Лекция 12. Отдельные виды обязательств

Римское право относило к контрактам вербальные, материальные, реальные, консесуальные и безымянные договоры.

Вербальным (устным) назывался договор, устанавливающий обязательство словами, т.е. договор, получающий юридическую силу посредством и с момента произнесения известных фраз. Основной вербальный контракт – стимуляция. Под ним понимался договор, заключаемый по средством вопроса будущего кредитора и совподающего ответчика со стороны лица, соглашающегося быть должником по обязательству (например, обещаешь дать сто? – обещаю!).

Древнейшим видом стимуляции была спонсио – священная клятва на запрос кредитора, требовавшая, чтобы ответ буквально совпадал с вопросом. В классическом римском праве для совершения стимуляции было необходимо присутствие договаривавшихся сторон в одном месте, устный вопрос кредитора и такой же устный ответ должника, совпадающий по смыслу с вопросом.

В постклассическую эпоху стипуляция становится письменным документом, составление которого существенно для возникновения обязательства, в отличие от документов, служивших для доказательства сделки. При Юстиниане восстанавливается форма стипуляции, но допускается при наличии документа считать слова стипуляции произнесенными. Единственным формальным требованием к стипуляции в этот период было присутствие сторон в момент заключения договора, а для опровержения сделки с формальной стороны требовалось доказать отсутствие контрагента в день заключения договора. Обязательство, возникающее из стипуляции, было обязательством строгого права и поэтому подлежало буквальному толкованию. Формальный характер стипуляции проявлялся в том, что ее действие ограничивалось непосредственно участвовавшими в ней сторонами. Стипуляция была односторонним обязательством. Одной стороне принадлежало только право, а на другой стороне лежало только обязанность.

Обязательство из стипуляции имело абстрактный характер, т.е. при выполнении формальных процедур обязательство возникало от материальных оснований заключения этого договора их хозяйственной цели и ее достижения. Абстрактный характер стипуляции, помимо простоты и быстроты взыскания долга, был еще удобен тем, что стипуляцией можно было оформить любое обязательство: обязательство займа, обязательство уплатить цену за купленную вещь. Часто для стипуляции прибегали для новации обязательства. Например, в случае замены стипуляционным долгом обязанности денежного платежа, возникающей из купли-продажи.

Эта черта стипуляции, позволявшая вложить в нее любое содержание, делала ее самой употребительной формой договора. В форме добавочной стипуляции на стороне должника в Риме устанавливалось поручительство – договор, устанавливающий добавочную ответственность третьего лица (поручителя) за исполнение основным должником взятого обязательства.

Другими видами вербальных контрактов являлись обещание установить приданное, обещание вольноотпущенника перед своим патроном о выполнении в его пользу определенных услуг.

Литеральным контрактом назывался договор, который должен был устанавливаться на письме, то есть обязательство возникало посредством записи. Такие контракты возникли в практике гражданского оборота на рубеже III – II вв. до н.э. в древнереспубликанский период письменный контракт заключался посредством записи в приходно-расходные книги, которые велись римскими гражданами. Домовладыка заносил туда имена своих должников. Запись сама по себе не устанавливала долг, а регистрировала его. Однако, если по соглашению с должником долг по какому-либо основанию фиксировался кредитором как уплаченный, а затем заносился в книгу расходов, то основание установления обязательства рассматривалось как литеральный контракт.

Обязательства, установленные письмом, прекращались в той же форме по принципу обратного акта – например, записью об оплате долга.

Литеральные контракты могли заключаться лишь между римскими гражданами. В отношении с перегринами так же могла применяться письменная форма, но под влиянием греческого права письменная запись была не только формой установления обязательства, но и формой его существования. Утрата документа прекращало само обязательство. В одних случаях это был акт, составленный обоими контрагентами от имени третьих лиц в присутствии свидетелей, так называемый синграф. В других случаях документ исходил лишь от должника, излагался от имени первого лица и подписывался должником. Он назывался хирограф.

К концу классического периода литеральные контракты сливаются с письменной стипуляцией и выходят из употребления. При Юстиниане эти контракты оформляются простой распиской. Ее можно было оспорить в течении двух лет как подложную или на основании того, что ее выдаче не сопутствовало получение денег. За неосновательное оспаривание расписки следовало взыскание долга в двукратном размере.

Реальные контракты отличались формой заключения контракта. Помимо соглашения сторон требовалась и сопутствующая передача вещи, которая являлась предметом договора. Пока вещь не переходила из рук в руки, сделка не вступала в силу. Для реальных контрактов было характерно отсутствие строгой формы.

В составе реальных контрактов наибольшее распространение получили три договора – заем, ссуда, хранение.

Заем (mutuum) представлял собой договор, по которому одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) денежную сумму или определенную сумму вещей, определенных родовыми признаками (зерно, масло, вино) с обязательством заемщика вернуть по истечении указанного в договоре срока либо по востребованию такую же денежную сумму или такое же количество родовых вещей.

