Правовой статус государства и юридических лиц в международном частном праве

5.1. Правовое положение государства
в международном частном праве

Обычно различают два вида общественных отношений, в которых участвуют государства: а) между государствами, между государствами и ММПО (регулируются международным публичным правом); б) отношения, в которых государство выступает в качестве только одной стороны правоотношения, а второй являются иностранные юридические лица, международные хозяйственные организации или физические лица (регулируются МЧП).

Отношения второго типа возникают, в частности, в тех случаях, когда государства: 1) осуществляют выпуск займов и облигаций, продаваемых иностранцам; 2) заключают концессионные соглашения и торговые сделки; 3) вступают в арендные отношения с иностранным участием; 4) выступают в качестве наследника выморочного имущества; 5) предоставляют гарантии по внешнеторговым сделкам и т. д.

Во всех приведенных примерах государство следует рассматривать в качестве особого субъекта права, а не отождествлять его, как предлагают некоторые исследователи, с юридическим лицом. Такая точка зрения встречается, в частности, у сторонников теории «расщепления» государства на два лица в зависимости от того, в какого рода отношениях оно участвует. В соответствии с этой концепцией государство, действующее в силу и на основании своего суверенитета, будет представлять собой «субъект властвования». В то же время если государство вступает в отношения невластного характера (например, совершает гражданско-правовую сделку), то оно должно идентифицироваться как юридическое лицо.

С данной позицией вряд ли можно согласиться по следующим соображениям. Во-первых, государство во всех случаях едино и его суверенитет неотъемлем от него. Поэтому, даже осуществляя экономическую деятельность в гражданском обороте, государство будет выступать не в качестве частного лица, а в качестве субъекта — носителя государственной власти. Во-вторых, государство при помощи национального права самостоятельно устанавливает содержание категории «юридическое лицо». Кто же в таком случае сможет определить подобный статус для самого государства, если в мире, за редким исключением, не существует надгосударственной юрисдикции? В-третьих, заключая международную сделку гражданско-правового характера, государство действует не в интересах личной выгоды частных лиц, а в государственных интересах, в интересах всего общества. Поэтому уподоблять его действия действиям коммерческих предприятий и организаций вряд ли правомерно.

Возможность участия государства в отношениях гражданско-правового характера прямо предусмотрена российским законодательством. Так, в соответствии с п. 1 ст. 124 ГК РФ Российская Федерация и ее субъекты, а также муниципальные образования «выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами». К ним, в соответствии с п. 2 указанной статьи, «применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов». Точно так же, согласно ст. 1204 ГК РФ, к отношениям с участием государства, если иное не установлено законом, применяются коллизионные нормы, содержащиеся в разд. VI «Международное частное право» третьей части ГК РФ.

Что касается конкретных направлений внешнеэкономической деятельности Российского государства и его субъектов, то эти вопросы регулируются, в частности, гл. 2 и 3 Федерального закона «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» от 8 декабря 2003 г. Их положениями допускается заключение внешнеторговых контрактов с иностранными юридическими лицами как на уровне самой Российской Федерации, так и на уровне ее субъектов.

Внешнеэкономическую сделку следует рассматривать как сделку, заключенную непосредственно Российской Федерацией, в тех случаях, когда с российской стороны ее участниками выступают компетентные государственные органы федерального уровня или торговые представительства Российского государства за границей. Последние в соответствии с п. 1 ст. 50 Закона об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности наряду с дипломатическими и консульскими учреждениями России обеспечивают ее внешнеэкономические интересы. Торговые представительства нашей страны создаются на основе международных договоров РФ, а решения, связанные с их учреждением, принимаются Правительством РФ.

Государство может быть наследником имущества по закону и по завещанию. Так, например, в соответствии со ст. 1151 ГК РФ в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования, либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника, имущество умершего считается выморочным и переходит в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации.

Одним из неотъемлемых свойств государства как субъекта МЧП, вытекающих из присущего ему качества суверенитета и принципа суверенного равенства государств, является государственный иммунитет. Его сущность достаточно четко сформулировал в свое время один из патриархов современного международного права Л. Оппенгейм: «Ни одно государство не может претендовать на осуществление своей юрисдикции над другими. Поэтому, хотя государства имеют право искать в иностранных судах, к ним, как правило, не могут быть предъявлены иски, если только эти государства по собственной воле не подчиняются юрисдикции означенных судов»[67].

В основе иммунитета государства лежит принцип par in parem non habet imperium (равный не имеет власти над равным). Государственный иммунитет охватывает все стадии судебного процесса, начиная от предъявления иска и заканчивая исполнением судебного решения. В рамках понятия «иммунитет государства» можно выделить несколько его разновидностей: судебный иммунитет, иммунитет от предварительного обеспечения и иммунитет от принудительного исполнения судебного решения.

Судебный иммунитет означает неподсудность одного государства судам другого (par in parem non habet jurisdictionem). Его смысл состоит в том, что, по общему правилу, государство не может выступать в качестве ответчика в судебных органах другого государства. Такая ситуация возможна лишь при наличии явно выраженного согласия государства, сделанного его компетентным органом в форме, предусмотренной соответствующим национальным нормативным правовым актом. При этом не имеет значения, в связи с чем и по какому поводу государство собираются привлечь к суду.

Иммунитет от предварительного обеспечения иска предполагает, что без согласия государства недопустимо принятие принудительных мер в отношении его имущества в целях обеспечения иска.

Иммунитет от принудительного исполнения судебного решения означает, что без согласия государства нельзя осуществить вынесенное против него решение, т. е. недопустимо наложение ареста на принадлежащее государству имущество, проведение его публичной продажи и других принудительных мер, которые могут быть предусмотрены иностранным законом. Иммунитет от принудительного исполнения решения суда тесно связан с судебным иммунитетом государства. Поэтому даже если орган, рассматривающий спор, отвергнет судебный иммунитет или соответствующее государство само откажется от него, истец, в пользу которого будет вынесено решение, все равно столкнется с действием иммунитета от принудительного исполнения иска.

Как подчеркивается, например, в п. 4 ст. 32 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г., «отказ от иммунитета от юрисдикции в отношении гражданского или административного дела не означает отказа от иммунитета в отношении исполнения решения, для чего требуется особый отказ».

