Вопрос 3. Виновность и наказуемость как обязательные признаки пенитенциарного преступления

Виновность – один из основных признаков преступления (ч.1 ст.14 УК РФ). Установление вины является принципом уголовной ответственности за совершенное общественно опасное деяние и наступившие последствия (ст.5 УК РФ). Умысел и неосторожность, в которых проявляется вина, характеристика преступлений с двумя формами вины, признаки невиновного причинения вреда определены в ст. 24–28 УК РФ, которые без каких-либо изъятий применяются и к пенитенциарным преступлениям. Виновный определенным образом (в зависимости от формы вины) относится не просто к общественно опасному деянию и наступившим последствиям, а к деянию, образующему нарушение порядка исполнения наказания в виде лишения свободы, и к последствиям, выражающимся в причинении вреда нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, то есть порядку управления в области исполнения уголовного наказания. Он осознает эти обстоятельства (при прямом и косвенном умысле, преступном легкомыслии) либо не осознает при условии, что должен был и имел возможность сознавать их (при преступной небрежности). Установление формы вины применительно к конкретным составам преступлений, рассмотренным выше, имеет определенные сложности, обусловленные конструктивными особенностями некоторых составов, необходимостью соблюдения требований ч.2 ст.24 УК РФ, ограничивающей ответственность за деяния, совершенные лишь по неосторожности, только случаями, специально предусмотренными соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Основным показателем формы вины является психическое отношение лица к деянию; в соответствии с ч.1 ст.24 УК РФ виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности. При этом отношение к последствиям может быть как умышленным, так и неосторожным (при умысле по отношению к деянию), так и исключительно неосторожным (при неосторожности по отношению к деянию).

Например, в п.«а» ч.3 ст.132 УК РФ предусматривается ответственность за насильственные действия сексуального характера, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего (потерпевшей), а в п. «б» той же части указанной статьи – за совершение мужеложства, лесбиянства или иных действий сексуального характера с применением насилия или с угрозой применения к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей), повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью, заражение его (ее) ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия. В уголовно-правовых нормах при описании особо квалифицирующих признаков составов преступлений специально указана неосторожность в отношении последствий, следовательно, речь идет о составах с двумя формами вины, в целом же такие преступления в соответствии со ст. 27 УК РФ признаются совершенными умышленно.

Повышенный интерес представляет исследование субъективной стороны отдельных составов пенитенциарных преступлений, в частности действий, дезорганизующих деятельность ИУ (ст.321 УК РФ). Субъективная сторона состава преступления в этом случае характеризуется прямым умыслом. Лицо, совершающее указанное преступление, сознает, что высказывает угрозы, желает, чтобы они стали известны потерпевшему и совершает соответствующие действия, либо совершает действия угрожающего характера и желает, чтобы угроза стала известна потерпевшему. Обязательными признаками для квалификации деяния как преступления по ч. 1 является цель (воспрепятствовать исправлению осужденного) и (или) мотив (месть за оказанное осужденным содействия администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы). В отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей данное деяние совершается в связи с осуществлением им служебной деятельности (ч. 2). Как правило, виновный стремится добиться изменения деятельности сотрудника либо выполнения им неправомерного требования.

По пункту «б» ч.2 ст.105 УК РФ квалифицируются убийства лица или его близких, совершенное с целью воспрепятствования правомерному осуществлению сотрудником ИУ или СИЗО своей служебной деятельности или исправлению осужденного, а также исполнению им общественного долга, либо по мотивам мести за указанные действия (деятельность). Под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из контракта с государственным учреждением, и не противоречащие действующему законодательству и подзаконным нормативным актам. Под выполнением общественного долга следует понимать осуществление осужденным как специально возложенных на него обязанностей (дневального, дежурного по камере, председателя секции СДиП и др.), так и совершение им других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение персоналу учреждения о совершенном или готовящемся преступлении либо нахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушения, дачи свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления и др.).

Наказуемость пенитенциарных преступлений характеризуется установлением за все эти преступления тех или иных уголовных наказаний; норм, которые бы предусматривали за совершение отдельных преступлений применение санкций, предусмотренных УИК РФ и, таким образом, переводили деяние в разряд проступков, как это было в УК РСФСР (например, ст. 188-3 «Злостное неповиновение требованиям администрации ИТУ»), в действующем УК РФ не содержится.