Поскольку заем являлся реальным договором, то обязательство возникло при наличии соглашения и передачи предмета займа. Причем одинаково важно было и то, и другое. Так, нельзя было требовать возврата от того, кто ничего не получил. С другой стороны, даже при передаче предмета займа обязательство не возникает, если отсутствует согласованная воля двух сторон. Например, если передающая сторона делает это с намерением дать в долг, а принимающая думает, что ему дают в дар или на сохранение.

Поскольку полученные взаймы вещи поступали в собственность заемщика, он принимал на себя и риск случайной гибели полученных вещей. Даже если в силу случайных причин они погибали, заемщик не освобождался от ответственности возвратить долг.

Обязательство, возникающее из займа, носило односторонний характер. Заимодавец еще при заключении договора, передавая вещь или денежную сумму, выполнял все требуемые действия. Поэтому у него не было обязанности, а лишь одно право требования погасить долг. У заемщика нет прав и у него есть лишь обязанность погасить взятое взаймы.

Для осуществления права требования заимодавцу давались иски строго права и кондикцию. Наоборот, заемщик уже получил искомое при заключении договора, а потому не может требовать чего-либо еще.

В виде общего правила займ был беспроцентным договором. Начисляться проценты на него могли лишь в случае просрочки исполнения обязательства. В тоже время в практике широко применялось заключение особого соглашения о процентах. Оно оформлялось стипуляцией о займе и процентах. Величина процентов была ограничена законодательством. Законами ХII таблиц максимальный предел ставки был установлен в 12 % годовых, при Юстиниане в 6 % годовых. Начисление сложных процентов (проценты на проценты) было запрещено. Получение сверх установленных процентов засчитывалось либо в счет долга, либо рассматривалось как неосновательное обогащение и должно было быть возвращено в 2-х кратном а при Юстиниане однократном размере.

Договор займа получил признание только в классический период. До этого использовался только нексум и стипуляция. В классический период для заключения договора займа уже не требовалось облекать соглашение сторон в торжественную форму. Достаточно было передать на основании соглашения сторон так называемую валюту займа (те же деньги или родовые вещи), что бы соглашение было действительным.

Под влиянием греческого права в практику вошли специальные расписки – хирографы. Наличие этого документа, в котором должник давал расписку о получении денежной суммы или иной валюты займа, облегчало кредитору доказательство факта передачи валюты займа.

Реальная практика часто приводило к тому, что должник подписывал расписку по требованию более сильного кредитора ранее, чем получал валюту займа. Для защиты от недобросовестного кредитора и предотвращения случаев взыскания несуществующего долга должнику стали предоставлять «возражение об умысле» - то есть должник мог указать, что в действиях кредитора заключается крайняя недобросовестность.

При императоре Веспасиане (конец I в.) был издан сенатусконсульт Macedonium, запретивший денежные займы подвластным детям без согласия домовладыки. Законная сила признавалась за договором займа лишь в том случае, если займ был получен с согласия домовладыки или был обращен в пользу домовладыки.

Договором ссуды (commodatum) назывался такой договор, по которому одна сторона (ссудодатель) передает другой стороне (ссудополучателю) индивидуально определенную вещь во временное безвозмездное пользование с обязательством ссудодателя вернуть по окончании пользования ту же самую вещь в целостности и сохранности.

В отличи от займа по договору ссуды имущество передавалось не в собственность, а в пользование. Так как полученные в пользование вещи подлежали возврату, то они должны были быть индивидуально определенными, незаменимыми и непотребляемыми. Имущество передавалось в пользование на определенный срок, а если этот срок был не установлен, то вещь должна была возвращена по первому требованию кредитора. Такая разновидность договора получила названия договор прекария.

Договор ссуды предполагал безвозмездное использование вещей, т.е. хозяйственную выгоду получал только ссудополучатель. Поскольку договор заключался в интересах ссудополучателя. На него возлагалась строгая ответственность за сохранность вещи, вплоть до незначительной небрежности. Лишь в случае случайного вреда (casus) ссудополучатель не нес ответственности. Использование вещи ссудополучателем иным образом, чем указывалось в договоре, рассматривалась как кража.

В отличие от договора найма договор ссуды не является строго односторонним, т.е. определенные обязанности и права принадлежали обеим сторонам, хотя обязанности, лежащие на ссудодателе и ссудополучателя, ни эквивалентны, ни по условиям возникновения, ни по экономическому удельному весу, ни по существенности значения. Основным являлось обязательство ссудополучателя. Оно возникает всегда и безусловно, т.е. полученную вещь надо вернуть. Обязательство на стороне ссудодателя может возникнуть, а может и нет. Так, если по вине ссудодателя ссудополучатель нес убытки, то ссудодатель был обязан их возместить.

Ссудодатель нес ответственность лишь за умысел и грубую небрежность. Различие обязательств выражалось в характере исков. Иск со стороны ссудодателя являлся прямым иском из ссуды, тогда как иск ссудополучателя определялся как обратный иск и носил возможный (эвентуальный) характер.