В тесной связи с охарактеризованными выше видами иммунитета находится иммунитет собственности государства. Он предполагает, что в отношении собственности одного государства не могут быть применены меры административного и иного насильственного характера со стороны другого. Заявление же государства о принадлежности ему соответствующего имущества не подлежит рассмотрению в любых органах другого государства и не может быть оспорено. Вместе с тем иммунитет собственности государства — категория более общего характера, чем рассмотренные выше, так как не всегда вопрос об иммунитете имущества государства возникает в связи с рассмотрением какого-либо иска в суде.

Принадлежащий государству иммунитет распространяется на действия его органов, которые могут представлять государство вовне, и на имущество, непосредственно закрепленное за государством. В то же время, иммунитет не носит императивного характера и государство всегда может от него отказаться. Такой отказ обычно фиксируется в международных договорах или арбитражных соглашениях, заявлениях в суде или письменных сообщениях в рамках конкретного судебного разбирательства и распространяется на определенного рода деятельность или на определенные субъекты. (-) Как указывается, например, в ст. 23 Федерального закона «О соглашениях о разделе продукции» от 30 декабря 1995 г.: «В соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и иностранными юридическими лицами, может быть предусмотрен в соответствии с законодательством РФ отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения».

Во всех случаях возможность отказа государства от иммунитета только подтверждает его наличие и не может толковаться расширительно. Так, например, если Россия выражает согласие на подчинение ее торгпредства в Германии юрисдикции судов этой страны, то такое согласие будет касаться только правоотношений, связанных с торговыми сделками, заключенными этим органом в соответствующем государстве. Согласие государства на применение законодательства другого государства также не должно пониматься как согласие на осуществление над ним юрисдикции судами этого другого государства.

Кроме того, необходимо иметь в виду, что пределы согласия государства на принудительные меры в отношении его собственности ограничены некоторыми ее видами, которые не могут стать объектом санкций даже с согласия государства собственника (например, природные ресурсы).

Принцип иммунитета государства в международных отношениях невластного характера нашел закрепление в нормах многих международных договоров и в национальном законодательстве достаточно большого количества государств мира, его действие подтверждается судебной практикой и обосновывается правовой доктриной. Специальные законы об иммунитете государства были приняты в Великобритании (1978 г.), США (1976 г.), Канаде (1982 г.), Австралии (1984 г.), Пакистане (1981 г.), Сингапуре (1979 г.), ЮАР (1981 г.) и в некоторых других странах[68].

В российском законодательстве норма о государственном иммунитете закреплена, в частности, в п. 1 ст. 401 ГПК РФ 2002 г. Из его концепции исходит и ст. 251 АПК РФ, которая устанавливает, что «иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в арбитражном суде Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта арбитражного суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом... Отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предусмотренном законом иностранного государства...». Вместе с тем нетрудно заметить, что в соответствии со ст. 251 АПК РФ судебным иммунитетом в арбитражных судах Российской Федерации будет обладать только то государство, которое «выступает в качестве носителя власти», что несколько ограничивает действие в нашей стране указанной концепции.

Международные организации подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами РФ и федеральными законами. Что касается дипломатических работников иностранных государств и некоторых других лиц, имеющих особый статус, то пределы распространения гражданской юрисдикции российских судов на эти субъекты определяются не только положениями договоров РФ, но и общепризнанными принципами и нормами международного права (п. 2 и 3 ст. 401 ГПК РФ).

Одним из важнейших нормативных актов российской правовой системы, определяющим особенности участия государства в международных отношениях невластного характера, должен стать закон Российской Федерации об иммунитете государства и его собственности. В нашей стране этот нормативный акт до сих пор не принят, хотя необходимость его разработки прямо предусматривается в ст. 127 ГК РФ.

В международно-правовых документах положение об иммунитете государства закреплено, в частности, в ст. 96 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.: «Суда, принадлежащие государству или эксплуатируемые им и состоящие только на некоммерческой государственной службе, пользуются в открытом море полным иммунитетом от юрисдикции какого бы то ни было государства, кроме государства флага». О государственном иммунитете говорится также в ст. 31 и 38 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. и в некоторых других международных соглашениях.

Однако наиболее важным документом в этой сфере призвана стать Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, принятая Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 16 декабря 2004 г. В соответствии со ст. 5 этого документа «государство пользуется иммунитетом, в отношении себя и своей собственности, от юрисдикции судов другого государства с учетом положений настоящей Конвенции». При этом п. 1 ст. 2 Конвенции устанавливает, что термин «государство» для ее целей означает: 1) государство и его различные органы управления; 2) составные части федеративного государства или политические подразделения государства, которые правомочны совершать действия в осуществление суверенной власти и действуют в этом качестве; 3) учреждения или институции государства либо другие образования в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства; 4) представителей государства, действующих в этом качестве.

Нельзя сказать, что охарактеризованная выше концепция абсолютного государственного иммунитета однозначно и полностью признается всеми странами мира. Еще в начале XX в. после образования СССР и постепенного последующего расширения государственного сектора национальных экономик во многих других государствах в доктрине, национальном законодательстве и судебной практике усилились тенденции, направленные на ограничение иммунитета государства. В настоящее время они воплотились в теории функционального (ограниченного, относительного) иммунитета. В соответствии с ней государство обладает иммунитетом только в том случае, когда оно совершает действия, служащие проявлением государственной или публичной власти (jure imperii). Когда же государство осуществляет функции внешнеэкономического, внешнеторгового характера (jure gestionis), оно не обладает иммунитетом и должно рассматриваться как частное лицо.

Идеи функционального иммунитета были впервые выдвинуты в решениях судебных органов некоторых западноевропейских стран на рубеже ХIX и XX столетий. В этот период итальянская и бельгийская судебная практика начали претворять в жизнь концепцию, согласно которой иностранное государство в процессе осуществления им деяний невластного характера может, наравне с частными лицами, быть подсудно национальным судам. Со временем эта точка зрения стала разделяться многими другими судебными органами государств европейского континента. Позднее она нашла практическое воплощение в национальном законодательстве соответствующих стран и в таком известном международно-правовом документе, как Европейская конвенция об иммунитете государств от 16 мая 1972 г.

В соответствии с общим принципом, закрепленным в ст. 15 этой Конвенции, государство-участник пользуется иммунитетом от юрисдикции судов другого государства-участника. Исключения из этого правила касаются тех случаев, когда, в частности: государство само отказывается от иммунитета; первым предъявляет иск; спор возникает по трудовому контракту, по вопросам недвижимости, по требованиям о возмещении ущерба, по вопросам охраны промышленной собственности или в связи с деятельностью jure gestionis, осуществляемой бюро или агентством государства в стране суда. Таким образом, согласно Конвенции иммунитет за государством не признается не только применительно к его коммерческим операциям, но и при осуществлении им любой деятельности частноправового характера. Европейская конвенция лишает любой субъект, иной чем иностранное государство, права требовать судебного иммунитета, а ее ст. 28 определяет также, что субъекты федеративного государства не пользуются иммунитетом, т.е. закрепляет другое правило, чем Конвенция ООН от 16 декабря 2004 г.

