Современное (постиндустриальное) общество как новая экономическая реальность

Эпоха постиндустриального общества - это эпоха НТР, когда наука перестает стоять на обочине реальной экономической жизни и становится непосредственной производительной силой. Наука отныне - это тот рычаг, которым поднимают экономику. Передаточное звено - новые технологии; они обеспечивают сцепление между собой теоретического знания и экономического ресурса, превращают знание в ресурс, в капитал, в инвестиции, последовательно толкающие вперед национальное и мировое хозяйство.

Рыночная система в постиндустриальном обществе включает в себя науку. Пределы знания и пределы рынка совмещаются между собой, «граница познанного становится потенциальным рынком»[59], а знание и информация становятся основным товаром, предназначенным для обмена в рыночной системе.

Это ведет и к общему изменению в структуре распределения технологий. Если доиндустриальное (традиционное) хозяйство характеризуется преобладанием трудоемких технологий, а индустриальное хозяйство - капиталоемких, то постиндустриальное хозяйство - это, прежде всего, наукоемкие технологии. Не труд, не капитал, а наука и научное знание (умноженные на быстрое, эффективное их использование) образуют «кровеносную систему» постиндустриальной экономики. Недостаток же в научном знании ведет к появлению диспропорций и «слабых мест» в такой экономике.

Потому первый важнейший дефицит постиндустриального хозяйства - дефицит в (научном) знании и информации. Подробно этот вопрос рассматривает американский ученый Д. Белл в своей работе «Грядущее постиндустриальное общество». Он выделяет по этой проблеме четыре пункта: 1) колоссальный рост объема информации не ведет к росту ее полноты; наоборот, «увеличение количества данных делает информацию всё менее и менее полной»[60]; 2) информация становится всё более специфической; «объект и событие, попадающие в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом»[61]; 3) информация и знания нуждаются во всё большем и большем осмыслении; 4) ограниченность объема информации, которую может усвоить каждый отдельный человек. В результате Д. Белл делает следующий неутешительный вывод: «Всё о большем и большем мы знаем меньше и меньше»[62].

Вторым существенным дефицитом постиндустриальной экономики, вероятно, станет дефицит времени. Время в грядущую экономическую эпоху будет цениться как никогда дорого, - более того, оно, по-видимому, превратится в один из основных экономических ресурсов. Помимо увеличения «цены» на время, произойдет также его «ускорение», «убыстрение» - в одни и те же промежутки времени человек там будет испытывать большее давление социальных сил и совершать больше социальных действий, чем в настоящем. «Связать себя с новым постиндустриальным обществом - значит, попасть в мир, движущийся быстрее, чем раньше», отмечает Э. Тоффлер[63]. Д. Белл углубляет этот взгляд, рассматривая время уже как один из «ресурсов»: «В отличии от остальных экономических ресурсов, оно [время] не может накапливаться. Говоря экономическим языком, предложение времени ограничено. И подобно любому ограниченному благу, оно имеет цену»[64]. Американский исследователь здесь же указывает, что существует прямо пропорциональная связь между производительностью труда и ценой на время: чем ниже в данном конкретном социуме производительность труда, тем ниже ценится время и, наоборот, чем выше производительность труда, тем время ценится дороже[65].

Постиндустриальная стадия развития приведет, вероятно, и к пересмотру представления о целях экономического развития. Если ранее, при индустриальном обществе, такие цели включали в себя прежде всего технологический момент - повышение производительности труда, увеличение валового и чистого национального дохода и т. п., то в постиндустриальную эру эти показатели станут относительными и неполными. Д. Белл в связи с этим различает два понятия: «богатство» (wealth) и «благосостояние» (welfare)[66]. Понятие «богатство» тесно связано с ВНП, с материально-вещественной стороной экономики. Но существует огромное количество благ, которые невероятно трудно учесть при подсчете ВНП: это, прежде всего, такие общественные блага, как «образование», «здравоохранение», «безопасность» (в том числе и экологическая безопасность), а также доходы, доставляемые личными (домашними) хозяйствами. Именно их доля участия в экономическом развитии и должна отражаться в термине «благосостояние». А главной целью экономического развития должно стать в таком случае увеличение всего «благосостояния» граждан (а не только «богатства»), включая повышение образовательного уровня в стране, улучшения показателей медицинского обслуживания, снижения экологической опасности и т. п. - всё это вместе можно суммировать понятием постэкономические цели экономической стратегии. Экономика в постиндустриальном обществе приобретет новое, постматериалистическое (можно даже в некотором смысле сказать - духовное) измерение, она перестанет быть просто «экономикой», а станет «экономикой постматериалистических ценностей» или «экономикой постматериалистического изобилия».

Свои трансформации претерпит в постиндустриальную эпоху и собственность.

Согласно испанскому экономисту Манэулю Кастельсу, «сетевое общество» – это общество, основанное на такой форме распределения знания и вещества, где средства производства новых ресурсов составляются «путем пересечения сегментов автономных систем целей»[67], т. е., говоря другими словами, сетевое общество устроено по принципу децентрализованной сети, где каждая ячейка (или единица) функционирует как бы сама по себе, но, образуя общую с другими ячейками (или единицами) структуру, способно придавать сети функции интегрального целого.

Классический пример такой сети – сеть Интернет. У этой сети нет собственника, и любой элемент этой сети может функционировать как автономно, так и во взаимодействии с другими элементами. Сетевая структура – это самоуправляемая и саморегулируемая структура без управляющего центра, способная безгранично развиваться и «размножаться», не теряя при этом своих качественных свойств.

В условиях доминирования корпоративной («групповой» в широком смысле) собственности, огромного многообразия ее форм и большой «размытости» правомочий временами практически невозможно с точностью указать конкретных лиц, отвечающих за те или иные права: скорее, перед нами имеется многоячеистая сеть собственников, связанных между собой определенной системой взаимных обязательств.

Основой «сетевой собственности» в постиндустриальную эпоху будет «сетевое предприятие», которое, согласно Кастельсу, «составляет материальную основу культуры в информациональной/глобальной экономике: оно превращает сигналы в товары, обрабатывая знания»[68].

Дата добавления: 2014-01-05