Габитоскопия и ее использование в целях идентификации личности человека. Фотопортретная экспертиза

В начале XX в. дактилоскопия стала вводиться во многих странах, в 1906 г. — в России.

Но бертильонаж не исчерпал себя, поскольку в эту систему регистрации было заложено наряду с антропометрией, сигналетической съемкой и описание внешнего облика регистрируемого, выполняемое по определенным правилам. Оно получило название словесного портрета — точного описания, при помощи специального словаря, форм внешних органов человеческого тела, черт и наружности.

При задержании человека полицией, составлялось его описание, которое затем сравнивалось со словесными портретами ранее зарегистрированных преступников. Если одноименные признаки совпадали, проводилась дополнительная идентификация посредством антропометрии.

А. Бертильон, разрабатывая свою систему уголовной регистрации, вряд ли предполагал, что ее вспомогательному методу — словесному портрету — суждена гораздо более долгая судьба, чем ее стержневой части — антропометрической идентификации, от которой стали отказываться в пользу дактилоскопии еще при жизни самого Бертильона, завершившего свою карьеру директором Института идентификации при полицейской префектуре в Париже.

Чтобы описание, сделанное одним полицейским, было правильно “прочитано” другим, использовались одни и те же термины. Описание одного и того же человека, сделанное разными людьми, должно было быть одинаково. И методика А. Бертильона позволяла это сделать. А. Бертильон писал: “...до тех пор, пока та или другая анатомическая особенность наружности индивидуума, отличающая его от тысячи других лиц и дающая возможность запечатлеть ее в памяти, не получит точного названия, она остается незамеченной и как бы не существует. Уже давно известно, что мы не можем представить себе того, чего не можем выразить словами, также запечатлеть в мозгу то, чего не можем описать”.

Но все же по словесному портрету лучше всего удавалось выявить разыскиваемого тогда, когда в описании имелось указание на особые приметы или крайние степени выраженности признаков внешности.

Для того чтобы сделать словесный портрет более значимым для целей розыска, к описанию элементов лица стали добавлять: особенности осанки — положение головы, изгиб шеи, изгиб спины; характеристику походки, жестикуляции; особенности взгляда (“бегающий”, “угрюмый”, “открытый”), мимики, бытовые привычки; особенности голоса и речи; покрой, фасон одежды и ее состояние.

Тем не менее методика словесного описания, несмотря на ее четкость и продуманность, оказалась довольно сложной. Только наиболее способные полицейские сотрудники могли полностью овладеть этой методикой и успешно применять ее в ситуациях розыскной работы.

Профессор научной полиции Лозаннского университета Р.-А. Рейсс, ученик и последователь А. Бертильона, пропагандист его системы, издал в 1904 г. учебное пособие “Словесный портрет. Опознание и отождествление личности по методу Альфонса Бертильона”, в котором фотографические фрагменты изображений частей лица сопроводил схематическими рисунками отдельных его элементов. Эти рисунки должны были, по мнению Р.-А. Рейсса, обращать внимание читателя на ту или иную особенность лица человека и помогать ее запомнить.

Известно, что карикатуры и шаржи подчеркивают в лице человека ту или иную черту, характерную для него. Этот принцип решил использовать профессор Н. Бокариус. В 1924 г. в Харькове был издал “Справочный подручный альбом для работников уголовного розыска и милиции при составлении словесного портрета”. В нем Н. Бокариус не только дал систему описания элементов головы и лица, но и привел собственноручно выполненные рисунки. В них он в утрированной форме, используя вспомогательные геометрические фигуры и линии, попытался представить изображения отдельных частей лица и общие формы головы сбоку (в профиль) и спереди (анфас). Рисунки были весьма условны и требовали изрядной тренировки и фантазии, чтобы сопоставлять с ними элементы конкретных, реальных лиц. Учитывая это обстоятельство, начальник научно-технического отделения Уголовного розыска Украины А. Елисеев в своем предисловии к “альбомчику” Н. Бокариуса отметил, что “искусство составления словесного портрета требует некоторого теоретического изучения, большой наблюдательности, должного внимания и определенного практического опыта, при наличии каковых работа даст в этом отношении желанные в деле положительные результаты”.

К началу 30-х годов словесный портрет становится незаменимым средством регистрации преступников. С. М. Потапов свою статью в журнале “Административный вестник”, опубликованную в 1928 г., назвал “Введение словесного портрета как обязательного метода уголовно-регистрационной работы”. Начинает использоваться система словесного портрета и в экспертной идентификации человека по его фотоснимкам. Именно эти две стороны использования словесного портрета подробно разрабатываются с тех пор в многочисленных публикациях и ряде диссертаций. Они обязательно включаются в виде соответствующего параграфа или главы в раздел “Криминалистическая техника” учебников по криминалистике.

Однако успешно словесный портрет может применяться лишь тогда, когда преступник, которого разыскивают, уже прошел регистрацию с использованием этого метода. Если человек, как говорят, “не проходил по уголовным учетам” и признаки внешности его не фиксировались в виде словесного портрета, розыск его будет крайне затруднен, поскольку в памяти потерпевшего, который заявил о совершенном в отношении его преступлении, в основном остались подробности действий злоумышленника, а не особенности строения его лица и фигуры.

