В-четвертых, указанное выше понимание судебной власти объясняет почему конечным объектом воздействия всегда является лицо и никогда не является общество в целом

В-третьих, объясняется, возникновение специальной природы судебной власти, обусловленной ролью арбитра в разрешении правовых споров.

Первым специальным отличием мы можем признать отличие государственной власти законодателя, смысл которой в определении права для общего случая и закрепления его в норме закона от государственной власти судьи, смысл которой в определении права для частного случая. Несмотря на то, что оба основания государственной власти связаны с поиском и определением права, эти два случая различны, как различные категории «общего» и «особенного». Вместе с тем они диалектически связаны и обеспечивают единство методов социально-правовой регуляции.

Вторым специальным отличием мы можем признать отличие государственной власти органов исполнительной власти от власти судьи. Качественное различие между этими двумя видами единой государственной власти заключается в том, что граничным условием государственной власти исполнителя является полное совпадение юридического описания и фактических признаков деяния. Такая граничность связана с тем, что исполнитель никогда не определяет должное в праве, руководствуется законом как формальным описанием права. В случае же полного или частичного не совпадения юридических и фактических признаков исполнитель утрачивает власть до разрешения вопросов о данном не совпадении. В практической плоскости это означает неизбежность судебного рассмотрения дела и исполнения судебного акта органами исполнительной власти, как акта, определяющего трактовку права и, в данном частном случае индивидуального правоприменения, замещающего закон.

Отдельные полномочия, возникающие вследствие необходимости применить государственную власть прослеживаются так же и в деятельности органов исполнительной власти с квазисудебными функциями. Они хотя и рассматривают спор о праве или о факте, своими решениями и действиями не затрагивают вопрос о праве применительно к индивидуальному регулированию, то есть не являются определителями государственной воли в праве, следовательно они в момент вынесения своего решения не являются толкователями государственной воли, а значит не обладают всей полнотой государственной власти.

Управленческо-правовая деятельность в органах исполнительной власти направлена не на определение права (оно уже определено законодателем), а на приведение общества в целом к нормативному образцу. Судебная власть – напротив: а) определяет, что является правом; б) определив, что является правом – изменяет, в том числе и принудительно, с применением всего аппарата легального принуждения государства, соотношение прав и свобод у лица. Судебная власть, это, по сути, власть определить государственную волю в праве для частного случая то есть для такого случая где имеется конкретное лицо, а не общество в целом.

Известно, что в теории правоприменения существует аксиома: между общей и специальной нормой всегда применяется специальная норма, поскольку она наиболее точно отражает объективные условия урегулирования данного правового спора. Логика индивидуального регулирования основана на применении к конкретному общественному отношению наиболее специальной, то есть наиболее близкой по гипотезе и диспозиции к регулируемому отношению нормы. Норма, возникшая в результате индивидуального регулирования имеет, по отношению к норме закона, более низкий уровень, поскольку ее существование во времени и по кругу лиц значительно более ограничено. Но вместе с тем, она является специальной нормой по отношению к закону и подлежит, первоочередному применению. В этой связи и возникает правило (аксиома): «lex specialis derogat legi generali – специальный закон отменяет действие общего закона применительно к фактам, предусмотренным специальным законом»[11].

Судебная власть имеет собственную специфику, ибо она осуществляет такую особую форму государственной деятельности, которая организационно оформляется в качестве системы правосудия. Особенности данной формы заключаются в следующем.

Во-первых, ее осуществление нацелено на особую сферу деятельности государства, в которой выкристаллизовываются правозащитные, упорядочивающие и правоприменительные элементы содержания власти, устанавливаются основы фактического и правового равенства всех социальных групп и слоев населения, каждого отдельного гражданина перед судом и законом. В силу этого сфера правосудия приобретает самостоятельный характер во всей деятельности государства, чем обусловлено ее закрепление в каждой соответствующей Конституции в качестве отдельного, целостного блока.

Во-вторых, реализация данной формы имеет четкую направленность на осуществление судебной политики в государстве. Возможность вычленения именно судебной политики говорит о ее особого рода воздействии на общество в определенной сфере жизни с целью приведения его к желаемым структурным и функциональным характеристикам. Такое воздействие обеспечивает определенную направленность правоприменения для достижения уголовно - правовой, хозяйственно - правовой, административной, эколого - правовой и пр. охраны прав личности в условиях справедливого устройства общества.

В-третьих, для любой формы государственной деятельности характерно, что через ее посредство происходит осуществление определенных функций государства. Соответственно правосудие тесно связано с реализацией таких государственных функций, которые четко выражают его конкретное назначение.

