Основные методы социального исследования

«Мы не говорим о противоречии количественных и качественных методов. Мы не ищем доказательств того, что один метод должен превосходить возможности другого. Вместо того, чтобы спекулировать о методе, мы с точностью до деталей применяем их на практике. Мы осуществляем количественный и качественный анализ в меру нашего мастерства и опыта, смещая акцент согласно тем задачам, которые нам приходится решать. Мы очень хотим видеть, как наши коллеги совершенствуют оба типа анализа для эффективного решения стоящих перед ними задач» (Wesley C. Mitchell, «Quantitative Analysis in Economic Theory», The American Economic Review, vol. 15, 1925, p. 1).

Общие черты разных методов. Понятие науки использовано в этой книге для того, чтобы охарактеризовать метод, который сегодня принято называть методом естественной науки[41]. Это означает, что он применяется только к тем дисциплинам, которые занимаются объективной классификацией данных для того, чтобы свеcти широкий ряд наблюдаемых поведенческих феноменов в краткое обобщенное положение или формулу. Это, разумеется, не единственный успешный метод систематического приращения знания. Мы можем быть заинтересованы в обнаружении и объяснении только частных пространственно-временных событий или последовательности событий, как это бывает в истории и географии. Эти дисциплины иногда называют описательными науками, но так как вся наука описательна, такое разграничение имеет сомнительную ценность. Поскольку понятия истории и географии мыслятся преимущественно как субъективные, они также подразумевают и специфический метод. Этот метод, как правило, считается отличным от метода естественных наук в силу того, что исторический метод касается главным образом регистрации каждого уникального факта, который имел место быть в близком и отдаленном прошлом; в то время как метод естественных наук это количественная классификация данных с целью построения обобщений. Это различие, однако... является различием между уровнями общего процесса исследования, а не свидетельством принципиально разных подходов к исследованию. Первоначальные наблюдения естественных наук касаются явно уникальных явлений в той области, где они встречаются. Но естественные науки не останавливаются на этом, а создают классификации на основе определенных сходств наблюдаемых явлений, игнорируя при этом их некоторые уникальные аспекты. Наука всегда абстрагирует определенные элементы или аспекты реальности и анализирует их под определенным углом, который необходим для достижения поставленной цели исследования. Из этих классификаций сходств, единообразий и следствий наука и делает свои обобщения. Таким образом, она просто продолжает процесс исследования, который на своих ранних стадиях во многом подобен историческому методу.

Исторический метод и естественные науки. Однако, даже чисто исторический метод стремится постепенно и объективно приобрети черты метода естественных наук. Ведь в той степени, в которой историки идут дальше простой регистрации фактов в их временной последовательности, осуществляют сравнительный анализ, а затем выводят из полученных данных типы (то есть обобщают их), в такой степени история становится естественной наукой. Из того, что такие группировки фактов и обобщения все же выполняются, становится очевидным, что не существует никакой разграничительной линии между естественными науками и дисциплинами, которые носят исторический характер. Они стремятся к слиянию и различаются только по степени осуществления научного исследования и по степени объективности проводимых процедур. То же самое можно сказать и о незрелом мышлении ребенка или о вошедшем в поговорку здравом смысле «человека с улицы». Как только ребенок начинает распознавать сходства и различия в собственных реакциях на свое окружение, он начинает осуществлять процедуры наблюдения и классификации. То же самое можно сказать и о научном освоении действительности. Такие реакции на различия и сходства могут быть выражены в виде количества, размера, формы, скорости или интенсивности объектов, характеристик или событий. В процессе таких реакций-ответов он (ребенок) вовлекается в рудиментарную форму измерения или исчисления. Каждый нормальный человек, испытывая или наблюдая частоту повторения, сходства, последовательности делает более или менее широкие обобщения. Все, что наука добавляет к этой процедуре здравого смысла, это точность и объективность.

