Кейнсианская экономическая политика и ее кризис

Неокейнсианство, в отличие от учения самого Кейнса, создало теорию экономического роста и циклического развития.

Суть кейнсианской экономической политики можно свести к следующему:

Капиталистическая экономика, по Кейнсу, не может быть предоставлена сама себе. В этом случае все большая часть дохода будет превращаться в праздные сбережения, что неизбежно приве­дет к дефициту эффективного спроса, обострению проблемы реа­лизации, углубляющимся кризисам и прочим нежелательным по­следствиям. Необходимо государственное вмешательство.

Задачу государственного воздействия Кейнс рассматривает как государственное влияние на независимые переменные (склонность к потреблению, предельную эффективность капитала и норму процента). Через посредничество независимых переменных госу­дарство будет воздействовать на зависимые переменные — объем занятости и национальный доход. В тяжелых кризисных ситуациях государство должно активно подкачивать эффективный спрос, сгла­живая тем самым остроту проблемы реализации.

Решающим компонентом эффективного спроса Кейнс считал инвестиции, уделяя их стимулированию первостепенное внимание. В «Общей теории» рекомендуются два основных метода подкачивания инвестиций: денежно-кредитная и бюджетная политика.

Первый метод заключается в максимальном понижении ставки процента, чтобы уменьшить нижний предел эффективности бу­дущих капиталовложений и сделать их более привлекательными. Однако проведение одной денежной политики недостаточно в усло­виях глубокого спада, ибо она не обеспечивает должного восстанов­ления уверенности в среде предпринимателей. Кроме того, эффек­тивность денежной политики объективно ограничена: достигнув определенного порога, экономика может очутиться в так называемой «ловушке ликвидности», когда накачивание денежной массы практи­чески не снижает норму процента. Поэтому политика на денежном рынке должна быть дополнена активной бюджетной политикой, или «социализацией инвестиций».

Под «социализацией инвестиций» Кейнс вовсе не имел в виду огосударствление собственности, к которому он относился довольно скептически, хотя и предполагал такую возможность. Здесь он под­разумевал активное финансирование, кредитование частных пред­принимателей из государственного бюджета. В целях увеличения объема ресурсов, необходимых для роста частных капиталовложе­ний, предусматривалась также организация государственных заку­пок товаров и услуг.

Потребление как канал подкачки эффективного спроса носит в рекомендациях Кейнса подчиненный характер. Его последователи в 1960-х гг. более активно использовали этот канал, финансируя из бюджета не инвестиции, а потребительский спрос благодаря актив­ной социальной политике. Кейнс же утверждал, что стимулировать потребление целесообразно лишь после того, как достигнута ста­дия инвестиционного насыщения. Впрочем, в конце книги он все-таки признает наличие двух способов расширения производства: установление общественно контролируемой величины инвестиций и мероприятия, направленные на увеличение склонности к потреб­лению. Главными факторами, воздействующими на рост склонно­сти к потреблению, Кейнс считал организацию общественных ра­бот, а также потребление государственных служащих.

Характерно, что в ряде мест своего труда Кейнс высказывал мысль о целесообразности уменьшения имущественного неравен­ства, перераспределении части доходов в пользу малоимущих слоев, ибо при снижающемся доходе имущих слоев склонность к потреб­лению повышается, а, следовательно, эффективность государствен­ной поддержки населения ощущается сильнее.

Сложнее его отношение к уровню заработной платы. Кейнс все же склоняется к тому, что зарплата не должна быть высокой, дабы не возбуждалась склонность к сбережениям. Но в то же время он прекрасно понимал, что зарплату снижать нельзя, что существуют, например, профсоюзы, которые сопротивляются этому. Сокраще­ние заработной платы связано со значительными социальными трудностями, поэтому он и рекомендовал стремиться к желаемому результату иными путями — через банковскую и бюджетную политику. В конце концов реальная заработная плата — важнейшая со­ставляющая совокупных потребительских расходов, и ее абсолютное падение неблагоприятно скажется на объеме эффективного спроса.

Таковы в общих чертах практические рекомендации Кейнса. Начиная со второй половины 1930-х гг. кейнсианство стало господ­ствующей экономической доктриной, а экономическая политика по Кейнсу и его последователям стала преобладать в развитых стра­нах Запада, исключая, пожалуй, послевоенную Западную Германию.