Договором хранения или поклажи (depositum) назывался реальный контракт, по которому лицо (депозитарий), получившее от другого лица индивидульно-определенную вещь, обязуется безвозмездно хранить ее в течение определенного срока или до востребования и по окончании хранения возвратить в целостности и сохранности лицу, передавшему вещь на хранение (депоненту). Характерные признаки этого договора: 1) depositum – реальный контракт, обязательство из этого договора возникало посредством передачи вещи. Одно соглашение не устанавливало обязательства; 2) предметом договора хранения являлась индивидуально-определенная вещь; 3) депозитарий не являлся владельцем вещи, сданной ему на хранение, а лишь осуществлял держание. Он был обязан хранить вещь, но не имел права ею пользоваться. Использование хранимой вещи рассматривалась как кража. 4) существенным признаком являлась безвозмездность depositum; 5) вещь передавалась на определенный срок или до востребования, т.е. включения в договор срока хранения вещь должна быть возвращена депоненту; 7) договор хранения являлся двусторонним, но он не устанавливал равноценных прав и обязанностей для сторон; 8) безвозмездность хранения определила характер ответственности. Депозитарий нес ответственность лишь в случае умысла или грубой неосторожности. Риск случайной гибели вещи лежал на депоненте. Исключение было сделано лишь для вынужденного хранения, когда вследствие стихийного бедствия собственник был вынужден вручить свое имущество лицу, не имея возможности для выбора или проверки его добросовестности. За сохранность вещи, принятой на хранение в таких условиях, отвечали при любой степени вины, а ущерб возмещался в двойном размере. Отказ от возврата принятой на хранение вещи влек за собой бесчестье.

Консенсуальные контракты отличались простотой заключения. Для возникновения обязательства было достаточно достижения соглашения сторон. Передача вещи производилась в целях исполнения заключенного договора. Консенсуальный контракт даже мог быть заключен между отсутствующими путем обмена письмами.

Различались четыре основных вида консенсуальных контрактов – купля-продажа, наем, поручение и товарищество.

Договор купли-продажи (emptio-venditio) оформляет соглашение о возмездном о возмездном приобретении вещи. При достижении соглашения покупатель оплачивает покупную цену продавцу, который должен передать покупателю определенную вещь или товар.

Как консесуальный контракт договор купли-продажи заключался посредством простого соглашения, но оно вступало в силу лишь в случае, если стороны могли договориться по поводу таких элементов, как товар и цена.

Вещь, отчуждаемая в ходе купли-продажи, могла относиться и к существующим, и к предметам, появление которых ожидается в будущем – продажа будущего урожая. В этом случае договор купли-продажи рассматривали как заключенный под отлагательным условием. Не имело значение, была ли вещь телесной или бестелесной. Так, можно было продать право требования.

Цена признавалась согласованной, если она была определенной, реальной и выраженной в деньгах. В III в. вводиться понятие справедливой цены. В случае занижения цены более чем на половину действительной стоимости вещи продавец мог расторгнуть контракт вследствие чрезмерной убыточности. Покупатель мог, заплатив разницу, оставить за собой купленную вещь. Выражение цены в деньгах отличало договор купли-продажи от мены, где вещь обменивалась на другую вещь.

Как только соглашение достигалось по перечисленным условиям, договор считался заключенным и стороны не имели права уклониться от его исполнения.

Обязанности покупателя обеспечивались предоставленным продавцу иском по поводу проданного. В случае просрочки платежа покупатель обязывался к возмещению убытков, понесенных продавцом.

Обязанности продавца подтверждались предоставленным покупателю иском по поводу купленного. Продавец был обязан передать вещь. Если он уклонялся, то покупатель имел право изъять вещь в принудительном порядке. Также продавец должен был обеспечить сохранность вещи до ее передачи. Он нес ответственность при любой степени вины. Риск случайной гибели вещи ложился на покупателя, если иного не предусматривалось в договоре. Продавец так же должен гарантировать отсутствие недостатков в проданной вещи.

Особой обязанностью продавца была защита покупателя от эвикции вещи. Эвикция означала истребование вещи у покупателя по суду третьим лицом на основании права, возникшего еще до передачи вещи. При осуществлении эвикции, продавец нес ответственность в размере двойной покупной цены.

Договор найма (locatio-conductio) порождал обязательство, в котором участвовали наймодатель, обязываемый к передаче имущества в пользование или к обеспечению работы, и наймополучатель, принимающий на себя обязанность уплатить предоставленные услуги или пользование вещью. Выделялись три категории договора найма: наем вещи, наем услуг, наем работы или подряд.

При договоре найма вещей арендодатель был обязан предоставить нанимателю одну или несколько определенных вещей, а наниматель оплатить пользование этими вещами и через определенное время вернуть их в ценности и сохранности. Допускалась аренда как недвижимых, так и движимых непотребляемых вещей. Арендатор получал юридическую защиту лишь по средствам арендодателя. Наемная плата обычно имела денежное выражение, при аренде сельхозугодий она могла быть натуральной, смерть одной из сторон не являлась основанием для прекращения договора.

