Введение в неврозологию. Определения невроза

Лекции по неврозологии

А.А.Щёголев

ОСНОВЫ НЕВРОЗОЛОГИИ.

Многие врачи пытаются овладеть методом, не очень интересуясь, к чему он приложим. Для того чтобы использовать тот или иной метод коррекции или метод лечения нужно быть клиницистом. Нужно обладать клиническим мышлением, а это системное мышление, которое прочитывает симптом в контексте многих факторов. Хороший хирург это не тот, который блестяще делает операции, а который, будучи образованным клиницистом, говорит больному, что операцию сейчас лучше не делать или делать именно сейчас, потому что есть показания к ней. Т.е. хорошим хирургом делает не виртуозное владение скальпелем, а использование скальпеля по назначению, необходимости и вовремя.

Подобное размышление касается любой медицинской специальности. Не является исключением и клиническая психотерапия. Владение тем или иным психотерапевтическим методом ещё не делает психотерапевтом, важно понимать уместность применяемого метода у конкретной личности, страдающей неврозом. Психотерапевту следует учитывать всё многообразие факторов, участвующих в возникновении невротических расстройств.

Поэтому начинать надо не с освоения того или иного метода психотерапии, а с понимания того, что собой представляет невротическое расстройство, в чём причины его возникновения, в какую клиническую форму оно преобразуется.

Что такое невроз? Юнг высказал такую мысль, что невроз это состояние души современного человека. И нам нужно знать, что это за состояние, тем более, что невроз – состояние болезненного функционирования личности. И, если, как утверждает Юнг, современный человек душевно невротичен, то чем грозит ему, да и человечеству в целом, это состояние? За последние 50 лет что-то произошло и с самим невротизмом человека. Мы можем говорить, что невроз это порождение цивилизации. И цивилизация, научно-технический прогресс, на котором она базируется, стремительно развивалась за это время, порождая, часто, чудовищные проблемы и бесконечные стрессы, которых, по сути, не знали предыдущие поколения. Интересные размышления на этот счёт высказывает в своей книге «Футорошок» её автор Э.Тоффлер: он делит последние 50 000 лет на приблизительно 800 отрезков. Так вот, из этих 800 отрезков времени – 650 человечество, вообще говоря, сидит в пещере; только за последние 70 отрезков, благодаря письменности, стало возможной передача информации от поколений к поколениям. За последние 6 отрезков времени большинство людей увидело печатное слово; за 4 – человек научился более-менее точно измерять время; и, наконец, за последние 2 – людьми создано большинство материальных благ. Это, можно сказать, позитивная сторона, но есть и негативная. По сути, две чудовищные вещи породил научно-технический прогресс: это планетарно-экологическую проблему и техногенный мир, во многом формирующий сознание современного человека. Современный мир и человек в нём не похож на мир и человека даже 50-летней давности. Современному человеку, полностью погружённому в механику цивилизации, трудно чувствовать себя полноценной личностью, он, нередко, безумствует от отсутствия смысла собственной жизни.

Современный мир находится под знаком трансенции (быстротечности). Все быстро меняется, ощущение жизни у современного человека лишено стабильности, основательности. Быстрота жизненных перемен, количество событий на какую-то единицу времени (скажем, сутки), превышает возможности адаптации у большинства людей. Такой плотности событийного ряда предыдущие поколения просто не знали. Причем, современный человек еще и страстно вовлечён в этот поток событий. Томас Холмс, исследователь из Вашингтонской медицинской школы, убедительно показывает в своих исследованиях, что скорость изменений в личной жизни человека, темп его жизни вплотную связан с состоянием его здоровья. Ускоренный темп жизни напрямую связан с высокой вероятностью серьёзных заболеваний. Люди, в чьей жизни произошли быстрые негативные изменения, тяжело пережившие какие-то драматические события, имеют высокую вероятность заболеть в последующий год. Очень часто в этом случае возникают серьёзные психосоматические расстройства. Чем выше степень жизненного изменения, тем больше риск того, что болезнь окажется тяжёлой. Нам надо помнить о том, что возможности адаптации человеческого организма не беспредельны. Постоянная перегрузка окружающего мира новшествами приводит к перевозбуждению мозга, повышенной секреции адреналина, а адреналин это гормон стресса, который способствует повышению артериального давления, перегрузке сердца, повышению мышечного тонуса, развитию множества психо-вегетативных изменений в организме, и особенно в эндокринных железах, функционирование которых обеспечивает жизненно необходимый гомеостаз организма, т.е. постоянство его внутренней среды.

