Лекция VI

Некоторые вопросы исторической грамматики,

относящиеся к древневерхненемецкому периоду

1 Появление артикля. Развитие грамматической категории

определенности и неопределенности

2 Строй предложения в древневерхненемецком языке

Артикль является в современном немецком языке специальным вспомогательным словом, постоянно сопровождающим существительное и образующим вместе с ним аналитическую форму существительного. Артикль служит в качестве важнейших средств выражения следующих грамматических категорий существительного: 1) категории определенности и неопределенности; 2) грамматического рода, числа и падежа. Кроме того артикль является признаком существительного как части речи.

Возникновение артикля – явление, относящееся к историческому периоду развития германских языков. В качестве определенного артикля в немецком языке употребляется указательное местоимение der,в качестве неопределенного – местоименное числительное ein. В первом случае из группы предметов данного вида выделяется один, отличный от других (тот, уже названный), во втором – вполне одинаковый с другим (один, какой-нибудь из имеющихся).

Употребление указательного местоимения в значении определенного артикля встречается уже в готском, когда речь идет о предмете, только что названном. Например: briggan haubiþ is (sein Haupt zu bringen). Jah atbar þata haubiþ is (und brachte dieses (das) Haupt). Подобное употребление встречается также при обособленных (аппозитивных) и субстантивированных прилагательных слабого склонения, при существительных-приложениях. Например: Johannen þana daupjand (Johannes, den Täufer). Неопределенный артикль в готском еще не встречается.

По настоящему развитие артикля начинается лишь в древневерхненемецкий период. Сначала развивается определенный артикль - уже в первых древневерхненемецких памятниках указательное местоимение ther (thiu, thaz) употребляется регулярно, когда речь идет о предметах либо лицах, которые были упомянуты прежде. Например: Sum man habeta zuuene suni. Quad tho der iungoro fon then themo fater = Ein Mann hatte zwei Söhne. Da sagte der Jüngere von ihnen dem Vater. Или: Quam tho wib fon Samariu = es kam da Weib von Samaria. Tho quad imo thaz wib = da sagte ihm das (dieses) Weib.

Cлова ther, thiu, thaz употребляются как правило и тогда, когда уже при первом упоминании предмета или лица даются его признаки и эти слова начинают использоваться наряду с прямым указанием на предмет для выделения определенного предмета или явления, как данного, из ряда подобных: Sliumo bringet thaz erira giuuati = Bringt schneller das beste Gewand. То же самое происходит, когда предмет уточняется контекстом или ситуацией, а также при аппозитивном употреблении: Uuas sin sun altero in achre, inti mittiu tho quam inti nalichota themo huse, gihorta gistimmi sang inti chor = Sein älterer Sohn war auf dem Felde, und als er heimkehrte und sich dem Haus näherte, hörte er Gesang und Jubel. Quad imo wib daz samaritanisga = es sagte ihm Weib, das samaritische (та, самаритянская).

Этим самым происходит раздвоение старого слова – из одного древнего слова (гот.þata, þana; двн.thaz, daz) указательного местоимения, изменявшегося по родам, числам и падежам, образуются два разных слова: указательное местоимение со значением определенной дистанции и определенный артикль thaz, ther, thiu (daz, der, die).

Определенный артикль в древневерхненемецкий период находится еще в становлении. В основном он употребляется с конкретными существительными с целью обозначения отдельно взятого, какого-либо определенного существительного. Если речь шла о неизвестном, неопределенном предмете или лице, существительное употреблялось просто без артикля: Furfarenti gisah man blintan = im Vorbeigehen sah

er (einen) blinden Mann. Также без артикля в этот период употребляются абстрактные и собирательные существительные (forhta = Furcht, maht = Macht, guot = das Gute, Schönheit vergeht, er liebt Ruhe, er hat Geld, Wein ist besser als Wasser), имена cуществительные вещественные (uuazzar = Wasser, silabar = Silber, uuin = Wein). Не требуют артикля вообще предметы, единственные в своем роде (уникальные), т.е. такие, которые не рассматриваются как разновидность обозначенного тем же словом вида (erda, himil). Артикль также отсутствует при обобщенном употреблении существительных: friunt sol friunte bi gestan = ein Freund soll dem anderen beistehen. Fohun habent loh = Füchse haben Löcher. So ir uuollet thaz in man tuon, so tuot ir in selbsama = Wie ihr wollt, dass die Menschen euch gegenüber handeln, so handelt auch selbst ihnen gegenüber.

