Статья Белкина. Обычаи и обыкновения. 43 страница

Собственно, как же нужно читать эту часть 3 статьи? На взгляд Белова, контекст принятия закона 1994 года вполне отчетливо указывает на то, что разработчики этого закона имели ввиду, что КС рассматривает вопросы права, а не политики. Противопоставление несколько другого рода, противопоставление не вопросов факта и права, как привыкли рассуждать юристы, а вопросов права и политики, т.к. КС до этого был активно вовлечен в политические отношения, память о них была сильна в тот момент, когда писали закон «О КС РФ», кроме того, вообще, КС по природе своей деятельности может в том или ином виде вторгаться в политический процесс. Чтобы это предотвратить, в закон подобное положение было включено.

То, что касается экспертов, это тоже любопытная фигура. В обычном процессе экспертиза не может проводиться по вопросам права. Любой вопрос, который относится к компетенции суда, не может быть предметом экспертизы. Эксперт в этом случае будет подменять собой суд, поэтому, конечно, эксперты не могут выражать свое мнение по вопросам права. Эксперты требуются в тех случаях, когда суду необходимы специальные знания в области науки, техники или ремесла. В КС все немного иначе. И экспертиза может быть по правовым вопросам, но общий принцип в этом случае соблюдается. Перед экспертами не должен ставиться вопрос о конституционности нормативного акта, потому что этот вопрос относится к компетенции КС. А вопросы, например, содержания отраслевого регулирования, особенностей практики применения закона, системное толкование отдельных НПА, оспариваемых в КС, это все может быть и часто выступает предметом экспертизы, которую дают специалисты для КС.

Поводом к рассмотрению дела в КС выступает обращение Обращение бывает 3 видов: запрос, жалоба, ходатайство. Ходатайство подается только по спорам о компетенции. Жалоба подается гражданами и юридическими лицами в порядке конкретного нормоконтроля, во всех остальных случаях – запросы. Повод – это именно то, что возбуждает производство, но не основание к рассмотрению дела.

В законе, и в решениях КС обычно указывается, что должно считаться поводом, а что - основанием для рассмотрения дела. Повод – формальное обстоятельство, основание – обстоятельство содержательное. Поводом является обращение, основанием является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о конституционности НПА, либо в ином вопросе, который входит в компетенцию КС.

В отношении обращения достаточно важен предмет обращения. Не хотелось бы углубляться в теорию процесса. По сути дела, как предмет обращения, в случае с КС, следует рассматривать ту часть нормы, которая рассматривается на конституционность. В тех случаях, когда речь идет о конкретном нормоконтроле, предметом обращения выступает не норма в целом, а только норма в той части, и норма в том смысле, в котором она была применена в конкретном деле. И это определяет предмет обращения.

Предмет обращения важен для того, чтобы КС мог объединить несколько обращений в одно производство, а если КС объединит обращение и вынесет по ним Постановление, то все те заявители, чьи обращения были объединены, они будут иметь право на пересмотр решений по их делам, в отличие от всех остальных.

Сама процедура рассмотрения дела в КС предполагает 3 главных стадии. И 1 стадией выступает принятие обращения к рассмотрению. Поскольку 99% обращений на этой стадии завершаются, о ней нужно поговорить подробнее.

Первое, на что обращает внимание ФКЗ О КС – это специальное полномочие Аппарата КС, точнее Секретариата КС, которое проводит предварительной изучение обращение. Полномочие секретариата по предварительному изучению обращения – это полномочие, которое, во-первых, сильно отличается de jure и de facto, во-вторых, носит необычный, эксклюзивный характер, для других судов эта практика не характерна. Чтобы Аппарат, хотя бы на первоначальной стадии, принимал решение о том, есть ли основания для рассмотрения дела – это неслыханная практика ни для каких других судов. Ни национальные суды, ни международные суды никогда не доверяют своему Аппарату, техническим службам рассмотрения вопроса о том, насколько допустимо то или иное обращение. В КС это особенность процесса. Надо сказать, что это особенность именно КС РФ. Это такая особенность, черта, институт, который и в других КС не слишком широко применяется. Есть нечто подобное в КС ФРГ, т.н. Третий Сенат – Сенат - коллегия научно-консультативная. Но окончательное решение принимают судьи.

Секретариат же КС РФ во многих решениях оценивает, имеет ли место в обращении какая-то конституционно-правовая проблема, заслуживающая рассмотрения дела судьями. Это несколько странно, работники Секретариата, которые, конечно, очень квалифицированные и хорошо подготовленные, опытные специалисты, они, тем не менее, не имеют того статуса, которые имеют судьи, и эта практика зачастую вызывает и теоретические, и, особенно, практические возражения, потому что, в этом отношении, Секретариат становится фильтром, который не допускает обращение до судей вообще.

