Истоки буржуазной историографии в России. Иоганн-Филипп-Густав Эверс

Г. Эверс (1781 -1830) был первым представителем нового направления в отечественной историографии. Младший совре­менник Н. М. Карамзина, он историю России рассматривал с позиций, чуждых придворному историографу. Н. М. Карамзин тянул в XVIII в., а идеи Г. Эверса принадлежали XIX в.Эверс учился в Дерптском университете, был учеником Шлецера, от которого воспринял принципы критики исторических источников. Он стал изучать договоры Руси с греками и "Русскую правду". Историк отказался от внешних описаний, перейдя к анализу внутренней жизни общества, к экономичес­кой истории.

В 1808 г. вышла его первая работа на немецком языке "Древ­нейшее русское право в историческом его раскрытии". Здесь автор поднимает совершенно новые проблемы: о южном проис­хождении Руси (вразрез со своим учителем Шлецером) и начале ее истории задолго до призвания варягов. В 1814 г. Г. Эверс выпускает на немецком языке "Критический разбор истории Рос­сии" в 2-х частях, и, наконец, в 1816 г. выходит обобщающее исследование ученого - "История руссов". Метод его исследо­вания - сличение текстов источников и их критический разбор.

Он не выработал своей периодизации русской истории, по­скольку не придавал ей серьезного значения, заимствовав схе­му истории России у Шлецера: I) до смерти Владимира II; II) до татаро-монгольского нашествия (1223 г.); III) до Ивана IV (как у Щербатова); IV) до Петра I (1689 г.), с которого начинается новый этап русской истории.

Главное состояло в сущности подхода историка к пробле­матике. Эверс делает принципиальный поворот от фактов исто­рии государства к изучению внутренней жизни народа. Разуме­ется, это еще не есть законченное понимание истории общества и общественных отношений, но никто до Эверса не датировал первых сведений о славянах 532 г. Ученый выдвинул свою схе­му общественного развития, согласно которой общество пере­живает процесс развития от мелкого к более сложному: семья - род - государство. Таким образом, он выдвинул родовую или патриархальную теорию, на основе которой объяснял наиболее важные проблемы русской истории.

Так, если распад Киевской Руси для Н. М. Карамзина был упадком монархии, то Г. Эверс видел в распаде Киевской Руси нечто иное. Киевский князь для Эверса - глава рода, поэтому раздача земель, как родовой собственности, сыновьями Влади­мира была законной. Историк ставит проблему внутреннего за­кономерного развития: распад Киевской Руси, создание Русской правды. Г. Эверс, вслед за И. Н. Болтиным, признал наличие феодальных отношений на Руси, применяя сравнительный ме­тод изучения источников. Он писал о единстве истории России и Западной Европы.

Ошибкой Эверса было то, что он отвергал "норманнскую теорию", развивая идею о хазарском происхождении Руси.

Итак. Г. Эверс наметил новое направление в исторической науке. Его родовая теория занимала выдающегося буржуазно­го историка России С. М. Соловьева. Эверс не имел такой попу­лярности, как Н. М. Карамзин, потому что его произведения тяжело было читать, но труды ученого оставили глубокий след.

5. «Скептическая школа» в русской историографии

ВМосковском университете в 20-30-х гг. XIX в. сформиро­валось возглавленное профессором Михаилом Трофимовичем Каченовским (1775-1842) направление, получившее название "скептиков". К ним относились Н. В. Станкевич, С. М. Строев, О. М. Бодянский, Я. И. Бердников, Н. С. Арцыбашев, П. М. Строев и др. По своим убеждениям к этим ученым примыкал и Н. А. Полевой.

Взгляды исследователей формировались под влиянием фи­лософии Гегеля и немецкого историка античности Бертольда Георга Нибура, который пытался проследить возникновение римской античной традиции и выдвинул идею критического ме­тода изучения источников, их сопоставления для установления степени реальности сведений, содержащихся в них.