При договоре найма услуг одна сторона принимала на себя обязательство исполнить в пользу другой стороны определенные услуги, а наниматель принимал обязательство уплатить за эти услуги условленное вознаграждение. Нанявшийся был обязан в течение срока договора исполнить услуги, предусмотренные договором без права замены себя другим лицом. Если нанявшийся не мог выполнить услуги, он терял право на наемную плату. Если наниматель по своей вине не воспользовался услугами нанятого, то последний сохранял право на вознаграждение. Оплата услуг носила повременной характер.

По договору подряда подрядчик обязан сделать определенную работу за вознаграждение, которое должен был оплатить заказчик. Подрядчик должен был исполнить и сдать работу как законченный результат, надлежащего качества в срок в соответствии с договором. Подрядчик отвечал за всякую степень вины.

Риск случайной гибели вещи ложился на подрядчика, если гибель вещи произошла до сдачи работы, и соответственно на заказчика, если вещь гибла после ее сдачи. Оплата работы происходила после принятия ее заказчиком. Произвольный отказ от приема работы не освобождал заказчика от обязанности оплатить подрядчику предусмотренное договором вознаграждение.

По договору поручителя mandatum одно лицо (поверенный) оказывает другому лицу (доверителю) безвозмездные услуги. Для заключения договора было необходимо лишь достигнуть соглашения по поводу поручения. Его выполнение носило безвозмездный характер, и если за оказание услуги поверенный получал вознаграждение, то в виде гонорара. Поручение могло состоять в совершение любого непротивоправного действия. Это могли быть фактические, юридические, единичные и более сложные единичные действия.

В обязанность поверенного входило следовать за указаниями доверителя при выполнении поручения, а после его выполнения передать доверителю все приобретенные права. Если указания доверителя нарушались, он мог отказаться от приобретенного для него поверенным. Если поверенный уклонялся от передачи приобретенного, то доверитель получал для защиты прямой иск. Если же доверитель отказывался компенсировать расходы поверенного, последний мог предъявить обратный иск.

Договор поручения мог быть прекращен односторонним заявлением доверителя до исполнения поручения или смертью одной из сторон.

Договор товарищества (societas) отличался от всех договоров тем, что в нем могло участвовать сколько угодно лиц, объединивших свои имущественные вклады для достижения какой-либо общей хозяйственной цели, не носящей противоправного характера.

Выделялось четыре вида товариществ:

1. Товарищество всех имуществ возникало между членами семьи, которые сообща получили наследство и согласились сохранять семейную общность, распространив ее как на личное имущество, так и возможные приобретения.

2. Доходное товарищество объединяло не все имущество лиц, а лишь первоначальные вклады и будущие приобретения, основанные на возмездных договорах.

3. Товарищество какого-нибудь дела использовалось для совместной деятельности определенного вида, например, торговли. По такому договору объединялось имущество, необходимое для такой деятельности и получаемое в процессе его осуществления.

4. Товарищество одной вещи или одного дела, в которое объединялись для эксплуатации какой-либо единичной вещи или проведения единичного мероприятия.

Для заключения договора товарищества его участники должны были достичь соглашения по поводу цели товарищества и размеров вкладов участников. Равенства вкладов не требовалось, они могли быть материальными и в виде услуг вкладчика. Участники товарищества имели равные права и равные обязанности по отношению друг к другу. Получаемые доходы должны были делиться между всеми участниками товарищества. Доходы и расходы могли распределяться как в равных долях, так и пропорционально вкладам.

Образование товарищества не приводило к возникновению юридического лица, оно представляло совокупность участников. Выступая даже в интересах товарищества, конкретный участник действовал лично от себя. Действие договора товарищества прекращалось в результате смерти одного из участников, по достижении поставленной цели либо невозможности ее достижения, гибели имущества, по требованию одного из товарищей.

Завершение формирования контрактов оставило без исковой защиты соглашения, содержание которых отклонялось от признанных контрактов. Долгое время эти соглашения не находили юридического признания, а потому сторона, их исполнившая и не получившая встречного удовлетворения. Могла лишь требовать возврата переданного на основе кондикции, вещь передана, но встречное исполнение не получено. В последствии эти контракты стали защищаться претором, предоставлявшим иск по факту. В средневековье подобные контракты получили название безымянные. Наиболее существенное значение среди них имели следующие: 1) договор мены – представлявший собой обмен вещи на другую вещь. В отличие от договора купли-продажи он не имел денежного выражения и мог носить неэквивалентный характер; 2) прекарий юридически закреплял передачу вещи одним лицом в бесплатное пользование другому, который должен возвратить данную вещь по первому требованию; 3) оценочный договор квалифицировался как договор комиссии или инспекции. По договору комиссии одна сторона предоставляла другой вещь с обозначением цены с тем, чтобы она передала ее по обозначенной цене и вернула выручку. Если вещь продана дороже, то разницу продавец оставлял себе. При договоре инспекции собственник передает свою вещь оценщику с тем, чтобы тот, установив цену, вернул данную вещь.