Секретариат формально, по закону, должен оценить соблюдение формальных требований к обращению. Если требования к обращению соблюдены, значит, можно передать судьям на предварительное изучение поступившее обращение, и судьи уже будут принимать решение, следует ли принимать это обращение к рассмотрению, выносить Определение о возбуждении производства.

Однако в реальности решение о соблюдении формальных требований перерастает в оценку содержания обращений, потому что формальным требованием является, например, подача обращения в рамках компетенции КС, а это уже вопрос оценочный. И во многих случаях заявитель считает, что он ставит вопрос конституционного уровня, а Секретариат КС считает, что здесь вопрос лежит в плоскости оспаривания фактического решения, вынесенного судами общей юрисдикции или арбитражными судами, и, собственно, предмет для рассмотрения КС отсутствует.

Секретариат, конечно, с одной стороны, с организационной стороны, с практической стороны, вещь необходимая. Потому что в КС РФ поступает огромное количество жалоб, это количество несколько раз превосходит количество обращений, подаваемых в ФКС Германии (хотя у него компетенция немного шире), в этом отношении без Секретариата Суду было бы сложно существовать. Но Секретариат в некоторых ситуациях, принимая на себя полномочие по оценке допустимости того или иного обращения, он становиться блокирующим элементом, которое даже действительно содержательному обращению не позволяет дойти хотя бы до судей. Работники и руководство Секретариата говорят, что они стараются следовать презумпции того, что любое обращение должно быть передано судьям. В реальности, есть уже в литературе несколько публикаций, посвященных критике КС, где указывается на разные случаи, ситуации, в которых Секретариат отказывал с передаче обращений судьям, ссылаясь на то, что обращение не соответствует требованиям закона.

Формально можно требовать, чтобы дело все-таки было передано судьям. Но, как мы догадываемся, если даже заставить КС рассмотреть обращение – это не будет особо эффективно. В частности, потому что проект решения суда по тому же самому обращению будет писать Секретариат КС, он будет отстаивать ту позицию, которую он считает правильной. Учитывая, что при огромном количестве дел, рассматриваемых Судом, на некоторые Определения уходит несколько минут при рассмотрении всем составом суда, то позиция Секретариата во многих случаях оказывается решающей.

Конечно, Секретариат формально не обладает теми или иными полномочиями в рамках судопроизводства, но в реальности его функции, как наиболее точно было указано в статье Е.В. Тарибо (руководителя Управления конституционных основ публичного права Секретариата КС), он назвал Секретариат выполняющим квазисудебные функции, квазисудебные – что-то вроде близкое, что-то в рамках судопроизводства, что-то непосредственно имеющее отношение к движению дела в КС, но формально остающееся за рамками того процесса, который регламентирован законом. Секретариат иногда ведет переписку с заявителями, иногда эта переписка предполагает, что Секретариат несколько раз возвращает обращение, только с 3-4 раза признает, что в обращении поставлена какая-то проблема, сформулирована достаточно серьезная конституционная проблема, чтобы ее модно было передать на рассмотрение судей. При этом, письма Секретариата, они направляются от имени КС, Секретариат фактически представляет перед заявителем КС, то решение, которое принимает Секретариат – это фактически решение суда, и вопрос о соотношении тех формальных полномочий, которые Секретариату предоставлены и его реального значения в этой процедуре, в этом отношении очень сильно отличается.

Если секретариат пропускает обращение, там в самом Секретариате тоже есть несколько этапов рассмотрения. На 1 этапе отдел писем рассматривает формальные требования, соблюдение формальных требований, например, оплату государственной пошлины. И если не соблюдено такое формальное требование, то уже на этом, предварительном этапе, без рассмотрения по содержанию обращение возвращается заявителю.

Если все формальные (совсем формальные) требования соблюдены, то дело передается в одно из четырех отраслевых управлений секретариата КС: Управление конституционных основ публичного права, Управление конституционных основ частного права, Управление конституционных основ уголовной юстиции и Управление, которое имеет дело с вопросами социального обеспечения и защиту трудовых прав.

Уже содержательно обращение анализируется в этих Управлениях, именно Управления ведут переписку, указывая на то, что поставленный заявителем вопрос не относится к компетенции КС, или требует какого-то более подробного изложения, более тщательного указания на конституционно-правовую проблему.

