Кросс-культурные исследования социального воздействия

Заключительные замечания

Необходимо более глубокое проникновение в суть динамического процесса, в ходе которого социальные, культурные и психологические процессы, взаимодействуя между собой, продуцируют меняющуюся с течением времени культуру. Кашима (Kashima, 2000с) заметил, что социальная психология культурной динамики Барт-летта (Bartlett, 1923,1932,1958) стоит того, чтобы возродить ее вновь (как и рабо­ты таких теоретиков, как Леви-Брюль [Levy-Bruhl, 1923] и Мид [Mead, 1934]). Так, Кашима (Kashima, 2000b) использовал метод серийного воспроизведения Барт-летта (Bartlett, 1932), при котором один и тот же рассказ передается от одного че­ловека к другому по цепочке с целью изучения процесса сохранения культурных стереотипов. Важно отметить, что многие из развивавшихся доныне идей были связаны с сохранением, и воспроизведением культуры, то есть с тем, как определен-

ная культурная модель сохраняется на протяжении длительного периода времени. Другая сторона культурной динамики (а именно - изменчивость культуры) пред­ставляет собой намного более важный вопрос, требующий самого пристального вни­мания в ходе будущих исследований (см., например, Dawkins, 1976; Spcrber, 1996).

ГЛАВА 18

Питер Б. Смит

Значительная часть социальной психологии и, разумеется, повседневной жиз­ни, связана с социальным воздействием, то есть с обстоятельствами, в кото­рых люди взаимодействуют и оказывают влияние на поведение друг друга. В традиционной психологии трудно представить себе ситуации, в которых та­кое воздействие не ведет к изменению поведения. Даже если человек остает­ся наедине с самим собой, социальное воздействие имеет место как отпеча­ток воображаемого или интернализованного влияния окружающих. Именно по­этому данная сфера чрезвычайно важна для психологии в целом и привлекает к себе самое пристальное внимание на кросс-культурной арене.

В этой главе Смит дает прекрасный детальный обзор ряда типичных источ­ников социального воздействия, которые широко изучались в разных культу­рах. В начале главы он отмечает, что в прошлом многие психологические мо­дели социального воздействия отличались предвзятостью и несли на себе от­печаток научного направления, в рамках которого они создавались. Поскольку большая часть исследований и теорий опиралась на индивидуалистические нормы Европы и Америки, полученные данные обычно интерпретировались в соответствии с этими нормами, иные точки зрения в расчет не принимались. Одно из первых исследований Смита, посвященное процессам управления в Японии, дало ему возможность увидеть, что конструкты, которые считались в США диаметрально противоположными, могут сосуществовать в японской компании. Это заставило его подумать о необходимости разработки более ши­роких теоретических подходов и моделей, позволяющих объяснить, каким об­разом взаимоисключающие в одном культурном контексте переменные оказы­ваются взаимосвязанными в другом.

Ряд процессов социального воздействия изучался в кросс-культурном ас­пекте. Смит рассматривает три наиболее важных из них: групповое воздей­ствие (с акцентом на проблемах социальной лености и конформизма); иерар­хическое воздействие (особенно проблемы управления); а также ведение переговоров. И каждый раз он задается вопросом, почему данные и модели традиционной психологии могут оказаться неприменимыми к представителям иных культур, а в некоторых случаях — и потребовать фундаментального пе-

ресмотра самой сущности изучаемого конструкта. Например, исходя из тради­ционных западных представлений о руководителе, управление представляет собой одностороннее воздействие. Однако кросс-культурные исследования позволяют понять, что модель управления может предполагать наличие клю­чевых фигур, включенных в разветвленную сеть потенциальных источников воз­действия, позволяющую осуществлять воздействие снизу вверх, сверху вниз и по горизонтали. Управление может быть непосредственным и опосредован­ным, и кросс-культурные исследования выявили множество любопытных дан­ных, касающихся специфичных для данной культуры тактик воздействия, ис­пользуемых для достижения культуре-релевантных целей.

Устремляя взгляд в будущее-, Смит говорит о необходимости радикальных изменений характера и проблематики кросс-культурных исследований соци­ального воздействия. Он утверждает, что понимание того, как осуществляется взаимодействие людей в рамках отдельной культуры, может быть, а может и не быть связано с их действиями по отношению к представителям иной культуры. Действительно, существует ряд свидетельств обоснованности такого мнения, а если оно справедливо, то должно послужить предостережением для боль­шинства кросс-культурных исследований в данной и многих других областях. Речь идет о том, что большинство кросс-культурных исследований, полагаю­щихся на кросс-культурные сравнения поведения, не рассматривают, как вза­имодействуют между собой представители разных культур. Как подчеркивает Смит, современные тенденции глобализации ведут к стремительному росту числа контактов между представителями разных культур во всех слоях обще­ства, как на профессиональном, так и на бытовом уровне. Забавно то, что кросс-культурные исследования, призванные способствовать совершенство­ванию межкультурного взаимодействия, могут оказаться за бортом, потому что до сих пор сосредоточены на сравнениях специфичных культурных реалий в эмпирическом и теоретическом плане.