Что артикль не является в древневерхненемецком языке еще развитой и устоявшейся грамматической категорией, вытекает также из того, что в это время отсутствует постоянное противопоставление (оппозиция) определенного и неопределенного артикля. Безартиклевая форма существительного еще является двусмысленной – у конкретных существительных она служит для выражения неопределенности, во всех других случаях она по отношению к определенности или неопределенности существительного нейтральна.

Тем не менее, постепенно происходит закрепление и неопределенного артикля, образуемого из числительного. Числительное ein начинает употребляться перед существительным для выражения не только единичности предмета, но также и того, что существительное взято в общем смысле. Например: In tagen eines kuninges (in Tagen eines Königs) = одного короля. Was ein ewarto (war ein Priester) = был некий священник. Einen kuning uueiz ih, heizsit her Hluduig = Ich weiß einen König, er heißt Ludwig. Таким образом, наряду с лексическим значением этого слова в нем постепенно развивалось и грамматическое значение.

Употребление неопределенного артикля в древневерхненемецком языке еще пока фрагментарно, бессистемно и необязательно: kuning was ervirrit = König war entfernt; sang was gisungan = Gesang wurde gesungen. Признаком неопределенного артикля еще часто является просто отсутствие артикля во множественном числе, поскольку неопределенный артикль по своему значению не может иметь множественного числа: der gute Mann – die guten Leute и ein guter Mann – gute Leute.

Систематизация употребления неопределенного артикля происходит в средневерхненемецком языке одновременно с расширением сферы использования определенного артикля, когда определенный и неопределенный артикль обязательно закрепляется при общих понятиях (der Mensch ist sterblich; er hat wie ein Bruder an mir gehandelt; ein Freund soll dem anderen beistehen), а при абстрактных, вещественных и уникальных существительных уже употребляется определенный артикль. Например: Uuir uuizzen, daz tia erda daz uuazzer umbegat unde der fierdo teil nahor obenan erbarot ist, an demo sizzent tie mennisken = Wir wissen, dass die Erde von dem Wasser umgeben ist und dass etwa der vierte Teil davon oben nicht bedeckt ist, dort leben die Menschen.

В конце средневерхненемецкого периода и в начале нововерхненемецкого с развитием неопределенного артикля происходит таким образом дальнейшее развитие и совершенствование категории определенности и неопределенности. Так, в «Песне о Нибелунгах» (Nibelungenlied) неопределенный артикль употребляется уже регулярно:

Ez wuohs in Burgonden ein viel edel magedin… si wart ein schoene wip = es wuchs in Burgunden eine edle Jungfrau auf… sie wurde zu einer schönen Frau.

In disen hohen eren troumte Kriemhilde wie si züge einen valken = Kriemhild sah im Traum, dass sie einen Falken aufgezogen hatte.

Таким образом, с начала средневерхненемецкого периода устанавливается оппозиция между определенным и неопределенным артиклем, и употребление обеих форм артикля становится нормой.

Превращение указательного местоимения в артикль приводит к его смысловой и фонетической редукции. Это явление выступает в литературном языке в соседстве с предлогами и ведет к образованию стяженных форм с частичным поглощением артикля предлогом. Например, am, im, beim, vom, zum, hinterm, aufs, ins, ans, furs, durchs и др. Стяжение появляется уже в средневерхненемецком и в ряде случаев выходит за пределы принятого в современном литературном языке: свн.ufme = auf dem, anme = am, vonme = vom, zun = zu den, umben = umbe den = um den, ufen = auf den и др. В настоящее время стяженные формы характеризуют прежде всего разговорную речь, тогда как более консервативный письменный язык в целом ряде случаев предпочитает формы нестяженные.

Диалекты допускают стяжение и в других сочетаниях: например, bein = bei den, beir = bei der, zen = zu den, aufn = auf den и др. В южнонемецких диалектах гласный артикля обыкновенно редуцирован и в именительном падеже: ср. шваб. dman (der Mann), dmueder (die Mutter), skend (das Kind). Точно так же ein в подобных случаях редуцируется в е. С самостоятельным ударением и без редукции der и ein сохраняют в диалектах значение указательного местоимения и числительного: ср. шваб. der man (dieser Mann), dui mueder (diese Mutter). В некоторых диалектах такое указательное местоимение der употребляется даже в значенииместоимения 3-го лица: шваб. der liegt = er lügt. Все это еще раз подтверждает местоименное происхождение определенного артикля.

