Наука и этика. Любая наука даже самая теоретическая всегда прагматична по своим конечным целям. Она ограничивается практическими интересами материального мира. По своим

Любая наука даже самая теоретическая всегда прагматична по своим конечным целям. Она ограничивается практическими интересами материального мира. По своим результатам наука абсолютно свободна от какой-либо моральной оценки. Принципы притяжения и отталкивания совершенно равнозначны в нравственном смысле, и закон приро­ды выводится вне зависимости от каких-либо этических основ, в отличие от закона юридического. Отсутствие у науки морального содержания открывает возможность использования ее достижений в целях духовно и этически прямо противоположных.

Сущность науки внеморальна, но это не значит, что этика не имеет к науке отношения. В процессе развития современной науки появляются все новые проблемы, требующие этического рассмотрения. На этапе возникновения науки в Новое время наиболее важны были мировоззренческие задачи – желание доказать пользу и ценность науки; затем – собственно познавательные, и, наконец, технические. Сейчас в эпоху экологического кризиса, в котором обвиняют науку, последняя должна подтверждать свою «невиновность».

Если само по себе научное знание этически нейтрально, его применение включает этические соображения. Техническая реализация научных достижений увеличивает риск непредвиденных последствий. Результатом ценностной переориентации должна быть большая осторожность науки как фундаментальной, так и прикладной в ее исследованиях. В связи с этим выглядят оправданными призывы о моратории проведения тех или иных экспериментов.

Этика – не есть набор некоторых абсолютных положений, сформулированных раз навсегда. Нрав­ственные правила имеют эволюционный характер, и сама этика как наука развивается. В противовес экспансии науки возникают новые регуляторы науч­ной деятельности. Появляются биоэтика, компьютерная этика, ин­женерная этика, экологическая этика, глобальная этика и т.п. Новые этические проблемы решают вопро­сы о том, что выше: ценность человека или животных (биоэтика), рода или индивида (медицинская этика), планеты или человека (глобальная этика), человека или созданной им техники (инженер­ная и компьютерная этика).

Весь круг вопросов, касающихся этичес­ких аспектов отношения к живым суще­ствам, может быть назван биоэтикой. Биоэтика исследует новые проблемы, присущие технологическому прогрессу и осуществляет поиск нравственных ценностей, которые могли бы стать руководством для принятия решений в ситуациях, где происходит взаимодействие человека и технологии. На­звание это новое, но многие из затрагиваемых ею проблем обсуж­дались еще в древнем мире: этико-педагогические проблемы – мож­но ли по отношению к живым существам соблюдать правовые обя­зательства в условиях, когда животные не могут заключать с нами договоров, т.е. могут ли живые существа быть равноправны с че­ловеком в юридическом смысле; ценностные проблемы – могут ли живые существа рассматриваться как равноценные с людьми. В Древней Греции велась полемика по этим вопросам, а среди мне­ний встречались не только противоположные, но и промежуточ­ные. Живые существа признавались равноправными, но не равно­ценными, или равноценными, но не равноправными.

Современные исследования в области этологии неопровержи­мо доказывают, что животных нельзя считать механизмами, как полагал Р. Декарт. Они чувствуют, как люди, и это не может не иметь значения для экспериментов, которые проводятся в научных целях. Значит, все эксперименты, в которых животным причиняется боль, безнравственны? Но ведь большинство лекарств апробированы в экспериментах над животными.

Экспериментирование над животными есть современная форма жертвоприношений во имя интересов человека, а сетования о гибели природы напоминают извинения древних охотников перед убийством зверя. Единственное рациональное основание экспериментов над животными идущее от Аристотеля через Фому Аквинского, представление о том, что человек высшее по сравнению с другими земными видами существо. Но это именно рациональное основание, а не оправдание, потому что истина связана со справедливостью, т.е. заключает в себе нравственное начало, а никакое причинение вреда другим существам не может быть нравственным.

Появление новой науки – биоэтики – связано и с проблемой истреблени­я не только отдельных представителей, но целых видов животных и растений. Термин «биоэтика» введен американским биологом В.Р. Поттером, который охарактеризовал ее, как «соединение биологического знания и человеческих ценностей», «науку о выживании», «научный гуманизм», «этическое руководство», «новую культуру».

Основная задача биоэтики – выработка системы нравственно­го регулирования научной деятельности биологов, медиков, пред­ставителей других дисциплин, вторгающихся в среду. Исходя из соображений биоэтики в 1975 г. самими учены­ми был введен мораторий на исследования в области выведения новых штаммов бактерий. И хотя этот запрет продержался недолго, мораторий был первой ласточкой, за кото­рой последовали другие этические ограничения. Ныне официально запрещены исследования по клонированию человека – созданию генетических двойников.

Одной из важнейших проблем научной этики является вопрос об ответственности. Кто ответственен за негативные последствия данного научного открытия и его внедрения в практику: ученый, технический разработчик, который доводит его открытие до практики, создатель инженерной системы, заказчик, правительство, все люди. Это далеко не праздный вопрос, когда дело доходит, скажем, до распределения ответственности за аварию на Чернобыльской АЭС. Про А.Д. Сахарова говорили, что участием в правозащитном движении он как бы реабилитирует себя за изобретение водородной бомбы. Известно, как переживал американский физик-теоретик Оппенгеймер после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки.

Ответственность за научные результаты не снимается, если уче­ный не может предугадать всех последствий. Тем более не снимается ответственность за применение, которому ученый может потенциально воспрепятствовать, не сообщая знания. Лучший критерий ответственности – совесть, которую Фома Аквинский называл присутствием Бога в человеке. Если совесть неспо­койна, значит что-то сделано не так.

Нужно ли в научной деятельности помимо духовного критерия – совести – следовать еще каким-то правовым нормам – нравственным научным кодексам учёных? Этот вопрос был актуален уже в античности. Вспомним хотя бы клятву Гиппократа. Научный нравственный кодекс – это конкретизация основных нравственных правил на основе имеющегося в данной области знания и практики опыта. Кодексы, регулирующие поведение в определенной профессиональ­ной сфере, как, например, клятва Гиппократа, нужны.

Современное влияние науки на общество и природу настолько велико и повсеместно, что необходимо решать возможные нравственные проблемы до внедрения науч­ных достижений, а не после. Поэтому между научным открытием и его практическим применением должно быть время для оценки. Да и вообще не все научные достижения надо внедрять. Это понимал еще Ф. Бэкон, который в «Новой Атлантиде» выделил научные открытия, которые не только не внедряются, но о которых даже не сообщается.

Нравственность не мешает науке, а ориентирует ее определен­ным образом и оказывается, что именно такая ориентация обеспе­чивает истинное знание, которое находится в единстве с добром и красотой.

Современное христианство видит в науке одно из средств познания Бога. Но, в первую очередь, оно рассматривает науку, как естественный инструмент этой жизни, которым надо пользоваться очень осмотрительно и исключительно в соответствии с нравственными принципами Евангилия. Полная свобода извращает назначение науки – служить благу человека. Оторвавшись от нравственных и духовных принципов христианства и обладая огромными силами воздействия, наука становится оружием против человека. «Ум должен соблюдать меру познания, чтобы не погибнуть» (св. Каллист Катафигиот).

Рекомендуемая литература по темам лекций

(указаны номера литературных источников из списка используемой
литературы)

Дата добавления: 2014-01-07