Для сравнения отметим, что в последней перечисляются следующие случаи, когда государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого государства: 1) при участии государства в судебном разбирательстве (ст. 8) (это правило распространяется и на случаи подачи другой стороной встречного иска (ст. 9) и заключении арбиражного соглашения (ст. 17); 2) при рассмотрении споров, вытекающих из коммерческих сделок (за исключением случаев, когда такие сделки заключаются между государствами или стороны договорились об ином) (ст. 10); 3) при рассмотрении трудовых споров (ст. 11); 4) при рассмотрении дел о причинении ущерба личности или нанесении ущерба имуществу, которое предположительно может быть присвоено государству (ст. 12); 5) при рассмотрении некоторых категорий дел о владении, пользовании, распоряжении имуществом и в сфере интеллектуальной собственности (ст. 13, 14); 6) при рассмотрении дел, касающихся участия государства в компании или ином объединении на территории государства суда (ст. 15); 7) при рассмотрении дел, касающихся принадлежащих государству или эксплуатируемых им судов, если они не используются для государственных некоммерческих целей (ст. 16).

Что касается отношения отдельных государств к проблеме иммунитета, то их в настоящее время можно, с большой степенью условности, разбить на две большие группы. К первой относятся государства, исповедующие теорию функционального иммунитета (Австрия, Швейцария, Бельгия, Италия, Греция, США, Канада, Пакистан, Сингапур, ЮАР и др.), ко второй — страны, выступающие за абсолютный государственный иммунитет (Япония, Китай, Бразилия, (-) Португалия).

Среди национальных законодательных актов государств-сторонников теории функционального иммунитета особую известность получил Закон об иммунитете иностранных государств, который был принят в 1976 г. в США. Его положения являются достаточно типичными для нормативных правовых актов такого рода.

Общий принцип данного Закона состоит в том, что иностранное государство обладает иммунитетом в судах США и штатов. При этом под иностранным государством понимаются не только его политические подразделения и агентства, но и самостоятельные юридические лица, большинство акций или другого участия в которых являются собственностью иностранного государства или его политического подразделения (ст. 1603).

В то же время в соответствии со ст. 1605 (а) рассматриваемого Закона иммунитет за иностранным государством не признается, в частности: 1) когда основанием для иска служит коммерческая деятельность, осуществляемая иностранным государством в США; 2) когда основанием для иска служит действие, совершенное за пределами США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства, если это действие имеет прямые последствия для США. Иммунитет также не распространяется на имущество иностранного государства, которое используется им для коммерческой деятельности и находится в США. При этом, в соответствии со ст. 1603 (d) Закона, коммерческая деятельность определяется как «регулярное осуществление коммерческих операций либо определенной коммерческой сделки или действия. Коммерческий характер деятельности устанавливается посредством ссылки на характер регулярно совершаемых коммерческих операций либо определенной сделки или действия, а не посредством ссылки на ее цель».

Из этого же принципа исходит и п. 2 ст. 3 Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. за исключением случаев, когда стороны сделки или контракта договорились об обратном или если, согласно практике государства, эта цель имеет отношение к определению некоммерческого характера данной сделки или контракта.

Несмотря на значительное распространение теории функционального иммунитета в современном мире, она обладает рядом серьезных недостатков. Одним из них является невозможность четкого разграничения государственных актов jure imperii и актов jure gestionis. Для решения этой проблемы предлагалось, в частности, использовать следующую формулу: если действие, предпринимаемое государством, может быть совершено также и физическим лицом, то речь в данном случае идет о деятельности jure gestionis. Однако при своем практическом применении этот критерий оказался во многом несостоятельным. Выяснилось, что во многих случаях деятельность государства нельзя определить как исключительно торговую или как исключительно правительственную. Особенно это касается тех ситуаций, когда оно имеет в одном и том же деле как коммерческие, так и суверенные интересы.

Другой существенный порок концепции функционального иммунитета состоит в том, что национальные суды, решая вопрос об отнесении действий государства к числу актов jure gestionis, принимают во внимание, как правило, собственное законодательство, используя принцип lex fori. (-)

Наличие двух групп государств, отстаивающих различные точки зрения на вопрос о содержании юрисдикционных иммунитетов государства, порождает серьезную проблему в том случае, если государство, принадлежащее к первой группе, выступает в качестве ответчика в суде государства, относящегося ко второй. В подобных ситуациях, при отсутствии универсальной международной конвенции по этому вопросу, главенствующее значение будут иметь национальное законодательство и судебная практика страны суда.

При этом было бы заведомо неправильным предполагать, что иски в отношении государства в судах стран, придерживающихся концепции функционального иммунитета, будут приниматься к производству только в тех случаях, когда в качестве ответчиков в них будут также выступать страны — сторонницы указанной теории. Поэтому при вступлении государства в международные отношения невластного характера решающее значение приобретает тщательная проработка вопросов порядка рассмотрения споров и определения применимого права.

C другой стороны, необходимо отметить, что особое положение государства как участника международных экономических отношений обуславливает тот факт, что при заключении им контрактов с инофирмами, в таких документах, в качестве применимого права, как правило, указывается право этого самого государства. Однако данная практика не является общепризнанной и не носит императивного характера.

5.2. Государственная принадлежность юридических лиц

Юридические лица — один из основных субъектов МЧП. Их правовое положение определяется как внутренним правом отдельных государств и создаваемыми на его основе учредительными документами юридического лица, так и, в отдельных случаях, международными нормативными соглашениями. В МЧП следующие два понятия являются наиболее существенными для любого юридического лица.

1. Личный статут (закон). Им определяется, как правило, внутренняя организация юридического лица, формы, сферы его деятельности и правоспособность, обязательный вклад учредителей и других участников, начальный капитал и его форма, права и обязанности учредителей и членов, состав и компетенция руководящих органов юридического лица и т. д.

Так, например, п. 2 ст. 1202 ГК РФ устанавливает, что на основе личного закона юридического лица определяются, в частности: 1) статус организации в качестве юридического лица; 2) организационно-правовая форма юридического лица; 3) требования к наименованию юридического лица; 4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; 5) содержание правоспособности юридического лица; 6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; 7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; 8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

2. Национальность. Она отличается от понятия гражданства физических лиц — института государственного права, в основе которого лежат принципы «права крови» и «права почвы». В МЧП под национальностью юридического лица следует понимать его принадлежность к определенному государству.

