Семиотика как состояние ума

Основополагающие понятия семиотики являются неопределимыми - подобно тому, как неопределимы базовые понятия математики, такие, как точка, множество, число и т.д. Кроме того, "знак" не может быть признан исходным понятием, поскольку это понятие уже является составным, разложимым на более простые. Знак состоит, по крайней мере, из "имени" (означающего), "референта" (означаемого) и "отношения" между ними. Любое обучение семиотике начинается, тем не менее, с объяснения "знака" как первичного объекта этой науки.

Юрий Шрейдер в одной из своих работ 1970-х годов предложил считать исходным (хотя также неопределимым) понятием семиотики не знак, а "знаковую ситуацию". Что это такое? Если объектом семиотики может быть все, что угодно, первый вопрос, который следует задать: "При каких условиях нечто воспринимается как знак, то есть семиотически?" Ситуация, когда нечто воспринимается кем-то как знак и называется семиотической ситуацией.

Очевидно, что такая ситуация имеет место, когда нечто воспринимается в его двойственности. Эту возможность удвоения Ю.М. Лотман называл "онтологической предпосылкой превращения мира предметов в мир знаков" (Ю.М. Лотман. Избранные статьи. Таллинн: "Александра", 1993. Т.3, с. 308). Реализация этой возможности зависит, в свою очередь, от акта выбора - использовать или не использовать нечто в качестве знака, - что А.М. Пятигорский называет "психологической предпосылкой семиотической теории". Отсюда следует, что семиотическая ситуация характеризует не только и не столько свойства воспринимаемого "нечто", сколько ментальное состояние воспринимающего "некто".

Это, в сущности, означает, что семиотика есть ни что иное, как объектификация, или самовыражение, ума определенного типа. Это - дуалистическими ум, или ум в структуре двойственности. Если принять, что реальность - это нечто само-существующее, то, что просто ЕСТЬ - в себе и для себя, т.е. вне двойственности, то семиотика - создание и апологетическое само-утверждение слепого ума, отъединенного от реальности, неспособного увидеть ее, как она есть, без какого-либо посредства, т.е. ума в состоянии неведения.

Семиотика, онтологизируя "бинарные оппозиции" в качестве универсальной структуры познания, способна иметь дело только с иллюзорными, или относительно реальными, феноменами. Она отрицает существование более глубокой или высокой реальности, реальности за пределами культурных конвенций, реальности, как она есть. Семиотический ум, занимающий главенствующее положение в Западной культуре, по крайней мере, последние шесть столетий и действующий как почти универсальная "цензура понимания", озабочен тем, что, в действительности, нереально. (Более подробно этот вопрос освещается в превосходной монографии К. Свасьяна "Становление европейской науки". Ереван, 1990).

Не случайно, что проблемы идеологии и техник убеждения - одни из самых популярных проблем современной семиотики. И идеология, и убеждение имеют ту же природу, что и сама семиотика - существование того и другого возможно только в сфере неведения. Лишь те, кто не может видеть, что и каким образом реально, могут подвергаться убеждению и манипулированию. Я убежден, что такими людьми, как Будда или Христос, вообще невозможно манипулировать. Не случайно и то, что "семиокластические" (т.е. направленные на выявление и разрушение отношений власти, скрытых в языке) устремления Барта и Дерриды привели, в конечном итоге, к созданию очень сильных и агрессивных идеологий. Это было неизбежно, поскольку семиотика сама является идеологией, навязывающей узкое и исключительное мировоззрение своим незадачливым адептам.

Претензии семиотики служить универсальным ключом к "тайнам культуры" лежат в русле эволюции западной науки (по крайней мере, вплоть до недавнего времени), подменившей качество количеством, непосредственное видение вещей их "интерпретацией" и утерявшей способность ясного умо-зрения, которое было объявлено "ненаучным" и вытеснено близорукими догмами "позитивного знания".

Критика семиотического метода есть одновременно и критика науки, строящейся на принципах механицизма, позитивизма и исключения субъекта познания из сферы самого познания. Именно к такой науке приложимы слова Хайдеггера: "Наука не мыслит. Ее пути и средства таковы, что она не может мыслить. /.../ Благодаря тому, что наука не мыслит, она может утверждаться и прогрессировать в сфере своих исследований. /.../ Только когда признают, что науку и мысль разделяет пропасть, - их взаимоотношение станет подлинным" (Логос. М., 1991, #1, с. 50). Но если даже признать за наукой способность мышления, посчитав высказывание Хайдеггера экстравагантным парадоксом философа, то и тогда ее экзистенциальное значение остается весьма ограниченным.