До недавнего времени считалось, что, участвуя в осуществлении почти всех основных функций Советского государства, суд достигал поставленных перед ним задач благодаря выполнению им правоохранительной государственной функции - наряду с другими органами: прокуратурой, МВД, КГБ, а также некоторыми общественными организациями типа адвокатуры, товарищеских судов и др., которые в целом образуют систему органов охраны правопорядка. В рамках данной единой функции государства определялись и специфические для правосудия функции - в качестве структурных элементов функции охраны правопорядка.

Естественно, подобное растворение функций правосудия в общем объеме целостной функции государства, с одной стороны, лишало их какой-либо специфики в отличие от функций органов прокуратуры, милиции и т.д., с другой же стороны, приписывало правосудию несвойственные ему функции как форме деятельности, которая отнюдь не призвана к охране правопорядка. В правовом государстве такой подход невозможен как в силу независимости суда, который не осуществляет борьбу с преступностью, так и в силу правоприменительного, а не правоохранительного характера его деятельности. Именно в конкретных функциях выражается предметное содержание правосудия как формы государственной деятельности.

Наконец, в-четвертых, осуществление правосудия приобретает качество особой формы государственной деятельности, поскольку оно выражается вовне через соответствующую систему органов государства - судебную систему.

Структура судебной власти наглядно подтверждает, что только целостность и комплексный анализ деятельности всех ее элементов дает возможность выявить ее характер как власти государственной, интегрированной в систему всех ветвей власти и одновременно способной к выделению как часть целого в отдельную ветвь.

И хотя специфический механизм "сдержек" и "противовесов" свойствен взаимодействию всех властей, в том числе законодательной и исполнительной, но именно судебные органы обладают особыми полномочиями конституционного контроля (в частности, над актами законодательной власти, президентской власти), судебного контроля в области управления и т.д. Но главное назначение судебной системы - это осуществление правосудия. Причем правосудие составляет исключительную прерогативу суда, оно "осуществляется только судом" (ч. 1 ст. 118 Конституции, ст. 1 Закона о судоустройстве РФ).

Определяя судебную систему России, Конституция и федеральный конституционный закон устанавливают исчерпывающий перечень судов, осуществляющих правосудие, указывая тем самым единственное основание учреждения судебных органов - путем конституционного закрепления и исключая даже возможность создания каких-либо чрезвычайных судов (ч. 3 ст. 118 Конституции). Вместе с тем судебная система олицетворяется персональным составом судей и привлекаемых к осуществлению правосудия представителей народа. В соответствии с Законом РФ от 26 июня 1992 г. о статусе судей в РФ судьи выступают как носители судебной власти, они наделяются в конституционном порядке полномочиями осуществлять правосудие и исполняют свои обязанности на профессиональной основе. При этом полномочия и компетенция судей различных звеньев и видов судов различаются между собой, но статус всех судей России в силу закона является единым.

Осуществление правосудия отличается от иных сфер общественной жизни особым объектом государственного воздействия, куда входит внутренне единая система общественных отношений, обладающих повышенной ценностью для государства и общества. Последнее обусловлено, с одной стороны, особыми целями, стоящими перед судебной деятельностью по защите человека и реализации его законных прав и интересов, с другой - специфичностью метода этой деятельности, которая осуществляется в особой процессуальной форме, являющейся наиболее сложной, разветвленной и детально урегулированной из всех юрисдикционных процедур. Практическая неограниченность "силового" воздействия судебных органов на правонарушителей (вплоть до применения смертной казни), возможность решающего влияния на реализацию личных, имущественных, трудовых и иных прав граждан, обеспечения принудительного выполнения ими своих обязанностей свидетельствуют о важности и особом характере общественных отношений в сфере правосудия.

Столь существенное значение данной сферы общества и государства выделяет ее в качестве важнейшего объекта конституционного регулирования и одновременно выражает содержание установленных в Конституции основ осуществления правосудия. Объективная необходимость регулирования названных отношений именно на высшем правовом уровне, уровне Конституции, определяется их особой социальной значимостью в процессе формирования правового государства. Они служат основополагающим звеном во всем механизме социального управления обществом, требующим конституционного выражения. Вместе с тем значимость данной сферы отношений предопределяет необходимость их повышенной охраны с помощью особой системы конституционных гарантий, что, в свою очередь, возможно лишь при условии их закрепления в Конституции. Независимость правосудия - одно из главных условий его осуществления, а потому ее обеспечение находится в эпицентре особых форм конституционно - правовых гарантий.