Национальность юридического лица определяет его личный закон. Поэтому вопрос о том, является ли вообще данное объединение лиц юридическим лицом или нет, решается, прежде всего, исходя из его национальности. Так, например, по праву Великобритании и США полное товарищество (partnership) не является юридическим лицом, а по законодательству Франции, Японии, России оно обладает таким статусом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Национальность юридического лица дает представление об объеме прав, которые оно может иметь.

Правильное установление национальности юридического лица необходимо также для разрешения ряда проблем МЧП. Например, если в торговом договоре указывается, что юридическим лицам соответствующих государств предоставляется режим наибольшего благоприятствования, то необходимо установить, какие предприятия могут рассматриваться как юридические лица данного государства. Определение национальности юридических лиц имеет значение и при решении проблемы их признания в других государствах. Наконец, в ряде случаев в международных отношениях юридическим лицам оказывается необходимая дипломатическая защита, для чего, естественно, необходимо знать их государственную принадлежность.

Доктриной МЧП подавляющего большинства стран признано, что юридические лица подчиняются национальным законам, т. е. законам государств, к которым они принадлежат. Основное содержание дискуссии здесь сводится к установлению критерия, который бы позволил определить национальность. Различные государства решают этот вопрос по-разному, опираясь на следующие основные критерии определения национальности юридического лица.

1. Критерий инкорпорации. Используется в странах англосаксонской системы права, России, странах Восточной Европы и др. В данном случае правовое положение юридических лиц и организаций, юридическими лицами не являющихся, определяется правом государства их учреждения (инкорпорации). В российском законодательстве этот принцип закреплен в п. 1 ст. 1202 и абз. 1 ст. 1203 ГК РФ. При этом факторы, имеющие отношение к месту осуществления юридическими лицами и другими организациями хозяйственной деятельности и управлению ими, во внимание, как правило, не принимаются.

Доктрина, согласно которой правовой статус юридического лица определяется в соответствии с правовыми нормами страны, в которой это лицо было учреждено, логична и разделяется многими юристами из разных стран. Действительно, подавляющее большинство юридических лиц начинает свое существование с момента и в силу их государственной регистрации, которая должна отвечать требованиям закона о юридических лицах данной страны. Признание какого-либо образования юридическим лицом в стране инкорпорации служит во многих случаях основанием для его признания таковым и в других странах.

Однако, несмотря на всю привлекательность данного критерия, он не решает в полной мере проблему определения национальной принадлежности юридических лиц, которая сложнее, чем представляется на первый взгляд. Трудность здесь, в частности, состоит в том, что акционерное право или право о компаниях практически всех стран мира помимо определения внутреннего устройства юридического лица содержит нормы, регулирующие его внешнюю деятельность. В то же время нормы государства, где юридическое лицо зарегистрировано, могут существенно отличаться от соответствующих норм страны, где это юридическое лицо фактически действует.

2. Критерий местонахождения юридических лиц (теория оседлости). Его в основном придерживаются страны континентальной системы права (ФРГ, Франция, Австрия, Швейцария и др., а также Польша). Данный критерий в большинстве своем означает, что определение национальности юридического лица ставится в прямую зависимость местонахождения его органа управления. Установление личного закона на основании этого критерия достаточно удобно, так как место фактического пребывания корпорации легко проверить и, следовательно, не возникает сложностей относительно получения сведений о ее право- и дееспособности.

Так, например, ст. 10 Закона о международном частном праве Австрии 1978 г. устанавливает: «Личным законом юридического лица или какого-либо другого объединения лиц или имуществ, которое может быть носителем прав и обязанностей, является право того государства, в котором этот носитель имеет фактическое местонахождение своего главного органа управления». В свою очередь, в соответствии с п. 2 ст. 21 Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г. «местом нахождения товарищества считается место, указанное в уставе или договоре товарищества. При отсутствии такого указания местом нахождения считается место, из которого осуществляется фактическое управление товариществом».

Однако использование рассматриваемого критерия, также как и в случае с критерием инкорпорации, не помогает избежать всех трудностей, поскольку местонахождение органа управления юридического лица может не совпадать с местом его основной деятельности.

3. Критерий основного места деятельности юридического лица (теория центра эксплуатации). В данном случае определяющим для установления национальности является место осуществления юридическим лицом своей основной деятельности. В МЧП под местом основной деятельности обычно понимается страна, где официально ведутся дела предприятия, административные документы, бухгалтерские книги, постоянно проводятся переговоры с партнерами и т. д.

«Этот критерий весьма свойственен практике развивающихся стран для целей объявления «своими» всех образований, которые ведут свои деловые операции на территории данного государства. Это имеет определенные корни как политического, юридического, так и экономического характера. Дело в том, что именно развивающиеся страны заинтересованы в привлечении иностранного капитала для развития национального хозяйства и, следовательно, облечении его в соответствующие отечественные организационно-правовые формы. С другой стороны, поскольку за счет повышенной нормы прибыли функционирование в пределах их юрисдикции является достаточно выгодным и для иностранных контрагентов, их приток оказывается весьма существенным»[69].

Вместе с тем теория центра эксплуатации не получила широкого распространения из-за своих очевидных недостатков: а) здесь не учитывается, например, что организационная деятельность, порождающая юридические последствия, довольно часто совершается в стране местонахождения юридического лица; б) нередко компания может обладать несколькими эксплуатационными центрами с равным объемом совершаемых операций. Поэтому этот критерий, как правило, используется лишь в сочетании с другими принципами определения национальности.

В мировой практике неоднократно предпринимались попытки сделать определение национальности юридических лиц единообразным. Так, в частности, в ст. 1 Гаагской конвенции о признании прав юридического лица за иностранными компаниями, ассоциациями и учреждениями 1956 г. был использован комбинированный критерий инкорпорации и места уставного расположения правления. Однако эта конвенция в силу не вступила.

Возможность определения национальности юридических лиц на основе сочетания указанных выше критериев предусматривается также в ст. 48 Римского договора об учреждении ЕЭС от 25 марта 1957 г. В ней говорится, что «компании или фирмы, которые учреждены в соответствии с законодательством какого-либо государства-члена, и зарегистрированное местопребывание, центральное управление и основная предпринимательская деятельность которых находятся внутри Сообщества, приравниваются, с точки зрения целей данной главы, к физическим лицам, являющимся гражданами государств-членов».