С местоименным происхождением артикля связано отсутствие такового рядом с другим атрибутивным местоимением (притяжательным, указательным): diese gute Frau, meine Schwester, unser Haus и т.д.).

Архаический характер имеет отсутствие артикля в пословицах и поговорках, в устойчивых выражениях:

Morgenstunde hat Gold im Munde.

Guter Rat teuer.

Alter ist ein schweres Malter.

Bär bleibt Bär, führt man ihn übers Meer.

Точно так же в парных формулах типа: Mann und Frau, Freund und Feind, Schritt für Schritt, mit Mann und Maus, durch Mark und Bein. Синтаксическими архаизмами являются также предложные обороты, имеющие адвербиальный характер, которые нередко также остаются без артикля, причем предлог служит достаточным признаком падежа: zu Lande, zu Hause, zu Tische sitzen, zu Rate ziehen, an Bord, an Stelle, über Land, von Herzen, von Ort zu Ortи т.д.

Это явление восходит к древневерхненемецкому периоду, когда на месте сегодняшнего определенного либо неопределенного артикля не употреблялось ничего, поскольку абстрактные и общие понятия, неопределенные предметы артикля просто не имели.

Особенностью порядка слов в современном немецком языке является прежде всего сочетание двух принципов словорасположения – фиксированность и подвижность определенных членов предложения. Фиксированность касается прежде всего места сказуемого в различных типах предложения, подвижными могут быть подлежащее, дополнения и обстоятельства. В древневерхненемецком предложении порядок слов был относительно свободным, т.е. он определялся не столько грамматическими факторами, сколько содержанием высказывания – главные члены предложения располагались по отношению друг к другу и к другим членам предложения в зависимости от стилистической установки и коммуникативного задания.

Подлежащее является в простом повествовательном предложении большей частью исходным пунктом повествования и располагается на первом месте: Sum man habeta zuuene suni. Er floh in thaz gibirgi. Обратный порядок слов характеризуется постановкой подлежащего после сказуемого: Sumaro enti wintro sehstic wallota ih ur lante = Sechzig Sommer und Winter wanderte ich außerhalb des Landes.

Необычным для повествовательного предложения современного языка является постановка подлежащего на второе место. В древневерхненемецком языке такое явление распространено довольно широко, поскольку в литературных памятниках повествовательное предложение часто начинается с глагола: Forn her ostar giweit, floh her Otachres nid = Einst reiste er ostwärts, er floh vor Odoakers Zorn. В общем и целом местоположение подлежащего, дополнений и обстоятельств совпадает с современным немецким языком.

Местоположение сказуемого является более своеобразным – второе место в повествовательном предложении еще не является нормой: In thritten tage brutloufti gitano uuarun in thero steti = Am dritten Tag wurden Hochzeiten in dieser Stadt gemacht. Или: Sie tho quadun imo = Sie sagten ihm das. Alla thesa naht arbeitente niuuih ni gifiengumes = Die ganze Nacht haben wir gearbeitet und nichts gefangen.

Наряду с этим широко распространена постановка сказуемого на первом месте, что совершенно противоречит нормам современного немецкого языка: Uuas in tagun Herodes thes cuninges Judeno summer biscof = Es lebte in den Zeiten des jüdischen Königs Herodes ein Priester. Araugta sih imo gotes engil = Es erschien vor ihm ein Engel Gottes. Quad tho zi imo thie engil = Es sagte ihm der Engel. Такое расположение сказуемого характерно и для других индоевропейских языков (Жили-были …). Оно несет определенную стилистическую функцию, придавая повествованию эпическую возвышенность. Например: Einan kuning uueiz ih, heizsit her Hluduuig = Einen König kenne ich, er heißt Ludwig.

Со временем в древневерхненемецком начинают преобладать повествовательные предложения со сказуемым на втором месте: Ср. Quam tho uuib von Samariu sceffen uuazzar и Tho quam boto fona gote. Тем более, что начинает проявляться тенденция к дифференциации местоположения сказуемого в различных типах предложения – в зависимости от места сказуемого различаются повествовательные, побудительные и вопросительные предложения: Gib mir trinkan; Bin ih iz, meistar?

