Младшее поколение первой волны писателей зарубежной России

В.В.Набоков (1899-1977) родился в самом конце прошлого века в Петербурге и скончался в Швейцарии в 1977 г. Владимир Набоков и по сию пору остается феноменом, загадкой, явлением, причем, явлением сразу двух литератур: русской и англоязычной.

Набоков – выходец из богатой и родовитой дворянской семьи. Отец – адвокат, политик, литератор, принципиальный англоман, был одним из лидеров лагеря "кадетов". В.Набоков получил великолепное воспитание, рано стал говорить по-английски (это, по всей видимости, и обусловило в писательстве переход от русского к английскому языку), знал в совершенстве несколько языков, увлекался теннисом, велосипедом, шахматами, а потом – энтомологией, ставшей увлечением на всю жизнь. Образование получил в престижном Тенишевском училище. В.Набоков начал литературный путь как поэт. В 1916 году издал за свой счет первый сборник стихотворений.

Октябрьская революция оборвала ход жизни, загаданной, рассчитанной. Петербургский особняк, родовое поместье, Тенишевское училище – все превратилось в мираж. В 1919, оставив Россию, двадцатилетний Набоков с отцом на судне отправился в Англию тогда же он поступил в колледж Кембриджского университета, стал там учиться. В 1922 году в Берлине был убит его отец (заслонил собой лидера кадетов Милюкова) от пули русского эмигранта-монархиста. После смерти отца Набоков перебрался в Берлин, где и начал печататься под псевдонимом Сирин (райская птица русского лубка).

Вскоре начинающий писатель вошел в мир русской литературной эмиграции. На него обратил внимание Иван Бунин. В 1923 году вышли два сборника стихотворений – «Горный путь» и «Гвоздь». Первый роман "Машенька" вышел в Берлине в 1926 году, после которого Набоков приобрел литературную известность. Тогда же женился на Вере, которую называли вторым «Я» писателя. В 1934 году родился их сын Дмитрий, который стал лучшим переводчиком русских книг отца на английский язык. Были опубликованы романы «Король, дама, валет» (1928), "Защита Лужина" (1930), затем "Соглядатай", "Отчаяние", "Приглашение на казнь" (1938) – это русскоязычные романы, они построены иначе, чем было в литературной традиции.

Ро­ман «Машенька» (1926). В произведении связаны воедино два плана повествования: план внешний — жизнь Ганина, героя романа, и окружающих его людей в Берлине, — и мир воспо­минаний, план внутренне-психологический. Сам автор подска­зывает вывод о призрачности эмигрантского существования, пронизанного скукой, вялостью, тоской, и о реальности, ясно­сти вплоть до мельчайших деталей воспоминания героя о юнос­ти, любви, Машеньке, которая становится для него символом России. «Воспоминание так занимало его, — пишет В. Набоков о Ганине, — что он не чувствовал времени. Тень его жила в пан­сионе госпожи Дорн, — он же сам был в России, переживал воспоминание свое, как действительность. Временем для него был ход его воспоминания, которое развертывалось постепен­но... Это было не просто воспоминание, а жизнь, гораздо дей­ствительнее, гораздо «интенсивнее»... чем жизнь его берлинской тени. Обратим внимание на повторяющийся образ тени, который станет одним из сквозных в романе Набокова. Если классичес­кий герой продавал душу, то Ганин «не раз даже продавал свою тень, подобно многим из нас», — замечает автор. Души нет, нет корней, почвы, а вместе с этим человек утратил не только ро­дину, но и себя. Вот почему постоянно возникает в произведе­нии мотив жизни-игры, театра, чего-то ненастоящего, съемки, «во время которой равнодушный статист не ведает, в какой картине он участвует». Русский человек на «железном сквозня­ке» жизни, на улице, где «все каралось не так поставленным, непрочным, перевернутым, как в зеркале», — так своеобразно откликается Набоков на драму краха бытия, переживаемую эмиграцией, по-своему трансформируя традиционный для рус­ской литературы тип «лишнего человека».

Но автор не был бы Набоковым, если бы не показал само­обман героя, не вскрыл призрачность казавшейся столь реаль­ной «жизни воспоминаний». Любовь, Машенька, Россия — все осталось в далеком прошлом и не может повториться, все уте­ряно безвозвратно. Машенька так и не появилась, встреча не состоялась, это был очередной мираж, еще одна тень... Финал произведения построен как сюжет прощаний: умер старый поэт, так и не уехавший в Париж; ушел в прошлое дом, где жили «семь русских теней»; Ганин простился с Людмилой, с Берлином. Вспыхнув, погасло теперь уже навсегда воспомина­ние о Машеньке. Сидя в вагоне поезда, герой погрузился в сон... Здесь сведены воедино основные метафоры произведения, ь воспоминание переходит в сон, а реальной жизни как не было, так и нет.