Исторический опыт показывает, что рассмотренные выше критерии не всегда положительно оценивались в зарубежной правовой доктрине и судебной практике. Они рассматривались в качестве слишком формализованных и не отражающих действительную принадлежность капитала. Ведь возможны ситуации, когда компания образуется по законам одной страны, имеет местонахождение в другой, а осуществляет свою основную деятельность — в третьей. Определить национальность такого предприятия с использованием указанных критериев будет достаточно сложно. Так, например, компания, образованная по законам Франции, но имеющая местонахождение в Англии, может при определенных обстоятельствах стать «безродной». И, наоборот, компания, образованная по законам Англии и имеющая местонахождение во Франции, станет, по сути, обладательницей двух национальностей.

Такое положение дел обусловило появление критерия контроля, впервые сформулированного в английской судебной практике, в частности, в рамках процесса по делу Даймлера в 1916 г. Во время его рассмотрения встал вопрос о национальности компании по производству шин, подавляющее большинство акций которой принадлежало германским собственникам. Компания была зарегистрирована в Великобритании в соответствии с ее законами и, следовательно, с точки зрения английского права должна была рассматриваться в качестве английского юридического лица. Однако суд решил, что в данном случае гораздо важнее установить, кто контролирует компанию, и в соответствии с этим определить ее истинную национальную принадлежность. Вполне понятно, что при таком подходе это юридическое лицо было признано германским. К критерию контроля обращались в своей практике и США для определения национальности иракских и ливийских компаний в целях применения против них санкций[70].

Нетрудно заметить, что данный критерий отличает попытка более широкого, неформального подхода к определению личного закона юридического лица, с учетом всех многочисленных аспектов, его характеризующих: места регистрации и осуществления основной деятельности; национальности акционеров и служащих; государственного происхождения патентов и товарных знаков, используемых компанией, и т. д.

Несмотря на кажущуюся простоту такого подхода, применение критерия контроля для определения национальности юридических лиц в чистом виде чрезвычайно затруднено, так как в данном случае:

а) при перераспределении уставного капитала между акционерами из разных стран юридическое лицо может получить другую национальность;

б) в анонимных компаниях, действительные собственники которых неизвестны, вообще невозможно определить национальность акционеров, а следовательно, и данного юридического лица;

в) в одной компании штатные работники, доли в акционерном капитале, используемые технологии могут происходить из разных государств.

Таким образом, следует признать, что ни один из существующих критериев определения национальности юридических лиц не является безусловным. Отдавая себе в этом отчет, некоторые государства пошли по пути использования нескольких критериев. Так, например, ст. 18 Указа Венгрии о международном частном праве 1979 г. предусматривает три критерия определения национальности юридических лиц, которые должны применяться последовательно: а) инкорпорации; б) право страны местопребывания юридического лица в соответствии с его уставом; в) право страны местонахождения центрального органа управления юридического лица.

Пункт 1 ст. 25 Закона о международном частном праве Италии 1995 г. также исходит из правила об использовании множественности критериев при выборе права, применяемого для определения правового положения юридических лиц. Он гласит, что «общества, товарищества, ассоциации, фонды, а также любые другие правовые образования, как открытые, так и закрытые, даже если они не обладают характером юридического лица, регулируются правом страны, на территории которой был завершен процесс их учреждения. Однако в случае, когда орган управления таких правовых образований находится в Италии или когда их основная деятельность осуществляется на территории Италии, применению подлежит итальянское право».

Сегодня все большую роль в определении национальности юридических лиц играют судебные органы. Причем в данном случае судебная практика также нередко прибегает к использованию нескольких критериев. Это означает, что в одном и том же государстве в зависимости от обстоятельств может применяться то один, то другой принцип. Например, в случае выяснения вопроса о том, какой закон применяется к конкретному юридическому лицу, в судебной практике Франции используется критерий местонахождения предприятия. Если же выяснение национальности связывается с вопросом о пользовании правами конкретным юридическим лицом, то судебная практика нередко использует критерий контроля. В ряде стран, например в США, для определения подсудности применяется критерий инкорпорации, а для целей налогообложения — принцип места деятельности[71].

Отсутствие единых четких критериев определения национальности юридического лица, а также наличие не совпадающих коллизионных привязок в законодательстве различных стран, посвященных этому вопросу, обусловливает необходимость установления согласованных принципов определения национальности юридических лиц на межгосударственном уровне. Как правило, это происходит в рамках двусторонних договоров о защите иностранных инвестиций и торговых договоров.

Так, например, ст. 1 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Королевства Таиланд о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 17 октября 2002 г. определяет: «Термин «инвестор» в отношении каждой Договаривающейся Стороны означает... юридических лиц, включая компании, корпорации, деловые ассоциации и другие организации, которые учреждены или должным образом созданы в соответствии с законодательством этой Договаривающейся Стороны и имеющие местонахождение и осуществляющие экономическую деятельность на территории этой Договаривающейся Стороны». А ч. 4 ст. II Соглашения о торговых и коммерческих отношениях между Российской Федерацией и Канадой от 19 июня 1992 г. устанавливает, что «лицо» какой-либо страны означает... юридическое лицо, учрежденное в соответствии с законами этой страны или осуществляющее большую часть своей деловой деятельности на территории этой страны».

5.3. Правовое положение иностранных юридических лиц

в России и за рубежом

Если так или иначе определено, что юридическое лицо является иностранным, возникает вопрос: в какой мере оно может быть допущено к хозяйственной деятельности в данной стране и какими правами и обязанностями оно может обладать? Ответ на этот вопрос следует прежде всего искать в национальном праве той страны, где иностранная компания осуществляет свою деятельность.

Иными словами, хотя правоспособность иностранного юридического лица изначально определяется законодательством страны его национальности, возможный объем ее проявления на территории другого государства зависит в первую очередь от внутреннего права последнего. Так, в частности, в ч. 2 ст. 10 Федерального закона «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» от 8 декабря 2003 г. указывается, что «любые российские лица и иностранные лица обладают правом осуществления внешнеторговой деятельности. Это право может быть ограничено в случаях, предусмотренных международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами».

В большинстве стран мира признание иностранного юридического лица в качестве субъекта права и допуск его к осуществлению предполагаемой хозяйственной деятельности происходит без издания какого-либо акта со стороны соответствующего государства (например, в Англии). В то же время во Франции, например, для того чтобы юридическое лицо имело право осуществлять на территории этой страны какие-либо юридические действия, ему необходимо открыть здесь свое агентство или филиал, а в Германии для признания иностранного юридического лица правоспособным требуется издание специального административного акта.

