Новый взгляд на терминологию

Один из важнейших для переводчика навыков – умение работать с терминологией. Переводчик должен быть постоянно готов воспринять новый термин, оценить его верность и применимость в различных контекстах, должен уметь хранить слова и в нуж­ный момент находить их. Терминология играет в переводе важнейшую роль, поэтому ее исследование – одно из основных направлений переводческой науки. На изучении специ­альной терминологии делается основной упор во всяком курсе перевода юридических, медицинских, коммерческих или любых других технических текстов. Вопрос «Как на языке В называется X, Y, Z?» является самым частым в электронных конференциях переводчиков.

Однако традиционный подход к изучению терминологии обычно не учитывает одну методически очень важную вещь: термины легче всего запоминать (так, чтобы потом было легко вспомнить) в контексте – то есть вместе с ситуациями, в которых их употребляют при повседневном общении, устном или письменном. Не следует думать, что специалисты игнорируют или недооценивают этот факт – напротив, его важность общепризнанна, но при этом основной акцент принято делать на самих терминах, а не на людях, специализированных диалогах или рабочей среде. Это связано с фундаменталь­ным представлением о терминологии, как об объективной реальности, систематизирован­ным образом вписанной в язык, при этом ее использование людьми считается вторичным. Именно потому, что люди часто употребляют термины путано и противоречиво, точка зрения о первичности и неизменности чистой терминологии так притягательна.

Фальсификация (абдукция)

Все переводчики – фальсификаторы. Притворщики. Самозванцы.

Переводчики зарабатывают тем, что выдают себя за представителей различных профессий (или, во всяком случае, плоды своих трудов – за тексты профессионалов), которыми, как правило, вовсе не являются. В этом смысле они похожи на актеров, которые вживаются в роль, стремясь убедить посторонних («зрителей», заказчиков) в том, что они хотя и не совсем настоящие врачи, юристы или инженеры, но похожи на них настолько, что не должны вызывать неприятия. Для того чтобы «вести себя как эксперт», утверждает Пауль Куссмоль, нужно «уметь играть в ролевые игры».

Как же переводчикам это удается? Некоторым из них посчастливилось иметь как раз такой профессиональный опыт, который требуется «изобразить». В такой ситуации «изображать», конечно же, гораздо легче – тем легче, чем больше опыта. Профессию переводчика часто называют дополнительной. Если у вас раньше была совсем другая профессия, то вам предоставляется отличная возможность специализироваться в переводе текстов, написанных ее представителями. Некоторые сочетают профессию переводчика с какой-то еще, иногда даже ощущая вину за то, что не могут выбрать между двумя видами деятельности, у них тоже огромное преимущество перед другими переводчиками, благодаря тому, что они знакомы с терминологией «изнутри».

Большей части переводчиков, однако, не так повезло. Большинству из нас приходится имитировать наличие специальных знаний, не имея никакого (или почти никакого) опыта работы, который мог бы лечь в основу такой имитации. Некоторые решают эту проблему, выбирая какую-то одну область специализации – медицинские или юридические переводы, иногда даже такую узкую область как патенты или страховые пеки, – и либо проходят обучение по выбранной теме, либо читают специальную литературу - на обоих языках. Устные переводчики, которых нанимают на выходные, на неделю или па месяц поработать в определенной области, заранее готовятся, изучают тематику. Постепенно, по прошествии многих лет, такие переводчики начинают настолько хорошо изображать специалистов в той области, в которой никогда не работали, что посторонние порой обращаются к ним за консультацией – медицинской, юридической или какой-то еще.

Большинство из нас, однако, всего лишь притворяется, не имея никакою практического опыта и лишь некоторое количество почерпнутых из книг знаний, которых всегда не хватает. Звонят вам, например, из агентства и просят перевести медицинское заключение. Раньше вы делали для них технические переводы, они относятся к вам с любовью и доверием, как и вы к ним, в прошлом они заплатили вам немало денег, так что вы всей душой хотите им помочь. У них же полный аврал, и перевод надо сдать, как можно быстрее. С медицинской терминологией вы незнакомы или почти незнакомы. Что делать? Вы беретесь за перевод, как умеете изображаете полную компетентность, a сами даете перевод проверить какому-нибудь врачу (или своему приятелю, который более умело изображает компетентность).