Когда человека заставляют, вольно или невольно, адаптироваться к новшествам, особенно когда эти новшества вбирают в себя множество конфликтов, неуверенность, конкуренцию, когда человеку необходимо резко изменить свой жизненный путь, поменять работу, изменить статус, вступить в конфронтацию с неизвестным и неведомым, и всё это в краткие сроки и в галопирующем темпе, тогда серьезнейшим образом изменяются секреции гормонов, а это будет иметь серьёзные физиологические последствия в функционировании внутренних органов человеческого организма, особенно тех, которые у него, по тем или иным причинам, ослаблены. Работы выдающегося канадского физиолога, Ганса Селье, пионера-исследователя адаптивных реакций организма, показали, что продолжительный стресс у человека имеет несомненным результатом сексуальные и психические расстройства. Природа значительно снижает воспроизводство организмов, находящихся в постоянном стрессе, потому что, в противном случае, рождается крайне проблемное в адаптивном отношении потомство. Поэтому, мы должны четко осознавать, что невозможно увеличивать скорость изменений в социальной среде без запуска специфических изменений в организме людей. Если рассматривать невроз как своеобразную адаптацию человека в бурно изменяющемся мире, то оказывается, что современному человеку уже и этой невротической адаптации не достаточно, он всё чаще срывается в психо-соматическую дезадаптацию. Для каждого организма существуют свои пределы адаптации, заложенные в него самой природой. Человек во многом остается тем, чем был всегда – биосистемой с достаточно ограниченными возможностями к изменениям. Когда эти возможности превышаются, последствиями этих изменений будет либо психоз, либо психосоматическая катастрофа. В среде с чрезмерной стимуляцией человек должен действовать на пределе своего адаптивного ряда. Запредельная стимуляция может привести человека к апатии, к очень опасному безразличию в отношении происходящего вокруг; теряется воля к жизни, человек становится вялым, ведет себя отстраненно, иррационально, становится безразличным даже к собственным интересам. На этом фоне у него реализуется имитационно-подражательное поведение, он становится особенно внушаемым в отношении оказываемого на него давления. Критическое отношение к реальности размывается и человек становится «игрушкой» внешних сил.

Мы чувствуем себя психически комфортно, когда сигналы из внешней среды, которые достигают нас, являются постоянными, повторяющимися. Благодаря таким сигналам мы имеем достаточно стабильное и прочное представление о реальном мире вокруг нас. Но, когда эти сигналы дезорганизованы, хаотичны, непредсказуемы, тогда точность нашей модели мира в значительной степени расплывается, а наше представление о реальности искажается. Вот почему испытывая сенсорное перенапряжение, мы всегда находимся на грани иллюзии и реальности.

Мотивы поведения многих современных людей во многом определяются их неадекватной моделью социального мира, в котором они живут и действуют, иллюзией их сознания, которую сами они полагают вполне адекватным отражением их жизненной реальности. Прослеживается ещё одна, очень печальная, но четкая тенденция: современный человек все меньше становится личностью. Он все больше превращается в некую социальную функцию, с которой всецело себя отождествляет. Все силы направляет он не на раскрытие своей подлинности, своих способностей и талантов, а на непременное достижение какого-то броского социального эффекта, связанного с его социальным положением, званием, престижем, властью и прочим. И при этом, как личность он явно недоразвит, инфантилен, недостаточен, а то и вовсе неполноценен. А потому, к его неудовольствию, достижение поставленных им для себя социальных целей не приносит ему искомого жизненного удовлетворения. Оказываясь на высоте положения, он, нередко, страдает от сомнений, неуверенности, страха потерять то, чего достиг. Ведь можно обрести много, но при этом утратить самого себя, а это, как ничто другое, делает человека несчастнейшим существом.