Перечень видов наказаний в санкциях статей, предусматриваю­щих ответственность за собственно пенитенциарные преступления, не отличается разнообразием: фигурирует только лишение свободы.

При назначении наказания за убийство необходимо учитывать все обстоятельства, при которых оно совершено: вид умысла, мотивы и цель, способ, обстановку и стадию совершения преступления, а также личность виновного – лица, отбывающего наказание в местах лишения свободы, его отношение к содеянному, вид рецидива преступлений, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Равным образом должны быть исследованы данные, относящиеся к личности потерпевшего, его взаимоотношения с осужденным, а также поведение, предшествовавшее убийству. Смертная казнь как исключительная мера наказания может применяться за совершение особо тяжкого пенитенциарного преступления, посягающего на жизнь, лишь тогда, когда необходимость ее назначения обусловливается особыми обстоятельствами, свидетельствующими о высокой степени общественной опасности содеянного, и наряду с этим крайне отрицательными данными, характеризующими виновное как лицо, представляющее исключительную опасность для общества. При назначении виновному пожизненного лишения свободы в приговоре в силу ст.57 УК РФ должны быть указаны мотивы назначения этого наказания[6].

В целом задача создания Уголовного кодекса 1996 г. и Уголовно-исполнительного кодекса 1997 г., которые впервые на законодательном уровне регулируют назначение и исполнение всех 13 видов уголовных наказаний, в основном была успешно решена. Однако отдельные его положения требуют дополнительного изучения, в частности, с позиций соответствия международным правовым актам, затрагивающим сферу исполнения наказаний и права осужденных, точного и неукоснительного соблюдения принципов законности и справедливости при назначении наказания и видов исправительных учреждений.

Вопрос 4. Виды преступлений, совершаемых в учреждениях ФСИН России

Насильственная преступность лиц, лишенных свободы, представляет следующую картину и характеризуется такими величинами: за последние 12 лет (с 1990 г. по 2001 г.) количество убийств постепенно снизилось с 214 в 1990 г. до 23 в 2001 г., причем увеличение числа этих наиболее опасных преступлений наблюдается лишь один раз – в 1992 г., тогда было совершено 226 убийств. Во все остальные годы численность убийств равномерно и неуклонно снижалась. Что касается другого опасного преступления – умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, то его динамика за те же годы почти повторяет динамику убийств, за тем лишь исключением, что ни разу число первых по сравнению с 1990 г. (450 случаев) не возрастало. В 2001г. было зафиксировано всего 43 причинения тяжкого вреда здоровью. Такая же ситуация и относительно некоторых других насильственных преступлений, совершаемых осужденными и арестованными.

С 1997 г. по 2001 г. зафиксировано так мало краж (в 1998 г.- 67, 1999г.- 43, 2000 г. – 31), что поневоле возникает сомнение в том, что все такие преступления действительно вызывают адекватную реакцию правоохранительных органов. В 1997 г. в местах лишения свободы зафиксировано больше всего преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков – 353. Но в последующие годы наблюдается постепенное снижение подобных действий, в 2002 г. их было зарегистрировано только 202, хотя в целом по стране наблюдается рост наркотизации населения. [7]

Нельзя не отметить, что наряду с усилением в российской общественной жизни тенденций организованности и вооруженности преступности, роста все большего числа посягательств террористического характера те же процессы наблюдаются и в уголовно-исполнительной системе.

Массовые беспорядки, захваты осужденными заложников, акты терроризма – эти преступления против общественной безопасности характеризуются повышенной общественной опасностью и создают реальную угрозу безопасности для общества, персонала, осужденных, других лиц, приводят к разрушительным последствиям материальной сферы, к непредсказуемым криминальным последствиям, дезорганизации деятельности как исправительных учреждений, так и других субъектов правоохранительной системы, требуют огромных затрат людских и материальных ресурсов.

Анализируя ситуацию с захватом заложников в уголовно- исполнительной системе следует отметить, что эти проявления стали достаточно распространенными. Так с 1991 по 1999 год в местах, осуществляющих изоляцию от общества, совершено 43 случая захватов заложников, в том числе в исправительных колониях – 24; в следственных изоляторах – 17; в воспитательных колониях – 2.