Целью нашего анализа принципиального сходства различных методов является стремление избежать большинства бесплодных разногласий по поводу использования в социальных науках этих методов одновременно. Б о льшая целостность, объективность и точность методов естественных наук не отрицает вместе с тем ценность менее целостных или менее точных процедур. В экспериментальном отношении, даже результаты полностью случайного и субъективного исследования могут иметь некоторую ценность при постановке проблем и в поисках ключей к решению поставленных задач. Простые хронологии событий, даже если они представлены в такой форме, что снижают возможность выведения из них каких-либо научных принципов, могут иметь практическую ценность и быть необходимыми для понимания особых случаев. Все это справедливо как в отношении простого исторического описания событий, так и в отношении монографических исследований (case-study) отдельных индивидов, групп, институтов. Точное знание о прошлом каждого явления может способствовать предсказанию с высокой степенью точности их будущего поведения. Но на чем основано доверие к таким предсказаниям? Очевидно, некоторую обоснованность таким предсказаниям придает наше знание об определенных последствиях в определенном количестве случаев. Насколько в процессе обработки отдельные наблюдения приобретают аналитический, сравнительный и статистический характер, настолько увеличивается их ценность для точного прогнозирования, а значит и научная ценность. Полностью признается этот переход к методу естественных наук в антропологии. Так, Боас определяет антропологию как «науку, которая занимается реконструкцией ранних этапов истории человечества и пытается насколько это возможно выразить в виде законов повторяющиеся формы исторических событий»[42] (курсив автора монографии).

Если иметь в виду это определение, то спор о том, является ли антропология естественной наукой или нет, становится бессмысленным. Все зависит от того, посвящает ли себя исследователь главным образом «реконструкции ранней истории человечества» или выведению законов, анализируя «повторяющиеся формы исторических событий». Если он отдает преимущество последней деятельности, то можно сказать, что он занимается естественной наукой. Однако перед тем, как применение научного метода становится возможным, необходимо составить довольно полную картину исторических событий и фактов и это касается любой научной дисциплины. Поэтому не существует проблемы относительно ценности этих двух методических процедур. Они есть разные стадии в общем процессе понимания, объяснения и предсказания культурных явлений.

Комплиментарная природа разных методов. Такой взгляд на методы должен свети на нет многом бесполезную дискуссию в социальных науках, и особенно в социологии, по поводу превосходства одних методов над другими. Каждый метод занимает свое место и может быть более предпочтительным для определенной цели или на определенной стадии исследования. Вместо того, чтобы говорить об историческом методе, монографическом исследовании (case-study), сравнительном, статистическом методах и т. д. как взаимоисключающих и даже антагонистических, мы должны признать, что эти методы есть законные стадии процесса обоснования, который в самом полном виде и есть процесс естественнонаучного исследования. Ошибочность дискуссий о ценности разных методов кроется в том, что каждый метод рассматривается отдельно, как достаточный и целостный. Любой метод, который достигает своей цели, пригоден именно для этой цели. Наши методы должны меняться, так как каждый из них адаптирован для получения разных результатов или разных стадий разработки поля исследования. Даже теологические и метафизические методы, к примеру две стадии развития познания в теории Конта, полезны на определенных ступенях развития любой области знания. Они могут быть необходимы для выдвижения рабочих гипотез и служить экспериментальной формой обоснования. Исторические факты и обобщения могут быть также пригодны для этого, и, более того, могут представлять собой специальный материал для статистической классификации и генерализации в соответствии с методами естественных наук. Действительно, весь необработанный материал естественных наук является историческим, то есть представляет собой описание событий, которые происходили в прошлом. С точки зрения верификации, обоснования и достижения объективности суждений, ценность этих наблюдений различается в зависимости от степени отдаленности того времени, когда они происходили, точности, с которой они наблюдались и от формы, в которой они были зарегистрированы. Поскольку форма регистрации данных во многом зависит от целей исследователя на время проведения наблюдения, то часто бывает трудно использовать совокупность данных, собранных для чисто исторических целей, в виде фактического материала для естественных наук. Избирательный процесс исторического описания дает много сомнительного с точки зрения научных целей материала, так как часто некоторые события упускаются из виду и записываются в неколичественной форме. Это верно и в отношении как ко всем документам об истории жизни - письмам, дневникам, биографиям и т. д., так и к более формальным историческим документам.