Ибо, как сказал один индийский учитель: "Мыслить необходимо, но недостаточно. Нужно также уметь жить!" И, как сказал русский философ по поводу "психологической предпосылки семиотики": "Высказывания типа "мы живем в мире знаков" или "человек живет в мире знаков" являются такими же нереальными, как высказывания типа "человек живет в мире вещей" или "человек живет в мире идей". Более правильным было бы сказать, что "человек живет в мире выбора"". Жаль, что большинство людей, по-видимому, не осознают этот вдохновляющий факт.

И последний вопрос. Почему семиотика продолжает сохранять свою привлекательность? Одной из причин, по моему мнению, является то, что она делает жизнь более "понятной", а, следовательно, более предсказуемой и комфортабельной. Она служит эффективной психологической защитой - защитой против реальности. Реальность в своей наготе слишком ошеломляюща и слишком опасна для наших ограниченных "Я" и наших лелеемых "фиксированных идей". С ней гораздо легче иметь дело, если предварительно свести ее к "знакам".

СЕМИОТИКА – наука о знаковых системах, одна из специфических междисциплинарных наук ХХ века наряду с кибернетикой, структурной поэтикой, культурологией, виртуалистикой. В основе С. лежит понятие знака (см. Знак) - минимальной единицы знаковой системы, или языка, несущей информацию.

Основные принципы С. сформулировал еще в ХIХ в. американский философ Чарльз Сандерс Пирс. В ХХ в. семиотика приняла лингвистический уклон под влиянием идей основателя структурной лингвистики Ф. де Соссюра и основателя датского лингвистического структурализма Луи Ельмслева (см. структурная лингвистика) и философский уклон под влиянием идей американского философа Чарльза Морриса. В 1960 - 1970-е гг. образовалось две школы С. - французская (Клод Леви-Строс, Альгирдас Греймас, Цветан Тодоров, Ролан Барт, Юлия Кристева) и так называемая тартуско-московская (Ю. М. Лотман, З. Г. Минц, И. А. Чернов -Тарту; В. Н. Топоров, Вяч. Вс. Иванов, Б. А. Успенский, И. И. Ревзин - Москва).

В качестве простейшей знаковой системы обычно приводят систему дорожной сигнализации - светофор. Этот язык имеет всего три знака: красный, означающий "Остановиться!", зеленый - "Можно ехать!" и желтый - "Приготовиться к движению (или к остановке)!".

Ч. Моррис выделил три раздела С. - синтактику (или синтаксис), изучающую соотношения знаков друг с другом; семантику, изучающую отношение между знаком и его смыслом (см.); и прагматику, изучающую отношения знаков с их отправителями, получателями и контекстом знаковой деятельности. Объясним три раздела С. на примере того же светофора. Синтаксис и семантика здесь очень простые, всего четыре комбинации:

синтаксис семантика

1. красный + желтый стоять + приготовиться к движению

2. желтый + зеленый приготовиться к движению + ехать

3. зеленый + желтый ехать + приготовиться к остановке

4. желтый + красный приготовиться к остановке +остановиться

Прагматика светофора тоже проста. Светофор адресуется двум категориям лиц - автомобилистам и пешеходам. Для каждой из этих групп каждая конфигурация из четырех перечисленных имеет противоположное значение, то есть когда водитель видит последовательность "желтый + зеленый", пешеход, находясь перпендикулярно к светофору, одновременно видит последовательность "желтый + красный" и т. п. Прагматика тесно связана с теорией речевых актов (см.) Каждый знак светофора представляет собой не слово, а команду-предписание, то есть речевой акт. Если пешеход остановился перед красным светом, значит, речевой акт со стороны светофора успешен, если пешеход идет на красный свет - речевой акт не успешен. Наиболее фундаментальной и универсальной знаковой системой является естественный язык, поэтому структурная лингвистика и С. естественного языка - это синонимы. Однако в ХХ в. С. стала супердисциплиной (во всяком случае, в 1960-е гг. претендовала на это). Поскольку огромное количество слоев культуры можно рассматривать как язык, знаковую систему, то появилась С. литературы, карточной игры, шахмат, рекламы; биосемиотика кино, живописи, музыки, моды, человеческого поведения, культуры, стиха. С. стиха, например, занималась проблемой соотношения метра(см. система стиха) и смысла.