Как же тогда удается фальсификация? Как можно переводить на одной интуиции изображая из себя специалиста, но не обладая знаниями, на которые можно было бы опереться? Начать надо с воображения – попробуйте представить себе, что вы врач. Каково быть врачом, написавшим этот текст? Каким бы вам представлялся мир? Как бы вы мыслили, что ощущали? Каким бы человеком вы были? Профессиональные привычки неразрывно связаны со всем, – сплетением основных определяющих жизнь видов деятельности. социальных установок и ощущений.

Более конкретно: вы бы стали писать заключение или диктовать? Похоже ли, что дан­ное заключение диктовали? Какая разница между написанным и надиктованным заключениями? Если текст заключения краток и точен, а вы представляете себе врача – вот он откинулся в кресле с диктофоном в одной руке, а другой трет глаза после бессон­ной ночи, – как же получается, что заключение звучит таким взвешенным, квали­фицированным, даже изящным? Видимо, этот врач надиктовал уже столько заключений, что они получаются у него автоматически, почти подсознательно, благодаря профессио­нальному навыку облекать результаты осмотра в стандартные формулировки без особых раздумий? Каково это – быть таким? Насколько профессиональные навыки переводчика похожи на навыки врача? Достаточно ли много общего в их опыте и в них самих для того, чтобы переводчик мог вообразить себя в том же кресле, диктующим это заключение на другом языке?

Конечно же, переводчик, который точно не знает, как говорят настоящие врачи на языке перевода, обязан отдать продукт своего воображения на проверку тому, кто знает. При такого рода интуитивном переводе ошибки неизбежны. Не имея непосредственного опыта соответствующей работы или рабочей среды, породившей текст, переводчик не всегда правильно выберет термин из списка, предложенного в словарной статье.

Следует отметить две вещи. Во-первых, перевоплотившись в специалиста, или вообразив себя в его рабочей обстановке, переводчик обретает интуитивное чутье, позволяющее выбирать нужные слова. Конечно же, на это чутье нельзя полагаться полно­стью, ведь оно основано на догадках, на воображаемом перевоплощении и лишь в незначительной степени – на реальном опыте, однако это лучше, чем ничего. Некоторые переводчики не согласятся со мной: по их мнению, неудачная догадка хуже честного незнания и если ты не способен ни на что, кроме неудачных догадок, лучше было не браться за эту работу (или вообще не работать переводчиком). Однако все когда-то начинали, и ни один переводчик, пусть даже самый лучший, не бывает специалистом на все 100% во всех своих переводах – в переводе всегда есть элемент догадки. Переводчик, который отказывается угадывать, который не вносит в текст (хотя бы в черновик) ни одного слова, в котором он не полностью уверен, вряд ли когда-нибудь закончит хоть один перевод. Встречаются настолько простые тексты, что в них не нужно ничего угады­вать; возможно, что, работая в некоторых узких областях, можно со временем достичь такого уровня, когда такие тексты войдут в норму. Однако большинству переводчиков приходится отгадывать некоторые слова (а затем проверять свои догадки самому или поручать это другим) почти в каждом переводимом тексте.

Во-вторых, выдвигать догадки лучше всего не наобум, а следуя определенному правилу (пусть даже ложному). Возможно, что стиль или тон, возникающий на базе нескольких интуитивных догадок, основанных на вашем перевоплощении, будет неудачным, однако, по крайней мере, общая линия будет прослеживаться и редактору будет легче исправить ошибки. Переводчик, который, подобно актеру или писателю, возьмет на себя роль специалиста в соответствующей области, может придать конечному переводу стилистическое единство, которое облегчит его восприятие, даже если стиль окажется неудачным.

Таким образом, при интуитивном переводе следует вообразить себя в профессиональ­ном окружении, в габитусе автора оригинального текста – это даст вам чутье, которое поможет выбрать отдельные слова, выражения и, в конечном счете, функциональный стиль, более последовательно, чем получилось бы, если бы вы концентрировались только на терминологии или на стиле как таковом.

