Исходящие от корпорации действия распадаются на три 16 страница

Имущественная заинтересованность дороги получила свое отражение в создании фонда начальника дороги, ана­логичного фонду директора предприятия: в распоряжение дороги поступало 50% сверхплановой прибыли, расходо­вавшейся на те же нужды, на которые до отмены этого фонда в связи с Великой Отечественной войной расходо­вался и фонд директора предприятия.

Наконец, была расширена оперативная и имуществен­ная самостоятельность входящих в состав дороги звеньев управления железнодорожным транспортом. На полный хо­зяйственный расчет переведены паровозные депо, вагон­ные депо, вагоноремонтные пункты и аналогичные им предприятия. Всем этим хозяйственным единицам открыты самостоятельные расчетные счета в банке. Средства, пере­водимые управлениями дорог на эти счета, расходуются низовыми звеньями в пределах утвержденных для них смет и финансовых планов. Оплата работы, проделанной пере­веденными на полный хозрасчет хозяйственными едини­цами, производится путем перечисления соответствующих сумм на их расчетные счета. Эти единицы находятся на самостоятельном балансе и имели фонд начальника за счет экономии.

В отличие от перечисленных выше хозяйственных еди-

¹ Л. Каганович, Год подъема и ближайшие задачи железнодорожного транспорта, 1936, стр. 74.

ниц отделения паровозного хозяйства, вагонные участки и отделения движения осуществляют свою деятельность на основе сметы. Объясняется это тем, что расходы этих звеньев железнодорожного транспорта при данном состоя­нии учета не могут быть приведены в прямую зависимость от степени их участия в обеспечении плана перевозок. Ясно, что при наличии точно установленных измерителей деятельность отделений паровозного хозяйства, вагонных участков и т. д. также могла бы быть построена на экви­валентно-возмездных началах, как и деятельность других транспортных предприятий.

Во всем остальном находящиеся на твердой смете ни­зовые предприятия железнодорожного транспорта дей­ствуют так же, как и другие переведенные на полный хозяй­ственный расчет предприятия (наличие самостоятельного баланса, расчетного счета в банке —собственных и заем­ных оборотных средств) '.

Своеобразными являются также формы осуществления хозрасчета на речном транспорте.

Эти особенности в осуществлении хозрасчета отра­жаются на содержании и формах правосубъектности водно-транспортных предприятий ².

Пароходство — юридическое лицо. В состав речного па­роходства входят первичные транспортные единицы — суда и пристани, конторы по освоению. новых водных путей, участки связи, подсобные производственные предприятия, заготовительные и строительные конторы, судоремонтные мастерские.

С 1938 г. по особому списку были переведены на вну­тренний хозяйственный расчет крупные суда. Хозрасчет судна заключается в том, что при перевыполнении трансфинплана половина сверхплановой прибыли, полученной судном, отчисляется в фонд капитана для премирования команды, на улучшение ее бытовых условий и на текущие нужды по техническому состоянию судна ³. Судно не имеет

¹ См. указ, учебник «Экономика транспорта», стр. 647—648.

² Характеристика форм проведения хозрасчета на речном транспорте, а в связи с этим и имущественно-правового положения речных пароходств, равно как и входящих в его состав хозяйственных единиц, дана и в ст. И. Шермана, Пароходство как юридическое лицо («Арбитраж», 1939, № 12), откуда и взяты некоторые данные, используемые в дальней­шем изложении.

2 Ст. 9 пост. ЦИК и СНК СССР от 27 марта 1938 г. «О работе водного транспорта» (СП СССР 1938 г. № 13, ст. 80).

ни баланса, ни расчетного счета, ни собственных оборотных средств и, стало быть, юридической личностью не является.

В ином положении находятся речные пристани. Еще в 1934 г. начальникам пристаней было предоставлено право самостоятельно распоряжаться денежными и материаль­ными средствами в пределах утвержденных смет'.

В 1938 г. внеразрядные пристани, а также пристани первого и второго разрядов были переведены на хозяй­ственный расчет.