В то же время Смит призывает к пересмотру взглядов на группы, изучаемые в процессе кросс-культурных исследований, а также к исследованию иерархи­ческого управления и проблем ведения переговоров в межкультурном аспек­те, и к более пристальному вниманию к аспектам социального воздействия, которые до сих пор упускались из виду. Последний момент представляет осо­бый интерес, поскольку речь идет о том, что наиболее полно в процессе кросс-культурных исследований изучались двусторонние взаимодействия. При этом существует множество других форм социального воздействия; во многих куль­турах именно они не менее, а возможно и более, значимы, чем двустороннее взаимодействие. Смит считает, что одной из причин, по которой до сих пор такие виды социального воздействия не исследовались достаточно глубоко, является трудность их изучения. Дело действительно в том, что исследование этих форм социального воздействия неизбежно влечет за собой использование кардинально новых методов сбора и анализа информации. Такие исследо­вания требуют базовых изменений в концептуализации, планировании и про­ведении исследований, равно как и в использовании полученных данных для создания моделей поведения человека.

Позволю себе назвать еще одну причину, по которой данной области до сих пор не уделялось должного внимания, — это культурные предубеждения иссле­дователей и теоретиков. Пристальное внимание к проблемам двустороннего взаимодействия соответствовало взглядам большинства ученых на процессы управления и социального воздействия. Эти взгляды порождены определенной культурной и социальной средой, в которой многие исследователи находятся по сей день. Поэтому неудивительно, что проблематика исследований и тео­ретических разработок до сих пор находились под влиянием определенного мировоззрения. По мере того как взгляды исследователей и видение мира будут становиться более многообразными, мы будем приближаться к каче­ственно иному пониманию природы социального воздействия в различных сферах жизни.

Значительная часть социальной психологии посвящена исследованиям того, как мы оказываем влияние друг на друга. В ходе изучения этих процессов ученые обращались к множеству различных тем, но, как правило, эти темы рассматрива­лись в отрыве друг от друга. Так, можно выделить литературу, посвященную ис­следованиям социальной помощи, социальной лености, групповой поляризации, конформизму, ведению переговоров, лидерству, стремлению снискать расположе­ние, торговым навыкам, психотерапии, просвещению, медицинскому вмешатель­ству, воздействию средств массовой информации. Мы назвали только те направ­ления, в связи с которыми социальному воздействию уделялось первоочередное внимание.

Поскольку исследования всех перечисленных тем осуществлялись па протяже-ппи второй половины XX века, предпочтение неизбежно оказывалось тем моделям социального воздействия, которые полнее соответствовали данным, полученным в наиболее типичных обстоятельствах. Иными словами, наши представления о процессах социального воздействия определялись'в своей основе данными по из­вестной части населения США. Группами, которые чаще всего удостаивались вни­мания исследователей, были студенты и менеджеры.

Я впервые понял ограниченность такого подхода, когда около 20 лет назад на­чал заниматься изучением процессов управления в японских организациях. В то время многие западные исследователи процессов управления пытались определить обстоятельства, в которых более эффективными оказывались относительно демо­кратический и относительно автократический (авторитарный) стиль управления. На опыте, приобретенном в Японии, я узнал, что японские организации являются одновременно более демократическими и более автократическими, чем большин­ство западных организаций. Японские служащие имеют широкие возможности воздействия снизу вверх, но при этом они организованы в структуру, в которой старшинство и статус имеют определяющее значение (Smith & Misumi, 1989). Таким образом, понятия, которые западные исследователи считали диаметрально проти­воположными, в альтернативном культурном контексте оказываются неразрывно связанными. Единственным путем разрешения этого парадокса является разработ­ка более широких теоретических подходов, позволяющих объяснить, каким обра-

зом взаимоисключающие в одном культурном контексте переменные могут быть взаимосвязаны в другом. Нам необходимо также сформировать новый комплекс исследовательских приемов, который позволит проводить валидные сравнения разных культурных контекстов (Van de Vijver & Leung, 1996).

В других главах этой книги (в первую очередь в главах, написанных Лоннером и Адамополусом и Триандисом) концептуальные схемы, получившие широкое распространение за последние 20 лет, рассматриваются более подробно. Стремясь к более широкому пониманию природы социального воздействия, мы должны опи­раться на эти схемы. В частности, уже совершенно ясно, что культуры, которые теперь мы считаем относительно индивидуалистическими (Hofstcde, 1980), — это особое и не такое уж распространенное явление в мировом масштабе. Нам следует задуматься о том, что представление об индивиде как об отдельной сущности, а не как о личности с устойчивой принадлежностью к определенной группе, может из­менить наше понимание социального воздействия.

Первым и наиболее очевидным следствием этого является пристальное внима­ние к краткосрочным воздействиям. При этом долговременное воздействие или бдлее тонкие влияния в расчет не принимаются. Установка исследователей па изу­чение неустойчивых групп студентов и менеджеров, чьи товарищи по работе часто меняются, только усилит этот эффект. Даже в рамках западной культуры более стабильным группам, таким как семья или этническая общность, уделялось гораз­до меньше внимания. Есть еще два вероятных следствия. Во-первых, если мы изу­чаем социальное воздействие с позиций индивидуалистического подхода, то, ве­роятно, будем оценивать результативность такого воздействия исключительно по выгоде, извлеченной личностью (субъектом воздействия), а отнюдь не с точки зре­ния пользы для более широкой социальной системы, в рамках которой эта лич­ность действует. Более того, скорее всего, мы будем рассматривать эффективное социальное воздействие как производную личных качеств данного индивида, та­ких как черты характера и навыки, а не производную его места или роли в опреде­ленной социальной структуре.

Определив таким образом общий подход, мы можем перейти к рассмотрению того, что удалось выяснить исследователям, занимаясь изучением процессов соци­ального воздействия за пределами Северной Америки.

Дата добавления: 2014-10-31