Состав категории числа в древнерусском языке

Ед.	Двойств.	Множ.	Собир.
листъ	Листа	листы	листие
берегъ	Берега	берези	бережие

Со временем граммема двойственного числа, уже в праславянский период суженная, утратилась, оставив в качестве рудимента особую форму, в современном русском языке уже переосмысленную как форму родительного падежа единственного числа, употребимую с числительными полтора, два, три, четыре.

«Собирательная» граммема утратила регулярность, вследствие чего произошла лексикализация собирательных существительных, которые составили значительную часть существительных singularia tantum.

Таким образом, наполненная содержательными и важными в практическом отношении различиями четырехчленная парадигма числа сократилась до двухчленной, с абстрактной оппозицией ‘один’ / ‘много (больше одного)’.

В связи с общей тенденцией в системе словоизменения выражение граммемы множественного числа существительного унифицировалось, утратив различия разных типов склонения, но при этом вобрав в себя в качестве вариантов их флексии. Кроме того, в выражение множественного числа были втянуты флексии двойственного числа, что особенно важно для существительных, обозначающих реалии, в практике встречающиеся парами, а также переосмысленные суффиксы (точнее, финали) «собирательной» граммемы. Эта вариантность коснулась прежде всего именительного падежа множественного числа. Ср.: Инженеры / инженера, на веки / века, мехи / меха, тоны / тона, цехи / цеха; листы / листья; браты / братья, волосы / волосья.

В праславянском и древнерусском до середины 17 в. флексия а не употреблялась в именительном падеже множественного числа. Она использовалась в двойственном числе и в собирательных существительных типа зятья, братья. С 15-17 вв. наблюдается вытеснение исходной флексии и (ы). [Горшкова, Хабургаев, 1981. С. 200-212]. По данным ГП, около 300 слов испытывают вариантность, 70 слов устойчиво употребляются с флексией а: адреса, бега, веера, бока, жернова, профессора.

В южнорусских диалектах флексия а употребляется даже у существительных женского рода: матеря, площадя (и даже крутые гора).). [Горшкова, Хабургаев, 1981. С. 200-212].

В литературном языке возможны

– стилистическое разграничение: снеги / снега;

– семантическое разграничение: хлеба / хлебы.

Категория числа имеет разный статус у существительных, обозначающих отграниченные и неотграниченные явления действительности. Если мы можем помыслить какую-то реалию как субстанцию, то есть целостную, отграниченную сущность, то числовые граммемы существительного, обозначающего эту реалию, являются соотносительными, то есть граммема множественного числа будет иметь значение «много отграниченных реалий, обозначаемых граммемой единственного числа», например: столы «много того, что стол». В противном случае возможны три дефекта числовой парадигмы:

1) отсутствует граммема множественного числа: грусть, постоянство;

2) отсутствует граммема единственного числа: сумерки, проводы (не путать с провода);

3) граммемы единственного и множественного числа несоотносительны: выборы ‘мероприятие, на котором лица осуществляют выбор ’ ≠ выборÆ; масла ‘сорт масла’ ≠ масло. В таких парах наблюдаются словообразовательные отношения, а не чистая морфологическая оппозиция.

Существительные, не имеющие соотносительной граммемы множественного числа, называются singularia tantum, не имеющие соотносительной граммемы единственного числа – pluralia tantum. Для этих слов число – такая же классификационная категория, как и род.

В.В. Виноградов описал номинативные классы слов singularia и pluralia tantum. К первым относятся:

1) собирательные существительные, например: старичье, большинство, беднота, военщина, солдатня, листва;

2) слова со значением вещества: сталь, молоко, табак, вода. У таких существительных возможна несоотносительная граммема множественного числа;

3) отвлеченные, абстрактные существительные, обозначающие качества, эмоции, настроения и т.п.: спасение, бегство, тоска, ненависть. Обратим внимание, однако, на то, что имена многих действий не относятся к singularia tantum.

К существительным singularia tantum относятся также собственные имена. У них есть потенциальная граммема множественного числа, но ее значение другое, чем у нарицательных имен.

В класс pluralia tantum существительные попадают по двум разным причинам:

1) изначальная неединичность или неоднородность:

а) переосмысленная парность: штаны, брюки, очки, ножницы; к ним примыкают

б) составные предметы: легкие, жабры, кудри, салазки;

в) совокупность денежных средств: деньги, ^? поборы, средства, финансы;

г) сложные действия: роды, посиделки, проводы, хлопоты, скачки; игры: прятки, салочки; торжественные, ритуальные действия: именины, похороны, поминки;

2) недискретность, котинуальность. В этом случае безразлично, какая граммема утрачивается:

а) вещества: сливки, дрожжи, чернила, потроха;

б) промежутки времени: каникулы;

в) состояния: потемки, сумерки, нелады; эмоции: завидки, на радостях.

Таким образом, категория числа выделяет из множества денотатов существительного предметы, но делает это опосредованно – через соотнесение с представлением об отграниченности, то есть дискретности. Отграниченность может иметь не только пространственный характер, но и временной, и мыслимый. Это означает, что отграниченными являются не только предметы, но и реалии другого типа. Ср., например, год и время. Слово год обозначает промежуток времени, но имеющий временные же границы. Это позволяет ему иметь полноценную числовую парадигму. А вот слово время обозначает неотграниченный временной объект, вследствие чего граммема множественного числа этого слова времена является несоотносительной, то есть вступает с граммемой единственного числа в мотивационные, а не грамматические отношения. Аналогичную ситуацию наблюдаем со словами прыжок и бег. Слово прыжок обозначает событие, отграниченное во времени и имеет соотносительное множественное число. А вот слово бег обозначает неотграниченный процесс и граммема множественного числа этого слова б ега лексикализовалась в двух значениях: ‘соревнования конных экипажей’ и ‘побег’.

Это означает, что всякая грамматическая категория характеризует номинативный класс непрямо, просеивая сквозь довольно грубый фильтр применимости и реалии, входящие в эталонный класс, и другие явления, преодолевшие категориальный барьер. С другой стороны, в силу различных причин часть реалий, соответствующих прототипической семантике части речи, не могут преодолеть категориальный барьер, как это случилось с существительными pluralia tantum, обозначающими отграниченные, но мыслимые или в прошлом мыслимые как множественные или парные, предметы, такие, как ножницы, сани.

С учетом применимости категории числа полевая структура существительного выглядит следующим образом (см. рис. 4)

Рис. 4. Полевая структура существительного с учетом применимости категории числа

Одно из значений мн. числа интересно для всякого пишущего. Это так называемое множественное гиперболическое, которое особенно характерно для собственных существительных, которые относятся к классу singularia tantum, например: Разъезжают по всяким Парижам!

Встречается такое употребление и у нарицательных существительных, например: Как успехи? – Покупаем машины, КАМАЗы всякие. – Прямо КАМАЗы? – Да один купили недавно (Разговорная речь. Красноярск. 24.02.2007).

Множественное гиперболическое, как отмечает А.Б. Пеньковский, связано с отчуждением обозначаемого объекта от говорящего [Пеньковский, 2004. С. 19-24]:.

Дата добавления: 2014-01-05