Один из самых больших невротических страхов, которые пронизывают жизнь современного невротика, это страх честно взглянуть на самого себя. Как правило, он живёт в какой-то защитной социальной маске, при помощи которой приспосабливается к социальному миру. Парадокс современного невротизированного человека в том, что он не использует и малой доли тех возможностей, которую дает ему природа. Он оказывается как-будто замурованным под этой маской. Вместо процесса самоактуализации, творческого самораскрытия, личностного роста, он предпочитает мотивы адаптации, выживания, приспособления. И его жизнь превращается в какую-то нелюбимую работу, в которой он часто не любит самого себя.

Является ли это состояние болезнью или нормой? Речь идет о душевном состоянии человека, по сути отчужденного от себя социальными мотивами. Но может возникнуть и другой вопрос: а не является ли сам социум причиной его болезненного душевного состояния? Человек рождается как существо природное, а выживает как социальное. И для судьбы человека очень важно, в каком социуме ему приходится жить. Надо сказать, что жизнь человека в современном социуме нередко превращается в минное поле его психических травм.

Впервые понятие невроз было введено 1776 году шотландским врачом Кулленом, и с тех пор споры о сущности неврозов, их возникновении и лечении не прекращаются до сегодняшнего времени. Разные школы и на сегодняшний день трактуют невроз многозначно и противоречиво, поэтому какой-то единой теории неврозов, так же, как и единой теории личности, в настоящее время не существует.

Невротические реакции разнообразны. Они могут возникать вслед за какими-то тяжелыми соматическими заболеваниями, вслед за жизненными потрясениями, конфликтами, какими-то жизненными неурядицами. Они могут проявляться очень рано, с детских лет, формируя так называемое невротическое развитие личности и надо сказать, что современные неврозы клинически чаще протекают не как реактивные формы, а как именно невротические развития личности. На острие научных дискуссий находятся не только вопросы систематики неврозов, но даже само существование неврозов, как нозологической формы. Есть зарубежные психиатры, представители так называемой антипсихиатрии, которые считают, что невроз это нормальное функционирование человека в ненормальном обществе. Такая точка зрения, несмотря на её парадоксальность, вполне имеет право на существование.

В наше время на невроз уже не смотрят как на легкую психическую дисфункцию, не говорят о легкой обратимости этого состояния. Современная клиническая практика показывает, что компенсация невротических расстройств возможна только у 40% невротиков. В первые 3 года с начала психотерапевтической коррекции улучшают свое состояние лишь менее 10% невротиков. Невротические страдания длятся годами и десятилетиями. Сложность в оказании психотерапевтической помощи невротикам связана еще и с тем, что невротическое состояние тесно связано с духовной сферой личности. Невроз во многом затрагивает её душевно-духовный строй, а не только её психофизиологию.

Невротизм – понятие комплексное, широкое и весьма ёмкое. Он охватывает не только клинику невротических расстройств, но и проявляет себя в функционировании невротической личности в целом. Другими словами невротическая личность иногда проявляет себя клинически (неврастения, истерия, невроз навязчивых состояний), но может проявлять себя и другим образом (человек, скажем, во что бы, то ни стало стремиться к огромному богатству, или к всемирной славе, или к неограниченной власти). Невротические установки личности делают эту личность проблемной, во многом дефицитарной, во многом ущербной, самоограниченной, ущемленной. Такая личность, ко всему прочему, обречена на создание вокруг себя определенной невротической атмосферы, так называемой нервной почвы, которая, как это ни странно, оказывается наиболее благоприятной для неё, поскольку даёт ей возможность «объяснить» собственное душевное состояние. Невротик, в связи с этим, постоянно провоцирует окружающих на конфликт, дабы оправдать собственное дискомфортное самочувствие. «Мне плохо, потому что вокруг меня плохо, а не во мне плохо».