Хозрасчет пристани является более развернутым, чем хозрасчет судна. Она имеет собственные оборотные сред­ства, самостоятельный баланс, расчетный счет в банке. Пристань имеет свой приписной флот, эксплоатируемый ею по договорам с заинтересованными организациями. Кроме того, пристань обслуживает транзитный флот, находящийся в непосредственном распоряжении управления пароходством. За работу по обслуживанию транзитного флота пристань. Получает от пароходства вознаграждение (пристанский сбор). Расчеты между пристанью и управлением пароход­ства производятся через банк, следовательно пристань вы­ступает не только по отношению к своим контрагентам, но я по отношению к управлению пароходством в качестве субъекта имущественных прав и обязанностей. Управление пароходством и пристань несут друг перед другом даже материальную ответственность за невыполнение принятых на себя обязательств ².

Таким образом, положение пристани в гражданском обороте в отношениях с третьими лицами во многом сходно с положением трестированного предприятия. Иной характер имеют взаимоотношения пристани с пароход­ством. В дальнейшем об этом будет сказано подробнее, здесь же необходимо отметить все своеобразие этих от­ношений, напоминающих те формы связи между пред­приятием и трестом, которые были предусмотрены Поло­жением о. трестах и Типовым положением о производ­ственном предприятии. Вместе с тем имущественные от­ношения между пароходством и входящей в его состав пристанью перерастают рамки внутреннего хозяйствен-

¹ Ст. 6 пост. ЦИК и СНК СССР от 15 марта 1934 г. «О реоргани­зации органов управления водного транспорта» (СЗ СССР 1934 г. № 15, ст. 104).

² Приказ Наркомвода 1937 г. № 160, приведен в указ. ст. И. Шермана, «Арбитраж», 1940, №12, стр.18.

ного расчета. За работу по обслуживанию транзитных перевозок пристань получает от пароходства вознагражде­ние через банк, т. е. через расчетный счет, являющийся привязкой предприятия к имущественному обороту.

В основном по тому же типу складываются взаимо­отношения между пароходством, с одной стороны, и кон­торой — агентством по освоению и зксплоатации малых рек, равно как и судоремонтным заводом, — с другой. Более того, отношения между пароходством и судоремонтным заводом складываются, как отношения между подрядчиком и заказчиком со- всеми вытекающими отсюда последствиями.

Участки связи также имеют самостоятельный баланс. Их положение в основном таково же, как и положение отделений движения на железнодорожном транспорте. Поэтому участки связи действуют на основании сметы, утвержденной пароходством.

Таковы важнейшие моменты, характеризующие паро­ходство и входящие в его состав предприятия как субъ­ектов права.

Пароходство в большей степени, чем со временный трест, является оперативной организацией. Как правильно указы­вает И. Шерман, «это вытекает из существующей системы организации перевозок... Весь флот, производящий транзит­ные перевозки, находится в непосредственном оперативном и хозяйственном подчинении управления пароходства» '. Отсюда и ответственность пароходства по всем претензиям, вытекающим из договора перевозки, независимо от того, какая хозяйственная единица пароходства осуществляла перевозку². Отсюда также и централизованный порядок расчетов по штрафам между пароходствами я железными дорогами за невыполнение плана перевозок в прямом сме­шанном железнодорожно-водном сообщении ³.

Еще в большей мере взаимно связаны между собой вое предприятия и службы железнодорожного транспорта, чем и объясняется высокая степень централизации управления железными дорогами. Железнодорожный транспорт—слож­нейший механизм; лишь только согласованная деятель-

¹ И. Шерман, Пароходство как юридическое лицо, «Арбитраж», 1939, № 12, стр. 19.

² См. ст. 168 Устава внутреннего водного транспорта.

3 Ст. 34 Правил перевозок грузов в прямом смешанном железнодорожно-водном сообщении (СП СССР 1941 г. №5, ст. 96).

ность всех частей этого механизма обеспечивает выполне­ние перевозок.