Таким образом, именно внутреннее законодательство устанавливает правила, соблюдение которых обязательно для всех иностранных юридических лиц, осуществляющих свою деятельность на территории данного государства. Общий режим, касающийся правового положения иностранного юридического лица, определяется, как правило, в специальном законодательном акте (инвестиционный закон, закон о концессиях, закон о специальных экономических зонах и т. д.).

Кроме того, нормы о правовом положении иностранных юридических лиц можно встретить в международных (главным образом двусторонних) соглашениях, заключаемых государствами в различных областях. В них могут регламентироваться вопросы взаимного признания правосубъектности юридических лиц, определяться правовые режимы их функционирования, устанавливаться (реже) критерии определения национальности юридических лиц. Речь в данном случае идет прежде всего о торговых договорах.

Наиболее распространенными режимами, предоставляемыми этими соглашениями иностранным юридическим лицам, являются (как и в случае с иностранными физическими лицами) режим наибольшего благоприятствования и национальный режим.

Тем не менее положения международных договоров сами по себе, как правило, ничего не говорят о конкретном объеме дееспособности иностранных юридических лиц на территории соответствующих государств. Как уже было указано выше, эти вопросы регулируются их внутренним правом.

В законодательстве и правовой доктрине большинства зарубежных государств все юридические лица подразделяются на юридические лица публичного права и юридические лица частного права. В основе данной классификации лежат такие критерии, как природа акта, явившегося основанием для создания соответствующего субъекта права, характер преследуемых им целей деятельности и правомочий, а также членства в юридическом лице.

Так, юридические лица публичного права возникают, как правило, на основании публично-правового акта (закона, административного акта). Преследуемые ими цели также имеют публичный характер. Эти субъекты наделяются властными полномочиями и имеют особый характер членства. К их числу относятся, в частности, государства, административно-территориальные единицы, государственные учреждения. В отдельных странах в форме юридических лиц публичного права действуют также некоторые государственные предприятия.

Юридические лица частного права, напротив, возникают на основе акта частноправового характера. Эти образования создаются путем заключения соглашения между частными лицами, которые, в рамках, предусмотренных действующим законодательством соответствующего государства, образуют материальную основу юридического лица, определяют цели его деятельности, структуру и формируют органы управления.

Организационно-правовые формы юридических лиц частного права в зарубежных государствах отличаются большим разнообразием. Но общим для них является то, что при создании соответствующего юридического лица обычно происходит объединение капиталов, осуществляется совместное управление ими с целью получения прибыли (в коммерческих предприятиях) или достижения других результатов (в некоммерческих предприятиях), а также имеет место совместное несение рисков и убытков его учредителями.

Среди организационно-правовых форм предприятий особое место занимают торговые товарищества и акционерные общества, которые известны законодательству подавляющего большинства государств мира. Остановимся кратко на характеристике их основных разновидностей.

Полное товарищество, или товарищество с полной ответственностью. Характеризуется неограниченной и солидарной имущественной ответственностью всех его участников (вплоть до их личного имущества) по обязательствам товарищества. В большинстве стран мира оно не признается юридическим лицом, что на практике оборачивается налоговыми льготами. Управление делами товарищества осуществляется самими участниками на основе соглашения между ними. Форма полного товарищества используется, как правило, мелкими фирмами в области профессиональных услуг.

Коммандитное товарищество, или товарищество со смешанной ответственностью. Объединяет две категории участников — полных товарищей, отвечающих неограниченно и солидарно по обязательствам товарищества, и коммандитистов (членов-вкладчиков), отвечающих перед кредиторами лишь в размере своего вклада в уставный фонд, но не имеющих прав на ведение дел товарищества. Является переходной формой от полного товарищества к товариществу с ограниченной ответственностью.

Товарищество (общество) с ограниченной ответственностью, или ограниченное общество. Имеет капитал, разделенный на паи, которые не могут быть переданы другим лицам без разрешения товарищества. Учредители несут ответственность, ограниченную размером их вклада в уставный фонд. При регулировании процедуры создания и деятельности товариществ с ограниченной ответственностью большинство государств мира предусматривает некоторые льготы, которые наиболее важны для предприятий мелкого и среднего бизнеса. В числе таких льгот можно назвать: упрощенную (по сравнению с акционерным обществом) процедуру образования; незначительный минимальный размер уставного капитала; менее жесткие требования в отношении публичной отчетности; финансовые и налоговые послабления.

Акционерное общество. Имеет капитал, разбитый на части (акции), которые размещаются путем публичной подписки (открытое акционерное общество) или путем распределения акций между учредителями (закрытое акционерное общество). Как правило, эта организационно-правовая форма используется для создания крупных финансовых, промышленных и торговых предприятий. Она позволяет в кратчайшие сроки достичь мобилизации значительного объема капиталов и других материальных средств, при одновременном ограничении ответственности акционеров общества стоимостью принадлежащих им акций. Создание и деятельность акционерных обществ подробно регламентируется законодательством зарубежных государств. При этом подавляющее большинство соответствующих правовых норм носит императивный характер. Минимальное число учредителей, необходимое для создания акционерного общества, как правило, больше, чем в обществе с ограниченной ответственностью.

В Российской Федерации правовому положению иностранных юридических лиц посвящены статьи многих законов и подзаконных актов. Среди них, в числе наиболее значимых, можно назвать: абз. 4 п. 1 ст. 2 ГК РФ, распространяющей правила гражданского законодательства на отношения с участием иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом; ст. 398 и 400 ГПК РФ, а также ст. 247 и 254 АПК РФ, предоставляющие иностранным предприятиям возможность обращаться в суды России и пользоваться процессуальными правами для защиты своих интересов.

Что же касается инвестиционной деятельности иностранных юридических лиц, осуществляемой на территории России, то правовые и экономические основы ее проведения определяются Федеральным законом «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» от 9 июля 1999 г. (далее — Закон об иностранных инвестициях). При этом, однако, следует иметь в виду, что Закон не распространяет свое действие на отношения, связанные с вложением иностранного капитала в банки и иные кредитные организации, а также в страховые и некоммерческие организации. Регулирование таких отношений осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации о банках и банковской деятельности, о страховании и о некоммерческих организациях.