Наиболее мощным влияние окружения оказывается для будущей невротической личности в её раннем детстве. Можно сказать, что фрустрации и депривации, которые испытывает ребёнок в первые 5-7 лет своей жизни, становятся базой его последующего невротического развития. Именно в это время он имеет наиболее глубоко им переживаемые и наиболее прочно фиксируемые в его долгосрочной памяти травмы своей психоэмоциональной сферы, что, несомненно, отразится на его последующем психическом и личностном развитии. Надо сказать, что человек начинает свою жизнь не как человек разумный, а как существо, прежде всего, эмоциональное. Именно эти инфантильные эмоциональные переживания негативного порядка остаются для невротика актуальными на протяжении всей его последующей жизни, т.е. его личность во многом формируется на весьма зыбкой почве его, ранее запечатлённых, эмоциональных проблем, которые способны изменять его накапливающийся жизненный опыт.

Здесь необходимо помнить о существовании такого важного психофизиологического механизма, как импринтинг (впечатывание). Что это такое? Это образование прочных устойчивых следов в психике ребёнка после какого-то сильного для него и однократного переживания. Образующиеся во время такого однократного переживания связи оказываются настолько устойчивыми, что не нуждаются в дальнейшем подкреплении и повторении, как это имеет место при образовании условных рефлексов, и, что самое главное, остаются на всю оставшуюся жизнь. В этом важнейшая особенность детства, которое, как не крути, никуда от нас не уходит. З.Фрейд говорил, что человек прикован к своему детству, как раб к галёре, а потому детство человека – самый важный период его развития, база его будущей личности. Импринтинг лежит в основе научения. Благодаря нему, ребенок довольно быстро учится ходить, говорить, играть и т.д. Усвоение этих навыков в детстве легко, во взрослом состоянии трудно. Импринтинг легко фиксирует различные эмоциональные состояния, с которыми ребенок соприкасается в себе впервые: удовольствие-неудовольствие, симпатия-антипатия, страх, гнев, отчаяние и т.д. Импринтинг это тот эмоциональный фундамент, на котором строится все дальнейшее отношение человека к другим людям, организуется его эмоциональное самочувствие и жизненный опыт.

Невротизм это всегда свидетельство ранних, глубинно-фиксированных переживаний, особенно переживаний негативного порядка. Мозг легче фиксирует негативные состояния, поскольку ему нужно запомнить их для того, чтобы впоследствии заставить организм избегать их. На основе этих негативных переживаний раннего детства и формируется невротическая личность. Невротизм, разумеется, может заявлять о себе в любом возрасте, но его корневая система – в детстве. Как говорил Э.Берн, невроз это неоконченные дела детства. Через детский эмоциональный опыт мы преломляем все переживания нашего здесь и теперь.

Наше взрослое сознание не может заставить нашего внутреннего ребенка чувствовать так, как чувствует взрослый человек. Это только кажется, что мы можем руководить своими чувствами, на самом деле руководить чувствами мы не можем, здесь власть нашего разума бессильна. Сознательно мы можем руководить только поведением, которое так или иначе будет проявлять наши чувства, либо запирать, вытеснять наши чувства, которые кажутся нам не угодными. Но приказывать чувствам мы не можем.