Таким образом, транспортное производственное пред­приятие (в особенности железнодорожное) менее самостоя­тельно в оперативном и имущественном отношениях, чем трестированное предприятие в других отраслях народного хозяйства. Причины этого явления охарактеризованы выше. Фигура железной дороги и фигура пароходства в значи­тельной мере заслоняют юридическую личность входящих в их состав разнообразных хозяйственных единиц, осуще­ствляющих в своем взаимодействии план перевозок. Неко­торые из этих единиц, например, суда, не переросли рамки внутреннего хозрасчета, и, следовательно, не являются юри­дическими лицами. Другие производственные единицы при­близились к положению трестированного предприятия (на­личие самостоятельных средств, отдельного баланса, рас­четного счета и т. д.). Однако юридические отношения, участниками которых они являются, по общему правилу развиваются в рамках того юридического лица, в состав ко­торого они входят, т. е. дороги или пароходства. Отсюда все своеобразие положения этих хозрасчетных единиц; это своеобразие, в частности, проявляется в том, что они высту­пают в качестве субъектов имущественных прав и обязан­ностей по отношению к юридическому лицу, которому они подчиняются, как планово-регулирующему органу.

В итоге следует признать, что транспортная хозяйствен­ная организация (железная дорога, пароходство) как юри­дическое лицо с точки зрения характера и содержания своих имущественных прав и обязанностей, в большей мере, чем современный трест, выступает в роли единого госпред­приятия. Юридическая же личность входящих в состав же­лезной дороги или пароходства транспортных единиц не достигла той ступени развития, на которую поднялось пе­реведенное на полный хозяйственный расчет трестирован­ное предприятие в других отраслях народного хозяйства.

Судебная и арбитражная практика, хотя и с колебания­ми, уже вскоре после поправок к кредитной реформе и включения предприятия в систему договорных отношений признала трестированное предприятие субъектом права. Вопрос о юридической личности трестированного предприя-

тия возник Перед судом и арбитражем в связи с попытками кредиторов, используя законодательство о трестах, перело­жить имущественную ответственность по долгам предприя­тия на объединение или трест.

Еще в 1932 г. арбитраж при Наркомтяжпроме в мотиви­ровке своего решения по делу, по которому объединение предъявило иск об уплате сумм, причитающихся находив­шемуся в его составе заводу, признал, что «предприятия являются самостоятельными хозрасчетными субъектами имущественных прав, обладаю­щими оперативной самостоятельностью в пределах выделен­ного им государственного имущества и собственных обо­ротных средств». Поэтому арбитраж пришел к выводу, что «объединения и тресты, в состав которых они (т. е. пред­приятия. — С. Б.) входят, могут быть допущены в качестве истцов и ответчиков по их делам лишь в тех случаях, когда это предусмотрено специальным законом или приказом, когда это вытекает из заключенных ими или их предприя­тиями с третьими организациями договоров, или когда им на это будут даны предприятиями специальные полно­мочия» '.

В этом постановлении речь идет не только о так назы­ваемой процессуальной правоспособности входящего в со­став объединения или треста предприятия, но и об имуще­ственной его правоспособности в точном смысле этого слова. Характеристика предприятий как «самостоятельных хозрасчетных субъектов имущественных прав» говорит сама за себя. Перечисленные в постановлении арбитража при Наркомтяжпроме случаи привлечения трестов и объе­динений в качестве истцов и ответчиков свидетельствуют о том, что по общему правилу тресты и объединения не долж­ны отвечать за свои предприятия и не вправе получать от третьих лиц удовлетворение по требованиям, по которым кредиторами являются входящие в объединение или в трест предприятия.

Вопрос о точном определении объема ответственности трестированных предприятий и о соотношении ее с ответ­ственностью треста был поднят еще в 1932 г. Уже тогда от­мечалась опасность рецидивов обезлички в ответственности треста и входящих в его состав предприятий. Отчет Госар-

¹ Бюллетень Госарбитража, 1932, №8, стр. 26.

