Добрососедство и общественное доверие

Встречные тенденции

О днако, против выводов, следующих из вышеприведенных исследований, существуют некие контраргументы. Быть может, на смену традиционным гражданским объединениям, упадок которых мы описали выше, пришли новые, полные жизненных сил? Например, национальные организации по защите окружающей среды (типа Сьерра-Клуба) и феминистские группы (типа Национальной организации женщин) существенно выросли в 70-е и 80-е годы и сейчас насчитывают в своих рядах сотни тысяч членов, платящих членские взносы. Еще более ярким примером является Американская ассоциация пенсионеров, численность которой выросла экспоненциально от 400.000 участников с членскими билетами в 1960 году до 33 миллионов в 1993 году, в результате чего эта ассоциация превратилась в крупнейшую в мире негосударственную организацию (после Католической церкви). Руководители указанных организаций входят в число наиболее влиятельных лоббистов в Вашингтоне, в основном за счет огромных списков своих сторонников.

Если рассматривать отдельные типы объединений, нисходящая тенденция яснее всего прослеживается в ассоциациях, связанных с церковью, профсоюзах, братствах, ветеранских и школьных организациях. Наоборот, членство в профессиональных союзах за указанные годы несколько выросло, хотя и не так существенно, как можно было бы ожидать, принимая во внимание повышение общего уровня образования и занятости. Выявленные тенденции одинаковы для мужчин и женщин. Таким образом, данные социологических опросов подтверждают ранее сделанный нами вывод: американский общественный капитал в форме гражданских ассоциаций значительно сократился за годы жизни нынешнего поколения.

Кроме того, американцы становятся все менее доверчивыми. Доля американцев, считающих, что большинству людей можно доверять, сократилась более чем на треть (58% опрошенных в 1960 году, и всего 37% в 1993). Эта тенденция одинакова во всех образовательных группах; в самом деле, поскольку общественное доверие коррелирует с уровнем образования и поскольку этот уровень резко возрос, в целом падение общественного доверия представляется даже еще более очевидным.

Гарвардский политолог Роберт Патнэм посвятил свою научную карьеру изучению «общественного капитала», взаимосвязей между людьми, которые объединяются в сообщества. Он заметил, что уровень управляемости человека разнится в зависимости от степени его вовлеченности в такие мероприятия, как забастовки избирателей и в такие организации, как объединение читателей газет или хоры, исполняющие хоралы. Недавно он захватил воображение публики, сделав вывод, что слишком многие американцы «ходят в боулинг в одиночку» (в сравнении с предыдущим поколением, большее количество людей увлекается боулингом, но меньшее количество делает это в составе команды). В прошлом нация коллективов, мы превратились теперь в нацию одиночек. Как правило, всего лишь около половины избирателей в нашем государстве голосуют на президентских выборах. Только тринадцать процентов граждан сказали, что посещают общественные собрания по проблемам жизни города или школьные собрания/

Патнэм признает, что число членов таких более новых организаций, как Club Med и Американская ассоциация пенсионеров, увеличивается. Но большинство людей, состоящих в этих организациях, подчеркивает он, никогда не встречаются – они просто платят свои взносы и читают письма с новостями из этих организаций. Группы, складывающиеся в интернетовских чатах, как бы удобно это ни выглядело, безлики и бестелесны. «Встреча с человеком лицом к лицу несомненно более эффективна для установления доверительных отношений», – говорит он.

Дискуссия о кризисе демократии и распаде социальных связей.