Очень важно отметить, что детские переживания очень трудно вербализировать. Ведь одна из причин того, почему люди не помнят, что с ними было до 3-х лет, связана с тем, что мышление взрослого человека оперирует словами или образами, которые также можно обозначить словом. Ребенок до 3-х лет знает мало слов, но он имеет много чувств, эмоционльно-переживаемых отношений к окружающему миру и поэтому свои переживания сохраняет, в основном, в безымянных образах. Получается, что ребенок имеет безымянные чувства к безымянной вещи, безымянному событию, и осознать этот душевный пласт в последующем – чрезвычайно трудная задача для психотерапевта. Всё дело в том, что в бессознательной переработке эти детские переживания всегда диссоциируются, распадаются на аффект и представление. В свою очередь, это представление в последующем ассоциативно связывается с другими образами. Поэтому за образом, который описывает пациент, может стоять самое разнообразное чувственное содержание. Понятно, почему психоанализ может проводиться годами.

Раннее детство, можно сказать, является судьбоносным периодом развития человека. Человек счастлив или несчастен в своей жизни настолько, насколько счастлив или несчастен его внутренний ребенок.

Теперь о некоторых определениях невроза.

З.Фрейд считал, что в процессе социализации поведения ребенок должен частично ограничить и вытеснить собственные природные влечения. Этот процесс социализации поведения неприятен ребёнку, обрекает его на недовольство окружающим миром, создает тревожное отношение к нему. Ведь мы чувствуем себя уверенно тогда, когда наше поведение продиктовано нашим собственным влечением. Но когда человеку, а тем более ребёнку, необходимо сообразовывать своё поведение не только со своими желаниями, но и с определёнными социальными требованиями, он может заполучить тревожное состояние. В результате, такой тревожный индивид, постепенно отчуждается от самого себя, от своих влечений, от своей подлинности.

В работе «Недовольство культурой» Фрейд говорит, что человек становится невротиком потому, что не может вынести всей суммы ограничений, налагаемых на него обществом и воспитанием. Для того, чтобы жить в социуме, быть социальным человеком, не входя в тяжёлые конфликты с другими людьми, необходимо пожертвовать частью своих природных влечений. Именно на эту жертву и оказывается неспособным будущий невротик. А, между тем, человеку необходим социум, поскольку в нем, за счет распределения социальных ролей, он имеет большую выживаемость.

Невротический конфликт оказывается заложенным изначально. Ребёнок хочет жить как природное существо, но выживать ему приходится в социуме со всеми его требованиями, правилами и законами общежития. Поэтому думать, что социум должен легко восприниматься ребенком – заблуждение, он то, как раз, активно сопротивляется социализации. Чем раньше и жёстче мы предъявляем ребёнку социальные требования, тем больше он входит в конфликт с нами. Что может произойти в результате этого конфликта? Ребёнок может уйти в свой невроз, потому, что чувствует себя слишком слабым для жизни в социуме. Невроз становится для него убежищем, с одной стороны, и его же собственной тюрьмой, с другой. Другими словами, невроз формируется как некое компромиссное душевное состояние, в котором, с одной стороны, блокируется требование социума, а с другой, удовлетворяются, правда, в извращенной форме инфантильные желания и влечения. Таким образом, невроз становится способом существования личности, за которое невротик ведет постоянную борьбу. Поэтому невротик, по большому счёту, не хочет освобождаться от своего невроза, хотя и страдает от него.

К.Г.Юнг говорил, что у невротика душа ребенка, которая очень плохо переносит преднамеренные ограничения взрослого мира. Он, словно маленький ребёнок, протестует против требований социума, смысла которых не понимает. Так или иначе, он усваивает какие-то моральные предписания своих воспитателей и, как результат, оказывается в разладе с самим собой, т.е. хочет, и подавить свои влечения в угоду взрослым, и одновременно освободиться от их моральных предписаний. Эта его внутренняя борьба и становится его неврозом. У Юнга можно найти ещё два определения невроза, весьма ёмких по смыслу: «Невроз это избегание необходимого в жизни страдания» и «невроз это болезнь души, не нашедшей смысла».

Классический психоанализ дает такое определение: невроз это душевное расстройство психогенного происхождения; его симптомы в символической форме выражают психический конфликт, имевший место в ранней истории индивидуума и представляют собой компромисс между желанием и защитой.