Наряду с контрактами существовали неформальные соглашения или пакты, не получившие исковую защиту. Со временем некоторые пакты получили юридическую защиту и стали называться защищенными пактами. Среди них различали три вида: 1) дополнительные – присоединялись к договору, защищенному иском, и имели целью внести какие-либо юридические видоизменения в главный договор; 2) преторские пакты стали так называться, потому что получили защиту в плане преторского права; 3) законные пакты – получили исковую защиту по конституциям императоров. Одним из таких пактов было дарение. Под ним подразумевалось передача одной стороной в собственность другой стороне какой-либо части своего имущества с целью проявить щедрость по отношению к одарившему.

Лекция №13. Обязательства как бы из договоров, обязательства из деликтов и как бы из деликтов.

Термином «обязательство как бы из договоров» обозначаются обязательства, возникающие при отсутствии между сторонами договора, но по своему характеру и содержанию сходные с обязательствами, возникающими из договоров. Возникающие в этих случаях односторонние сделки разрешались аналогично тому, как они решаются применительно к соответствующим договорам. Наибольшее значение из квазидоговорных обязательств имели два:

1) Ведение чужих дел без поручения, означало такое отношение, когда одно лицо (deston) ведет дела другого лица, не имея на это поручения от этого другого лица. Это поручение могло иметь место со стороны закона (опекун) или со стороны заинтересованного лица (доверенный). Ведение чужих дел допускалось лишь в случае, когда это вызывалось необходимость устранить угрозу, нависшую над заинтересованным лицом, если оно само в силу каких-либо причин не могло устранить эту угрозу. В процессе ведения чужих дел разрешалось совершать как материальные действия (ремонт дома), так и правовые (уплата чужого долга). Неправильное ведение дел честором приводило к возникновению обязательства компенсировать убытки. В случае одобрения действий честора он имел право на возмещение затрат, проведенных им в пользу хозяина дела.

2) Обязательство из неосновательного обогащения лица за счет другого обязывало того, на чьей стороне образовывалось такое приобретение, компенсировать его тому, за счет кого образовывалось это обогащение. Для истребования неосновательного обогащения заинтересованному лицу давался кондикулонный иск (т.е. личный иск, направленный на получение вещей или совершение действий). Основными категориями этих исков были следующие:

1) получение недолжного, под которым подразумевались случаи, когда производился платеж либо вовсе несуществующего долга, либо такого долга, который причитался не с плательщика, а с другого лица, либо долг должен быть уплачен не получателю, а иному субъекту;

2) получение по безнравственному или противоправному действию. Примером первого может служить предоставление имущества за обещание воздержаться от деликта, второго – взимание больших процентов по долгу, чем установлено в законе.

Деликт в самом общем виде – это противоправное действие. В Древнем Риме они делились на публичные, связанные с нарушением прав и интересов государства и рассматривавшихся как уголовные преступления, и частные. Частным правонарушением считалось причинение вреда отдельному человеку, его семье или имуществу вследствие прямого и косвенного нарушения прав этого лица. В перечень деликтов как частных правонарушений включались и такие, которые современным правом относятся к уголовным преступлениям. Например, увечье или кража.

Деликт порождал со стороны потерпевшего стремление наказать обидчика и возместить имущественный ущерб, а со стороны нарушителя возникала обязанность возместить причиненный вред. Субъектом правонарушения могло быть только физическое лицо, причинившее вред также физическому лицу. Ответственность за последствия деликта была строго личной и безусловной. За деликт несли ответственность дееспособные лица, начиная с семилетнего возраста.

В отношении подвластных лиц в области деликтов сложилась поксальная ответственность. В случае совершения деликта рабом или подвластным лицом давался т.н. поксальный иск против домовладыки. Ему предоставлялось на выбор или возместить потерпевшему убытки от деликта, или выдать ему виновного для отработки долга.

Важнейшим моментом для квалификации деликтов была виновность субъекта. Наличие вины было обязательно для наступления частноправовой ответственности, причем ущерб мог быть причинен как активными действиями, так и бездействием субъекта. В зависимости от отношения виновного лица к причинам появления деликта различались следующие формы частноправовой виновности:

1) умышленный ущерб (dolus), неразрывно связанный со злостным умыслом. В этом случае лицо желало наступления вредных последствий и сознательно реализовывало свои действия для нанесения ущерба другому лицу;

2) неумышленный ущерб, когда лицо не желало вредных последствий, но не проявило требующую в обществе осмотрительность и вышло за пределы правового и общественного поведения. Такая неосторожность подразделялась на три вида: а) грубая неосторожность или грубая вина (culpa lata) приравнивалась к умышленному ущербу и наступала когда совершивший деликт показал себя непонимающим того, что присуще среднему человеку (в помещении костров не разводят); б) легкая вина или простая неосторожность (culpa levis) наступала в случае такого нарушения, какое не допустил бы заботливый хозяин, пекущийся о своих вещах; в) небрежность или легчайшая вина наступала в том случае, когда ее можно было избежать только при высочайшей бдительности, однако это обстоятельство не являлось абсолютным извинением.

3) случайный ущерб, вызванный более случаем, чем поведением лица. С точки зрения частного права случай не освобождает от ответственности.