Рабочий опыт (индукция)

Ясно, что как бы ни было важно уметь опираться на интуицию и воображать себя в профессиональном габитусе автора оригинала, еще важнее набирать опыт самой разной работы или же изучать плоды такого опыта, читая книги и статьи, общаясь со специали­стами в этой области и т. п. Чем больше переводчик получит (непосредственно или через вторые, третьи руки) сведений о данной работе, данном окружении, рабочем жаргоне, тем лучше он сможет переводить тексты из данной области.

Представим себе четыре возможных сценария того, как сведения, связанные с конкретной работой, могут помочь переводчику:

1. Вы работали в данной области, но с тех пор прошли годы и воспоминания о терминологии несколько потускнели (будущие переводчики всегда должны заранее побеспокоить­ся о себе и написать 5-10 страниц терминов, которые помогут освежить память по про­шествии многих лет, когда потребуется вспомнить эти специальные термины. К сожале­нию, большинству из нас недостает подобной прозорливости). Вы открываете словарь, включаете компакт-диск, идете в Интернет-сайт или обращаетесь к какой-то другой терминологической базе данных. Среди четырех-пяти предложенных вам вариантов вы без труда выбираете нужный и вставляете в свой перевод. Ваша программа управления терминологией предлагает слово, которое вам очевидно подходит, его вы и выбираете. Возможно, вам не повезло (тут-то и начинается самое интересное) – ни словарь, ни Ин­тернет, ни заказчик, ни собственный глоссарий не могут предложить вам ни одного варианта перевода. Тогда вам остается положиться на собственные смутные воспомииа ния или же перейти к сценариям 2, 3 или 4.

Как же подстегнуть свою память? Необязательно пытаться выдавить из себя нужное слово (прищуривать глаза, напрягать лицевые мышцы – как вы сами могли заметить, это не всегда помогает), ожидая, что его удастся одолеть силой. Есть способ получше: мыс­ленно оживите память о работе, о временах, когда вы хорошо помнили это слово, позвольте свободно течь мыслям о людях, с которыми вы работали, о рабочей обстанов­ке, о каких-то запомнившихся моментах; вспомните о том, как вы ездили на работу и с работы. Постарайтесь напрочь забыть о том, что вам нужно какое-то конкретное слово, и тогда есть все шансы, что оно вспомнится само (если не сразу, то через час-другой).

2. Сами вы этой работой никогда не занимались, но несколько лет были в непосредствен­ном контакте с людьми, которые занимались: были секретарем в юридической кон­торе, транскрипционистом в больнице и т.п. Возможно, ваши друзья работают в этой области и вы постоянно слышите их разговоры. Может быть, вы часто обедаете в одном кафе с людьми, занимающимися этой работой, и слышите их рабочие разговоры. Возможно, вы внимательный слушатель и тонкий наблюдатель и вызываете у всех людей желание высказаться, так что после одной случайной встречи с фарма­цевтом, водопроводчиком или почтальоном, вы уже довольно хорошо знаете, как они разговаривают, и понимаете, как они видят мир.

А может быть, вы много читали об этой области, смотрели телевизионные передачи (записывали и пересматривали их по несколько раз) и часто воображали себя специа­листом в ней. Вы прочли несколько биографий и автобиографий специалистов, так что, хотя личного опыта в этой области у вас и нет, но есть самая разнообразная информа­ция из вторых рук.

В такой ситуации вам сравнительно легко изобразить специалиста в этом вопросе, пусть даже в ваших терминологических познаниях есть существенные пробелы. Вам легко выбрать правильный тон; сосредоточившись на конкретной ситуации из книги или передачи, вы всегда словно чувствуете, что знаете больше слов, чем «на самом деле» – это связано с тем, что в действительности вы слышали больше слов, чем можете сознательно вспомнить, и подсознание выдает вам эти слова, когда вы даете волю воображению. Так, вы смотрите в словарь и не узнаете ни одного слова, но одно из них «ощущаете» как правильное. Со временем его надо будет проверить, но для начала его интуитивной «правильности» вполне достаточно.

