Павликиане

Около того же времени в тот же Лангедок были занесены с Востока сходные воззрения павликиан — секты, родствен­ной сирийскому гностицизму, того же греческого происхож­дения, с теми же неоплатоническими началами, но потеряв­шей многое из манихейских преданий?1. Провансальские павликиане даже проклинали память знаменитых ересиархов древности, они предавали анафеме Скифиана, Будду и са­мого Мани (20). В Галлии они назывались публиканами. Они схо­дились с манихеями только в понятии о дуализме и борьбе начал, отвергая, подобно будущим вальденсам, всякий вне­шний культ, придавая Крещению и Причастию одно лишь обрядовое значение произнесением известных слов. У них не было иерархии, никакого следа церковной организации, как не будет ее у вальденсов. Подобно последним, они признава­ли брак, не отвергали мяса. Собственно, на павликианскую систему надо смотреть не иначе, как на ту уступку, которую сделал азиатский дуализм европейскому рационализму в хри­стианстве, как на первообраз будущих реформаторов XII сто­летия, смутно колебавшихся в вопросах веры и балансиро­вавших между рационализмом и христианским богословием.

Поэтому если павликиане и занимают место в общей истории альбигойцев, то было бы жестокой ошибкой про­изводить от них дуалистов альбигойских (катаров), хотя это делают даже такие представительные авторитеты, как Боссюэ, Риччини, Муратори, Мосгейм, Гиббон, наконец, не­которые историки ересей новейшего времени, такие, как Ган, русский исследователь духоборов Новицкий и англи­чанин Майтланд (21). Такую непоследовательность можно объяс­нить только недостаточностью разработки истории альби­гойцев. Дело в том, что из стремления объединить сектантов эти историки не хотели убедиться в двойственности религи­озного направления альбигойцев, из которых каждое не имело почти ничего общего с другим, хотя оба они жили вместе, объединенные общими материальными и духовны­ми интересами, а главное, единой опасностью, которая уг­рожала всякому уклонению от ортодоксии, установленной Отцами, канонами и соборами.

В отношении же догматическом поздние катары имели с павликианами столько же общего, сколько массилиане (от Массилии, Марселя), эти «полупелагиане»?1, названные так; потому, что составляли исключительное достояние Прован­са, где появились в конце IV века с догматикой, развитой учеником Пелагия Кассианом и поддерживаемые марсельскими священниками и несколькими епископами Аквитании (22). Совершенно чуждые дуализма, массилиане стояли на католической почве и привносили лишь собственный взгляд на благодать, необходимость которой если не совсем отвергали, то, во всяком случае, придавали ей второстепенное значе­ние, содействующее человеку верующему. В манихейских обрядах упрекали только собственно пелагиан. Против массилиан же вооружились соборы в Арле и Лионе (475 г.), а аравзийский собор в 529 году наложил на них проклятие (23).

Дата добавления: 2014-01-04