Анекдот

- единственный в ХХ в. продуктивный жанр городскогофольклора. Сердцевина А., его пуант (неожиданная развязка)осуществляет разрядку напряженности, возникшую в разговоре, итем самым посредническую (медиативную) функцию, выводящуюговорящих из неловкого положения или просто затянувшейся паузы.Поэтому А. рассказывает особый человек, который хорошо владеетречевой прагматикой (см.), с легкостью умеет разрядитьатмосферу. В культуре такой герой называется трикстером (отнем. Trikster - шутник, плут). Он посредник между богами илюдьми, между жизнью и смертью (см. миф). Этот механизм А. хорошо понимал Фрейд; предоставим емуслово: "В одном американском анекдоте говорится: "Двум неслишком щепетильным дельцам удалось благодаря ряду весьмарискованных предприятий сколотить большое состояние и послеэтого направить свои усилия на проникновение в высшее общество.Кроме всего прочего, им показалось целесообразным заказать своипортреты самому известному и дорогому художнику города. [...]На большом рауте были впервые показаны эти картины. Хозяевадома подвели наиболее влиятельного критика к стене, на которойоба портрета были повешены рядом, в надежде выудитьвосторженную оценку. Тот долго рассматривал портреты, потомпокачал головой, словно ему чего-то недоставало, потом покачалголовой и лишь спросил, указывая на свободное пространствомежду двумя портретами: "And where is the Savior?"" (А где жеСпаситель?) [...] Вопрос [...] позволяет нам догадаться, чтовид двух портретов напомнил критику такой же знакомый ему и намвид, на котором был, однако, изображен недостающиий здесьэлемент - образ Спасителя посредине двух других портретов.Существует один-единственный вариант: Христос, висящий междудвумя разбойниками. На недостающее и обращает внимание острота.[...] Оно может заключаться только в том, что gовешенные всалоне портреты - это портреты преступников. Критик хотел и немог сказать следующее: "Вы - два мерзавца, в этом я уверен". Критик в рассказе Фрейда осуществил чрезвычайно сложныйвид косвенного речевого акта (см. теория речевых актов)(ср.: "Нам всем было бы лучше, если бы вы слегка сбавили тон"вместо "Замолчите немедленно!"). Задолго до Фрейда Л. Н. Толстой в "Войне и мире" далразвернутую картину ситуации, когда и зачем рассказывают А. Всамом начале романа, в сцене у Анны Павловны Шерер, естьэпизод, когда Пьер Безухов и Андрей Волконский своими не в меруумными и оттого бестактными разговорами чуть было не сорвали"веретена" светской беседы, и тогда выскочил, как бы мы сейчассказали, "придурок" молодой князь Ипполит Курагин и со словами"А кстати..." начал совершенно некстати рассказывать глупыйанекдот про даму, которая вместо лакея поставила на запяткахкареты горничную высокого роста, и как из-за сильного ветраволосы у нее растрепались, "и весь свет узнал...". Этотдействительно очень глупый анекдот, тем не менее, выполнил своюфункцию разрядки напряженности в разговоре; все были благодарнышуту князю Ипполиту, как, вероятно, бывали благодарны в средниевека придворные, сказавшие что-то некстати, шутам, которыедерзкой или абсурдной шуткой сглаживали возникшую неловкость. Можно предположить, что в обществе нужна некая средняяполитическая ситуация для того, чтобы был необходим А., как онбыл необходим в брежневское время. Ведь сам Леонид Ильич былкак будто создан для А. Не злодей и не герой - посредник междумертвым Сталиным и еще управлявшим лишь Ставропольской областьюГорбачевым. Идеальный герой для А. - Василий Иванович Чапаев, оносуществляет посредничество между официозной напряженнойидеологией большевизма (Фурманов) и спонтанным народным началом(Петька и Анка) - он одновременно герой и шут. Тогда можно спросить: почему такое количество анекдотовпро Штирлица? Неужели и его можно назвать трикстером? Вопределенном смысле это так и есть. Фигура Штирлица и сам фильм"Семнадцать мгновений весны", сделанный и показанный в самыйразгар застоя, осуществлял медиативную (противоположнуюдиссидентской) позицию внутренней эмиграции. Штирлиц - свойсреди чужих и потенциально, конечно, чужой среди своих -осуществлял посредничество между официозным, "надутым"брежневским взглядом на культуру, в том числе на отечественнуювойну, и интеллигентским углубленно-интеллектуальным пониманиемтого, что "все не так просто". Как же работает смысловой механизм анекдотического пуанта?Советский лингвист и семиотик В.В. Налимов объясняет егопримерно так. У слова много значений, одни из них прямые,другие - переносные, косвенные. Чем более значение удаляется отпрямого, тем менее оно вероятно, более неожиданно. Тот, ктохорошо рассказывает А., тем самым хорошо владеет "хвостовойчастью" множества значений слова. Тот, кто хорошо понимает А.,должен как минимум знать язык, на котором рассказывается А., всовершенстве. А. - это фольклор, в нем большую роль играет сюжет (см.). Как в любом сюжете, в А. используется то, что однозначение слова можно принять за другое. Поэтому в основе любогосюжета лежит А. Лит.: Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному // Фрейд З. Художник и фантазирование. - М., 1995. Налимов В.В. Вероятностная модель языка: О соотношенииестественных и искусственных языков. - М, 1979. Руднев В. Прагматика анекдота // Даугава. 1990. - No 6.

Дата добавления: 2014-10-31