битража при Ленинградском облисполкоме справедливо усматривал эту опасность в наличия разрыва «между хозрасчетностью отдельных предприятий, входящих в состав одного объединения или треста, и внешним правовым един­ством имущества последних», поскольку (предприятие офи­циально не является юридическим лицом, трест же (объе­динение) таковым является. Это может привести и иногда приводит к тому, указывал далее отчет, что с одной сто­роны внешнее единство при неплатежеспособности пред­приятия или объединения вызывает у кредиторов неплате­жеспособного хозоргана стремление перенести ответствен­ность с одной хозрасчетной единицы на другую — с пред­приятия на объединение (трест) и обратно, а с другой — то же единство может толкать вышестоящую и подчинен­ную организацию к своеобразному маневрированию хоз­расчетной формой для установления на более или менее длительный период безответственности одного из звеньев хозрасчетных организаций перед третьими организациями». Составители отчета правильно заключают, что «оба эти уклона являлись бы грубейшим извращением хозрасчетных отношений».

Совершенно ясно, что проблема, создавшая затруднения в практике работы арбитража, могла возникнуть только в связи с тем, что трестированное предприятие с 1931 г. фак­тически сделалось самостоятельным субъектом имуществен­ных прав, оставаясь вместе с тем частью треста — офици­ально признанного законом юридического лица. С точки зрения Положения о трестах, продолжавшего действовать в 1932 г. и продолжающего действовать и поныне, никакой проблемы не должно было возникнуть: юридическое лицо — это трест, предприятие — часть треста, директор предприя­тия действует по доверенности, выданной ему руководите­лем треста, следовательно, обязательства, принятые на себя предприятием, — это обязательства треста в целом, взыска­ние по долгам треста может быть обращено на его имуще­ство и, стало быть, на имущество, находящееся в управле­нии любого из входящих в его состав предприятий.

Поправки к кредитной реформе и практика договорных отношений уже в 1931—1932 гг. опрокинули этот установ­ленный законодательством двадцатых годов порядок, фак­тически отменили статьи Положения о трестах, характери­зующие производственное предприятие как юридически не­самостоятельную часть треста. Трест перестал быть единым

госпредприятием, он превратился в сложное, или составное предприятие — хозяйственную организацию. Не случайно цитированный выше отчет не пытается разрешить поставленную им проблему путем отсылки к закону о тре­стах. Уже в 1932 г. Государственный арбитраж хорошо по­нимал, что ригористическое применение этого закона — не­жизненно, что хотя трестированное предприятие и не названо ни в одном из законодательных актов юридическим лицом, но фактически им является.

Прежде всего была признана юридическая личность за трестированным предприятием арбитражной практикой. Это не случайно — арбитражу чаще, чем суду, приходилось убеждаться на деле, что сложившиеся в связи с поправками к кредитной реформе и законодательством 1931—1933 гг. о договорах хозяйственные взаимоотношения между социа­листическими предприятиями переросли рамки Положения о трестах. Поэтому уже а инструкции Госарбитража при СНК СССР о заключении хозяйственных договоров на 1934 г. содержится косвенное признание имущественной са­мостоятельности предприятия. Из инструкции, установив­шей, что «дополнительная ответственность сторон по гене­ральному договору, в случае неоплаты счетов лекальщиком, может быть установлена в договорах лишь в виде изъя­тия», ¹ нетрудно сделать этот вывод. Если стороной в ге­неральном договоре выступало объединение или трест, то обычно стороной в локальном договоре являлось пред­приятие.

Наконец, в 1938 г. в своем постановлении по делу, к ко­торому нам придется вернуться в дальнейшем в, связи с проблемой дополнительной ответственности треста за долги предприятия, Госарбитраж при СНК СССР;в со­вершенно ясных, не вызывающих никаких сомнений выра­жениях признал юридическую личность трестированного предприятия. «xозрачетное п р о и з в о д с т в е н н о е предприятие, — сказано в этом постановлении Гос­арбитража,—я в л я е т с я самостоятельным субъектом имущественных прав и несет само­стоятельную имущественную ответствен­ность в пределах выделенных ему средств, на которые

¹ Ч. III. ст. 12 инструкции Госарбитража при СНК СССР от 26 де­кабря 1933г. (Бюлл. Госарбитража, 1934, №1).

допускаемся законом обращение взыскания по обязатель­ствам предприятия»¹ (разрядка моя.—С. Б.).

Медленнее усваивался принцип имущественной само­стоятельности трестированного -предприятия судебными органами. Однако; и судебная практика пошла по тому же пути.