Однако научное наблюдение также подразумевает отбор из бесчисленных характеристик и связей только некоторых аспектов исследуемых объектов и исключение всех других аспектов. Ограниченность наших реакций и символизирующих механизмов (то есть наших чувств и языковых символов) делают это неизбежным. Среди этих ограничений можно отметить неспособность наших чувств охватить более, чем сравнительно небольшое количество фактов, одновременно. Это делает необходимым выбирать для осмысления только определенные характеристики из их бесконечного числа. Из выбранных данных мы формируем научные факты, то есть производим обобщения. Необходимость выбора ставит фундаментально важный для науки вопрос: как нам следует поступать в процессе исследования - какие характеристики выбирать для рассмотрения, а какие игнорировать?

Сущность и функции рабочих гипотез. Когда мы сталкиваемся с конкретной повседневной проблемой мы обращаем внимание только не те события, которые с нашей точки зрения непосредственно связаны с этой проблемой. Однако, то, что мы будем считать значимым, будет связано с нашим предшествующим опытом. Иными словами, мы склонны рассматривать как значимые только те факторы, которые были значимы в других подобных проблемных ситуациях, с которыми мы уже сталкивались. Сходства могут быть как большими, так и незначительными. Если ситуация или проблема нам слишком незнакома, то есть мы не можем сравнить ее с прошлыми ситуациями или проблемами, то мы будем неспособны вынести какое-либо суждение или наши суждения будут ошибочными или основанными на слепой вере. Предположение, выдвигаемое нами относительно важности тех или иных факторов для решения нашей проблемы, становится нашей гипотезой. На основе этой гипотезы мы начинаем выносить суждения о данных, которые подтверждают нашу гипотезу или противоречат ей. В повседневной жизни мы обычно конструируем гипотезы относительно причин и способов решения наших проблем на основе аналогии - предположения о том, что, если два явления ведут себя сходным образом в одной ситуации, то возможно они будут проявлять сходство в поведении и в некоторых других ситуациях, которые интересуют нас в данный момент.

Такие аналогии имеют плохую репутацию в качестве научной процедуры, поскольку часто используются в качестве заключения или доказательства, не гипотезы, которую еще надо проверить. Аналогия полезна и обоснована только тогда, когда различия учитываются в той же степени, что и сходства. И снова необходимо заметить, что численный перевес сходств или различий совершенно не важен, а важны только те из них, которые значимы для целей проводимого исследования. Когда метод аналогии используется правильно, то он становится самым плодотворным источником гипотез не только в сфере повседневной жизни, но и в науке, а гипотезы являются начальным этапом всякого научного исследования.

Рабочая гипотеза является обязательным условием для начала сбора данных. Даже Федеральная Перепись населения имеет под собой гипотезу, согласно которой тот тип данных, который был полезен в прошлом, будет необходим и в будущем. Без гипотез нам пришлось бы регистрировать все наши реакции на стимулы окружающей среды, то есть всю совокупность наших ощущений. Но... то, на что реагируют наши органы чувств предопределяется главным образом тем, «чт о мы ищем». Поэтому хотим мы того или нет, отбор данных происходит на основе нашего предыдущего опыта. Рабочая гипотеза представляет собой хорошо продуманное предположение, основанное на предыдущем опыте и касающееся тех факторов, которые считаются нами значимыми в исследуемой ситуации. Единственное различие между процессом сбора данных без постановки гипотезы и тем же процессом с предварительно выдвинутой гипотезой заключается в том, что в последнем случае мы сознательно учитываем ограниченность наших чувств и пытаемся уменьшить их погрешность. Поэтому мы сужаем поле нашего исследования, чтобы сконцентрировать внимание на тех аспектах, которые, как подсказывает нам прошлый опыт, являются значимыми. Даже если мы начали с регистрации всех наших реакций, мы все равно будем вынуждены перед тем, как мы сможем использовать эти наблюдения в научных целях, производить отбор нужных данных из массы зафиксированной информации. А этот отбор осуществляется на основе гипотезы. Отсюда, будет проще и результативнее провести первичные наблюдения на основе гипотез(ы).

