Мышление и деятельность 341

дожили, то сразу изменяется масса недоступных вещей. Процесс мышления и есть процесс превращения непосредственно недоступного, то есть непосредственно не могущего воздействовать на наши рецепторы, в доступное через доступное. Вот двой­ной ход. Эта мысль ясна или нет? Тогда с определением все обстоит благополучно. Значит, здесь «опосредствованность» имеется в виду «по сравнению с непосредст­венностью чувственного восприятия». Хотя оно опосредствовано значением, но все-таки это в другом смысле. Поэтому, можно мое определение считать правильным (я его напомню еще раз): процесс, с помощью которого мы можем опосредствован­но судить о том, что скрыто от нашего чувственного восприятия.

Можно здесь слово «судить» заменить словами «переходить от воспринимае­мого к тому, что скрыто от восприятия, ощущения». Здесь ударение не на слове «судить», а на «опосредствованности». Что касается неизвестности восприятия, то вопрос здесь снят. Почему? Потому, что, если вы спросите: а известны ли процес­сы восприятия и известен ли полностью процесс восприятия, я отвечу так же, как если вы спросите о любой другой вещи или о любом другом процессе: нет, полно­стью, конечно, неизвестен и, наверное, это в бесконечность уходит, правда? Что-то мы знаем, ведь что-то мы заранее определили. Вопрос другой: верно или невер­но. И мы имеем знание о восприятии и, сопоставляя эти знания, мы выясняем одну из особенностей мышления. Какую? Ту, которую обнаруживает мышление при со­поставлении с восприятием. И больше никакую другую.

Вторая записка, очень трудная. То есть не очень, нет — трудное впоследствии. Вопрос: «Не могли бы вы задать категориальные характеристики понятия "мышле­ние" в рамках теории деятельности?»

Вопрос этот несколько труднее, чем предыдущий, вот в каком отношении: этот вопрос не очень ясен, вернее, он может быть понят в нескольких разных смыс­лах. Я все-таки попытаюсь ответить на этот вопрос, воспринимая записку в самом простом значении.

Самое простое заключается в том, чтобы дать некоторые характеристики мыш­ления в рамках теории деятельности. Я, следовательно, отвлекаюсь пока от приме­ненного автором записки понятия «категориальные характеристики». А пропуская это, я говорю сейчас о характеристике мышления так, как обычно процесс мышле­ния выступает в системе общего представления о человеческой деятельности. Вот с этой точки зрения мы и должны прежде всего фиксировать тот факт, что мышление есть некоторая человеческая деятельность, а не прибавка к ней и не сторона ее.

Прежде всего этот вид деятельности должен получить какое-то свое означение, для того, чтобы дальше потом этим значком выделить эту деятельность, означить ее и ее иметь в виду. Естественно, это всякий понимает, и в этом заключается суть дела, но надо просто терминологически ввести, что мышление есть деятельность, деятель­ность особая, а именно — это деятельность, которую мы называем «познавательной». Теперь нам надо посмотреть, что же мы называем познавательной деятельностью? Чем это мышление характеризуется как познавательная деятельность?

Когда мы говорим «познавательная деятельность», то это значит, что деятель­ность эта отвечает тому или другому познавательному мотиву. Вот этот-то познава­тельный мотив и придает данной деятельности, то есть мыслительной деятельности, известный смысл для субъекта, «личностный смысл», как иногда я говорю. Значит, эта деятельность, так же как и другие виды человеческой деятельности, является сложно регулируемой, в частности, она регулируется (именно потому, что она мотиви­рована) и со стороны, будем говорить так, «субъективных регуляторов». Это в высшей степени условное название, и я поясню простыми словами то, что я имею в виду.

Дата добавления: 2013-12-13