Так, американский русист Кирил Тарановский показал, что у стихотворного размера есть свои семантические традиции. 5-стопный хорей Лермонтова "Выхожу один я на дорогу" стал образцом для дальнейших стихотворных опытов с этим размером, реализующих " динамический мотив пути, противопоставленный статическому мотиву жизни" (от "Вот бреду я вдоль большой дороги..." Тютчева" до "Гул затих. Я вышел на подмостки..." Пастернака). Потом другими исследователями были показаны семантические ореолы других размеров. У Пушкина, например, 4-стопный хорей связан с темой смерти и тревоги ("Мне не спится, нет огня...", "Ворон к ворону летит...", "Полно мне скакать в телеге...", "Буря мглою небо кроет..." и другие), у Давида Самойлова, который был не только замечательным поэтом, но и талантливым исследователем стиха, 3-стопный ямб связан с темой прошлого, переходящего в будущее ("Давай поедем в город...", "Не оставляйте писем...", "То осень птицы легче...", поэма "Последние каникулы"; а 4-стопный ямб -с темой тщеты и утраты ("Утраченное мне дороже...",-- "Не торопи пережитого...", "Химера самосохраненья...","Сороковые-роковые..." и другие тексты).

Большую роль в развитии отечественной С. сыграли исследования Ю. М. Лотмана, посвященные С. русского быта ХVIII и ХIХ вв. и С. русской литературы ХIХ в. Вот как он, например, интерпретирует "школьный конфликт" в романе Пушкина "Евгений Онегин" между Татьяной, Онегиным и Ленским. По мнению Ю. М. Лотмана, эти персонажи не понимали друг друга потому, что они использовали разные культурные знаковые системы: Онегин был ориентирован на английский байронический романтизм с его культом разочарованности в жизни и трагизмом, Ленский - на немецкий романтизм с его восторженностью и ученостью, а Татьяна, с одной стороны, на английский сентиментализм с его чувствительностью, порядочностью и "хорошими концами", а с другой - на русскую народную культуру (поэтому она из всех трех оказалась наиболее гибкой).

Ю. М. Лотман показал тогда еще очень темной русско-эстонской студенческой аудитории (дело было в разгар застоя) С. балов и дуэлей, орденов и женских туалетов, жизни в столице и жизни в провинции. Сейчас все его исследования получили широкое признание, выходящее далеко за рамки истории культуры. С. тесно связана с логикой, в частности с логической семантикой Г. Фреге, Л. Витгенштейна, Б. Рассела, Р. Карнапа, с аналитической философией в целом, поскольку последняя занималась прежде всего интерпретацией языка, с философией вымысла, семантикой возможиых миров, структурной и генеративвой поэтикой, с исследованием виртуальных реальностей, с поэтикой постмодериизма.

"Жаргон" семиотики:

Семантика – наука об отношении знаков к их десигнатам (значениям) и к объектам, на которые они ссылаются (референтам). Семантика, является наиболее развитой частью семиотики (что заметно и по структуре данного курса), однако, предполагает высокий уровень развития синтактики.

В современной семантике существует масса исследований, общая цель которых сводится к описанию возможного семантического метаязыка, при помощи которого можно было бы анализировать любые объекты, созданные в пределах естественных и искусственных языков, будь то кепка Ленина, балет, разговор водопроводчиков или торгово-развлекательный центр. Эти исследования направлены главным образом на уяснение структуры высказываний, их связи с объектами реального мира и миром значений.

Архитектурная семантика в общем виде занимается исследованием значений, закрепленных в общественном и индивидуальном сознании за той или иной архитектурной формой, и ссылками этих значений, их референтами (другими архитектурными формами).

Синтактика – “изучение синтаксических отношений знаков независимо от их отношения к объектам или интерпретаторам” [17], изучение плана выражения как такового. В рамках синтактики изучаются знаки и их сочетания согласно синтаксическим правилам. Архитектурная синтактика занимается изучением правил сочетания форм, пространства и массы.

Знак - "материализованное значение". Знак (1) имеет материальную (акустическую, визуальную, вкусовую и т.д.) форму; (2) ссылается на объект или идею; (3) воспринимается с учетом этой ссылки.