Рабочая гипотеза, таким образом, является попыткой обобщения, основанной на беглом, эмпирическом исследовании фактов. Это только «предчувствие», «интуитивное» предположение. Конечно, все «предчувствия», «интуиции», гипотезы находятся в сфере неформального, даже подсознательного, индуктивного знания. Гипотеза это пробная генерализация, основанная на таких смутных, неопределенных и неадекватных данных, что иногда не может быть четко сформулирована. Здесь опять же существует большое различие во мнениях по вопросу о том, когда гипотеза перестает быть гипотезой и когда становится научной теорией или научным законом. Этот вопрос касается адекватности данных, на которых построено обобщение... Обычно термин «теория» используется для того, чтобы обозначить средний уровень между не подтвержденными обобщениями, известными как гипотезы, и полностью подтвержденными обобщениями, называемыми научными законами или научными фактами. Но все они являются суждениями, которые более или менее точно характеризуют изучаемые явления...

Опасности при построении гипотез. Рабочая гипотеза в своей простейшей форме представляет собой всего лишь дефиницию объекта исследования. Она корректирует проведение исследования в соответствии с имеющимися ресурсами и препятствует бесцельному и произвольному сбору данных. Она направляет исследователя в отборе данных. В этом, безусловно, таится серьезная опасность. Если исследователь понимает гипотезу как положение, которое надо во что бы то ни стало подтвердить, то неизбежно происходит исключение фактов, подтверждающих противоположную гипотезу(ы), что перечеркивает всю его работу. «Рабочая гипотеза, - пишет Чеддок, - в научном смысле есть теория или объяснение, которое принимается после тщательного осмысления известных фактов с учетом всех других объяснений, включая готовность изменить данное объяснение, если факты, обнаруженные в исследовании, подтвердят другую теорию. Поэтому гипотеза выдвигается с целью включения в исследование всех доступных и подходящих фактов, а также с целью как доказать, так и опровергнуть эту гипотезу. Именно такая гипотеза желательна и даже необходима. Она задает точку отсчета для исследования и, если основана на достаточном знании, направляет процесс исследования. Без построения гипотезы может быть собрано много бесполезных данных, поскольку исследователь боится пропустить что-либо существенное или, наоборот, могут быть пропущены именно важные факты, которые при тщательно обозначенных целях исследования не могут ускользнуть от внимания ученого. Слепой сбор массы данных не может привести к обнаружению интересных связей между фактами равно как и к новому объяснению наблюдаемых явлений»[43].

Большое разочарование, которое испытывают некоторые студенты, обнаружившие, что факты не подтверждают гипотезу или противоречат ей, приводит даже к самоубийству. Но даже оно не оправдывает ненаучных установок. С чисто научной точки зрения, вклад ученого в равной степени огромен, подтверждает ли он или опровергает выдвинутую им гипотезу. Нужно всегда остерегаться слишком сильной эмоциональной зависимости от результата исследования, поскольку она мешает беспристрастному наблюдению и объективному сбору данных, на которых основаны выводы и дальнейшие шаги научного исследования. «Гипотезы это колыбельные песни, убаюкивающие осторожность»[44]. Часто мы забываем, что гипотеза есть просто пробный постулат и принимаем ее как данность. Большую часть дискуссий об инстинктах можно приписать такого рода заблуждению. Гипотеза часто становится своего рода навязчивой идеей для того, кто ее выдвинул. Их репутация, престиж и даже их работа может находиться под угрозой, если факты ведут к опровержению принятой ими гипотезы. В этом случае мы можем стать свидетелями патетического спектакля, в котором люди играют роль евангелистов или миссионеров, фанатически отстаивая гипотезу, которая больше не подтверждается фактами.

