Портрет народной артистки КазССР Замзагуль Шариповой в роли Карагоз в спектакле по пьесе М. Ауэзова «Каракоз». 1978

Это произведение с полным основанием можно отнести к самым эмоциональным и редким по своей типологии казахским портретам. Замзагуль Шарипова изображена здесь в роли Карагоз, исполнение которой принесло актрисе заслуженную славу и безмерную любовь зрителей.

Художники Казахстана часто и охотно обращались к созданию галереи образов театральных деятелей. Работы Ольги Кужеленко занимают в этом ряду одни из первых позиций, как по числу, так и по своему живописному качеству.

Чаще всего портретисты довольствовались двумя портретными схемами: торжественным, полным спокойного величия предстоянием избранного героя перед зрителем или лирическим образом актера в момент глубокого раздумья. Изображения актера непосредственно на сцене крайне редки в нашем искусстве. Кужеленко остановила свой выбор на этом, возможно, самом важном для существования лицедея временном отрезке, когда он, полностью стерев свою личность в угоду актерской личине, царит на подмостках.

Художник создала прекрасный и редкий портрет-состояние. Избрав такой сложный тип портрета, она еще более усложнила задачу, обратившись к передаче образа героини в кульминационном по чувственному и трагическому накалу эпизоде пьесы, когда Карагоз после крушения всех ее надежд и публичной расправы становится безумной.

Несомненно, Кужеленко вступила на очень трудный и скользкий путь. Художников часто подстерегает здесь опасность стилизации, замены лика пустой гримаой. Передача душевной или физической боли, чрезмерных страстей относится к числу самых трудных проблем в изобразительном искусстве. Кужеленко прекрасно справилась с поставленной задачей и смогла найти адекватные пластические ходы, которые в итоге привели к созданию полнокровного и цельного образа.

Основным центром притяжения полотна стали глаза Карагоз, сверкающие лихорадочным блеском, который словно наэлектризовывает картинное пространство, наполняет его постоянным напряжением, заставляя зрителя вновь и вновь в неизъяснимом тоскливом беспокойстве обращаться к лицу героини.

Порывистый взмах рук Карагоз, будто отстраняющей от себя тьму безумия и людской злобы, очень точно подмечен художницей.

Она постоянно пользуется тончайшим приемом контраста, чтобы ослабить тяжесть эмоционального строя изображенной сцены. Болезненно-волнующую красоту образа подчеркивает усиленное в живописном произведении графическое начало: работа с пятнами белого и черного, хрупкость и ломкость абрисов, сопоставление неоформленной массы растрепанных волос и изящного силуэта.

В мощном по аккорду страстей полотне незаметно, словно под сурдинку, звучит колористическая гамма. Нежные опаловые и голубые тона, царящие на холсте, усиливают темный блеск бездонных глаз и ослабляют объемный эффект фигуры, делая ее почти бесплотной, тающей тенью.

Сама заданная тема надломленной красоты подсказала автору картины эмоциональный живописный слог. Точно взятый тон помог автору передать многомерную трансформацию «образа в образ», великолепно отразив блистательное перевоплощение актрисы в свою героиню.

Шаймардан Сариев (1937-1988)

Дата добавления: 2014-11-06