"Скептики" выдвинули требование относиться к истории как к науке, устанавливать подлинность источника и проверять до­стоверность его сообщений. Монархической апологии Древней Руси, выдвинутой Н. М. Карамзиным, они противопоставили идею о том, что русский народ в период Киевской Руси, как и другие народы, переживал "баснословный" период истории. Еще в 1832 г. Н. С. Арцыбашев упрекал дворянского историка за некритическое отношение к источникам. В условиях николаев­ской реакции такие взгляды выглядели объективно как протест против официальной историографии.

Однако в части конкретного решения проблем истории "скептики" пришли ко многим неверным выводам, когда объя­вили недостоверными "Повесть временных лет" и "Русскую прав­ду", как возникшие всецело под влиянием иноземной письменности. Выступив против норманистов, они в то же времяразде­лили ошибочные выводы Г. Эверса о хазарском происхождении славян, а варягов считали прибалтийскими славянами.

Следует отметить, однако, что "скептики" дали иновые по­зитивные решения некоторых вопросов. В 1834 г. в"Ученых записках" Московского университета была напечатана статья ученика М. Т. Каченовского - Николая Владимировича Стан­кевича (1813-1840) "О причинах постепенного возвышения Мос­квы до смерти Ивана III". Он выступил против традиционных схем официальной историографии и заявил, что "не одной лично­сти князей Москва обязана своим возвышением". Историк по­пытался выяснить объективные условия возвышения Москвы, среди которых выдвинул следующие: во-первых, благоприят­ное географическое положение, которое обеспечивало Москве большую, по сравнению с другими районами, безопасность от вторжения врагов и в связи с этим приток населения; во-вторых, обогащение московских князей за счет сбора дани с русских зе­мель для Золотой орды; в-третьих, роль митрополитов, оказав­ших большую поддержку московским князьям, сделавших Мос­кву уже в первой половине XIV в. центром русской церковной организации; в-четвертых, умелая политика московских князей по отношению к Золотой орде.

И хотя наблюдения Н. В. Станкевича над условиями возвы­шения Москвы ограничивались лишь внешними факторами, это был новый подход к проблеме, основанный на выявлении сово­купности объективных факторов "возвышения" Москвы.

В целом, однако, положительный вклад "скептиков" в раз­витие истерической науки был невелик. Реальное дело "скепти­ков" тонуло в их нигилизме по отношению к древнерусской ис­тории.

Значительно большее впечатление на современников про­извели труды Николая Алексеевича Полевого (1796-1845), ко­торый проповедовал новый подход к пониманию истории как всемирно-исторического процесса и выдвигал требование фи­лософского обоснования истории.

Талантливый журналист, купец по происхождению, осно­ватель первого буржуазного журнала в России "Московский телеграф", Н. А. Полевой заявил, что истинная идея истории была недоступна Карамзину, который "как философ-историк не выдерживает строгой критики". Он задумал противопоставить официальному историку свой труд, подчеркнуто назвав его "Ис­тория русского народа".

По мнению Полевого, государство не восстановилось при Иване III, а возникло впервые, потому что до этого на Руси господствовал сперва "норманнский феодализм", то есть не одно, а несколько государств, а потом "семейный феодализм". В отли­чие от Н. М. Карамзина, считавшего удельный период бессмыс­ленным, поскольку не было самодержавия, Н. А. Полевой пола­гал, что "сей период был необходимым для развития жизненных сил по всем землям русским...". Это была первая догадка о зако­номерности исторического процесса.

Полевой впервые в отечественной историографии выделил феодальный период в русской истории, оформленный в систему междукняжеских отношений. Историк вернулся к теме феодаль­ного поместья и строя Русского государства Х- XIII вв., подня­той впервые

И. Н. Болтиным, но рассмотрел ее шире. Н. А. По­левой стремился установить связь русского исторического про­цесса с западноевропейским. Он писал, что одинаковые обстоя­тельства породили одинаковые следствия, то есть феодальные отношения.

Образование Русского централизованного государства Н. А. Полевой связывал с борьбой против татаро-монгольского ига, и был прав, указывая на особую роль Руси в спасении наро­дов Европы от монгольского нашествия.

И декабристы, и Г. Эверс, и "скептики", и примыкавший к ним Н. А. Полевой подходили к новому пониманию истории. Они показали несостоятельность методологических позиций официальной историографии.

Дата добавления: 2014-01-06