Однако уже в восьмидесятые годы XX века стало очевидно, что система ценностей и структура социального пространства существенно изменились. Либеральная концепция общественной жизни перестала соответствовать реальному опыту. Представления, согласно которым коллективное действие граждан, направляемых государственной идеологией, ведет к личному освобождению, обернулось мифом. Оказалось, что общество состоит не из граждан, а из людей, которые хотят прежде всего не свободы, а счастья и самореализации. Экономический рост и развитие рынка перестали гарантировать процветание населения, равно как и усиление активности государства не принесло новых социальных благ. Выяснилось, что западная модель модернизации - не единственная и, возможно, даже не самая эффективная. Социальные проблемы перестали пересекаться с политическими. Проверенные временем политические и экономические навыки начали все чаще давать сбои. Разговоры о кризисе западного общества, о том, что демократические государства утратили творческий потенциал, стали общим местом. Появилось навязчивое ощущение начала новой эпохи. Наступившее нечто получило различные названия - постиндустриальное общество, программируемое общество, постисторическое общество и т.д. Самое существенное то, что пути общества и государства разошлись.

С одной стороны, государство существенно расширило сферу своей деятельности и стало не только заправлять экономикой, но и активно вмешиваться в традиционно "общественные сферы", опутывая все стороны жизни сетями правил, запретов, приказов и пропаганды. Централизованные аппараты управления возникли практически во всех областях социальной жизни - здравоохранении, образовании, науке, информации и потреблении. Все это ведет к материальной, утилитарной интеграции общества, а доверие к государству с точки зрения этики уменьшается. Недаром социологические опросы показывают, что в большинстве западных стран население больше доверяет неправительственным организациям, чем государству и средствам массовой информации. С другой стороны, общественная жизнь отделяется от государства, его интересов и идеологий и обретает форму на уровне самих социальных проблем, а не на уровне политики. Посредническая роль политических партий оказывается под сомнением, и выразителями социальных требований становятся общественные организации.

В 1995 году социолог из Гарварда Р. Патнэм назвал свою статью так: «В одиночку играть в боулинг: упадок социального капитала в Америке», в которой нарисовал удручающую картину деградации демократии и распада связей между людьми. Начиная с 1970-ых годов постоянно уменьшается число избирателей, приходящих на выборы; растет недоверие к государственным органам власти, парламентам, партиям… Люди стали меньше посещать церковь и ходить в гости к соседям. Снижается численность партий, профсоюзов, бойскаутских организаций, ассоциаций родителей школьников… Статистика за 30 лет неумолима - снижается даже число участников команд, играющих в боулинг.

Вывод: упадок гражданственности и доверия между людьми, разрушение «социального капитала», которым славилась Америка.

Против таких выводов восстали появившиеся в последние два десятилетия сотни исследовательских центров, изучающих гражданское общество. Они противопоставили данным гарвардского профессора статистику и результаты опросов. Оказывается, группы, в которых люди хотят принимать участие, стали другими, вместо общения с соседями люди стали больше общаться с друзьями, находить себя в рамках небольших групп по интересам; меньше ходить в церковь, но больше посещать религиозные собрания, где обсуждаются те или иные вопросы. Реже ходить на выборы, меньше участвовать в жизни партий и профсоюзов, но больше отдавать времени разного рода добровольным ассоциациям. Меньше участвовать в формальных командных соревнованиях по боулингу, но чаще посещать спортивные мероприятия с целью расширить круг новых знакомых.

Это не кризис доверия в обществе, а расширение сферы частной жизни за счет сферы политической. Это не распад социальных связей, а замена их новыми формами взаимодействия между людьми. Налицо лишь кризис традиционных структур, рожденных в эпоху индустриального общества, часто формальных, чрезмерно заорганизованных, бюрократических, с массой регламентаций, где человек уже перестал находить возможности для самореализации и самоопределения, для достижения тех или иных целей.

Изменившиеся роли и соотношения государства и общества стали не только теоретической, но и практической проблемой для западных политиков, которые вынуждены учиться приспосабливаться к новому социальному пространству. В конечном итоге, государство западной модели существует ради людей, и власть не может игнорировать кризис общественного доверия к политике как таковой. Восстановление моральной репутации государства многие западные лидеры связывают с изменением его функций и задач, а не с ужесточением механизмов социального контроля. Иными словами, государство должно подстраиваться под общество, а не наоборот.

Дата добавления: 2014-01-06