Еще в 1932 г. Президиум Верховного суда РСФСР установил, что взыскания, предъявляемые Сельхозснабом к неисправным плательщикам-покупателям его продукции, производятся с соответствующего объединения или треста, в состав которого входит предприятие-покупатель, свое­временно не оплативший счетов Селъхозснаба, лишь в том случае, если объединение или трест принял на себя по договору гарантию платежа². Стало быть, за трестиро­ванным предприятием была признана самостоятельная имущественная ответственность. Выходит, что трест отве­чает по договору, заключенному входящим в его состав предприятием, лишь на основании поручительства. Такое решение вопроса понятно лишь в том случае, если предприятие является самостоятельной юридической лич­ностью. Только этот вывод и может быть сделан из постановления Президиума Верховного суда РСФСР. Поручи­тельство может иметь место только тогда, когда должник и поручитель — два самостоятельных лица.

Вопрос о юридической личности трестированного пред­приятия вновь возник перед Верховным судом РСФСР в 1933 г. Президиум Верховного суда пришел к выводу, что «при рассмотрении исков к хозрасчетным организациям, входящим в состав объединений, суды могут выносить ре­шения о производстве взысканий только с ответчиков, при­влеченных к делу, но не могут выносить решений о произ-

¹«Арбитраж», 1938, № 20, стр. 24. Кроме приведенных в тексте, можно указать и другие постановления Госарбитража при СНК СССР из кото­рых видно, что трестированное предприятие рассматривается органами арбитража, как юридическое лицо. Например, Госарбитраж признал не­правильными действия покупателя, заключившего сделку с вышестоящей по отношению к хозрасчетной единице организацией на закупку продукции, уже отпускаемой указанной единицей на основе ранее заключенного по­купателем с ней договора («Арбитраж», 1938, №8, стр. 24). В другом случае было разъяснено, что по выданному арбитражем приказу взы­скание можно производить только с предприятия, прэтив которого выдан приказ, хотя оно входит в состав другого предприятия (Бюлл. Госарбит­ража, 1934, № 19, стр. 31).

² Бюлл. Госарбитража, 1932, № 12, стр. 34.

водстве взысканий с объединений, в состав которых эти хозрасчетные организации входят, если эти последние не были привлечены в качестве ответчиков» '.

В литературе было высказано мнение, что это поста­новление имеет только процессуальное значение и, при условии участия в качестве ответчика самого объединения, не снимает с «его ответственности по иску, предъявлен­ному к его хозрасчетной единице. «Самое большее, о чем свидетельствует постановление, это о том, что за хозрас­четной единицей признается право иска и ответа на суде, но им (постановлением. — С. Б.) не ограничивается ответ­ственность юридического лица за его хозрасчетное пред­приятие» ².

Едва ли это так. Смысл постановления Президиума Верховного суда РСФСР заключается не только в при­знании процессуальной правоспособности входящих в со­став объединения хозяйственных организаций, но и в том, что последние рассматриваются в качестве субъектов права. Дело в том, что постановление говорит о само­стоятельной ответственности не предприятий, а хозрас­четных организаций, входящих в состав объединений. Стало быть, речь идет и о трестах, ибо в 1933 г. процесс ликвидации объединений еще не закончился и в их состав часто входили не только предприятия, но и тресты, равно как и иные хозрасчетные организации, действовавшие на правах трестов (конторы, автономные предприятия и т. д.). Но трест — даже в период падения его значения— всегда оставался юридическим лицом. Поэтому правильнее предположить, что привлечение объединений в качестве ответчиков и взыскание с них сумм по искам, предъявлен­ным к их хозрасчетным организациям, по мнению Верхов­ного суда, могло практиковаться лишь в тех случаях, когда из обстоятельств дела выяснилось, что ответственным ли­цом по данному иску должно являться объединение. Но если даже исходить из того, что постановление Верховного суда РСФСР имело в виду не тресты, не автономные за­воды, а иные хозрасчетные единицы, то и в этом случае

¹ Пост. Президиума Верховного суда РСФСР «О порядке и воз­можности обращения на средства объединения взыскания с хозрас­четных организаций, входящих в объединения» («Советская юстиция», 1933, №8).