Знаки языка - это слова, знаки азбуки Морзе - точки и тире, дорожные знаки - картинки. Для нас слово "роза" - вербальный знак, связывающий означающее, именно такое, а не иное расположение звуков с представлением об определенном виде цветов, с живым цветком или с его изображением (значением).

Умберто Эко говорил, что знак - "это все, что используется для вранья".

Человек учится читать знаки в процессе социализации, когда ребенок или эмигрант входит в культуру. Общая культура - это общие знаки. 600 Мерседес как знак определенного социального статуса существует только в пост-советской культуре.

Знак – это элемент “языка”, функционирующий в процессе коммуникации. В терминологии Соссюра, как мы уже говорили, знак представляет собой единство означающего и означаемого, то есть материальная его часть непосредственно связана с информационной. В философском словаре знак определяется как “материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения, переработки и передачи сообщений...” [23]. В качестве примера можно привести, скажем, обычный дорожный знак, который, будучи поставлен на определенном месте, “передает” определенное сообщение водителю и пешеходу, а они уже реагируют на этот знак какими-либо действиями. В общей семиотике знаками считается большинство объектов исследования. Это наиболее общее понятие не дифференцирует знаки в зависимости от типа связи означающего и означаемого.

Означающее (сигнификант) и означаемое (сигнификат) - составляющие части знака. Означающее - материальная форма знака. Означаемое - объект или идея, на которую ссылается знак. Можно сказать, что знак - это психологическая связь ментального означаемого и материального означающего.

Процесс построения такой связи называется означивание.

Один из сильнейших способов воздействия искусства - построение "разницы потенциалов" между означаемым и означающим. См. по этому поводу "Психологию искусства" Л.Выгодского и "Гармонию фильма" О.Дворниченко.

Знак разделяется на означающее и означаемое исключительно для удобства семиотического анализа, в реальной жизни мы воспринимаем знак как единое целое.

Икона, индекс и символ - классификация знаков, предложенная Чарльзом Пирсом.

- икона - знак, где означающее похоже на означаемое. Например, портрет как знак изображенного человека, когда изображение привлекает или эмоционально действует как таковое;

- индекс - когда означающее является "симптомом", последствием означаемого. Например, если мы видим, что человек вспотел, мы определяем что ему жарко, здесь пот - индекс жары. Отметка на термометре - индекс температуры, Эйфелева башня - индекс Парижа; Питер Волен в книге "Знаки и значения" (1969) разделил индексы на технические (часы как индекс времени) и метафизические (курение в советских фильмах 60-х как индекс раздумий и переживаний). Посредством индексов автор дает нам знать об абстрактных идеях (стыд, холод, доброта);

- символ - то, по отношению к чему мы ведем себя так, как будто это что-то другое. Связь между означающим и означаемым устанавливается искусственно, и ее следует узнавать специально у членов данной культуры. Например, голубь, как символ мира (не зная, ни за что бы не догадался). Знак может быть одновременно иконой и символом, например, или иконой и индексом.

Индекс – «индексальный знак», действие которого, согласно Пирсу, основано на естественной «смежности» означающего и означаемого (как правило, в рамках причинно-следственных отношений между явлением и процессом). «Индекс физически связан со своим объектом».

Таким образом, дым, может считаться индексом огня, весенние ручьи – индексом самой весны, а цементная пыль на мебели – индекс ремонта. В архитектурной семиотике знаки-индексы отображают функциональное назначение элементов. Так форма оконного проема естественно неотделима от функции освещения интерьера здания, а форма кровли - от необходимости защищаться от осадков. Таким образом, форма с необходимостью возникающая в процессе освоения человеком пространства становится знаком определенной функции даже если она эту функцию по существу не выполняет (рис. 2-1).

«Отношения естественной смежности, сопредельности, вовлеченности в одну ситуацию двух представлений … лежат в основу метонимии, поэтому мотивированность означающего означаемым в знаках-индексах правомерно характеризовать как метонимическую».

Иконический знак – термин, призванный обозначать такой знак, в физической форме которого сохраняется структурное подобие обозначаемому предмету или закономерности, знак-копия. К примеру, все диаграммы принято считать иконическими знаками, поскольку они структурно подобны закономерности изменения неких количественных величин. Фотография человека, подробно скопированный декоративный мотив (цитирование) или форма относятся к иконическим знакам. В свое время обширная дискуссия разгорелась по поводу иконичности знаковых средств кино. Мотивированность знаков-копий носит, соответственно, метафорический характер.