Исключением, снимающим ответственность, было действие непреодолимой силы, которой человек физически не мог противодействовать. К действию непреодолимой силы относилось кораблекрушение, вызванное штормом, наводнение, землетрясение, извержение вулкана.

Характерной чертой частного правонарушения было наличие объективного вреда, материального нарушения прав. Умысел, покушение, посягательство не рассматривались в связи с деликтным правом. Таким образом, законченное понятие частного деликта предполагало наличие трех элементов: 1) объективный вред, причиненный противозаконными действиями одного лица другому; 2) вина лица, совершившего противоправное действие; 3) признание со стороны объективного права данного действия частноправовым деликтом.

Ответственность за деликт была исключительно имущественной. Она могла распространяться как на прямые, так и на косвенные убытки. Произвольно устанавливать суммы и размеры возмещения ущерба запрещалось. Ответственность выражалась либо в точно обозначенной предписаниями закона сумме, либо в кратной сумме ущерба. В случае совершения деликта несколькими лицами ответственность определялась принципом кумуляции, т.е. каждый участник нес ответственность в полном объеме. В отличие от договорного обязательства ответственность по деликтному обязательству не передавалась по наследству, за исключением тех случаев, когда ему поступало имущество, полученное в результате деликта. Тогда он отвечал в размере обогащения. Наследникам потерпевшего предоставлялось право требования с нарушителя лишь при нарушении материальных прав. Иски по личной обиде предоставлялись только обиженному.

Главнейшими видами деликта были случаи нанесения личной обиды, кража имущества, неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей. Обида (iniuria) квалифицировалось как неправомерное действие в отношении отдельной личности. Ее содержанием были материальные действия одного лица в отношении другого, нарушившие достоинство или телесную неприкосновенность.

Самым тяжким видом обиды считалось членовредительство, менее тяжким – внутреннее повреждения, еще менее серьезным – побои. Особой оценке подлежало оскорбление, т.к. не всякие намеренные слова могли считаться таковыми. В древнейшую эпоху ответственность за обиду предполагала определенную сумму штрафа. За членовредительство предполагалось возмездие по принципу талиона, если не договорятся о выкупе. За остальные телесные повреждения – 300 ассов и 25 за оскорбление. Со II в. до н.э. истец получил возможность сам обосновывать имущественный размер претензии по обиде, который корректировался претором. Важным было то, что, однажды не предъявив иск по поводу конкретной обиды, лицо утрачивало в дальнейшем право предъявлять кому-либо иск по поводу аналогичных действий.

Кража (furtum) квалифицировалась как противоправное посягательство на имущество частного лица. Понятие furtum охватывало также и кражу пользования (корыстное использование вещи при отсутствии на то права), кражу владения (собственник отнимал у кредитора заложенную им вещь), т.е. то, что сейчас называют присвоением, растратой. Т.е. кражу совершал любой индивид, пользующийся вещью без воли хозяина. Посягательство на вещи, находящиеся в общественной собственности, рассматривались как условное преступление.

Различалось явное воровство, когда вор был пойман с поличным и тайное воровство. Воровство каралось четырехкратным возмещением убытка. В случае ночной или вооруженной кражи вора можно было убить на месте. Неявной кражей считалось любое иное похищение имущества, т.е. наказывалось двукратным к стоимости вещи штрафом или обнаружением краденного, или обнаружение неправомерных действий в отношении чужих вещей.

Грабеж квалифицировался как отрытое и явное отнятие какого-либо имущества. Он карался четырехкратным штрафом или возмещением ущерба. Не законное посягательство на чужое имущество выражалось также в деликте о уничтожении или повреждении чужих вещей. Общие положения этого деликта сформулировал Аквилия 286 до н.э. Он предусматривал ответственность за убийство чужого раба или скота в размере максимальной цены уничтоженной вещи. Кроме того, устанавливалась ответственность за повреждение любых вещей в размере наивысшей стоимости за последний месяц. Закон предусматривал ответственность только за прямой ущерб, понесенный в результате физических действий виновного. Со временем в иных случаях стали применять иски по аналогии и учитывать косвенный ущерб.

В некоторых случаях обязательство возникало из недозволенного поведения лица, однако при таких обстоятельствах, когда нет ни одного из предусмотренных в нормах права деликтов. Обязательство из недозволенных действий, выходящие за пределы перечня деликтов получили название квазиделиктов. В их перечне можно выделить следующее: 1) ответственность судьи за ненадлежащее осуществление судопроизводство, наступавшее не только за ущерб, вызванный принятием не правильного решения, но и за надлежащее выполнение всех других возложенных на судью функций; 2) ответственность за вылитое и выброшенное, которую независимо от своей вины нес хозяин помещения, если совершенные действия причиняли вред находящимся на улице объектам. За поврежденное имущество собственника присуждалась двойная цена, за ранение свободного взыскивался штраф по оценке судьи, в случае смерти свободного – 50 000 сестерциев. 3) ответственность за поставленные и подвешенные в этом помещении предметы, если они своим возможным падением угрожали ущербом, находившимся на улице. В данном случае взыскивался штраф в 10 000 сестерциев; 4) ответственность владельцев кораблей, постоялых дворов и конюшен за действие своих слуг, если те совершили кражу или причинили иной имущественный вред.

