Конфликт и творческое безразличие

Теперь мы должны сказать что-нибудь об исходах агрессии: победе (или поражении), покорении и власти (господстве). У невротика потребность в победе - центральная; и для этой потребности всегда готова доступная жертва - самость. Невроз может быть рассмотрен как победа над собой (self-conquest - само-угнетение).

Но невротическая потребность в победе не является потребностью в объекте, за который сражается, использующей агрессию в открытом конфликте; это потребность иметь победу, быть победителем. Смысл этого в том, что субъект уже проигрывал в значимых областях, был унижен и не ассимилировал свою потерю, но вновь и вновь старается сохранить лицо достижением ничтожных триумфов. Так, каждая межличностная связь и, в сущности, любой опыт превращается в маленькое сражение с возможностью победить и доказать свою доблесть.

Важный конфликт, борьба за небезразличный объект и решение рискнуть собой, проявить инициативу, которая может изменить статус кво - это как раз то, что всячески избегается. Маленькие символические конфликты и большая фальшь, а потому - нескончаемые противостояния типа «разум против тела», «любовь против агрессии», «удовольствие против реальности» - средства избегания возбуждающих конфликтов, которые могут, чего доброго, иметь решение. Вместо этого люди цепляются за безопасность, в чем легко узнаваема фиксация фона, глубокой органической потребности и прошлой привычки; фон должен быть сохранен в виде фона.

Противоположностью потребности в победе является «творческое безразличие». Позже мы попытаемся описать это специфическое отношение спонтанной самости (Глава 10. Самость, эго, ид и личность). Принимая свой интерес и его объект и применяя агрессию, творчески беспристрастный человек возбужден конфликтом и растет благодаря его средствам, будь то победа или поражение; он не привязан к тому, что может быть потеряно, поскольку он знает, что меняется, и уже идентифицируется с тем, чем он станет. С этим отношением совпадает эмоция, противоположная чувству безопасности, а именно вера: поглощенный актуальной деятельностью, человек не защищает фон, но черпает из него энергию, и он верит, что это адекватное отношение.

2. Критика теории «устранения внутреннего конфликта»: смысл понятия «внутренний»

Психоанализ классически посвятил себя вскрытию «внутренних конфликтов» и их «устранению». Грубо говоря, это хорошая концепция (как и другая концепция: «преобразование эмоций»); но пришло время изучить ее более пристально.

«Внутренний» здесь, вероятно, значит находящийся или внутри кожи организма, или внутри психики, или в бессознательном; примерами могут быть конфликты между сексуальным напряжением и болью, или между инстинктом и сознанием, Или между интроецированными отцом и матерью.

Противоположными этим и не-невротичными были бы, вероятно, сознательные конфликты со средой или с другими персонами. Но, в таком случае, разница между «внутренними конфликтами» и другими не существенна, поскольку существуют и не-«внутренние» конфликты, которые могут рассматриваться как невротические. Например, в той мере, в какой ребенок еще не стал самостоятельным и независимым от детско / родительского поля - он еще сосунок, учащийся говорить, экономически зависимый, и т.д. - бессмысленно говорить о невротических нарушениях (неосознаваемом голоде, враждебности, лишении контакта) как о существующих внутри кожи или психики индивида. Нарушения существуют в поле; правда, они порождены «внутренними конфликтами» родителей, и они позже породят интроецированные конфликты в отпрыске, когда он станет самостоятельным; но их сущность - в нарушенном чувственном отношении - несводима к частям. Таким образом, ребенок и родители должны рассматриваться вместе. Или еще, ошибка общества несводима к неврозам индивидов, которые и стали-то «индивидами» вследствие ошибки общины; также она несводима к дурным институциям, поскольку они были основаны гражданами; это болезнь поля, и только групповая терапия может быть в этом случае полезной. Как мы уже говорили, разница между «интраперсональным» и «интерперсональным» невелика, поскольку вся индивидуальная личность и все организованное общество развиваются с помощью функции согласования, которая составляет сущность и личности, и общества (любовь, обучение, общение, отождествление и так далее); и противоположная функция разделения тоже сущностна для обоих: отказ, ненависть, отчуждение, и так далее. Концепция границы контакта более фундаментальна, чем интра- и интер-, или чем концепции внутреннего и внешнего. И, опять же, существуют нарушения, которые могут быть названы невротическими, происходящие в поле организм / природная среда: например, магические ритуалы примитивных народов, которые развиваются, совершенно без персональных неврозов, из голода и боязни грома; или наша современная болезнь «подчинения» природы (вместо жизни в симбиозе) совершенно отдельна от персональных и социальных неврозов (которые тут работают сверхурочно). Существует сдвиг во взаимодействии материальных количеств и недостатков, причиненный неосознаваемыми злоупотреблениями. Примитивные народы говорят: «Земля голодает, и поэтому мы голодаем»; а мы говорим: «Мы голодаем, поэтому вырвем еще что-нибудь у земли»; с точки зрения симбиоза, обе установки похожи на дурной сон.