Важно отметить, что при неврозе имеют место две противоположные тенденции: сознательная и бессознательная. Т.е. пространство невроза не в сфере сознательных установок, а в сфере внутренней борьбы между сознательными предписаниями разума и бессознательной жизнью влечений, которые, так или иначе, стремятся выразиться в поведении. Отслеживание этих неосознаваемых переживаний - это то, чем занимается психотерапевт-психоаналитик.

Существует несколько аспектов рассмотрения неосознаваемой сферы психики. Скажем, существуют, усвоенные человеком в его социальной группе, штампы, образцы типичного для этой группы поведения. Человек не осознает этого и ему кажется, что он действует сознательно, а на самом деле он лишь воспроизводит этот групповой штамп поведения. Неосознаваемая психическая деятельность может относиться и к стереотипу автоматизированного поведения. Причем они осознаются тогда, когда на пути их привычного осуществления встают какие-то препятствия. Наконец, есть так называемое субсенсорное восприятие, при котором имеется крайне пониженный порог чувствительности. Иначе, существует зона раздражителей: невидимые звуки, невидимые световые сигналы, которые вызывают непроизвольную объективно-регистрируемую реакцию. То, что не воспринимает человек может воспринимать, скажем, какое-то животное. У людей также имеется разный порог чувствительности, действие которой не доходит до осознания.

Для выяснения неосознаваемой мотивации в поведении невротической личности нам необходимо учитывать следующее: в неосознаваемом образ действительности и субъективное отношение к этой действительности оказываются нерасчлененным целым, т.е. образ и эмоция, с ним связанная, слиты воедино. В сфере неосознаваемой психики отсутствует произвольный контроль сознания, отсутствует рефлективная оценка результатов собственной деятельности. Образ действительности, повторяю, слит с переживаниями этой действительности. Именно в силу отсутствия этого сознательного отношения к образу действительности в бессознательном появляются такие особенности, как нечувствительность к противоречиям, вневременной характер переживаний, т.е. прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в нём в нелинейной последовательности. Поэтому, скажем, интуиция будущего в бессознательной переработке может быть представлена образом прошлого. Или прошлое может переживаться как настоящее. На сфере неосознаваемой психики базируются такие явления как интуиция, аффект, сновидения, гипноз, паника, аутизм, эмоциональная память, а также, стремления, чувства, поступки, побудительные причины которых не осознаются личностью. Это в основном те нереализованные влечения, которые из-за конфликта с социальными нормами изгоняются, вытесняются из сознания и образуют скрытые аффективно-заряженные комплексы, которые лежат в основе неврозов. В дальнейшем эти аффективно-заряженные комплексы, так или иначе, будут заявлять о себе: в юморе – смягченной форме агрессии, в межличностных отношениях, в первичной идентификации, в трансфере, в неврозе.

А.Адлер, исходя из своей концепции мотивации поведения, утверждает следующее: быть человеком – значит обладать чувством недостаточности, которое пробивается к собственной победе. Изначально человек чувствует себя слабым, немощным, зависимым, но не хочет быть таковым, напротив, хочет быть сильным, могущественным, повелевающим. И поэтому невроз понимается Адлером, как попытка освободить себя от чувства неполноценности и получить чувства превосходства, т.е. получить чувства превосходства там, где человек чувствует мотив своей личностной недостаточности, неполноценности. Именно поэтому поведение обычного невротика буквально пронизано этими компенсациями и гиперкомпенсациями (человек, не имеющий чувства общности, опыта общения с другими людьми, стремится во власть; бездарный стремится к известности и т.д.).