Классификация методов сбора данных. Методы сбора данных отличаются от методов манипулирования, суммирования, обобщения или других способов обработки данных. Настоящая книга касается прежде всего первой задачи. Справедливо, что возможные способы обработки данных зависят в основном от метода, с помощью которого они были получены. Поэтому метод сбора должен в свою очередь зависеть от метода, который мы намереваемся использовать в обработке полученных данных. Но большего всего споров возникает по поводу классификации методов, что объясняется неспособностью провести различие между методами сбора данных и методами их классификации, трактовки и манипуляции. Отсюда мы имеем большое «разнообразие» методов: исторический, монографический (case-study), «статистический», «обзорный» и т. д. Не существует ничего взаимоисключающего в этих методах. С одной стороны, все способы сбора данных есть сбор «отдельных случаев»(cases). А «обзор» есть только обозначение типа исследования, относящегося к широкому масштабу исследуемого объекта, где может использоваться любой или все методы получения данных. Классификация методов сбора данных, как и все классификации, должна указывать, во-первых, каково основание или цель этой классификации, а во-вторых, ее категории не должны пересекаться.

Основные методы сбора данных в социальных науках могут быть классифицированы согласно: 1) масштабу; 2) источникам; 3) приемам сбора или получения данных.

Относительно масштаба исследования, Чепин классифицировал методы исследования следующим образом[45]: а) case-work или исследование индивидуальных случаев; b) выборочное или выбор части поля исследования, основанное на предположении, что эта часть является репрезентативной частью целого; c) полное перечисление или включение всех данных в поле исследования...

Относительно источников, из которых данные могут быть получены, существуют два вида общепризнанных, а именно:

(1) Исторические источники:

(a) документы, бумаги, папирусы, наскальные надписи и т. д.;

(b) геологические формации, окаменелости и т. д.

(2) Полевые источники:

(a) частная информация от живущих на этом месте индивидов;

(b) прямое наблюдение за поведением (включая вербальное поведение...

Исторические источники в этой классификации представляют собой записи или следы, которые прошлые события оставили после себя и которые зарегистрированы и сохранены с помощью различных устройств и приемов. Воспоминания живущих индивидов также безусловно являются следами прошлых событий и являются историческими в том смысле, что все события, которые уже произошли есть исторические. Но поскольку цель настоящей классификации источников заложить основу для обсуждения способов сбора данных, то записанная или произнесенная информация, сохраненная для особой цели и полученная от живущих индивидов, классифицирована здесь как полученная из полевых источников. Единственным дополнением может служить метод прямого наблюдения за событиями и людьми, который также может быть классифицирован как метод полевой работы.

Критическая оценка исторических источников. Перед началом полевого опроса или исследования всегда должен быть проделан тщательный обзор всех документальных источников, касающихся предполагаемого исследования. Это важно для того, чтобы избежать двойной работы, и имея в виду те выводы, которые могут быть получены благодаря этим методам - избежать ловушек и разного рода трудностей. Кроме того, желательно сравнить чьи-либо находки с таковыми у других исследователей при тщательном учете процедуры исследования в каждом случае. Размещение соответствующих документальных источников в любом исследовании в значительной степени зависит от знания разнообразных систем индексации... После расположения соответствующих документальных источников, их критическая оценка становится следующей задачей.

Для удобства оценки документальные источники обычно разделяются на два класса, а именно (1) первичные и (2) вторичные.