В древневерхненемецком языке еще отсутствует так называемая рамка сложного сказуемого, рамочная конструкция только начинает формироваться. Элементы сложного сказуемого располагаются в повествовательном предложении по отношению друг к другу следующим образом:

1) их контактное расположение: Her fragen gistuont fohem uuortum = Er began mit wenigen Worten zu fragen. Bigunnun rouffen diu ahar enti ezzan = Sie begannen die Ähren zu pfläcken und zu essen.

2) неполная глагольная рамка: Vuoltun tho thie liuti fahan nan bi noti = Die Leute wollten ihn dann gewaltsam festhalten.

3) полная глагольная рамка: Fon danan bigonda ther heilant predigon = Von dort begann der Heiland zu predigen. Nioman ni mag zuuein herron thionon = Keiner kann zwei Herren dienen.

Точно также размещаются в повествовательном предложении части именного сказуемого и отделяемые приставки: Inti gieng uz fon themo huse. Huob her gundfanon uf = Er hob die Kriegsfahne auf.

Также структура сложного предложения древневерхненемецкого языка отличается по сравнению с современным языком меньшей стабильностью. Конечное положение сказуемого, характерное для современного придаточного предложения, не является для древневерхненемецкого языка нормой, хотя встречается достаточно часто: Thu weist, thaz ih thih minnon = Du weißt, dass ich dich liebe.

В общем и целом местоположение сказуемого в придаточном предложении зависело от других членов предложения и определялось как и в простом предложении коммуникативным содержанием. В связи с этим различные члены придаточного предложения могли располагаться дальше, чем сказуемое: Ik gihorta dat seggen, dat sih urhettun aenon muotin, Hiltibrant enti Hadubrant untar heriun tuem = Ich habe sagen hören, dass sich Hildebrand und Hadubrand einmütig angesichts beider Heere zum Kampf erhoben. Inti mit thiu her uuard giuuortan zuelif

iaro, gifulten tagun mit thiu sie heim vvurbun = Und als er zwölf wurde, kam für sie die Zeit, in die Heimat zurückzukehren.

Компоненты сложного сказуемого могли располагаться относительно друг друга также свободно – спрягаемая часть сказуемого могла стоять после неспрягаемой как в современном языке или предшествовать ей: Tho Herodes gisah uuanta her bitrogan uuas, balg sih harto = Als Herodes sah, dass er betrogen war, wurde er sehr zornig.

И: So thaz uuard al gendiot, koron uuolda sin god = Als das beendet war, wollte ihn Gott prüfen.

Наряду с этими более или менее регулярными тенденциями в сложном предложении наблюдаются различные структурные отклонения, так называемые аномалии, связанные с более ранней ступенью развития сложного предложения. К ним относятся:

1) чередование косвенной и прямой речи. Часто косвенная речь выдерживается в придаточном предложении только в первой части, далее идет возвращение к прямой речи. Например: Inti gisuuor iru, thaz so uuas so thu bitis so gibu ih thir = Und er schwor ihr, dass ich (er) dir (ihr) alles, worum du (sie) bittest (bittet), geben werde. В этом предложении отсутствует преобразование 1 и 2 лица в 3, как это требуется в косвенной речи. По сути это и есть прямая речь, которая соединяется с главным предложением союзов thaz. Или: Her fragen gistuont fohem uuortum hwer sin fater wari fireo in folche, eddo hwellihhes cnuosles du sis = Er begann mit wenigen Worten zu fragen, wer sein vater unter den Menschen gewesen sei, oder aus welchem geschlecht du (er) seist (sei).

2) Бессоюзное присоединение придаточного определительного к главному предложению. Ih scal iu sagen imbot, gibot ther himilisco got = Ich soll euch das Gebot überbringen, (das) Gott abgab. Здесь в придаточном предложении отсутствует союзное слово, поэтому в обеих частях сложного предложения употреблено существительное imbot (gebot).

3) Употребление личных местоимений 1 и 2 лица в роли относительных местоимений (союзных слов). Например: Fater unser du in himile bist = Vater unser, (der) du im Himmel bist. Или: Thaz bin ih, giloubi mir, ih hiar sprichu mit dir = Glaube mir, das bin ich, (der) ich hier mit dir spreche.

4) Перенос управления главного предложения на относительное местоимение придаточного определительного. Например: Bigan tho

redinon then selben zwelif theganon, then thar umbi inan sazun = Begann er mit den zwölf Jüngern, (denen) die um ihn saßen, zu sprechen. Относительное местоимение then объединяет в себе функцию кореллята главного предложения (denen) и относительного местоимения придаточного предложения (die).

