Влюбленность и любовь. кто не имеет собственной созидательной силы, можешь бестревожно отдать любовь тому, кто нуждается в ней

кто не имеет собственной созидательной силы, можешь бестревожно отдать любовь тому, кто нуждается в ней. Несомненно, любить такой любовью трудно, и в чистом виде ее могут реализовать немногие: например, такие подвижники и святые, как Франциск Ассизский, Рама-кришна или Серафим Саровский. Каритативная христи­анская любовь выступает как идеал, как моральный ре-гулятив, а в практической действительности, сосуществуя в единстве с избирательной любовью, реализуется в мяг­ком, глубоко человечном отношении ко всякой личности.

Любовь-милосердие основана на сострадании, на со­чувствии ко всякому человеку, а в пределе — к любому живому существу. Она не пассивна, а деятельна, пред­полагает не просто сочувствие, но помощь. Сострадание в милосердной любви не означает, что мы просто начи­наем страдать вместе с другим человеком. Такое второе страдание, наверное, не принесло бы другому блага. Со­переживая и сострадая, мы, тем не менее, не отождеств­ляемся с другим, которому нужна поддержка, а остаемся сами собой. Чужая боль переживается здесь по-иному, чем своя собственная. Поэтому милосердный человек не садится рядом со страдальцем, чтобы поплакать вместе с ним над его бедами, но активно ищет пути для действен­ной помощи, для того, чтобы прекратить или смягчить чужое страдание, он старается применить все средства, дабы спасти тело и душу другого. При этом милосерд­ный не ждет похвал и не рассчитывет на них. Карита­тивная любовь осуществляется естественно, по велению сердца, по принципу «не могу иначе». Тот, кто начинает кичиться своей добродетелью перед другими, хотя бы даже тайно гордиться ею, впадает в грех гордыни. Бескорыст­ная христианская любовь без предпочтений самоцельна и самоценна, она реализует избыток добра, живущий в душе человека, и оттого даруется.

Любовь-эрос противоположна жалостливой и снисхо­дительной христианской любви. Она глубоко избиратель-

Лекция 6

на, выделяет одного из немногих и требует от него соот­ветствия определенному идеалу. У Платона эрос — это не только сексуальная страсть, но и притяжение мира идей. Любовь-эрос жаждет, чтобы Любимый возносил, возвышал, был интересен, разнообразен, неповторим. Любовь-эрос предъявляет к избраннику высочайшие тре­бования и придирчиво следит: а таков ли ты, мой милый, каким явился передо мной впервые? Ну-ка, соответствуй! Старайся! Тянись! Показывай уровень и пилотаж!

Выражения «он должен» или «она должна» очень ха­рактерны для любви-эроса. «Он должен быть прекрас­ным возлюбленным, зарабатывать много денег, блистать В элитарных кругах, оказывать внимание жене и помогать ей...» Все как в песенке: «Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил, чтоб все деньги отдавал, тещу мамой назы­вал, и к тому же чтобы он и красив был и умен!» То же самое относится к жене или возлюбленной: она должна хорошо зарабатывать, быть ослепительной красавицей, домовитой хозяйкой, отличной любовницей, а при этом тихой, кроткой и незлобивой... Ну где вы видали такой идеал во плоти?

Вот почему любовь-эрос может страшить и отпугивать. Она предъявляет порой непомерные требования, она стро­га, безжалостна и даже тиранична. Она запрашивает, тре­бует для себя, желает решить свои вопросы за счет друго­го, заполнить пустоты своей жизни чужими стараниями и достоинствами. Потому мы и вправе говорить о ней как об обладательном полюсе в отношениях. Здесь нет одного лишь чистого восхищения уникальными достоин­ствами другого, а есть жадное желание обратить их себе на пользу.

Именно поэтому любовь-эрос не в состоянии суще­ствовать без момента христианской любви. Обычная че­ловеческая любовь всегда включает в себя оба начала — избирательное, требовательное и снисходительное, жа­лостливое. Мы видим своего Любимого не только иде-

Дата добавления: 2014-01-20