Но в то же время память человека уникальна. Лишь однажды увидев незнакомца, мы при повторной встрече припоминаем, узнаем его. На этом свойстве памяти человека основано такое следственное действие, как опознание. Человек не может описать внешний облик другого человека, однако может узнать его. Но чтобы подозреваемого предъявить для опознания, необходимо его прежде разыскать.

На помощь работникам уголовного розыска снова пришли рисунки, подобные тем, которые в свое время помещали в своих пособиях и альбомах Р.-А. Рейсе и Н. Бокариус: изображения вариантов лица человека и частей этого лица. Если словесный портрет можно представить графически, то почему не попробовать это сделать по памяти потерпевшего, свидетеля, почему не попытаться изобразить скрывшегося грабителя, тем более что в истории известны случаи розыска человека по его примерному изображению.

Способность достоверно изобразить в портрете человека, к сожалению, весьма редко встречается у людей. Криминалистическая практика знает лишь эпизодические случаи, когда потерпевший мог нарисовать портрет разыскиваемого. Поэтому первые удачные попытки изобразить скрывшегося преступника со слов потерпевшего или свидетеля были реализованы профессиональными художниками, которые таким образом помогали милиции в раскрытии особо опасных преступлений.

Однако потребность в таких портретах, получивших название синтетических, композиционных, субъективных, все время возрастала. После первых удачных случаев применения портретов, изготовленных художниками, стало ясно, что в дополнение к бедному безликому словесному описанию может прийти графический портрет.

Во многих подразделениях милиции появились в качестве добровольных помощников художники. Пытались рисовать и сами работники уголовного розыска, эксперты-криминалисты. Чаще всего их изобразительные способности и уровень подготовки были весьма далеки от высоких требований портретного искусства, а качество получавшихся рисунков не удовлетворяло ни потерпевших, с чьих слов они делались, ни розыскников, которые обнаруживали, что найденный человек крайне отдаленно напоминает врученный им в помощь портрет.

Тогда вновь было использовано одно из преимуществ бертильонажа — четкая систематизация признаков внешности и возможности представить эти признаки в виде образцов (рисунков или фрагментов фотоснимков).

В 1952 г. французский криминалист П. Шабо предложил использовать наборы фрагментов фотоснимков лиц в качестве основы для портретной композиции. Наборы просматривались очевидцами, и по отобранным фотофрагментам художник создавал предполагаемый портрет разыскиваемого человека. Такие портреты П. Шабо назвал фотороботами. Это название оказалось настолько удачным, что все синтетические, субъективные портреты, независимо от техники их создания, с тех пор стали называть фотороботами.

Но прежде чем показывать фрагменты фотоснимков потерпевшим и свидетелям, необходимо было подобрать такое их количество, которое позволяло бы находить среди них изображения признаков, подобные тем, какие отличали разыскиваемых.

Для отбора фотофрагментов была использована система А. Бертильона. Разработанная им для описания внешнего облика регистрируемых преступников, она в равной степени оказалась пригодной и для отбора, классификации фотоснимков, из которых затем создавались комплекты для получения фотороботов.

Нашла свое применение и разработанная Р.-А. Рейссом, учеником А. Бертильона, методика представления разнообразия элементов лиц с помощью типизированных рисунков.

В конце 50-х годов Хью К. Макдональд из Лос-Анджелеса предложил систему “Айденти-кит”, основу которой составляли более 500 штриховых рисунков элементов мужских лиц анфас. Размещенные в специальном альбоме по методике словесного портрета, они предъявлялись потерпевшим и свидетелям. В соответствии с отобранными рисунками из диапозитивных изображений элементов уже без всякого участия художника любой полицейский мог составлять композиционный портрет.

С 1959 г. система “Айденти-кит” начала свое триумфальное шествие по всему миру. Вначале американцы, как монополисты, отдавали ее в аренду. Затем по образу и подобию этой системы создавались комплекты для изготовления портретов и в других странах, поскольку, как выяснилось, для каждой страны нужен свой набор рисунков, воспроизводящий своеобразие внешнего облика населения. И здесь снова провидцем оказался А. Бертильон, который первый отметил необходимость учета антропологического типа регистрируемого человека.

В начале 60-х годов комплект, подобный “Айденти-кит”, был создан в Польском институте криминалистики и получил название “Идентификатор рисовально-композиционный”, а в конце 60-х годов появился отечественный “Идентификационный комплект рисунков” (ИКР).

Оказалась плодотворной и идея французского криминалиста П. Шабо. Комплекты фотофрагментов, предназначавшиеся для изготовления фотороботов, создавались в Англии, Венгрии, России, Японии.

Самые различные приборы и приспособления разрабатывались для монтажа портретов из рисунков или фотоснимков. И если вначале это были простейшие планшеты, громоздкие проекторы, то сейчас криминалисты изготавливают портреты преступников с помощью компьютеров.

Прошло 100 лет с тех пор, как во Франции была введена система А. Бертильона для установления личности преступников, включавшая в себя словесный портрет. Конечно, с тех пор мы шагнули далеко вперед, техника не стоит на месте, но низкий поклон тебе старичок Бертильон от лица всех криминалистов. Ведь главное - не техника, как думает большинство, и даже не люди, как думают остальные, главное - идея.

Дата добавления: 2014-01-07