Биофизика зрения

Развитие уголовного и процессуального законодательства(1930-1941гг)

Что касается норм Общей части уголовного права, то здесь следует отметить некоторые внешне не заметные, но фактически важные новеллы. Мы помним, что уже Кодекс РСФСР 1926 г. до­пускал возможность в одном, и не очень распространенном, слу­чае объективное вменение. Теперь этот же принцип вводится по очень важным делам и применяется в широком масштабе. 8 июня 1934 г. Положение о преступлениях государственных было допол­нено статьями об измене Родине, где, в частности, предусматри­валось, что совершеннолетние члены семьи изменника — воен­нослужащего, даже если они не знали о преступлении, пригова­риваются к лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет. Этот закон породил даже особую ка­тегорию ЧСИРов (членов семьи изменников Родине), которые и по закону, и сверх него подвергались разного рода ограничениям и притеснениям. Идея закона была как будто бы правильной: из­менник должен подумать, собираясь совершить преступление, не только о себе, но и о своих близких. Однако очевидно, что ежели человек несмотря ни на что все-таки шел на такое деяние, то ему была безразлична судьба даже близких людей. Другим изменением норм Общей части являлось снижение возраста привлечения к уголовной ответственности. Постановлением ЦИК и СНК СССР, принятым в 1935 г., устанавливалось, что к ответственности за определенные тяжкие преступления (убийство и покушение на него, телесные повреждения, кража и т.п.) могут привлекаться лица, достигшие 12 лет от роду. Закон предусматривал, что к ним могут применяться все без исключения меры наказания, даже в том числе, следовательно, и расстрел. Думается, что у редкого судьи поднялась бы рука приговорить к смертной казни 12-летних мальчишку или девчонку..

Важным изменением было удлинение предельных сроков на­казания. До 1937 г. максимальный срок лишения свободы состав­лял 10 лет. В 1937 г. он был резко увеличен — до 25 лет, за со­вершение государственных преступлений. Закон изображал такую реформу как проявление гуманности: до сих пор у суда была аль­тернатива — 10 лет лишения свободы или расстрел. Теперь же вместо расстрела можно было приговорить просто к более дли­тельному сроку лишения свободы.

Что касается Особенной части уголовного права, то прежде всего стоит отметить развитие законодательства о государствен­ных преступлениях. Наиболее значительным в этом отношении яв­ляется уже упоминавшееся постановление 1934 г. «О дополнении Положения о преступлениях государственных (контрреволюцион­ных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против по­рядка управления) статьями об измене Родине», в обиходе обычно называвшееся законом об измене Родине. Оно предусматривало самые высокие меры наказания, по преимуществу расстрел.

Среди преступлений против порядка управления заслуживает особого внимания изменение знаменитой ст. 107 УК РСФСР и аналогичных статей кодексов других республик, связанное с по­становлением ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1932 г. «О борьбе со спекуляцией», которое требовало «всячески искоренять пере­купщиков и спекулянтов». Статья 107 была теперь сформулиро­вана по-новому: «Скупка и перепродажа частными лицами в целях наживы (спекуляции) продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления». При этом санкция за данное преступле­ние была резко повышена — вместо одного года лишения свободы теперь полагалось не менее пяти лет.

Важно отметить и усиление наказания за хулиганство. Если в УК РСФСР 1926 г. за него назначалось не более двух лет лишения свободы (и это за злостное хулиганство), то в 1935 г. санкция была повышена соответственно до пяти лет тюрьмы. Одновременно было запрещено ношение холодного оружия (кинжалов, финских ножей и т.п.), кроме тех случаев, когда оно является принадлеж­ностью национального костюма.

Уголовно-процессуальное право. Оно развивается противоре­чиво. Принимаются меры к укреплению законности в деятельнос­ти органов дознания и следствия, суда и прокуратуры, но все это касается общеуголовных преступлений. Если судят мелкого во­ришку, а тем более крупного, то в более или менее строгом соот­ветствии с процессуальным законом. По-другому, однако, проис­ходит дело, когда репрессия касается лиц, обвиненных в соверше­нии государственных преступлений. Правда, здесь тоже нужно от­метить определенную динамику. До середины 30-х гг. и по этим делам, в принципе, соблюдается закон, к тому же в основном общий для всех родов преступлений. Прежде всего, происходит ухудшение процессуального законо­дательства по делам о государственных преступлениях. В 1934 г., в день убийства СМ. Кирова, издается закон, упрощающий про­цессуальные формы для некоторых государственных преступле­ний. ЦИК СССР установил, что по делам о террористических ор­ганизациях и террористических актах следствие должно заканчи­ваться не более чем за 10 дней, обвинительное заключение обви­няемому должно вручаться за сутки до рассмотрения дела в суде, дела должны слушаться без участия адвоката и прокурора, касса­ционное обжалование приговоров, как и подача ходатайства о по­миловании не допускаются, приговоры к высшей мере наказания исполняются немедленно по их вынесении.

Совершенно очевидно — все эти меры резко сокращали про­цессуальные гарантии для обвиняемых и подсудимых, что расши­ряло возможность вынесения необоснованных приговоров, кото­рые нельзя уже было исправить.

В сентябре 1937 г, подобные меры были распространены и на дела о вредительстве и диверсиях. Правда, с некоторым смягче­нием. Новое постановление ЦИК СССР допустило все-таки хода­тайство о помиловании, но при отклонении его приговор приво­дился в исполнение немедленно.

Жесткие условия, в которые ставились следователи, часто при­водили к тому, что они старались добиться признания обвиняемо­го в совершении преступления любой ценой, полагая в то же время признание царицей доказательств. Даже столь не щепетиль­ный юрист, как А.Я. Вышинский, в 1937 г., выступая на февраль-ско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), заявил о недопустимости такого подхода к следствию. Он отметил, что основной недостаток в работе следователей НКВД и прокуратуры — стремление «по­строить следствие на собственном признании обвиняемого»¹.

При всей жесткости названных законов главная беда была, од­нако, не в них. Куда хуже было применение репрессий вообще без суда — уже упоминавшимся особым совещанием, а также «тройками» и «двойками». В этих органах отсутствовали всякие процессуальные гарантии. А именно по пути использования на­званных органов и пошла репрессия с середины 30-х гг

Дата добавления: 2013-12-13