Символ является более сложным видом знаковой формы. Главное его качественное отличие от “знака” состоит в том, что значение символа может быть слабо или вообще никоим образом семантически не связано (не мотивировано) с его физической формой. Как правило, значения символов конвенциональны, то есть, устанавливаются в обществе по договоренности. Кроме того, объем значений символа в количественном отношении неизмеримо больше, чем у знака. Один и тот же культурный символ может существовать на протяжении тысячелетий, накапливая в своей смысловой структуре все новые и новые пласты значений, “текстов” в терминологии Лотмана. То есть, при относительном постоянстве плана выражения порой происходит коренное изменение плана содержания. Простейший пример – крест. Хотя бы примерно сейчас нельзя обозначить область значений этого символа, но легко можно обозначить подчас противоречащие друг другу значения. Скажем, “смерть”, “жизнь”, единство начал, центр, стороны света.

Знаки, как правило, менее живучи, но те, которые «приживаются» в культуре, имеют тенденцию превращаться в символы. Так обычное окно, первоначально понимавшееся только как функциональный элемент здания, позволяющий солнечному свету проникать внутрь помещений, за свою долгую историю обросло массой коннотативных значений.

Индикаторы – непосредственно воспринимаемые факты, с помощью которых могут быть изучены другие факты, составляющие значение первых. Действие индикаторов также как индексов основано на метонимии, смежности явлений и процессов, только в этом случае мы имеем дело с опосредованным их восприятием. В архитектурной семиотике индексы и индикаторы – это как правило «следы» различных процессов. Это могут быть потертые ступени, осыпавшаяся кладка и тому подобные элементы здания, по которым мы можем судить о его возрасте, истории. Впечатляющими эмоциональными индикаторами являются, например, следы разрывов бомб на гранитных тумбах Аничкова моста в С. Петербурге.

Сигналы – специальный класс индексальных знаков, который удовлетворяет двум условиям: они должны быть сознательно использованы в акте коммуникации и осознаны интерпретатором в этой их роли. Для других индексов (и индикаторов) второе условие не обязательно. Такое определение вынуждает нас причислять к сигналам большое количество знаковых средств. В соответствии с ним все указатели, таблички, дорожные знаки могут причисляться к сигналам.

Интенциональные индикаторы специально используются для осуществления акта коммуникации, однако, не осознаются как таковые. Если дизайнер запроектировал стеклянную дверь в бар, то он использовал интенциональный индикатор

Знаковое средство, благодаря которому интерпретатор воспринимает другие знаки, как бы «отсутствует». Интенциональным индикатором можно также назвать прием организации видового кадра, когда с определенного места открывается заранее задуманная композиция.

Для современной семиотики ключевым является понятие “ высказывания ”, которое заменило в свое время более узкое понятие “знака”. Дело в том, что в результате многих исследований никаких знаков, которые были бы общими как для языка, так и для литературы, музыки, архитектуры не было обнаружено. И не могло быть, надо отметить. План выражения разный. Принцип знака оказался неадекватным для того, чтобы теоретически основывать на нем сходства этих языков, и постепенно все исследования стали базироваться на принципе “высказывания”.

Высказывание – “термин математической логики, которым обозначается предложение какого-либо языка (естественного или искусственного)”, “рассматриваемое вместе с его содержанием (смыслом) как истинное или ложное. Так понимаемые высказывания противопоставляют обычно повелительным, вопросительным вообще любым суждениям, оценка истинности которых невозможна”. То есть, высказывание всегда должно быть определенным относительно его истинности или ложности.

Арбитральные (произвольные) и естественные знаки (Сол Ворт) - знаки, интенционально созданные человеком и предлагаемые природой (как, например, гром как знак грозы) соответственно.

Код - система, которая состоит из знаков, имеющих "договоренное" значение и соединенных по "договоренным" правилам. Русский язык, дорожные знаки и телепрограмма - все это коды. Любая коммуникация осуществляется только посредством кодов. Код - это способ, которым автор вкладывает, а зритель считывает значения знаков, то есть средство передачи значения. Коды используются для выбора нашего собственного поведения и интерпретации поведения других (такая себе общая валюта общения). Код - это географическая карта для нахождения значения. Знак приобретает свое значение только через определенный код, и в разных кодах он может иметь разное значение.