5. У вас нет опыта работы в этой области, и она не относится к сфере ваших постоянных интересов, но среди ваших знакомых (среди тех, с кем вы можете связаться по телефо­ну, факсу или электронной почте) есть те, кто ей интересуется или занимается. Объяс­нив им, какое слово вам нужно, вы слушаете ответ, стараясь уловить в голосе собесед­ника уверенность, говорящую о том, что он и впрямь знает правильное слово и со­вершенно в нем уверен. Так бывает, когда иностранец спрашивает вас: «Как называет­ся такой агрегат, ну, кухонная машина, в которую кладешь хлеб, нажимаешь кнопку, проволочки нагреваются...», а вы его перебиваете: «а, понял – это тостер». Услышав такую интонацию, вы поймете, что можете довериться терминологическим познаниям своего знакомого. Если же чувствуется, что он не очень уверен, что он только гадает, то вы выслушаете все, что он может сказать по данному вопросу, поблагодарите его и по­звоните кому-нибудь еще.

Вы можете также пойти в Lantra-L или другую электронную конференцию переводчи­ков, на которую подписаны (список некоторых таких конференций дан в приложении), и задать свой вопрос там. Такие конференции очень хорошо подходят для выяснения терминов, поскольку их подписчики – будучи переводчиками – хорошо понимают, ка­кая информация нужна переводчику, чтобы оценить, насколько ему годится предлагае­мое слово. У электронных конференций есть лишь два минуса. Один из них состоит в том, что дискуссия по поводу того, «кто, что и как говорит», может оказаться гораздо интереснее, чем вопрос о переводе конкретного слова, ответ на который имеет для вас вполне материальный смысл.

4. Не удается найти никого, кто знал бы нужное слово или выражение, словари, компакт-диск и другие источники дают противоречивые от­веты. А вы знаете, что словари и таблицы терминов по природе своей ненадежны и их надо перепроверять. Как же их проверить? Вы поступаете подобно большинству дру­гих профессиональных переводчиков – устраиваете поиск в Интернете по разным вариантам перевода и изучаете результаты. Сколько упоминаний нашлось для того или иного варианта перевода? Двести тысяч или два? Если упоминаний немного, то находятся ли они по крайней мере на сайтах, созданных носителями языка? Посмотри­те на контекст, в котором употребляются те или иные варианты перевода, – похож ли он на ваш текст хотя бы в общих чертах? Если же нашлись сотни тысяч вхождений, то отберите несколько наиболее близких вашему тексту и внимательно изучите их. Теперь перед вами снова встает вопрос: какой вариант правильный? Какой вам больше всего подходит? Опираясь на имеющийся контекст, вы уже выработали для себя опре­деленный стиль: с учетом этого – какое слово, как вам кажется, больше всего подхо­дит в данном случае? Или, если снова вернуться к профессионализму: какое слово мог бы использовать специалист, который зарабатывает на жизнь этой профессией (рабо­тает в области права, медицины и т.п.)?

Второй минус обращения в электронную конференцию с терминологическим вопросом состоит в том, что получение ответа может растянуться на неопределенное время – от нескольких часов до нескольких дней. В результате вы узнаете массу нового об интересующих вас терминах (особенно, если работаете с одним из основных европей­ских языков), но это может занять больше времени, чем отпущено на ваш перевод.

И еще одно соображение по поводу индукции. Переводчик – это тоже профессия, и, для того чтобы переводчику доверяли, он должен разговаривать профессионально. В конференциях переводчиков (таких, как Lantra-L или FLEFO) периодически появляются письма начинающих с вопросами типа «Я бы хотел стать переводчиком, но хочу работать дома. Как этого добиться?». Такой вопрос вызывает ироническую улыбку у профессиональных переводчиков по многим причинам, но одна из основных состоит втом. что ответ, в общем-то очевиден и общеизвестен: многие переводчики, вероятно, даже большинство, работают дома. Разве кандидату в переводчики не следовато бы знать об этом самому?