Если секретариат почитал, что обращение соответствует требования закона, оно передается для предварительного изучения судье, которого определяет Председатель КС. Если судья считает, что обращение подлежит рассмотрению в КС, то этот судья пишет проект Определения о принятии обращения к рассмотрению. Если эта позиция судьи поддерживается всеми судьями, т.е. принимается в пленарном заседании, то в этом случае обращение считается принятым к рассмотрению, суд назначает судью-докладчика, судья-докладчик готовит материалы дела к последующему рассмотрению в КС. В этом случае возможны две процедуры – рассмотрение дела в заседании и рассмотрение по ст. 47¹.

2 стадия. Общая процедура, которая продолжает фигурировать как общее правило – процедура рассмотрения дела в порядке слушания дел с приглашением сторон, с выступлениями сторон и других участников дел, иногда приглашенных лиц. Эта главная процедура очень похожа на обычную судебную процедуру, где предполагается сначала доклад дела судьей-докладчиком, потом выступление заявителя, противостоящей заявителю стороны.

Собственно, в отличие от других видов судопроизводства, главная особенность рассмотрения дела в КС – краткость. Если в суде гражданские, а особенно уголовные дела могут рассматриваться неделями и даже месяцами, то дела в КС редко когда рассматриваются больше, чем несколько часов. Достаточно обозначить позиции, обсуждаются, в основном, вопросы права, вопросы юридической оценки оспариваемого НПА, и для того, чтобы дать характеристику, чтобы сформулировать основные позиции, много времени не требуется, обычно рассмотрение занимает 2-3 часа, после чего судьи удаляются в совещательную комнату, и совещаются там, тоже в отличие от судей общей юрисдикции, иногда несколько месяцев. Потому что, как раз там начинается основная работа, как раз там начинаются основные дискуссии между судьями, как раз там идее основная подготовка принимаемого решения. При этом, также как в других судах, сохраняется тайна совещательной комнат. Кто как голосовал за итоговое решение публике неизвестно. Единственное, что может стать известно – Особое мнение. Особое мнение у нас не принято делить на оппозиционное и поддерживающие (как в английской практике, в американской практике), у нас просто особое мнение, которое показывает, что судья не согласен с мнением большинства, а в чем именно, это уже только из текста самого особого мнения можно понять. Либо он не согласен вообще в принципе, с принятым решением, либо с отдельными элементами аргументации.

Кроме общей процедуры гласного рассмотрения дела в заседании суда, может быть и вторая процедура, процедура, предусмотренная сит. 47¹. – процедура письменного производства. Немного забегая вперед, Белов должен сказать, что закон о КС предусматривает такое правило, что если КС признал неконституционным какое-то положение закона, то автоматически утрачивают силу все акты, основанные на положении, признанном неконституционным, а также акты, воспроизводящие это положение.

Из этой короткой нормы вытекает очень много разного рода последствий, часть последствий связана с универсализацией правовой позиции КС, о чем речь позже. Часть последствий связана с распределением компетенций между КС и другими судами в части тиражирования правовой позиции, а часть проблем связана с производством в самом КС, в частности, с новой процедурой, появившейся в феврале 2011 года, с процедурой по ст. 47¹. Она применяется не слишком часто, буквально несколько десятков дел рассматривались по этой процедуре за прошедшие два года, смысл ее в следующем: если ранее КСом была высказана правовая позиция, которая должна быть лишь воспроизведена вновь, то не требуется открытого гласного слушания дел, достаточно получить отзывы всех лиц, участвующих в деле. Буквально, как только появилась эта процедура, почти сразу стало понятно ее, изначально присутствующая в ней, природой этой процедуры заложенная особенность, которая сильно ограничивает применение такой процедуры. Если Суд принимает решение о том, что он применяет эту процедуру, то, тем самым, он уже косвенно предопределяет итоговый вывод. Если он применяет процедуру ст. 47¹, значит, он заранее признает, что есть правовая позиция, которая подлежит применению в этом случае. Раз подлежит применению правовая позиция, значит, почти наверняка Суд применит эту позицию, признает НПА неконституционным. В результате представитель Президента, или другие представители государственных органов в КС, обычно возражают против применения письменной процедуры в тех случаях, когда они рассчитывают бороться за конституционность закона. Фактически письменная процедура оказывается применимой в ограниченных случаях, в связи с этим она, собственно, особого распространения не получает. При этом, последствия решения, принимаемого в такой процедуре, они аналогичны принятию Постановления КС, т.е. итогом принимается не Определение, а именно Постановление КС, и применив ранее высказанную правовую позицию, своим Постановлением КС признает неконституционном, фактически отменяет новый НПА, конституционность которого ранее не рассматривалась.