Лекция № 14. Наследственное право.

Наследованием называется переход имущества умершего лица к одному или нескольким лицам. Наследование является универсальным правоприемством. Это означает, что к наследнику переходят все права и обязанности входящие в состав наследства. Римскому праву было известно и сингулярное правоприемство, т.е. предоставление лицу отдельных прав ранее принадлежавших наследодателю.

Наследование было возможно либо по завещанию, либо по закону. Не допускалось, чтобы одна часть наследства переходила к наследникам по завещанию, а другая часть к наследникам по закону.

В процессе наследования различались моменты открытия наследства и вступление в наследство. Наследство окрывается в момент смерти наследодателя. С этим моментом для определенных лиц связанно получение права преобрести наследство, но они еще не становяться собственниками имущества наследодателя. Переход прав происходит только в момент вступления в наследство, когда наследники выражают волю принять наследство. Первоначально все имущество после смерти домовладыки оставалось за агнатскими родственниками. Кровное родство юридического значения не имело. По мере разложения агнатской семьи происходит признание родства по крови как основания наследования по закону. Сначало это произошло в рамках преторского права, когда претор предоставлял новым наследникам владение наследственным имуществом. В императорский период две системы наследования – цивильное (hereditas) и преторская (bonorum posessio) начинают сближаться, а в Новеллах Юстиниана новые принципы наследования получают окончательное признание.

Древнейшим видом наследственного правоприемства является наследование без завещания. Оно регулировалось законами XII таблиц и называлось законным приемством. Нормы закона, регулирующие наследство, исходили из семейной общности имущества и агнатского родства. В соответствии с этим первоочередными наследниками являлись подвластные наследодателя. Эти наследники назывались «своими» и вместе с тем «необходимыми» в том смысле, что они получают наследство независимо от их воли принять наследство.

Если «своих» наследников не было, то к наследству призывался ближайший агнатский родственник. Если же после наследодателя не оставалось и агнатов, то к наследованию призывались члены одного с наследником рода.

По мере ослабления значение агнатского родства претор стал допускать к наследованию и когнатских родственников. Владение наследственным имуществом предоставлялось преторам в зависимости от степени родства. Первоочередное право имели дети, в том числе и эманципированные. Вторую очередь наследников составляли лица, имевшие на это право по законам XII таблиц. В третью очередь могли наследовать кровные родственники до шестой степени включительно. Четвертую очередь представлял переживший супруг.

Коренным образом порядок наследования по закону был реформирован в Новеллах Юстиниана. Первоочередное правонаследование получили нисходящие родственники. Нисходящий родственник более близкой степени родства полностью исключал из наследования последующие степени, т.е. если имеются дети, то не призываются к наследованию внуки. Однако, нисходящий родственник более отдаленной степени призывался к наследованию наряду с более близкими нисходящими родственниками наследодателя, если то лицо, через которое такой более отдаленный нисходящий родственник умер до открытия наследства. Такое участие в наследовании называется наследованием по праву предоставления – внуки как бы представляют собой умершего отца или мать.

Наследование по праву предоставления нельзя путать с так называемой наследственной трансмиссией. При наследственной трансмиссии наследник перживает смерть наледодателя, так что наследство открывается ему, но наследник умерает, не успев вступить в наследство, а возникающее право преобрести наследство переходит к его наследникам. Таким образом, если наследники по правопредоставления являются наследниками не отца или матери, а деда, то при наследственной трансмиссии наследники являются наследниками отца или матери, которые не успели вступить в наследство. Между нисходящими родственниками одной и той же очереди наследство делилось в равной степени.

Вторая очередь наследников охватывала восходящих родственников, а так же полнородных братьев и сестер, а так же детей ранее умерших братьев и сестер. При наличии восходящих родственников ближайшей степени родства более отдаленные родственники к наследованию не допускались.

Третью очередь законных наследников составляли неполнородные братья и сестры, а также дети ранее умерших неполнородных братьев и сестер, наследующих по праву предоставдения.

В четвертую очередь к наследованию призывались все остальные боковые кровные родственники без ограничения, причем ближайшая степень исключала последующие.

В последнюю очередь к наследованию призывался переживший супруг, если ни один из родственников четырех степеней родства не вступил в наследство. Так называемая «бедная вдова», не имеющая своего имущества или приданого, имела права необходимого наследования, то есть имела обязательную долю в ¼ наследства, а если детей было более трех, то равную с ними долю. Муж своим завещанием не мог лишить жену обязательной доли.

Завещанием в римском праве признавалось не всякое распоряжение лица своим имуществом, а лишь такое, которое содержало назначение наследника. Завещание является односторонней сделкой, так как выражает волю одного только завещателя. Односторонний характер проявляется в праве завещателя в любое время изменить или вовсе отменить завещание.

