Евгений Кононенко

Джон Рескин/

Лекции об искусстве

Предисловие к изданию 1887 года

Предлагаемые лекции являются самым значи­тельным из моих литературных трудов. Я писал их с неослабной энергией, под влиянием самых лучших побуждений и при самом счастливом стечении обстоятельств. Я писал и читал их, когда еще была жива моя мать, принимавшая самое горячее участие во всех моих начинани­ях, когда друзья мои еще непоколебимо верили в меня, а занятия, которым я предавался, каза­лось, влекли меня к задачам более благородным и ответственным, чем цели праздного туриста или случайного преподавателя.

Сегодняшнее поколение может улыбаться, читая пылкие заявления, которые содержатся в первых четырех лекциях. Но не я один виноват в том, что эти заявления не осуществились. Я не

Аг5 1опёа/

;исловие

отказываюсь ни от одной из высказанных на­дежд, не беру назад ни одного слова из того, что обещал студентам в случае, если они усерд­но предадутся занятиям. Для успеха дела мне следовало жить неотлучно в Оксфорде и не рас­точать своей энергии на другие дела. Но я пред­почел уделять половину своего времени Кони-стону¹ и половину сил тратить на создание новой социальной организации — общины св. Георга, — которая преисполнила всех моих оксфордских коллег недоверия, а многих моих слушателей — даже презрения ко мне. Смерть матери, после­довавшая в 1871 году, и смерть моего друга в 1875 году погасили всякую заинтересованность, с которой я писал или создавал свои планы. И в 1876 году, не чувствуя в себе сил выполнять обязанности в Оксфорде, я взял годичный от­пуск и, следуя любезному и мудрому совету принца Леопольда², отправился в Венецию, чтобы еще раз рассмотреть и обсудить ту фор­му, в которую я отлил ее историю в «Камнях Венеции»».

Подлинное и тщательное изучение этой исто­рии, начатое с места упокоения св. Марка, и новые архитектурные чертежи увлекли меня вперед, в новые области мысли, несовместимые с ежедневными посещениями оксфордских классов. С одной стороны, недовольство тем

Аг5 1оп§а/

состоянием, в котором я покинул их, а с дру­гой — невозможность вернуться к дальнейшему руководству ими, для чего пришлось бы отка­заться от всех планов по изучению венециан­ской и итальянской истории, — все это послу­жило началом целого ряда мучительных волне­ний и завершилось в 1878 году болезнью, едва не приведшей к смертельному исходу.

Таким образом, мои занятия в Оксфорде на самом деле продолжались только с 1870 до 1875 года. Едва ли можно удивляться или упрекать меня за то, что за это время я не смог завоевать всеобщего доверия к системе преподавания, которая, хотя и основывалась на системах да Винчи и Рейнолдса³, но расходилась с практи­кой всех новых европейских академических школ, и при недостаточных средствах нашей кафедры не успел создать школ скульптуры, ар­хитектуры, металлических работ и орнаментики рукописей, план которых был с такой уверен­ностью намечен в первых четырех лекциях.

Пересматривая эту книгу, я — подобно тому как сделал это в последнем издании «Семи све­точей архитектуры», — отметил те места, кото­рые могут быть применимы и полезны для сту­дентов в целом, кроме тех, которые непосред­ственно касаются специальных предметов. Важность этих суждений, имеющих более ши-

Аг5 \оп%а/

3 2/П редисл овие

рокое значение, я всегда обозначаю полужир­ными буквами или курсивом. Если читатель за­хочет составить указатель тех суждений, кото­рые найдет полезными для собственной рабо­ты, то на оставленных в конце книги пустых страницах он, без сомнения, поместит более подходящие для себя, чем те, которые мог бы сгруппировать сам автор, следуя своему пред­ставлению об их значении.

Дата добавления: 2014-01-06