Дело в том, что кейнсианцы глубоко уловили суть происходя­щих в хозяйственном механизме изменений. Они поняли, что пол­ная занятость сама по себе больше не придет, ибо и при безработице возможно рыночное равновесие. Кейнсианцы постоянно указывали на относительную негибкость цен: цены стали реагировать на нарушения равновесия со значительным запаздыванием — сначала меняются физические объемы производства, а только потом цены. Цены перестали давать достаточно точную информацию для при­нятия оптимальных решений, касающихся настоящего и будущего производства.

Весьма гибкой оказалась и социальная политика кейнсианцев. Выдвигая на первое место в теории эффективного спроса фактор частных инвестиций, кейнсианцы заботились об интересах круп­ного предпринимательства. Вместе с тем, указывая на важность личного потребления, они искали пути к компромиссу с самыми широкими слоями публики, обладающими реальной денежной на­личностью, платежеспособным спросом.

Компромиссна и предложенная кейнсианцами политика пол­ной занятости. Для них полная занятость означает сохранение резервной армии труда примерно на уровне 3—5% общего объема активного населения. Это такой объем безработицы, который достаточен для давления на занятую часть трудящихся, но вместе с тем не способен вызвать серьезных социальных протестов. Так мерами государственной политики можно обеспечить оптимальный режим для частного предпринимательства, не игнорируя при этом интересы трудовой части населения.

Если Кейнс научил капиталистический мир, как выходить из кризиса, то, воспользовавшись его методологией и рецептами, его последователи динамизировали теорию, разрабатывая основы такой политики, которая позволяла в кризис не входить. В 1950—1960-х гг. весь развитый западный мир использовал методы кейнсианской антициклической политики. Государственное регулирование эко­номики стало обычной практикой рыночного мира. Именно кейнсианцы объявили, что с помощью государственного вмешательства мир придет к обществу всеобщего благоденствия, когда богатые достаточно стимулированы, чтобы динамично осуществлять инве­стиции, а бедные постепенно наращивают свое благосостояние бла­годаря всеобщему экономическому росту. Государства научились осуществлять двоякого рода экономическую политику. Во время опасного для воспроизводства перегрева экономики проводили рестрикционную политику (сокращение государственных инвести­ций, рост налогов, повышение процента, снижение государствен­ных закупок товаров и услуг); во время намечающихся спадов — интервенционистскую (рост государственных инвестиций, сокра­щение налогов, снижение процентов, рост государственных заку­пок товаров и услуг). Линия цикла перестала быть резкой, спады оказались непродолжительными и неглубокими, подъемы неопас­ными и без особой эйфории. В некоторых случаях даже поговари­вали о планировании капиталистической экономики. Во всяком случае, во Франции внимательно изучали российский опыт плани­рования, создали комиссариат по планированию, применяли до­вольно жесткие дирижистские методы регулирования.

Доминирование кейнсианства в экономической теории Запада продолжалось до середины 1970-х гг. Кризис 1973—1975 гг. привел и к кризису кейнсианства. Причин этому кризису много. Остано­вимся на некоторых.

1. Кейнс исходил из закономерностей такого этапа в развитии капитализма, когда не полностью были исчерпаны возможности экстенсивного роста. Только в этом случае способен энергично ра­ботать эффект мультипликатора, которому Кейнс придавал универ­сальное значение. Этап всеобщей интенсификации производства требовал иных подходов к стимулированию производственной ак­тивности.

2. Технологические сдвиги, обусловленные научно-технической революцией, привели к гигантскому расширению номенклатуры изделий, невиданной ранее подвижности производственных и финансовых пропорций, увеличению удельного веса мелких и мель­чайших предприятий. В этих условиях роль стимулов и рычагов спонтанного рыночного регулирования объективно усилилась, тогда как значение государственного регулирования относительно уменьшилось.

3. Кейнсианские рецепты по преимуществу были рассчитаны на национальное макроэкономическое регулирование. Между тем 1970-е гг. показали возросшую степень интернационализации экономической жизни. Об этом свидетельствовал, в частности, «нефтяной шок» середины 1970-х гг., когда группа стран — про­изводителей нефти внесла полный хаос во все государственные программы регулирования грубым и неожиданным способом — резким ростом цен на нефть.