Сообщение - также набор знаков. Однако, как заметил, Стефан Хиз, "код отличается однородностью и систематичностью, в то время как сообщение - неоднородно и чаще всего включает несколько кодов". Коды в сообщении не конкурируют между собой: освещение (один из кинематографических кодов) и монтаж (другой кинематографический код) только дополняют друг друга. Набор "договоренных" знаков называется словарем или лексом кода. Набор "договоренных" правил называется грамматикой или синтаксом кода.
Культуру называют макро-кодом, состоящим из великого множества кодов. И когда мы взрослеем и социализируемся, мы социализируемся не в действительность, а систему общих с другими людьми кодов, в культуру.
Коды связывают нас всех - производителей значений, их тексты и читателей. С договоренностями общих кодов знакомы все представители одной культуры. Например, что такое код женственности в разных культурах или код правильности, код предпринимательства. Нам может нравиться или не нравится код женственности в нашей культуре, мы можем протестовать против него, одевая мешковатые штаны и не накладывая макияж, но игнорировать культурные коды мы не можем. Так ценимая в рекламе "культурная компетенция" - это именно знание кодов определенной культуры.

Кодирование и декодирование. Кодирование - это производство сообщения и передача через него значения. Декодирование - это производство значения из сообщения, интерпретация.

Langue и parole - французские слова, которые можно перевести как язык и речь соответственно. Язык - это правила. Речь - это использование этих правил в конкретной ситуации передачи значения. Если, например, мы говорим о вербальном языке, то язык - это его грамматика (правда, странно звучит: язык - это грамматика языка?), а речь - уже построенное по этим правилам предложение. Речь - это как бы видимая часть айсберга, в то время как язык - та невидимая основа, на которую речь опирается. Без знания языка нельзя произвести внятную речь, без знания "принятых по умолчанию" правил коммуникации нельзя эффективно передать мысль.

Парадигма и синтагма. Размышляя о том, как знаки могут быть организованы в коды, семиотики придумали еще два термина - парадигма и синтагма. Парадигма - это выбор знака из многочисленных претендентов на место, синонимов. Синтагма - это соединение выбранных знаков. Парадигмические отношения - отношения конкуренции; синтагматические - отношения взаимодействия. В синтагме знак определяется тем, как он взаимодействует с другими знаками, в то время как в парадигме - как он отличается от других знаков. Парадигма называется вертикальной плоскостью языка, а синтагма - горизонтальной.
Самый классический пример, иллюстрирующий понятия синтагмы и парадигмы - ресторанное меню. Мы выбираем холодную закуску и "парадигмы" холодных закусок, первое блюдо - их "парадигмы" супов, второе - из парадигмы "горячих" блюд, десерт - из "парадигмы" десертов, а затем соединяем их в "синтагму" обеда.

Существует также понятие культурной парадигмы понятия. Например, культурная парадигма предпринимательства в конце 90-х в СНГ - костюм, галстук, возможно, голубая или синяя рубашка, компьютер, мобильный телефон, машина. Если мы в рекламном ролике ставим рядом с этими атрибутами минеральную воду определенной торговой марки, то мы вписываем ее в парадигму предпринимательства.

Прагматика – дисциплина, изучающая отношения знаков к их интерпретаторам. Поскольку интерпретаторами большинства знаков (если не говорить об искусственном разуме) являются живые организмы, прагматика имеет дело со всеми биотическими, психологическими и социальными явлениями сопутствующими семиозису. С точки зрения архитектурной семиотики прагматический аспект может определяться как правила поведения человека в искусственно созданном языковом пространстве. Архитектурная прагматика занимается исследованием реакций интерпретатора на те или иные значения.

Репрезентация - представление посредством кодов элементов реальности, таких как люди, места, объекты, абстрактные концепции. Репрезентации могут быть вербальные, визуальные, слуховые и смешанные. Репрезентации обычно рассматривают, когда хотят, например, показать медиа-стереотипы гендера, класса, возраста, национальности (а также президентства, детства, материнства, патриотизма).

Денотация и коннотация. Буквальное и подразумеваемое значения знака. Денотацию называют первым уровнем означивания, а коннотацию - вторым. Ролан Барт говорил, что для фотографии денотацией будет воспроизведение на пленке объекта, на который направлена камера (что фотографируется), а коннотацией - то, что нам говорит выбор объекта, ракурс, освещение, фокус (как фотографируется).