Под первичными мы понимаем любые источники данных, которые собираются в первую очередь и компонуются одним и тем же исследователем. Вторичные - это любые другие источники. Так, регистрационные карточки в конторе архивариуса университета можно назвать первичным источником для изучения возрастной и половой структуры студенческого корпуса университета. Компиляция записей на регистрационных карточках в университетском каталоге также является первичным источником. Однако, газетный репортаж, основанный на этих данных, можно охарактеризовать как вторичный источник. Подобным образом полные отчеты Федерального Правительства о переписи населения есть первичные источники, но изложение результатов переписи во Всемирном Альманахе или Статистическом отчете по США, должно считаться вторичным источником. «В ситуации, когда ответственность за сбор первоначальных данных и за их обнародование как в печатной, так и в других доступных формах, неразделимы, источник может называться первичным. Но когда данные обнародует человек, который не участвовал в получении первичных данных, то источник, содержащий такие данные, называется вторичным»[46].

Важность этого разделения лежит в относительной надежности этих двух типов источников. Первичные источники не более надежны, чем люди или агентства, ответственные за них. Но если они действительно являются первичными и поэтому не подвластны коррекции или верификации со стороны человека, который использует эти данные, то единственное, за что можно подвергнуть их критике или коррекции, это высокая вероятность влияния предубеждений или ошибочность способов сбора этих данных. Вторичные источники больше подвержены ошибке, чем дальше они отходят от первичных источников. Даже такие простые процедуры как переписывание, перепечатывание и т. д. чреваты невольными ошибками. К тому же существуют почти неограниченные возможности злоупотребления и манипулирования первичными источниками, как то - их частичная репрезентация, которая обусловлена всякого рода предубеждениями, перераспределение данных, пренебрежение соображениями их сравнимости с другими фактами, пренебрежение специализацией первичных источников.

Поскольку процесс получения данных из документальных источников подвержен многочисленным ошибкам, которые уменьшают их научную ценность, появляется необходимость как можно более скрупулезного исследования данных, привлекаемых из вторичных источников. Если данные извлечены из вторичных источников, то первый и наиболее удовлетворительный метод их проверки - это сравнение их с данными из первичных источников в случае, если они доступны. Однако, если первичный источник оказывается недоступен, то мы должны применить к вторичным источникам те же самые правила критического анализа, которыми мы руководствуемся, когда имеем дело с первичными источниками.

Принципы критической оценки, которые необходимо применять ко всем документальным источникам, обобщил Чепин[47]:

А- Документы с самого начала должны быть критически проанализированы по их внешним или объективным характеристикам.

(1) Авторство должно быть строго проверено и установлено.

(2) Источники должны быть строго классифицированы.

(3) Исследователь должен избегать сверхкритической оценки, которая превращает инструмент исследования в самоцель, а не в средство достижения истины.

В - Затем документы должны подвергнуться критическому анализу по их внутренним или субъективным характеристикам. Это очень важно...

(1) Что подразумевает автор под каким-либо утверждением? Каково реальное значение этого утверждения независимо от его литературного или другого значения?

(2) Был ли вывод, сделанный автором добросовестным?

(a) Не было ли у автора умысла ввести читателя в заблуждение?

(b) Не оказывалось ли на автора давление, в результате чего он мог сказать неправду?

(c) Находился ли автор под воздействием симпатии или антипатии, что повлияло на объективность его выводов?

(d) Не находился ли автор во власти тщеславия?

(e) Не был ли под влиянием общественного мнения?

(f) Не было ли у автора каких-либо литературных, драматических амбиций, которые могли бы исказить истину?

(3) Является ли данное утверждение точным? Или более конкретно:

(a) Был ли автор плохим наблюдателем вследствие слабоумия, какого-либо другого умственного дефекта или психической патологии?

(b) Хорошо ли автор ориентировался в пространстве и времени?

(c) Был ли он небрежным или равнодушным?

(d) Был ли другой факт такого же свойства, который не мог быть наблюдаем?

(e) Был ли автор документа простым свидетелем или профессиональным, опытным наблюдателем?

