космоса: на них размыкается сеть местных автодорог, почти все они заросли густыми лесами).

5. Сильные территориальные контрасты буквально во всех сферах – и в хозяйственной, и в социальной, и даже в политической. В 1990 г., накануне реформ, душевой национальный доход, направленный на потребление, колебался от 4 тыс. руб. в Москве до 1,3 тыс. в Дагестане. Разрывы в 3–4 раза по основным социальным показателям были обычным делом. Это неудивительно для страны с рыночной экономикой, но вряд ли оправдано в стране, правители которой провозглашали равенство главным лозунгом государства. Громадны были и контрасты в экономике: в эффективности производства, в благосостоянии, инвестициях, милитаризованности производства и т. п. К началу реформ в России сосуществовали регионы, находившиеся на весьма удаленных друг от друга этапах общественного развития – от доиндустриального (вроде Тувы или Дагестана) до постиндустриального (Москва, Ленинград).

Дата добавления: 2013-12-13