В соответствии с Законом об иностранных инвестициях (ст. 2) в качестве инвесторов на территории России могут выступать иностранные юридические лица и организации, ими не являющиеся, и иностранные физические лица. При этом Закон определяет, что все перечисленные выше субъекты должны иметь право на основе законодательства государства своего учреждения, гражданства или постоянного места жительства осуществлять инвестиции на территории РФ. В соответствии с Законом статус иностранных инвесторов в определенных случаях могут иметь в России также международные организации и иностранные государства.

Иностранные юридические и физические лица имеют право осуществлять хозяйственную деятельность на территории нашей страны как путем создания предприятий и открытия своих филиалов, так и путем совершения иных действий, не запрещенных действующим законодательством.

В первом случае могут создаваться и предприятия, полностью принадлежащие иностранным инвесторам, и предприятия, организуемые совместно с юридическими лицами и гражданами России (совместные предприятия). Учредители вправе самостоятельно решать, в рамках какой организационно-правовой формы будет организовано предприятие. Перечень таких форм (а это, прежде всего: полное товарищество, товарищество на вере, акционерное общество, общество с ограниченной или дополнительной ответственностью), особенности их правового статуса, а также основные требования к учредительным документам соответствующего предприятия определяются частью первой ГК РФ от 30 ноября 1994 г. и положениями ряда специальных законов. В числе последних можно назвать федеральные законы «О банках и банковской деятельности» от 2 декабря 1990 г. (в редакции от 8 апреля 2008 г.), «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. (в редакции от 13 октября 2008 г.), «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» от 11 августа 1995 г. (в редакции от 30 декабря 2006 г.), «О некоммерческих организациях» от 12 января 1996 г. (в редакции от 24 июля 2008 г.), «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 8 февраля 1998 г. (в редакции от 29 апреля 2008 г.), «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» от 8 августа 2001 г. (в редакции от 1 декабря 2007 г.) и др.

Все предприятия с иностранными инвестициями с момента регистрации становятся российскими юридическими лицами и осуществляют свою деятельность в соответствии с законодательством России.

В соответствии с п. 2 ст. 20 Закона об иностранных инвестициях «юридические лица, являющиеся коммерческими организациями с иностранными инвестициями, подлежат государственной регистрации в порядке, определяемом Федеральным законом «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».

Этот Закон, в свою очередь, предусматривает, что государственная регистрация юридического лица осуществляется уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (в настоящее время функции этого органа выполняет Федеральная налоговая служба Министерства финансов РФ) в срок не более чем пять рабочих дней со дня предоставления документов по месту нахождения указанного учредителями в заявлении о государственной регистрации постоянно действующего исполнительного органа предприятия, а в случае отсутствия такого исполнительного органа — по месту нахождения иного органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без доверенности (ст. 2 и 8).

При этом в соответствии со ст. 12 Закона при государственной регистрации вновь создаваемого юридического лица в соответствующий регистрирующий орган представляются:

а) подписанное заявителем заявление о государственной регистрации по форме, утвержденной Правительством Российской Федерации;

б) решение о создании юридического лица в виде протокола, договора или иного документа в соответствии с законодательством Российской Федерации;

в) учредительные документы юридического лица (подлинники или засвидетельствованные в нотариальном порядке копии);

г) выписка из реестра иностранных юридических лиц соответствующей страны происхождения или иное равное по юридической силе доказательство юридического статуса иностранного юридического лица — учредителя;

д) документ об уплате государственной пошлины.

Выписка из реестра страны происхождения иностранного юридического лица должна быть, как правило, надлежащим образом легализована и переведена на русский язык. Легализация такого документа осуществляется посредством его заверения консульским учреждением России в соответствующем государстве или в соответствующем структурном подразделении МИД России. Его перевод на русский язык должен быть заверен нотариально. Отказ в государственной регистрации может быть обжалован в судебном порядке.

В соответствии со ст. 21 и 22 Закона об иностранных инвестициях иностранные юридические лица могут открывать на территории России свои филиалы. Пункт 3 ст. 4 этого нормативно-правового документа устанавливает, что «филиал иностранного юридического лица, созданный на территории Российской Федерации, выполняет часть функций или все функции, включая функции представительства, от имени создавшего его иностранного юридического лица (головной организации), при условии, что цели создания и деятельность головной организации имеют коммерческий характер и головная организация несет непосредственную имущественную ответственность по принятым ею в связи с ведением указанной деятельности на территории Российской Федерации обязательствам».

Филиал иностранного юридического лица создается в целях осуществления на территории РФ той деятельности, которую осуществляет за пределами России головная организация, и ликвидируется на основании решения иностранного юридического лица.

Государственный контроль за созданием, деятельностью и ликвидацией филиала иностранного юридического лица осуществляется посредством его аккредитации в порядке, определяемом Правительством РФ. Аккредитация производится федеральным органом исполнительной власти, ответственным за координацию привлечения прямых иностранных инвестиций в экономику России. Этот орган также определяется Правительством России[72]. Филиал иностранного юридического лица имеет право осуществлять предпринимательскую деятельность со дня его аккредитации, а прекращает ее со дня лишения его аккредитации. Как и предприятию с иностранными инвестициями, филиалу может быть отказано в аккредитации в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Закон об иностранных инвестициях не оговаривает перечень и требования к содержанию документов, необходимых для аккредитации филиала иностранного юридического лица, относя их определение к компетенции Правительства России. Вместе с тем п. 1 ст. 22 этого нормативно-правового документа устанавливает, что в числе таких документов должно быть положение о филиале, в котором в обязательном порядке должны быть отражены следующие сведения (п. 2 ст. 22): наименование филиала и его головной организации; организационно-правовая форма головной организации; местонахождение филиала на территории России и юридический адрес его головной организации; цели создания и виды деятельности филиала; состав, объем и сроки вложения капитала в основные фонды филиала; порядок управления филиалом. В положение о филиале иностранного юридического лица могут быть также включены иные сведения, отражающие особенности его деятельности на территории России и не противоречащие законодательству РФ.

Помимо создания коммерческих и некоммерческих предприятий, а также открытия своих филиалов, иностранные юридические лица могут осуществлять на территории Российской Федерации деятельность, не связанную с образованием предпринимательских структур, в том числе через свои представительства. Под ними в соответствии с п. 1 ст. 55 части первой ГК РФ понимаются «обособленные подразделения юридического лица, расположенные вне места его нахождения, которые представляют интересы юридического лица и осуществляют их защиту».