(4) Если есть подозрения, что автор не являлся непосредственным наблюдателем описываемых событий, необходимо определить подлинность и точность источников информации, которыми он пользовался.

C - Особые факты могут быть определены с помощью процедуры сравнения, которая взвешивает противоречивость и адекватность выводов, включая вычисление степени их вероятности.

Методы полевого исследования. После того, как: проблема исследования определена; выдвинуты и приняты рабочие гипотезы; собраны, тщательно проанализированы и критически оценены все релевантные документальные источники (первичные и вторичные), необходимо принять решение о том, с помощью каких методов будет проводиться полевое исследование. В процессе этой подготовительной работы должны быть решены следующие вопросы: в чем заключается проблема исследования, какова природа и сущность предмета и объекта исследования и в какой форме мы хотели бы видеть решение этой проблемы. Эти вопросы в свою очередь определяют минимальный масштаб исследования, то есть тот минимум данных, который требуется для получения желаемых выводов. Это задача... определения минимальной выборки, которая статистически пригодна для целей исследования. Однако, чем больше выборка, тем более надежны выводы. Поэтому особенно желательно полное перечисление полевых данных, которые берутся во внимание. Масштаб любого исследования должен находиться между минимальной выборкой, достаточно репрезентативной для наших целей, и полным перечислением данных. Какой, отсюда, будет точный масштаб этого исследования с позиции людей, руководящих исследованием, в значительной степени будет определяться временем, финансами и оборудованием, включая полевой обслуживающий персонал. Все эти соображения будут предопределять методы, которые должны быть использованы для того, чтобы получить и проверить изучаемые факты.

Существует два основных метода полевого сбора фактов: (1) исследователь выходит в поле и регистрирует данные, непосредственно наблюдая за объектом исследования; (2) исследователь может добыть данные из вербальных или письменных ответов людей, которые имели непосредственный контакт с исследуемыми явлениями.

Первый метод осуществляется исследователем, который отправляется регистрировать число домов в определенном районе, их размер, бытовые условия (отопление, свет), расстояние от этих домов до школ и церквей. Он может описать на основании прямого наблюдения характеристики, занятия и особенности поведения людей, живущих в этом районе. Он может определить расу или национальность, манеру одеваться; посещаемость библиотек, школ и общественных собраний; а также частоту, с которой люди проходят определенный угол города, на каких транспортных средствах путешествуют, какие магазины посещают. Наконец, исследователь может зарегистрировать положение в социальной структуре и социальные функции индивидов через определение их настоящего профильного статуса. Здесь наиболее подходят интенсивные физические и психологические лабораторные тесты, которые используются в медицинских и психиатрических обследованиях. Так, были созданы тесты для измерения временной реакции (reaction-time), координации импульсов, эмоциональных реакций, а также большое количество вербальных тестов, созданных для определения так называемых «аттитюдов» (установок) и «интересов». Такие тесты могут быть адекватно классифицированы как прямое наблюдение или только как первичные наблюдения вербального поведения. Их также можно рассматривать как достаточно надежные индикаторы общего поведения индивида в реальной жизненной ситуации. В последнем случае эти тесты принадлежат скорее ко второй категории, отмеченной выше.

Преимущества метода прямого наблюдения, осуществляемого опытным исследователем, и соответствующие недостатки косвенного метода могут быть кратко охарактеризованы как следующие: (1) Прямой метод позволяет опытному исследователю провести объективное наблюдение и поэтому быть предметом проверки со стороны других исследователей. Наблюдения случайных свидетелей с необходимостью являются непрофессиональными, ненадежными и трудными для проверки. (2) Прямой метод предоставляет нам картину реального поведения в непосредственной жизненной ситуации, а не того поведения, которое индивид думает, что осуществляет, или мог бы исполнять в реальных или гипотетических условиях. Это исключает, таким образом, возможные ошибки, касающиеся непонимания, неправильной интерпретации слов, а также предрассудков, которые обычно присутствуют в словесных сообщениях, получаемых от человека, который был свидетелем явлений, но должен полагаться на свою память о многих из них. Наше знание о пределах ассоциативной памяти, о роли предположения и фантазии в человеческом поведении должно корректировать наше восприятие таких сообщений. И наконец, (3) метод прямого наблюдения есть метод естественных наук и обладает преимуществами точного наблюдения и измерения, которые находятся в распоряжении этих наук. Этот метод всегда следует применять, что бы ни диктовали ученому содержание и ресурсы исследования.