Полисемия или многозначность. Способность текста содержать в себе несколько значений, которые считываются разными реципиентами. Степень полисемии текста называется его открытостью. Закрытый текст - это текст, который позволяет извлечь из себя только одно, определяемое производителем, значение.

Текст - любое знаковое воспроизведение действительности, из которого можно считать значение. В семиотическим понимании текстом будет и телесериал, и видеоклип, и реклама на автобусной остановке. Медиа-текст - текст, передающийся средствами массовой коммуникации. Аудио-визуальный текст - текст, использующий сочетание звуковых и визуальных знаков.
Когда для объяснения различных вещей используют семиотику, то говорят, что применяют текстуальный подход.

Читатель (реципиент, адресат, считыватель значения). Как текстом в семиотике называется все, из чего можно получить значение, так и читателем всякий, кто декодирует текст, извлекает из него значение. Читателем называется и читатель газеты, и слушатель радио, и кинозритель. Однако читатель, чтобы стать компетентным читателем, должен кое-чему научиться. А именно, он должен знать:

- конвенции социальной реальности, "мира" (костюм - деловой человек);

- особенности канала и жанра передачи сообщения (мелодрамы, например);

- отношения между социальной реальностью и каналом (кинодетективы всегда заканчиваются раскрытием преступления. Не потому, что в жизни все преступления раскрываются, а потому, что это "законы жанра").

Миф - приписанный знаку смысл, несущий в себе идеологию социальных отношений. Понятие разработано французским семиотиком Роланом Бартом, см. его книгу "Мифологии". (Не путать с древнегреческими мифами.) Красная роза, подаренная 14 февраля - это миф романтических отношений (заметьте, обычно дарится мужчиной женщине, а не наоборот, что и есть некая "буржуазная идеология").

Метафора и метонимия. Метафора - это использование одних понятий для объяснения других. Метафора - означающее, которое ссылается на означаемое необычным, не конвенциональным (поначалу) образом. Самое распространенное использование метафоры в кино - два последовательных кадра, которые нужно воспринимать как сравнение. Метонимия - использование части предмета, явления, деятельности для обозначения целого. Визуально представленная на экране деталь объекта, который в данный момент на экране отсутствует. Например, когда женщина в телерекламе намазывает детям бутерброд рекламируемым маргарином, то это будет метонимией для всей ее деятельности по уходу за детьми и метафорой материнской любви и заботы. (Фиск и Хартли, 1978).

Симулакра. Термин, введенный Жаном Бордийаром. Симулакра - это означающее, которое опирается на другое означающее и у которого, по большому счету, отсутствует собственное означаемое. Такой себе зеркальный коридор образов, за которым скрывается отсутствие действительности. "Точная копия не существующего оригинала". В наш пост-модернистический медиа-век, говорит Бордийар, половина означающих - симулакры. То, что всего лишь отпечаток на пленке - воспринимается как реальность. (Смотри идею В.Пелевина (книга Generation "П") про виртуальных политиков, которые управляют страной).

Один из очень важных выводов семиотики заключается в том, что в большинстве случаев значение знака не обусловлено, а является договоренностью, конвенцией. То есть, оно нестабильно, не установлено раз и навсегда, его можно изменять. "Связь между означаемым и означающим произвольна, поскольку под знаком мы понимаем целое, возникающее вследствие соединения (ассоциации) определенного означающего с определенным означаемым". Соссюр "Общий курс лингвистики" Иначе говоря, знак чаще всего не означает, а обозначает. Это объясняет то, что в мире столько языков и различные вербальные знаки обозначают одинаковые явления.

Не то, что мы все можем легко приписывать означающим разные означаемые, но значение можно изменять в зависимости от намерения употребляющего знак. Поэтому можно сказать, что значение прикрепляется к знаку.

В нашей невероятно усложненной культурной среде, созданной человечеством искусственно на протяжении всей истории, и построенной на кодах и конвенциях, обычным делом есть "борьба за знаки". Самый известный пример, касающийся такой борьбы - как медиа одни и те же или похожие события в одном случае называет "терроризмом", в другом - "борьбой за свои права", в третьем - "актами насилия", в четвертом - "патриотизмом", в пятом - "нападением на мирных жителей", в шестом "миротворческими действиями". Некоторые из этих слов являются для нас "словами-рычалками", несущими негативное значение, а другие - "словами-мурлыками", несущими позитивное значение. За счет наполнения одних и тех же означающих разными означаемыми, масс-медиа осуществляет незаметное идеологическое влияние, ориентирует нашу предубежденность, создает так называемое общественное мнение и, в конечном итоге, влияет на реальность.