4. Кейнсианство исходило из того, что умеренная инфляция способствует инвестиционной активности и, следовательно, росту занятости. Было статистически доказано, что безработица и рост цен (и зарплаты) обратно пропорциональны. И кейнсианская по­литика именно так и строилась, что при рестрикционных мерах росла безработица, но снижались цены, а при интервенционист­ских — напротив, снижалась безработица, но росли цены. Никто и не думал, что рост безработицы может сопровождаться ростом цен. Но в период «нефтяного шока» и последующих 5—7 лет появилось новое явление — стагфляция, т.е. стагнация, сопровождающаяся инфляцией. Тем более что эта инфляция была не столь умеренной, о которой писали кейнсианцы, а в ряде случаев — галопирующей и даже гиперинфляцией. Способов борьбы с двумя пороками одно­временно кейнсианство не знало. Одна за другой западные страны переходили к иному взгляду на экономическую политику: раз спо­собов регулирования нет, то лучше не регулировать вовсе.

5. Немаловажным обстоятельством было и то, что чрезмерное государственное вмешательство в экономику порождало бюрокра­тизм в системе управления воспроизводственным процессом. Атам, где много бюрократов, больше некомпетентности, корысти и долж­ностных преступлений. Это несколько разочаровывало обществен­ность, возникала оппозиция проводимым курсам экономической политики. Кейнсианская система расшатывалась.

Вместе с тем нельзя не видеть, что в течение ряда десятилетий Кейнс и его последователи обеспечивали руководящие круги Запада новой теорией макроанализа и соответствующей хозяйственной рецептурой, чем внесли немалый вклад в экономический подъем 1940—1960-х гг. и общую долговременную стабилизацию ка­питализма. Но и сейчас, при, казалось бы, полной победе теоретиков обновленной неоклассической маржиналистской доктрины, хоро­нить кейнсианство преждевременно.

Во-первых, развитые страны находятся в поисках новых форм международного и даже наднационального регулирования эконо­мики. Не зря именно с 1975 г. стали собираться на свои совещания в верхах страны «большой семерки», активизировались между­народные экономические институты, в том числе и в рамках ООН. Кстати, международную активность проявляет крупнейшая буржуа­зия и на частном уровне. Так, ежегодно совещается и так называемая «Трехсторонняя комиссия», состоящая из крупнейших биз­несменов, банкиров и ученых США, Западной Европы и Японии. В рамках интеграционных процессов в Европе, Северной и Цент­ральной Америке постоянно возбуждается интерес к различным формам государственного вмешательства в экономику. Наконец, и в отдельных странах Запада нет-нет да и вспоминают кейнсианские рецепты и пророчества. Во всяком случае, в бюджетной и кре­дитной сферах проводятся мероприятия, очень напоминающие кейнсианские.

Во-вторых, кейнсианство очень может помочь сегодня нашей стране. Все попытки отказаться от государственного регулирова­ния, осуществлявшиеся в России с 1992 г., не дали весомых поло­жительных социальных результатов. С учетом исторических тради­ций России, видимо, нам придется применить скорее кейнсианскую методологию в попытках выйти из депрессивной экономики.

В-третьих, есть в истории рыночных отношений любопытная закономерность: когда рынок ослаблен, когда воспроизводствен­ный процесс нарушен, когда — в результате — возникает социальная и политическая нестабильность, тогда участники рыночного про­цесса, собственники капитала обращаются к помощи государства, требуют его вмешательства в производственную жизнь, терпят неиз­бежную необходимость делиться с государством своими доходами. Государство приходит на помощь, налаживает, как может, на­рушенные рыночные связи, восстанавливает инвестиционную активность, но при этом, как правило, не может нравиться всем. Всегда находятся люди, которые оказываются в тени и предсказывают крах государственного вмешательства. Однако пройдет десятилетие, другое, и вновь возникнут трудности, и вновь сама буржуазия потребует вмешатель­ства политики в экономику. И этот маятник будет качаться до тех пор, пока существуют рынок и государство.

Со второй половины 60-х гг. кейнсианские идеи находят новое воплощение в теориях, получивших название посткейнсианства.

Дата добавления: 2014-01-07