Метод прямого наблюдения, однако, имеет определенные ограничения, которые до настоящего времени вынуждали большинство исследователей собирать данные с помощью второго метода, о котором говорилось выше, а именно - со слов людей. Трудности, возникающие при применении этого метода, в значительной степени остаются теми же, что сопутствуют проведению социальных экспериментов... В процессе контролируемого лабораторного эксперимента физик имеет дело с интересующим его явлением, регулярно происходящим в течение небольшого промежутка времени в условиях, которые гарантируют, что эти явления будут вести себя так же и в естественных условиях. Он также может сделать наблюдения, не ожидая в течение долгого времени появления этих феноменов в естественных условиях. Создав искусственную среду, он может даже уменьшить пространство и время, в пределах которых эти процессы могут происходить. Таким образом, в лаборатории могут быть получены искусственные природные условия, в которых можно протестировать сопротивляемость краски погодным условиям так, как если бы эта краска находилась в реальных погодных условиях 10 лет и больше.

В социальных науках отсутствуют возможности лабораторного наблюдения данных, исследователь должен ждать появления интересующих его явлений или опираться на сообщения по памяти других людей и исторические свидетельства событий, которые произошли в недавнем или отдаленном прошлом. Большинство данных в рамках Федеральной переписи населения, так же как и в других случаях, были собраны вторичным способом. Возраст, раса, национальность, религиозная принадлежность человека так же, как и утверждения о его собственности, доходе и бизнесе, регистрируются со слов опрашиваемого. Существует только незначительная возможность проверки его высказываний, однако некоторые данные проверить нельзя, а проверка таких факторов, как времяпрепровождение, уровень доходов и др. может быть запрещена. Мы принимаем информацию со слов опрашиваемого, хотя знаем, что, даже не учитывая намеренной фальсификации фактов с его стороны, его память и характер сведений о себе дают гарантию только приблизительно правильных ответов. Поэтому в настоящее время мы основываемся на неточных сообщениях большинства членов общества для получения большинства социальных данных. До тех пор пока мы не разовьем гораздо более понятные и эффективные системы официальной регистрации данных, мы будем основываться на личных свидетельствах подобного рода...

Сегодня особенно важным становится совершенствование способов получения данных из уст людей, то есть таких приемов получения вторичной информации, которые будут гарантировать высокую степень точности прогнозов человеческого поведения. Все это даст возможность избежать проведения трудоемкого, дорогостоящего, большого по временным затратам исследования непосредственного поведения людей... В самом деле, через тщательную проверку каждого блока информации, через их сопоставление друг с другом, через сопоставление с объективно установленными фактами, можно определить с высокой степенью точности достоверность индивидуальных письменных и устных свидетельств. Поскольку в настоящее время в процессе сбора большей части данных мы не можем ограничиться только наблюдением конкретного непосредственного невербального поведения людей в неподконтрольном (исследователю) социальном окружении, наша проблема может решиться через совершенствование техники получения достоверной информации от людей, которые непосредственно находятся в исследуемой ситуации. Эта техника принимает обычно одну из трех форм: (1) Неформальное словесное интервью (индивида или группы). (2) Более формальное соблюдение заранее приготовленного опросника в получении ответов на вопросы. (3) Вопросник, который заполняется опрашиваемым без личного руководства со стороны исследователя...

Дата добавления: 2014-01-04