Анализ пенитенциарной преступности за 1992 – 2001 гг. свидетельствует о том, что, пик регистрируемой пенитенциарной преступности приходится на 1995 г., когда было зарегистрировано 3581 преступление, что на 27,5% больше, чем в предыдущем году. Начиная с 1996 г. и продолжая до 2001 г. сохраняется тенденция к снижению массы регистрируемой преступности. В 2001 г. по сравнению с 1992 г. (т.е. почти за десять лет) общее число зарегистрированных в ИУ преступлений уменьшилось на 1585 или на 61,3%.

За анализируемый период структура преступности в исправительных учреждениях выглядела следующим образом:

Структура преступности в ИК (%)

Говоря о динамике уровня преступности в ИУ, следует отметить, что наиболее высокий уровень (коэффициент) преступлений, зарегистрированных в ИУ в расчете на 1000 осужденных, выявлен в 1995 г. (5,1). В этом же году было зарегистрировано и наибольшее общее число преступлений (3581). Видна определенная взаимосвязь между этими показателями.

Уровень преступности в ИК в расчете на 1000 человек характеризовался следующим образом:

Итак, видно, что тенденции уровня преступности совпадают с тенденциями общего роста или снижения пенитенциарной преступности.

В структуре пенитенциарной преступности важным показателем является удельный вес убийств (ст. 105 УК РФ) и покушений на убийство, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), в том числе повлекшего смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ), захватов заложника (ст. 206 УК РФ), хулиганства (ст. 213 УК РФ), побегов (ст. 313 УК РФ), уклонения от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК РФ), дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ). Из исследований М. Ф. Костюка также видно, что в течение последних 10 лет доля умышленных убийств (с покушениями) и причинения тяжкого вреда здоровью (в том числе повлекшего смерть потерпевшего) снижается с 16,8% в общем количестве зарегистрированных преступлений в 1992 г. до 6,9% - в 1997 г. и до 6,7 % в 2001 г. Доля уголовно наказуемых хулиганств сократилась с 4,4% в 1992 г. до 2,3% - в 1997 г. с незначительным увеличением до 3,4% в 2001 г., в 2003 г. наблюдается снижение до 0,9%.

Нарастала и остается высокой доля побегов в общей структуре преступности. Если в 1992 г. удельный вес побегов составил 38,4%, то в 1997 г. он увеличился до 49,6%, затем следует незначительное сокращение числа совершенных побегов (до 45,2% - в 1998 г.) с последующим увеличением до 48% в 1999 г. и со снижением до 30,8% в 2001 году. В 2002 г. наблюдается прирост до 31%, и в 2003 г. происходит снижение до 21,8%, что требует специального криминологического внимания к этому виду преступлений.

По сравнению с 1992 г. (1,2%) возрос до 2,1% - в 1997 г. и до 3,7% - в 1998 г. удельный вес деяний, связанных с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, из них с применением насилия в 1997 г. составил 1,6%, а в 2001 г. этот показатель снизился до 1,4%, а в 2003 г. – до 0,8%.

Вышеизложенное показывает, что, наибольший удельный вес за последние 10 лет составляли убийство и покушение на убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, побеги, хулиганство, а также уклонениеот отбывания лишения свободы. Следовательно, с одной стороны, можно говорить, о стабильном ежегодном доминировании удельного веса умышленных убийств, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, хулиганства, побегов, уклонения от отбывания лишения свободы в структуре преступности в исправительных учреждениях по сравнению с другими совершаемыми преступлениями.

Заключение

Подводя итог вышеизложенному, представляется целесообразным подчеркнуть, что такое явление, как уголовно противоправное поведение лиц, лишенных свободы, именуемое пенитенциарным преступлением, весьма своеобразно. Это можно объяснить следующими обстоятельствами.

Во-первых, рассмотренное выше явление включает такие сугубо пенитенциарные деяния, как побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК РФ) и уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК РФ). При этом побеги продолжают занимать в структуре пенитенциарной преступности значительное место.