² М. Гинзберг, Ответственность юридического лица за его пред­приятие, «Арбитраж», 1935, № 21, стр. 18.

бесспорно то, что Верховный суд далеко вышел за рамки Положения о трестах.

Признав самостоятельную имущественную ответствен­ность хозрасчетной единицы, входящей в состав объеди­нения в тех случаях, когда последнее не привлекается в качестве ответчика, Верховный суд тем самым признал имущественную самостоятельность и самостоятельное уча­стие в гражданском обороте, а стало быть, и юридическую личность этой хозрасчетной единицы.

С косвенным признанием юридической личности трести­рованного, либо входящего в состав объединения предприя­тия мы встречаемся и в некоторых постановлениях Прави­тельства. Насколько назрела уже в начале 1932 г. потреб­ность в урегулировании взаимоотношений между объеди­нением (трестом) и предприятием, свидетельствует поста­новление СНК СССР от 25 мая 1932 г., принятое по докла­ду Государственного банка. Правительство предложило Госарбитражу совместно с заинтересованными организаци­ями урегулировать вопрос об ответственности объединений (трестов) по обязательствам подведомственных им пред­приятий и внести соответствующие предложения в СТО¹. Однако указание СНК СССР выполнено не было.

О том, что ответственность треста за долги его пред­приятия не предполагается, но является лишь исключением из общего правила, свидетельствует другое постановление Правительства — более позднего происхождения. Охраняя интересы колхозов, СНК СССР в своем постановлении от 19 июля 1936 г. допустил без дополнительного решения арбитражных или судебных органов принудительное взы­скание на средства республиканских и областных загото­вительных организаций по требованиям колхозов, выте­кающим из задолженности колхозам низовых заготовитель­ных организаций (заготовительных баз, складов) за сдан­ную колхозами продукцию. Это взыскание, однако, могло быть произведено только при отсутствии средств на рас­четных счетах непосредственных должников (низовых за­готовительных организаций) т. е. только в порядке допол­нительной (субсидиарной) ответственности ².

¹СЗ СССР 1632 г. №42, ст. 250.

²СЗ СССР 1936 г. №44, ст. 381.

Своеобразно разрешена интересующая.нас проблема в налоговом законодательстве. Изданное в 1932 г. Положе­ние о взыскании налоговых и неналоговых платежей не содержит никаких указаний об ответственности треста (объединения) по налоговым обязательствам входящих в него предприятий. Это умолчание объясняется просто. Согласно действовавшим в тот период правилам, платель­щиками налогов являлись объединения и тресты в целом по всем операциям входящих в их состав хозрасчетных единиц '. Поэтому в 1932 г. вопрос о возложении ответ­ственности треста за его предприятие по налоговым обяза­тельствам последнего вовсе не возникал. Но возник дру­гой вопрос — об ответственности предприятий по налоговым обязательствам треста.

Поскольку трест (объединение) со всеми входящими в его состав предприятиями выступал по отношению к госу­дарству в качестве единого субъекта налоговых обязанно­стей, этот вопрос был разрешен положительно. Положение о взыскании налоговых и неналоговых платежей пред­усматривает возможность обращения взыскания на иму­щество входящих в состав треста (объединения) предприя­тий по недоимкам, числящимся за трестом (объедине­нием). В том случае, если трест (объединение) отказывается дать указание, на имущество какого предприятия должно быть обращено взыскание, взыскание обращается по усмотрению финансовых органов на имущество любого из входящих в данный трест (объединение) предприятий².

Возложение ответственности по недоимкам треста на его хозрасчетные единицы, основанное на практике исчис­ления и платежа налогов, ни в коей мере не колеблет утверждения, что трестированное предприятие является юридической личностью. Сама постановка вопроса об ответ­ственности предприятия по налоговым обязательствам треста могла возникнуть только потому, что закон не сом­невается в имущественной самостоятельности предприятия. В этом смысле характерен самый текст закона, устанавли­вающий ответственность предприятия по недоимкам треста. В законе по этому поводу сказано: «...взыскание может

¹ Ст. ст. 1, 2, 6 Положения о налоге с оборота предприятий обще­ственного сектора, утв. ЦИК и СНК СССР 2 сентября 1930 г. (СЗ СССР 1930 г. №47, ст. 477).