Классическое словосочетание «внутренний конфликт» содержит очень важную правду, поставленную с ног на голову. Она в том, что внутренние конфликты - внутри кожи, психики (противоположные напряжения, сдержки и противовесы физиологической системы, игра, мечты, искусство, и т.д.) - большей частью заслуживают доверия и не являются невротическими; можно поверить, что они саморегулируются; они доказали себя на протяжении тысяч лет и не очень изменились за это время. Внутренние конфликты в этом смысле не являются предметом психотерапии; когда они не осознаются, их можно оставить неосознаваемыми. Наоборот, это вмешательство вовнутрь находящихся снаружи кожи социальных сил произвольно расстраивает спонтанную внутреннюю систему и приводит к необходимости психотерапии. Эти силы приходят незванными, и часто с недобрыми намерениями. Большая часть психотерапии представляет собой процесс освобождения этих наружных сил от вмешательства вовнутрь и нарушения саморегуляции организма. А также удаление таких не внушающих доверия экономических и политических категорий, как конкуренция, деньги, престиж и власть, от вмешательства внутрь личной системы любви, горя, гнева, сообщества, родительства, зависимости и независимости.

3. Смысл понятия «конфликт»

Очевидно, что в классической формуле «конфликты» не являются противоположными внутренними напряжениями, сдержками и противовесами, мудростью тела; они понимаются как «плохие», вредные конфликты, и, следовательно, внутренние конфликты должны быть растворены. Почему это необходимо?

Вредность конфликтов, кажется, имеет в виду что-нибудь одно (или сразу все) из следующего списка:

1) Все конфликты вредны, потому что на них тратится много энергии, и они причиняют страдания.

2) Все конфликты возбуждают агрессивные и деструктивные чувства, которые вредны.

3) Некоторые конфликты вредны, потому что один из противников нездоров, или антисоциален, и, прежде чем он будет допущен к конфликту, это обстоятельство должно быть ликвидировано или сублимировано. В частности, прегенитальная сексуальность или различные виды агрессии.

4) Ошибочные конфликты вредны, а содержания бессознательного большей частью архаичны и ошибочны (сдвинуты).

Точка зрения, которую мы тут развиваем (а это в большой, хотя и не в главной мере, предложения по лучшему использованию языка), такова, что вообще никакой конфликт не может быть растворен посредством психотерапии. Особенно «внутренние» конфликты: они сильно энергизированы и глубоко затрагивают пациента, представляя собой средства для роста; задача психотерапии - сделать их осознаваемыми, и тогда они могут, позаимствовав новый материал из среды, перейти в кризис. Наименее желательные конфликты - осознаваемые пустяковые сражения и безвыходные противоречия, основанные на семантических ошибках, о которых мы говорили в начале этой главы; мы интерпретируем их не с тем, чтобы их избежать, но чтобы вынести на передний план более важные конфликты, на которые они указывают.