Как уже указывалось выше, абз. 4 п. 1 ст. 2 ГК РФ предоставляет иностранным предприятиям в гражданско-правовой сфере национальный режим. Вместе с тем, сфера действия национального режима, предоставляемого иностранным юридическим лицам в России, может выходить за рамки отношений, подпадающих под действие гражданского законодательства, если это основывается на федеральном законе или международном договоре РФ. В качестве примера здесь можно привести положения п. 1 ст. 4 Закона об иностранных инвестициях, который устанавливает, что «правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами».

Иностранные компании обладают правом приобретения уже действующих на территории России предприятий, долей участия в них, паев, акций, облигаций и других ценных бумаг, могут участвовать в приватизации. Кроме того, юридические лица иностранных государств в соответствии с законодательством нашей страны могут приобретать права на земельные участки, другие природные ресурсы, здания, сооружения и прочее недвижимое имущество. На тех же условиях они могут выступать в качестве пользователей недр, вести промысел ресурсов континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ, заниматься внешнеторговой, биржевой, рекламной, архитектурной, градостроительной, геодезической, картографической и иными видами деятельности.

С принятием в июле 2005 г. в России новых федеральных законов о концессиях и особых экономических зонах достаточно четкую регламентацию получила процедура заключения иностранными юридическими лицами концессионных соглашений с российскими государственными и муниципальными структурами, а также процедура участия коммерческих предприятий с иностранными инвестициями в деятельности на территории РФ особых экономических зон промышленно-производственного, технико-внедренческого, туристско-рекреационного и портового профиля.

Вместе с тем Федеральным законом от 29 апреля 2008 г. № 57-ФЗ в целях обеспечения обороны страны и безопасности государства в Российской Федерации установлены изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов и для группы лиц, в которую входит иностранный инвестор, при их участии в уставных капиталах хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение для государства, и (или) совершении ими сделок, влекущих за собой установление контроля над такими хозяйственными обществами. Такого рода участие или сделки в соответствии с Законом подлежат обязательному предварительному согласованию с уполномоченными государственными органами России.

В заключение также отметим, что предоставление иностранным юридическим лицам и организациям в иной правовой форме национального режима в сфере международного гражданского процесса позволяет им защищать в российских судах свои права и законные интересы, а также отвечать по предъявляемым к ним требованиям на общих основаниях.

5.4. Транснациональные корпорации
и международные организации
в международном частном праве

В современных условиях хозяйственная деятельность большого количества юридических лиц не ограничена пределами одного государства. Экспорт капитала приводит к тому, что предприятия, созданные в одном государстве, могут принадлежать полностью или частично компаниям другого государства. Основная деятельность многих крупных монополий вообще осуществляется одновременно в нескольких странах. Наиболее известные из них — транснациональные корпорации, действующие на долговременной основе в течение десятилетий в каждом регионе мира.

С правовой точки зрения такого рода предприятия не являются международными юридическими лицами, хотя в официальном названии некоторых из них применяется термин «международный»[73]. ТНК, как правило, имеют форму предприятия с простой организационной структурой товарищества, акционерного общества или совместного предприятия. Они организуются по закону определенной страны и имеют соответствующий личный статут. В то же время основное отличие ТНК от «обычных» юридических лиц состоит в том, что они через широкую сеть зарубежных агентств, отделений, филиалов или дочерних предприятий ведут активную хозяйственную деятельность, прежде всего и главным образом в зарубежных государствах. Так, например, ТНК может одновременно создать полностью принадлежащую ей дочернюю компанию в одной стране, филиал материнской компании во второй и вести дела путем участия в совместном предприятии в третьей.

Стратегия деятельности ТНК разрабатывается головным предприятием, которое координирует деятельность всех входящих в его состав звеньев — иностранных предприятий и филиалов, разбросанных по разным странам. Поэтому, как отмечает М. М. Богуславский, «наиболее характерной особенностью ТНК является несоответствие между экономическим содержанием, экономической сущностью и юридической формой; экономическое единство оформляется юридической множественностью (юридические лица местного права, филиалы и т. д.), что служит интересам собственников ТНК»[74].

Обычно ТНК являются международными предприятиями не только по сфере деятельности, но и по капиталу. В связи с этим в последние годы в зарубежной литературе все чаще высказываются предложения о необходимости денационализации ТНК, о превращении их в «глобальные в юридическом отношении путем заключения международного договора о «международных компаниях». Управление такими предприятиями, по мнению сторонников этой точки зрения, должно быть сосредоточено в «наднациональных органах»[75]. Подобный международный договор, однако, до сих пор не принят.

Сегодня большинство ТНК создаются в качестве юридических лиц конкретного государства, и на них распространяют свое действие нормы его правовой системы. В свою очередь деятельность филиалов и иных подразделений ТНК, учреждаемых в других государствах, подпадает под действие национального законодательства соответствующих принимающих стран. (-)

Интересно отметить, что во многих случаях ТНК специально используют для полностью принадлежащих им зарубежных компаний форму самостоятельного юридического лица страны местонахождения для того, чтобы распространить на них действие местного законодательства в тех случаях, когда его требования являются более благоприятными для отечественных компаний, чем для иностранных.

Правовой статус и деятельность ТНК в конкретном государстве, как правило, дополнительно регулируются специальными соглашениями, заключаемыми между соответствующими транснациональными корпорациями и страной — реципиентом капитала. Такие договоры имеют не международный, а гражданско-правовой характер и определяют режим инвестиций в принимающем государстве. ТНК довольно часто используют подобные соглашения в своих собственных интересах. Так, например, в целях обеспечения свободы от контроля со стороны какой-либо правовой системы, в особенности принимающей стороны, ТНК добиваются включения в эти договоры пунктов о выборе места суда или вынуждают дать согласие на экстерриториальное действие норм права одного государства (как правило, страны материнской компании) в ущерб принимающей стране, чьи правовые нормы применялись бы в ином случае.

Зачастую деятельность ТНК оказывает негативное влияние на экономическое развитие государства, в котором располагаются их подразделения. Они способны, например, произвольно сменить страну пребывания на регион с более дешевой рабочей силой, сократив соответственно в первом государстве число рабочих мест и уменьшив уровень инвестиций. ТНК обычно не стараются повышать уровень квалификации местных рабочих, а объем общих ресурсов ТНК позволяет им вытеснять местных предпринимателей с внутригосударственного рынка товаров и услуг. ТНК часто «нарушают суверенитет принимающей страны прямым участием в местной политике... передачей разведданных правительству другой страны (обычно страны, где находится материнская компания) и сотрудничеством с другой страной при проведении политически обус

Дата добавления: 2014-01-11