Это чувство сломанной судьбы, одиночество становится ос­новой мировосприятия Набокова и определяет особенности его произведений (двуплановость композиции, образы двойников, мотив сна, повышенную роль метафор, характеристику героев). Усиливается отрешенность от России, память о которой словно бы гасится в сжатом пространстве эмигрантского существова­ния, где душа сначала «притаилась», а потом вовсе умерла. Все названные выше особенности произведения Набокова харак­терны для младшего поколения первой волны, которое крити­ка назвала «потерянным», «незамеченным». В судьбе этого по­коления (Б. Поплавский, Л. Зуров, Н. Берберова, И. Одоевцева и др.) критика увидела приметы оскудения и угасания литера­туры эмиграции, которая была сильна писателями, сформиро­вавшимися еще в России, и не дала в отрыве от нее яркой мо­лодой плеяды (этот вывод разделял А. Амфитеатров, В. Ходасе­вич, Ф. Степун, М. Слоним, Г. Струве).

Но творческая судьба В. Набокова стала исключением для писателей его поколения. О нем говорили как о крупном художнике, великолепном стилисте, мастере метафоры и в целом художественной формы, а после второй мировой войны, когда он перешел в своем творчестве на английский язык, книги Набокова получили из­вестность на западе и вызвали дискуссию не только о своеобра­зии художественного мира автора, но и о том, явлением какой культуры— русской или англоязычной — был В. Набоков.

В романе "Защита Лужина" поставлена проблема одиночества и свободы. В основе лежит конфликт героя и среды. Прототипом Лужина был великий шахматист Алехин. В центре – талантливый шахматист Лужин, который разрабатывает защиту против фигур соперника. Но есть и другой план – защита героя от внешнего мира и защита его другими людьми: сначала отцом, потом женой. Герой блуждает, морально страдает, одержимый шахматным миром. Он хочет уединиться, укрыться, но всюду – пошлые, неинтересные люди. Лужин обретает себя, когда погружается в мир шахмат, уходит от мира реальности, он изгнанник, чужой в этом мире.

В конце концов, Лужин оказывается раздавленным собственной гениальностью: переутомление, нервное истощение, сумасшествие – расплата за жизнь вне всяких правил. Он протестует против издевательств судьбы. Герой как бы выходит из окна, уходит в вечность. Трагизм заключается в том, что Лужин не мог обрести гармонию в жизни и наказан смертью.

В 1937 году Владимир Набоков переехал из Берлина в Париж, в 1940 году эмигрировал в США. Теперь он перестает писать по-русски, а пишет только по-английски и печатается не под псевдонимом, а под своим именем. В Америке он прожил 20 лет. Сначала жил случайными заработками. С 1944 по 1958 годы В.Набоков читал курс лекций по русской литературе в американских университетах. С 1948 года Набоков становится профессором Карнельского университета, регулярно печатается. После публикации «Лолиты» (1955), он в 1960 году возвращается в Европу, и поселяется в Швейцарии, где и живет последние семнадцать лет. В эти годы им созданы романы "Прозрачные вещи" (1972), "Взгляни на Арлекинов" (1974) и др. В сенсационном романе "Лолита" любви нет, показано не духовное парение, а болезненная физиологическая и психопатическая страсть взрослого мужчины Гумберта Гумберта к двенадцатилетней девочке-подростку.

В ситуации любви герои Набокова – наивны, потеряны, смешны, как Лужин. Его герой не знает, что такое любовь. У Набокова странное отношение к женщине и любви. Женское начало обычно связано с изменой и предательством (Марфинька в «Приглашении на казнь», Лолита). Авторская позиция – отрицание женского начала – парадоксальное качество.

От реализма автор пришел к модернистской эстетике. Набоков пишет «сложно, интеллектуально и занимательно». Действие его романов держит читателя в напряжении. Это писатель, открывший новые формы в литературе, его искусство способствовало расширению "узкого" взгляда на мир и раскрепощению слова. У Набокова совершенно иное, сугубо эстетическое видение. Набоков выступил новатором, стилистом, создателем особенного художественного мира. Как стилиста его отличает любовь к фразе, склонность к пародийности, страсть к каламбурам. Его перу принадлежит четырехтомный перевод на английский язык пушкинского «Евгения Онегина» и комментарии к нему, книга «Николай Гоголь» (1944), изданная на английском языке в США.