Рассмотрим теперь конфликт сам по себе, осознанный и привлекающий к себе внимание причиняемым страданием. Замечание о том, что конфликт (будь то социальный, интерперсональный или интрапсихический) есть растрата энергии, правдоподобно, но поверхностно. Его правдоподобие основано на допущении, что работа, которая должна быть сделана, прямо достигнет своей цели; поэтому направление энергии, нужной для исполнения работы, на то, чтобы побороть оппонента или противостоять ему, является расточительством для противоборствующих сторон; и, возможно, противники могут гармонично объединиться в работе. Но это весьма поверхностный взгляд, так как он предполагает, что кому-то уже известно заранее, что за работа должна быть проделана, а также где и как должна быть потрачена энергия. Допускается, что мы знаем - и часть пациента знает - какое именно благо должно быть целью; в этом случае противостояние обманно или извращено. Но если конфликт глубоко значим, то что делать, что является собственным решением в отличие от стереотипной нормы, и есть именно то, что подвергается проверке. Даже больше того, действительно необходимая работа (может быть, даже подлинное призвание) в первую очередь и обнаруживается в конфликте; это не было известно кому-либо до сих пор, и, естественно, не было адекватно выражено в оспариваемых требованиях. Конфликт - это сотрудничество, выходящее за пределы того, что предполагалось, к новой фигуре в целом.

Конечно, это так и для творческого сотрудничества между персонами. Наибольшая эффективность достигается не установлением априорной гармонии их интересов, или компромиссом их индивидуальных интересов в предустановленной цели. Скорее (так долго, как они остаются в контакте и серьезно стремятся к наибольшим творческим достижениям), чем более резко они отличаются и открыто обсуждают это, тем более вероятно, что они коллективно породят лучшую идею, чем каждый из них имел индивидуально. В играх именно соревнование побуждает игроков превзойти себя. (Беспокойство невротического соперничества - это не соревнование, а факт, что соревнующийся не заинтересован в игре.) Также в творческом акте одной персоны, например, в произведении искусства или теоретическом труде, противоречивость несовместимых, несоответствующих элементов неожиданно приводит к творческому решению. Поэт не отвергает образ, который «случайно», но упрямо появляется и нарушает его план; он уважает захватчика и вдруг открывает «его» план, тем самым обнаруживая и творя себя. Так же и ученый ищет опровергающее его теорию доказательство.

Вопрос состоит в том, не должно ли все вышесказанное быть верным и для интрапсихических эмоциональных конфликтов. В ординарных незаблокированных ситуациях проблем нет: инстинктивная доминанта гибко устанавливается посредством саморегуляции организма, например, сильная жажда временно отключает остальные побуждения, пока сама не будет удовлетворена. Таким же образом гибко встраиваются в имеющуюся систему новообразования процесса развития: в результате конфликта кусание, жевание и питье надстраиваются поверх сосания, и гениталии утверждают себя как конечную цель сексуальности: генитальный оргазм становится итогом сексуального возбуждения. В развитии этих образований участвовали конфликтующие напряжения, но конфликты разрешили их - путем разрушения привычного, ассимиляции и новой конфигурации. Теперь предположим, что ситуация была блокирована: например, предположим, что примат генитальности не был жестко установлен из-за оральных незавершенных ситуаций, генитальных страхов, так называемых «регрессий», и так далее. И предположим, что все соперничающие тенденции вытащены наружу, в открытый контакт и открытый конфликт, с учетом объектных выборов, социального поведения, моральной вины - с одной стороны, и притягательности удовольствия - с другой. Не должен ли этот конфликт и сопровождающие его страдания и трудности быть средствами прихода к само-творящему решению? Такой конфликт является достаточно острым, поскольку очень многое должно быть разрушено; но нужно ли тормозить деструкцию? Если решение - примат генитальности - предопределено и исходит от терапевта (как это давно и квалифицированно предопределяла социальная самость пациента), многие страдания и опасности могут быть избегнуты; но решение будет намного более чуждым и, по этой причине, менее энергичным. Так что неразумно умерять конфликт или подавлять или истолковывать сильные противоборствующие тенденции, так как результатом этих усилий будет препятствование полному разрушению и ассимиляции, что обречет быть слабой и заведомо ущербной систему саморегуляции пациента.

И прежде всего мы должны помнить, что там, где противоборствующие стороны - естественные побуждения (агрессия, особые способности, сексуальные практики, которые фактически приносят удовольствие), они не могут быть редуцированы, можно только произвольно подавить их проявления, запугав или застыдив субъекта. Когда же все стороны осознанны и находятся в контакте, человек может принять свои собственный трудные решения; он уже не пациент. Есть надежда, что в этом случае затруднительные побуждения спонтанно найдут свою меру в новой конфигурации, при посредстве творческого приспособления и выздоравливающей саморегуляции организма.

Дата добавления: 2014-10-31