Наследник должен быть назначен лично завещателем, причем это определенное лицо должно быть названо ясно и точно. К неопределенным наследникам первоначально относили постумов – лиц, зачатых при жизни наследодателя, но к моменту его смерти еще не родившихся, а также юридических лиц. в позднем императорском праве и те, и другие получили право быть наследниками.

Допускалось назначение наследника под условием, если это условие носили отлагательный характер. В этом случае наследство открывается не в момент смерти наследодателя, а при наступлении ранее обозначенного условия. Отменительные условия в завещании не допускались. По римскому праву лицо, ставшее наследником, оставалось в положении наследника навсегда, а наступление отменительного условия привело бы к прекращению прив и обязанностей наследника.

Не допускалось назначение наследника с включением срока. При нарушении этого условия сроки считались ненаписанными. Возможно было подназначение наследника, когда назначался как бы запасной наследник на случай, если первый по какой-либо причине не вступит в наследство.

Иногда завещание возлагало на наследника выполнение каких-либо действий, использование имущества по определенному назначению. В случае невыполнения наследником возложенных обязанностей допускалось применение принуждений в административном порядке.

Не могли быть назначены наследниками по завещанию лица, не зачатые к моменту смерти, а также дети государственных преступников.

Для совершения завещания требовалась специальная завещательная дееспособность. Ее не имели недееспособные лица и лица, осужденные за некоторые преступления.

Древняя форма завещания, связанная с обрядом манципации, постепенно упрощалась. Во времена Юстиниана она требовала присутствия 7 свидетелей. Наряду с частной формой завещания предусматривалась и публичная форма. Она предусматривала либо занесения завещания в протокол суда, либо передачу письменного завещания в протокол суда или муниципального магистрата, либо путем передачи письменного завещания на хранение в императорскую канцелярию.

В древнейшую эпоху завещатель пользовался свободой распоряжаться своим имуществом. Со временем появились ограничения завещательной свободы. Ряд наследников получил право на обязательную долю в наследстве. К их числу относились непосредственно подвластные, затем добавились эманципированные дети, родители. Завещание, не содержащее обязательной доли этих наследников, считалось недействительным. Основанием для лишения обязательной доли было покушение на жизнь наследодателя, тяжкое оскорбление, чинение помех составлению завещания, отказ выкупить наследодателя из плена.

В момент смерти наследодателя происходит открытие наследства. За время между открытием и принятием наследства наследуемое имущество не принадлежало никому и называлось «лежачее» наследство. В древнем римском праве «лежачее» наследство рассматривалось как бесхозное имущество и хотя к нему не применялось правило о захвате бесхозных вещей, любое лицо, захватив вещи из «лежачего» наследства и провладев ими год, становилось собственником. В классическом праве «лежачее» наследство престали считать бесхозяйным имуществом и числили его за умершим.

Вступление в наследство могло быть совершенно либо прямым выражением воли, либо самим поведением лица в качестве наследника. Вступая в наследство, наследник приобретает не только права, но и становиться ответственным по обязательствам наследодателя. Даже если наследство состояло почти из одних долгов, наследник отвечал за них как за свои собственные. Избежать этого можно было только путем отказа от наследства.

Если наследство не было принято ни по закону, ни по завещанию, оно становилось выморочным. Первоначально такое имущество считалось ничьим и могло быть захвачено любым желающим. С периода принципата выморочное имущество передавалось государству.

В случае если кто-либо оспаривал право наследника на наследство, наследнику предоставлялся иск об истребовании наследства, по своим условиям аналогичный виндикационному иску. Если же оспаривались права, входящие в состав наследства, в рассмотрении наследника имелись те же иски, какие были бы в рассмотрении наследодателя.

Завещатель мог предусмотреть в завещании, что бы отдельные вещи из наследства достались третьим лицам. Такое распоряжение называлось легатом или завещательным отказом. Легат составлялся ради выгоды легатория, а не для ухудшения положения наследника. Если завещательный отказ имел своей целью наказать наследника, он считался ничтожным. Легат можно было оставить только в завещании. Получение легата не сопровождалось ответственностью за долги наследодателя (пример сингулярного правопреемства).

Первоначально завещатель мог распределить в виде отказов все наследственное имущество, оставив наследнику только пассив. С целью защиты интересов наследников в 40 г. до н.э. закон Фальцидия установил, что наследник не может получить менее ¼ наследственной массы.

Встречались случаи, когда легат составлялся без соблюдения формы цивильного завещания, что лишало их юридической силы. В таких случаях их исполнение было всего лишь делом совести наследника. Именно поэтому такие завещательные отказы стали именоваться «поручениями совести» - фидеикомиссами. Только в период принципата фидеикомиссы получили исковую защиту и стали обязательны для исполнения наследниками.

[1] Здесь и далее Дигесты цитируются по общепризнанному образцу: Д. (название), следующие цифры означают номер книги, титула, фрагмента, параграфа. См.: Памятники римского права: Законы XII Таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М., 1997.

[2] Здесь и далее Институции Гая цитируются по сборнику "Памятники римского права". М., 1997. Первая цифра означает книгу, вторая фрагмент.

Дата добавления: 2014-01-06