К.Хорни рассматривает невротические расстройства, как отклонение от общепринятого в данной культуре межличностного поведения, т.е. невротик очень трудно адаптируется в социуме. По сути дела патогенная зона невроза – в межличностных отношениях. Невротик человек, который не умеет душевно общаться с окружением, который напуган этим окружением, причём, напуган очень рано. Он во многом отчужден от этого окружения. Он рано начинает либо манипулировать окружающими, либо отстраняется от окружающих, либо хочет повелевать ими. Но ценность общения ему неведома, он устает и боится этого общения. Это основа основ невротического состояния. А.Адлер как-то заметил, что если человек оказывается способным на плодотворные отношения с окружающими, то он никогда не становится невротиком. Отношения с окружающими, как считает К.Хорни, основывается у невротика на так называемой базальной тревоге. Эта тревога в значительной степени препятствует раскрытию потенциальных возможностей личности. К.Хорни говорит, что невротик это человек, стоящий у себя на пути. Она, кстати, считала, что неврозы – это та цена, которую приходится платить человечеству за его социальное развитие.

В.Райх считает, что невроз – это сумма всех хронических автоматизированных торможений естественного полового влечения, т.е. невротик, часто на уровне автоматизма, не позволяет себе реализовать влечение, которое им овладевает. Причем, хроническое торможение сексуальных мотивов сопровождается, по В.Райху, образованием мышечных зажимов, так называемого мышечного панцыря. Именно это напряжение, смысл которого в установлении контроля над сексуальным возбуждением, является, как считал В.Райх, причиной дисфункции как психического, так и физиологического аппарата человека.

Ф.Перлз говорил, что невротик – это человек, который живет большей частью в мире собственных иллюзий, а точнее, в постоянной борьбе между иллюзией и реальностью. Такое возможно потому, считал Ф.Перлз, что невроз является симптомом неполного созревания личности. Личностный инфантилизм невротика заставляет его постоянно убегать от зрелого, трезвого отношения к жизни. Он все время хочет опьяняться своими иллюзиями по поводу собственной жизни, набрасывая на окружающий мир покров собственных интерпретаций. Он хочет знать одну сладкую сторону жизни, и ничего не хочет знать о горькой правде.

Э.Берн считает, что невроз это болезнь, признаком которой является чрезмерный расход психической энергии на непродуктивные цели. Именно это, считает он, препятствует или останавливает развитие личности. Невротик затрачивает большую часть своего времени на беспокойство о собственном здоровье, или на планы мщения, или на умывание рук, или на подсчитывание денег и т.п., а потому не может, полноценно развивать свою личность.

Изучением невротических расстройств занимались не только психоаналитически ориентированные исследователи.

Наша, клинически ориентированная отечественная психотерапия долгие годы руководствовалась концепцией этиопатогенеза неврозов, разработанной В.Н.Мясищевым. В своей работе «Личность и неврозы» он впервые у нас наиболее полно рассмотрел психогенез невроза. Невроз, по Мясищеву, это психогенное заболевание, в основе которого лежит неудачно, нерационально и непродуктивно разрешаемые личностью противоречия между нею и значимыми для нее сторонами жизни. Именно это приводит личность к тягостным переживаниям. Неумение найти рациональный продуктивный выход из возникших внутренних противоречий влечет за собой психическую и физиологическую дезорганизацию личности. Невроз понимается В.Н.Мясищевым, как нарушение в системе отношений личности. Болезненные переживания становятся источником невротического срыва, если занимают особо значимое место в системе отношений человека. Таких отношений 4 типа: отношение к другим людям, отношение к самому себе, отношение к своей собственности, отношение к делу. Всё зависит у человека от значимости для него того или иного типа отношений.

В.Н.Мясищев говорил, что психология личности и её отношений является, по преимуществу, психологией сознания. Такой подход прямо противоположен традициям глубинной психологии, психоаналитическим традициям. Получается, что если все отношения сознательны, как утверждает эта теория, то, следовательно, больной может изменять эти отношения произвольным путем. И если он упорствует в своем этом патологическом поведении, то он сам в этом и виноват. Получается, что это пресловутое «возьмите себя в руки».

Дата добавления: 2014-01-07