Сама потребность для общества в особой сфере правосудия определяется в первую очередь неизбежностью и систематичностью возникновения в нем целого ряда конкретных ситуаций преимущественно конфликтного характера, которые нуждаются в постоянном разрешении на основе установленных государством правил, подводящих конкретные обстоятельства под наиболее типичные возможности урегулирования поведения людей. В силу этого осуществлять отправление правосудия призваны судебные органы, которые действуют в названной сфере в качестве механизма защиты гражданского общества и отдельной личности.

Далее. Осуществление правосудия обусловлено стремлением государства защитить от посягательств установленный им правопорядок, обеспечить утверждение социальной справедливости путем предупреждения правонарушений и наказания за уже совершенные правонарушения. Именно в этой сфере государство имеет возможность определить систему особо важных социальных ценностей, которые подлежат его защите, и выразить их в нормах различных отраслей материального права в качестве объектов возможных правонарушений (жизнь, здоровье, честь, достоинство личности, гражданские и политические права человека, собственность, нерушимость конституционного строя и т.д.).

Ограничение личной свободы человека в случаях, исключающих применение мер уголовного наказания за совершение общественно опасного деяния (лицом, признанным невменяемым в силу психического расстройства), обусловливает необходимость принудительных мер медицинского характера. Ввиду исключительной важности для человека его конституционного права на свободу и личную неприкосновенность решение о принятии принудительных медицинских мер может быть вынесено только в порядке осуществления правосудия.

Длительное время именно в этой области происходило нарушение прав человека, поскольку отсутствовали четкие механизмы обеспечения судебного порядка недобровольного помещения людей в психиатрические учреждения. Ныне законодательно определяется, что государство доверяет решение этих вопросов только суду и устанавливает строгую процедуру подобных дел.

Наряду с этим законодательство устанавливает правила лишения или ограничения дееспособности граждан, которые также может применять только суд, вследствие душевной болезни или слабоумия человека либо злоупотребления им спиртными напитками и наркотиками (ст. 258 ГПК РФ).

Власть государства использует сферу осуществления правосудия также при решении вопросов, связанных с отбыванием, досрочным освобождением, отсрочкой исполнения и т.д. уголовного наказания. В судебном порядке происходит и снятие судимости.

Потребность в судебной юрисдикции возникает и при необходимости официального удостоверения фактов, имеющих юридическое значение и не могущих быть установленными в ином порядке либо требующих судебного исследования доказательств (например, состояние в фактических брачных отношениях, нахождение на иждивении и т.д.). Под контроль суда также поставлена деятельность органов загса и нотариата по установлению некоторых фактов. Наконец, только судом гражданин может быть признан умершим или безвестно отсутствующим.

Качественно новый уровень правосудия связан в настоящее время с противодействием злоупотреблению исполнительной власти, бюрократизму и дегуманизации отношений в обществе с целью надежной защиты прав, свобод и законных интересов граждан.

Дальнейшее развитие институт судебной защиты прав граждан получил после принятия Закона РФ от 27 апреля 1993 г. "Об обжаловании действий и решений, нарушающих права и свободы граждан". В нем расширен круг субъектов, чьи действия (независимо от того, выражены они в решениях или совершены без издания какого-либо акта) подлежат судебному обжалованию. Данный Закон расширил рамки своего функционирования, распространив права судебного обжалования не только на органы управления, но и органы власти в случае издания ими нормативных актов, нарушающих права и свободы граждан. Отмена такого акта при признании судом жалобы обоснованной влечет восстановление прав не только конкретного гражданина, но и широкого круга лиц, подпадающих под его действие. Тем самым впервые суд становится арбитром между гражданином и властью, что служит важным проявлением правовой государственности.

[1] Бержель Ж. -Л. Общая теория права / Пер. с фр. М., 2000. С. 424.

[2] Чиркин В. Е. Общечеловеческие ценности и современное государство // Государство и право. 2002. № 2. С. 11.

[3] Эльфонд И. Я. Учение о государстве Жана Бодена // Культура Возрождения XVI века. М., 1997.

[4] Бержель Ж. -Л. Общая теория права / Пер. с фр. М., 2000. С. 107.

[5] Годвин В. О собственности. М., 1958. С. 223.

[6] Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. М., 1996. С. 299.

[7] Бержель Ж. -Л. Общая теория права / Пер. с фр. М., 2000. С. 145.

[8] Бержель Ж. -Л. Там же.

[9] Общая теория права / под ред. В. К.Бабаева. Н. Новгород. 1993. С. 363.

[10] Ветютнев Ю. Ю. Синергетика в праве // Государство и право. 2002. № 4. С. 65.

[11] См.: Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979, С. 72, 132, 140;

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961, С. 172.

Дата добавления: 2014-01-05