В средневерхненемецком языке получили развитие все тенденции, установившиеся в строе простого и сложного предложения. Продолжилась дифференциация порядка слов в повествовательном, вопросительном и побудительном предложениях. При этом следует заметить, что в средневерхненемецком повествовательном предложении укреплялась тенденция к так называемому «скрытому» размещению сказуемого на первом месте, когда перед сказуемым ставилось формальное слово tho или thar. Например: Tho nam her skild indi sper = Da nahm er Schild und Lanze. Кроме tho и thar все чаще использовалось es. Например: Ez wuohs in Burgonden ein vil edel magedin.

Конечное положение сказуемого в придаточном предложении еще не является нормой: Er horte sagen maere, wie ein schoeniu meit waere in Burgonden = Er hörte davon erzählen, was für ein schönes Mädchen in Burgund lebte. Или: Do von des trachen wunden vloz das heize bluot und sich dar inne badete der küene recke guot, do viel im zwischen herte ein linden blat vil breit = Als aus der Wunde des Drachen heißes Blut floss und der kühne Recke sich darin badete, fiel ihm zwischen die Schulterblätter ein breites Lindenblatt.

Глагольная рамка также не является еще нормой. Элементы сложного сказуемого могут располагаться следующим образом: контактное расположение (Sifrit was geheizen der selbe degen guot = Siegfried war dieser gute Recke geheißen), полная рамка (Da wart von schoenen frouwen michel weinen getan = Da begannen die schönen Frauen bitterlich zu weinen), неполная рамка (Ir muget hie wol verliesen die ere und ouch den lip = Ihr könntet hier leicht Ehre und Leben verlieren).

Определение в древневерхненемецком языке не имело также постоянного места. Оно могло размещаться перед существительным (guot boum, die alten liute), после существительного (man wazzersioh = ein an Wassersucht kranker Mensch, forasagin guot = eine gute Wahrsagerin). В некоторых случаях определяемое существительное окружается несколькими определениями: unsar brot tagalihhaz = unser tägliches Brot, min sun guater = mein guter Sohn, thiu arma muoter min = meine arme Mutter.

Употребление отрицаний в древневерхненемецком предложении также характеризуется определенными особенностями. В частности, отрицание ni (ne) располагается перед отрицаемым глаголом: Ni uueiz ih inan = Ich kenne ihn nicht, Ni forhti thu thir = Fürchte dich nicht. Часто отрицание ni сливается с отрицаемым глаголом: Unde sunna neskinet = Und die Sonne scheint nicht. Uns nist erloubit zi slahanne einingan = Es ist uns nicht erlaubt, jemanden zu töten.

В отличие от современного языка в древневерхненемецком предложении часто употребляется «двойное» отрицание: наряду с отрицанием ni (ne) в предложении стоят отрицательные местоимения nio, niamer (nie, nimmer), nioman (niemand), niowiht, nieht (nichts), nihein (kein) и т.д. Например: Thaz thu iz niomanne ni quedes = Dass du es niemandem sagst. So nemag thara uuidere nioman nieht ketuon = Dagegen kann niemand etwas tun. Nihein tharinne ni bileib = Niemand war dort geblieben.

Отрицательное местоимение niowiht (nio + with = kein Ding ) и его ослабленный вариант nieht использовались начиная с X столетия не только в своем собственном значении nichts, но и в качестве усиления отрицания в сочетании с частицей ni. Например: Si nemugun in imo doh nieht benemen = Sie können ihn ihm doch nicht wegnehmen. Ter nefurhtet tia inseli nieht = Er fürchtet sich nicht vor Verbannung.

Укрепление значения немецкого языка как официального письменного языка вместо латинского, а также развитие различных жанров литературной прозы на немецком языке способствовали закреплению новых моделей предложения, которые являются нормой современного немецкого языка.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1 Жирмунский В.М. История немецкого языка. - М., 1965

2 Moskalskaja O.I. Deutsche Sprachgeschichte. - L., 1969

3 Ильиш Б.А. История английского языка. - М., 1958

4 Бруннер К. История английского языка. - М., 1955

5 Аракин В.Д. История английского языка. - М., 1985

6 Иванова И.П., Чахоян Л.П. История английского языка. - М., 1976

7 Аракин В.Д. Очерки по истории английского языка. - М., 1955

Дата добавления: 2014-01-06