Таким образом, в эмигрантской литературе чувствовался отрыв от почвы, практически не было "подпитки" до конца Второй Мировой войны. И в России, и за рубежом была, вызванная трудностями жизни и сложностью литературного процесса, тяга к объединениям писателей. Единственный в зарубежье писательский съезд состоялся в Белграде в 1928году. Воздействие официальной идеологии на характер изображения исторического процесса и его деятелей хорошо видно при сопоставлении произведений, написанных в Советской России и за рубежом.

Эмигрантам первой волны, не видевшим коллективизации, была недоступна эта тема, а также и "лагерная", больше того, они и Великую Отечественную войну не вкусили в полной мере. Изображение военной героики и высокой нравственности – достояние советских писателей. Нет в литературе зарубежья эпопей о народе, истории, показанной на протяжении десятилетий. Их больше интересует личностная, общечеловеческая тематика.

4. Вторая волна эмиграции. Вторая мировая война круто изменила уже устоявшуюся жизнь русского литературного зарубежья. Гитлеровская окку­пация Франции уничтожила ведущие литературные издания, вынудила большинство писателей эмигрировать за океан, в Америку, которая стала новым центром русского рассеяния. Война вызвала вторую волну эмиграции, которую представля­ли так называемые «перемещенные лица», «Ди-Пи». В даль­нейшем известность получили произведения поэтов второй волны Д. Кленовского, И. Елагина, Н. Моршена, прозаиков Б. Ширяева, С. Максимова, Н. Нарокова.

5. Третий поток эмиграции. 1970-е годы, связан­ные с концом «оттепели», развитием движения диссидент­ства, новыми гонениями на инакомыслие, дали начало тре­тьей волне эмиграции. За рубеж были высланы А. Солжени­цын и И. Бродский, ставшие лауреатами Нобелевской премии. Еще в СССР получили известность книги Н. Некрасова, В. Максимова, А. Гладилина, В. Аксенова, А. Галича, Е. Кор жавина, В. Войновича. В эмиграции оказались С. Довлатов, Ф. Горенштейн, Ю. Кублановский, Ю. Мамлеев, А. Синявс­кий, Саша Соколов. После войны появились новые русские журналы: «Посев», «Грани», «Континент» в Европе, «Новый журнал», «Время и мы» в США. Но говорить о литературе, а не просто о ряде крупных имен и значительных произведе­ний, с полной уверенностью можно, пожалуй, лишь в отно­шении первой волны эмиграции.

Еще в 1924 г. М. Осоргин выразил мысль о том, что «если когда-нибудь примирение «двух России» произойдет, то пер­вым мостом будет, конечно, мост литературы и искусства, слияние двух концов единой, напрасно разорванной цепи». Эта идея единства русской литературы стала в наши дни пре­обладающей.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что литература русской эмиграции, именно как литература, все-таки существовала со своим массовым читателем, широко разветвленной сетью издательств, журналов, газет, библиотек. Этой литературе было присуще все, что обычно свойственно любой литературе.

Потребность в объективном и честном осмыслении драматического прошлого остается. Пришло время воссоздать должное тем, кто оказался «в послании» на чужой земле и достойно нес свою миссию.

Творчество прозаиков «третьей волны» заметно различаются по своим литературным достоинствам и вместе с их авторами становились изгнанниками. Писателям «третьей волны» не свойственно ощущение подавленности, беспомощности, которые испытали их предшественники в 20-30-е годы. К «третьей волне» русской эмиграции относятся В.Максимов, С.Довлатов, Ю.Дружников и др. Многие образцы прозы «третьей волны» становятся уже классикой реализма (А. Солженицын, Г. Владимов, В. Некрасов и др.), авангардизма (В. Аксенов, Саша Соколов и др.). Причины отъезда были разными: в 1974 г. Солженицын был арестован и насильственно выслан из России, уехали от опасности преследования В.Аксенов, Ю.Алешковский, после появления произведений, например, Г.Владимов, по личным основаниям (С.Довлатов, Саша Соколов и др.). Всех писателей эмигрантов объединяло то, что путь к читателю был для них закрыт, они были лишены возможности печататься.

Нужно понять, что отделяет литературное зарубежье от литературы метрополии и что сближает с ней. Без уяснений этих вопросов трудно сложить целостное представление об особенностях развития русской литературы XX века. Период изучения этой литературы еще только наступает.

Дата добавления: 2014-01-07