Во-вторых, данное пенитенциарное преступление охватывает группу общественно опасных деяний, предполагающих противодействие правоохранительным органам, ведущим борьбу с преступностью. В условиях пенитенциарных учреждений они приобретают форму действий, дезорганизующих деятельность этих учреждений, например, умышленное уничтожение путем поджогов или иным общеопасным способом имущества ИУ, захват заложников, массовые беспорядки, иные групповые эксцессы. Характерная черта этих преступлений – их тяжкие последствия.

Очевидно, к наиболее опасным посягательствам данной группы следует отнести преступление, предусмотренное ст. 321 УК РФ, непосредственным объектом которого выступает нормальная деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию осужденных и лиц, содержащихся под стражей. Именно в этом качестве оно обладает свойством специальной противоправности, что ставит его в один ряд с побегом и уклонением от отбывания лишения свободы.

Подобного рода деяния менее распространены в ИУ, чем побеги, однако и они занимают в структуре пенитенциарной преступности определенное место.

В-третьих, противоправное поведение лиц, лишенных свободы, имеет в ряде случаев форму общеуголовных преступлений (убийство, причинение вреда здоровью различной степени тяжести, оскорбление, насильственные действия сексуального характера, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, побои и т.д.). Однако причины этих правонарушений коренятся в микросреде лиц, изолированных от общества, которая отличается неформальными нормами, самоорганизацией, налагая свой отпечаток на линию поведения практически каждого преступника, содержащегося в ИУ.

В-четвертых, анализируемое явление включает незаконные действия осужденных с наркотиками, а также с иными предметами, запрещенными к передаче и обращению в ИУ. Ввиду того, что эти учреждения в современных условиях являются эффективными рынками сбыта наркотиков, спиртного и т.п., указанные деяния будут оставаться фактором, дестабилизирующим обстановку в местах лишения свободы.

В-пятых, пенитенциарная преступность – это совокупность преступлений, совершаемых осужденными в учреждениях уголовно-исполнительной системы ФСИН России в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы. Это означает, что пенитенциарный конфликт характеризуется особой повторностью совершения преступлений, ибо они происходят в пределах территориального пространства, в рамках которого функционирует пенитенциарное учреждение. Сопряженность вторичного умышленного преступления с судимостью лица за ранее совершенное умышленное преступление (рецидив преступлений) существенно расширяет временные рамки пенитенциарного конфликта по отношению к непенитенциарным преступлениям.

В-шестых, в сущности пенитенциарное преступление является внешним проявлением одноименного криминального конфликта, специфика которого задается прежде всего противостоянием двух разновидностей физических лиц: осужденных и потерпевших, в качестве которых могут выступать другие осужденные, сотрудники уголовно-исполнительной системы, вольнонаемный персонал учреждений.

[1] См.: Яковлев А.М. Борьба с рецидивной преступностью. М., 1964. С. 4–5; Гришанин П.Ф., Лавров В.П., Волошин Н.И., Шмаров И.В. Вопросы борьбы с преступниками-рецидивистами. М., 1964. С. 3; Солопанов Ю.В., Квашис В.Е. Рецидив и рецидивисты. М., 1971. С. 62; Зелинский А.Ф. Взаимосвязь преступлений при рецидиве. Волгоград, 1974. С.3; Гришанин П.Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву: Учеб. пособие. М., 1974.

[2] См.: Миньковский Г.М. Социальное планирование в сфере борьбы с преступностью и проблемы борьбы с рецидивом // Планирование мер борьбы с преступностью. М., 1982. С. 18.

[3] См.: Фефелов П.А. Общественная опасность преступного деяния // Сов. государство и право. 1977. № 5. С. 135–138.

[4] Категория «социальный прецедент» включает в себя ценностную характеристику поступка. Акцентировать внимание следует, прежде всего, на таком свойстве прецедента, как желание людей поступать уже испытанным образом, если это имело для них положительные последствия.

[5] Ласточкина С.Г., Хохлова Н.Н. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 161.

[6] См.: п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Сб. постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам / Сост. С.Г. Ласточкина, Н.Н. Хохлова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С.156–157.

[7] Ю.Антонян. Преступность в местах лишения свободы и ее причины // Уголовное право. №4. 2002. С.101.

Дата добавления: 2014-01-07