Иными словами, спрашивающий еще не умеет говорить, как переводчик, и. вероятно, не сумеет по телефону произвести на представителя агентства такое впечатление, чтобы ему дали работу. Если он не научится производить впечатление профессионала, вряд ли ему удастся заработать на жизнь сидя дома. Все это конечно же. означает, что первый шаг к успеху – научиться разговаривать, как переводчик. Для получения заказов это умение не менее важно, чем умение переводить. Электронные конференции переводчиков хорошо развивают навыки профессиональной речи, но только письменной – активное участие в Lantra-L или FLЕFO поможет научиться писать, но не разговаривать, как переводчик. Очные конференции и переводческие курсы тоже хорошо подходят для овладения этим важным навыком, но только в том случае, если вы все мотаете на ус и строите свою речь и поведение по образцу профессионалов.

Изучение терминологии (дедукция)

Если лучший учитель – это личный опыт, следует ли из этого, что любые дедуктивные источники знаний (курсы по терминологии, словари и др.) и теоретические труды по работе с терминологией бесполезны? Вовсе нет.

Просто нужно учитывать, что: во-первых, опыт приобретается непрерывно (даже во сне) и, во-вторых, некоторые виды впечатлений ярче других и лучше запоминаются. Бывает опыт от работы в конкретной области, а бывает – от чтения теоретической статьи по терминологии в этой области. Первый, вероятнее всего, запомнится лучше, чем второй, поскольку общение с людьми в реальных жизненных ситуациях и восприятие реального употребления терминов по отношению к конкретным людям и предметам, в конкретных ситуациях предоставляет мозгу больше каналов, способов и случаев для обработки информации. Если сформулировать это в терминах неврологии, то отвлеченная теория дает сравнительно мало стимулов.

Один из возможных способов – давать учащимся (или читателям) практические упражнения, облегчающие понимание абстрактной модели посредством нескольких каналов восприятия: визуального, тактильного, кинестетического и аудиального. Некоторые считают такой подход излишне приземленным и противопоставляют высокую теорию «низкому» опыту – хотя на самом деле именно такое «приземление» помогает мозгу лучше воспринимать новое.

Другой возможный способ – читатели и слушатели могут применять какой-то собст­венный общий подход и выяснять на личном практическом опыте, как работает теоретическая модель. Именно так во все времена воспринимали абстрактные теории лучшие (самые способные к лингвистике, логике, математике) ученики: подсознательно они всегда наполняли их зрительными, звуковыми и другими интуитивными образами из своего жизненного опыта. Более того, это единственный способ извлечь пользу из абстрактной теории или системы – всякая дедукция включает рейды в область индукции, а всякая теория должна быть привязана к практике. Все абстракции должны начинаться с конкретных вещей и всегда сохранять с ними связь. Отвлеченная теоретическая мысль, дедукция как высшая форма логического построения, обладает сжатостью выражения мысли, которой никогда не может достичь экспериментальная, ориентированная на практику индукция, с ее многословием и многократными повторами. По как раз по этой причине дедуктивное рассуждение трудно понять, не видя его практического примене­ния. Абстракция похожа на сжатую стенографическую запись, которая позволяет сэконо­мить массу времени, но лишь в том случае, если понимаешь, что именно сокращено, и можешь сказать, какое реальное (имеющее конкретное значение в жизненных ситуа­циях) слово или выражение стоит за каждой закорючкой.

Советы:

Поступите на курсы инженеров, биологов, химиков, юристов, медиков и т. п. Обратите внимание на поведение преподавателя – что он делает, как говорит о своем предмете. Обратите внимание на лучших учеников (особенно на самых увлеченных профессией). Вызовите их на разговор с тем, чтобы преподаватель и ученики подробнее опи­сали реальный мир своей профессии. Попробуйте связать это со своим личным опытом. Если подобные вопросы вызывают у преподавателя или учеников раздражение, попытай­тесь проанализировать их ответы. Что именно их раздражает? Что не так?

Когда преподаватель описывает абстрактную модель, постарайтесь изобразить ее другими средствами: нарисуйте, начертите, составьте схему со стрелками, демонстрирующими, как она работает, или постройте «сеть», «мысленную схему», пока­зывающую, что с чем соединяется (как на рисунке 5).

Рис. Как переводчик работает с терминологией

Дата добавления: 2014-01-20