В последнее время архитектура стала объектом исследования многих дисциплин – психологии, социологии, математики, экологии (видеоэкология) и искусства, в том числе семиотики и лингвистики. Семиотика же привлекает эти срезы знания и проблемы, которые раньше разрабатывались изолированно.

Разработки проблем семиотики архитектуры начались с 50-х г., хотя её история измеряется более ранним периодом. На данный момент арх-ная семиотика – это развитая область знания со своим предметом и методами исследования, со своими концепциями и школами, направлениями и классиками, представленными на международных конгрессах. Ежегодно появляется множество монографий и статей, ведутся практические исследования. Почти во всех крупных западных университетах и арх-ных школах читаются спецкурсы, ведутся семинарские занятия по семиотике арх-ры; эти идеи широко разрабатываются и внедряются практикующими арх-ми. Однако в нашей стране, несмотря на свою популярность, семиотика арх-ры не имеет социального статуса. Практические исследования, касающиеся конкретных вопросов проектирования, единичны и разбросаны, и не осмысливаются как нечто целое. Кроме того, по малому количеству обобщающих работ на русском языке, невозможно составить целостного представления о развитии этой области знания за рубежом, не прописана история возникновения семиотики и т.д., и т.п.

Существуют различные определения семиотики, поскольку семиотические идеи формулировались в разное время и в рамках многих наук и были связаны с постоянными попытками обосновать знаковую природу мышления. Анализ концепций и направлений арх-ной семиотики также выявляет разнообразие целей, подходов и направлений к исследованию арх-ных и градостроительных объектов. Однако, основная идея проста и однозначна – это проблема языка и знака. Поскольку семиотика – это наука о процессах коммуникации в человеческих коллективах, а всякий процесс коммуникации осуществляется с помощью какого-либо языка, т.е. семиотики словесной. А т.к. существуют теоретические и методологические трудности, заключающиеся в принципиальном различии между объектами (арх-ным, градостроительным и лингвинистическим), невозможен прямой перенос теоретических моделей из семиотики с анализа представлений о языке арх-ры в его традиционном и семиотических аспектах.

Семиотика вообще и семиотика архитектуры (Е.И. Россинская)

На сегодняшний день, существующие теоретические модели описания арх-ры с её объяснениями как чисто художественного явления оказываются непригодными для анализа усложнившейся арх-ной практики. Многие проблемы развития арх-ры и градостроительства как сферы профессиональной деятельности требует привлечения методов и идей из других областей знания.

Привычное деление арх-ной науки на теорию, историю, критику, проектирование является явно недостаточным (Раппопорт А.Г. К вопросу о смысле и перспективах развития архитектуроведения // Методологические проблемы современного архитектуроведения. –М.: ВНИИТАГ, 1989. С. 6-74.). Так в настоящее время выделилась и стремительно развивается область междисциплинарных исследований, значительное место в которых занимает семиотика арх-ры.

Семиотические идеи формировались в рамках многих наук, поскольку они были связаны с попытками обосновать знаковую природу мышления. Прежде всего это философия, логика, лингвистика, кибернетика и теория информации. Все эти дисциплины необходимы для ознакомления специалисту по семиотике.

Арх-ная семиотика на данный момент хотя и обширная и бурно развивающаяся область знания, но не имеющая чётких границ.

Так что же изучает семиотика? Семиотика – это наука о процессах коммуникации прежде всего в человеческих сообществах, а процесс коммуникации – это язык, то предметом семиотики является вся система языков. В сфере арх-ры и градостроительства, архитектура должна быть представлена как совокупность процессов и ситуаций коммуникаций, реализуемых с помощью различных языков и знаковых систем, которые специфичны именно для архитектуры.

Проанализировать арх-ру как процесса коммуникации можно путём вычленения отдельных звеньев этой ситемы:

1. взаимодействие архитектора с обществом через произведения (арх-ные объекты);

2. сам процесс создания архитектурных объектов (система: архитектор – здание или среда);

3. и, наконец, сложная система отношений между арх-ными объектами и потребителем.

Итак, получилась модель социальной коммуникации:

Дата добавления: 2014-01-06