² Ст. 14 Положения о взыскании налоговых и неналоговых платежей (СЗ СССР 1932 г. №69, ст. 410-6).

обращаться... на расчётные счета, товары и имущество, принадлежащие входящим в данное объединение или трест предприятиям» (разрядка моя, — С. Б.).

Стало быть, наличие у предприятия имущественной са­мостоятельности — вне спора даже с точки зрения Положе­ния о налоговых и неналоговых платежах.

В последующие после издания этого положения годы трестированные предприятия все чаще стали выступать в роли самостоятельных субъектов налогового обложения. В настоящее время, как правило, обложение налогом с обо­рота производится в децентрализованном порядке '. Пла­тельщиками являются предприятия, имеющие собственные расчетные счета в Госбанке (завод, контора, магазин и т. д.), т. е. предприятия, переведенные на полный хозяй­ственный расчет. Централизованный порядок расчетов — через трест или главк — применяется лишь в порядке исключения ².

В виде, доказательства имущественной самостоятель­ности трестированного предприятия не только в налоговой области, но и в области иных взаимоотношений с госбюд­жетом можно сослаться также на порядок расчетов при передаче предприятий, зданий и сооружений между госу-

¹ См. «Финансовое право», учебник для юридических вузов, Юриздат, 1940, стр. 81; В. М. Ватырев и В. К. Ситнин, Организация и пла­нирование финансов в социалистической промышленности, 1940, стр. 160.

² См. Правила о налоговой регистрации предприятий социалистичес­кого хозяйства, установленные инструкцией НКФ СССР от 20 декабря 1937 г. №659: предполагается, что предприятия, входящие в хозяйствен­ную организацию, т. е. в трест, торг и т. д., являются самостоятель­ными плательщиками налога; трестированное предприятие, не являющееся самостоятельным субъектом налогового обложения, должно ежегодно представлять в финотдел по месту своего нахождения справку (выданную организацией, которой оно подчинено) о том, что его обороты учитываются в общей сумме оборота этой организации; предприятия, не представившие такую Справку, считаются впредь до ее представления самостоятельными плательщиками налога (ФХЗ, 1938 г., № 1—2). По общему правилу са­мостоятельными плательщиками налога с оборота являются предприятия, имеющие законченную бухгалтерскую отчетность и собственный расчет­ный счет в Госбанке, т. е. переведенные на полный хозяйственный рас­чет—см., например, ст. 1 инструкции НКФ СССР от 16 декабря 1941г. № К/889 о порядке обложения налогом с оборота хлебобулочных изделий (Сборник постановлений, приказов и инструкций по финансово-хозяй­ственным вопросам 1942 г., № 1—2, стр. 1). За полную отмену ст. 14 ука­занного в тексте положения высказался А. В. Венедиктов —см. «Го­сударственные юридические лица», «Советское государство и право», 1940, № 10, стр. 83.

дарственными организациями. При передаче предприятия, выделенного из состава треста, последний обязан передать на баланс выделяемого предприятия внесенные за его счет в текущем году налоги, отчисления от прибылей и другие платежи в государственный и местный бюджеты. Недоимки по этим платежам, так же как и незаконченные к установ­ленному сроку передачи расчеты с органами Министерства финансов, (передаются на баланс выделяемого пред­приятия '.

Имущественная самостоятельность трестированного предприятия находит свое прямое или косвенное выраже­ние во всех нормативных актах, определяющих его поло­жение в гражданском обороте и его (предприятия) взаимо­отношения с трестом. Упомянутые выше Правила о порядке расчетов при передаче предприятий, зданий и сооружений всячески подчеркивают необходимость выявления самостоя­тельного, имущественного лица передаваемого предприятия не только в связи с налоговыми отношениями или иными платежами в бюджет. Эти правила требуют также, чтобы основные и оборотные средства передаваемого трестирован­ного предприятия переходили к принимающей организации в размерах, предусмотренных финансовым планом того квартала, в котором, согласно постановлению о передаче, оно (предприятие) должно быть передано.

Дата добавления: 2014-10-22