3 стадия. Соответственно, завершается все определенным решением, чаще всего итог решения – это Постановление КС. Чаще всего, сама процедура предполагает, что итоговое решение – Постановление. И только в определенных случаях, если уже в ходе рассмотрения, что бывает очень редко, если в ходе рассмотрения дела Суд придет к выводу, что дело не надо было принимать к рассмотрению, то в этом случае он может вынести Определение и прекратить производство по делу (таких случаев было 2-3 за всю историю существования КС).

Если уж дело попало в производство, то оно закончится Постановлением. Постановлением либо в пользу признания неконституционным, либо в пользу подтверждения конституционности.

Собственно, один из главных вопросов, которые мы должны обсудить в рамках этой темы – решения КС. Про решения КС написано очень много, в основном, в 90-е гг., после появления КС, в литературе велись активные дискуссии относительно того, что же представляют собой его решения. И Белов бы сказал, что наша доктрина КП продемонстрировала в этом вопросе, во-первых, абсолютное незнание мировой практики и мировой доктрины конституционного контроля, во-вторых, чрезвычайную негибкость.

Все дискуссии, которые касались особенностей решения КС, они по сути сводились к тому, в какой именно из известных нам типов правовых актов можно «засунуть» решения КС.

На самом деле, решения КС плохо помещаются во все ранее известные классификации. До появления КС отечественная доктрина знала по сути дела 2 типа правовых актов: акты правотворчества и акты правоприменения. Они принципиально друг от друга отличались, причем, отличались по разным параметрам, в т.ч. по внешней форме, по содержанию, по тем полномочиям, которые имел орган, издающий эти акты, по тем полномочиям, которые реализовывались в процессе издания этих актов. Собственно, по самим органам, какое место правотворческие и правоприменительные органы занимают в общей системе органов государственной власти.

Решения судов традиционно признавались актами правоприменительными, потому что решения всех судов, кроме КС – это акты правоприменительные. Суть решения любого суда заключается в том, что суд применяет действующие НПА в конкретной ситуации. Он дает квалификацию определенного правоотношения, принимает решение о правах и обязанностях конкретных лиц, применяет абстрактные правила в конкретной ситуации.

Правотворческий орган устанавливает новые нормы. При этом к числу особенностей правотворческих актов обычно относилось и относится с т.з. формы этих актов отсутствие необходимости как-либо объяснять и мотивировать эти решения. Законодатель посчитал, что будет так, он так написал в законе и никому ничего объяснять не обязан.

Решения КС оказались ни тем и не другим. Они стали совмещать в себе свойства, особенности, характерные черты и правоприменительного, и правотворческого акта. От правоприменительного акта в решениях КС присутствовало, как минимум, форма – форма, характерная именно для судебного решения: вводная, описательная, мотивировочная и резолютивная часть, самая главная – мотивировочная. Суд объясняет, почему закон неконституционный.

Вопрос, на самом деле, зачем нужна мотивировочная часть, он не так прост, как может показаться на первый взгляд. Наверное, отчасти, просто – символ традиции. Судебное решение должно содержать мотивировку. Зачем содержит мотивировку решение КС? Могут быть разные объяснения. Для решения суда общей юрисдикции или арбитражного суда демонстрируются доводы, основания, в первую очередь, оценка доказательств, которая позволила сделать итоговый вывод для того чтобы 2 инстанция могла оценить обоснованность сделанных выводов. У КС нет 2 инстанции, он никому ничего не должен доказывать, он не должен доказывать, что его решения правильные, потому что оно априори так есть. Но, при этом, отчасти, в силу традиции сохранилась форма, которая может считаться необходимой в случае с КС как некий институт убеждения всех правоприменительных органов, законодателя, в том, что КС делает действительно обоснованный, а не произвольный вывод. КС, в отличие от законодателя, не может принимать решения так, как ему заблагорассудится. У него должны быть приведены достаточные доводы, аргументы в пользу принимаемого решения.

Но, при этом, вывод очень похож на тот вывод, который делает законодатель, но только со знаком минут. Эта характеристика, т.н. характеристика КС как «негативного законодателя», она получила широкое распространение в отечественной литературе. Многие писали о том, что КС по сути дела осуществляет правотворчество только со знаком минус. Многие решения КС были для этого достаточными доказательствами, потому что КС имеет дело с очень сложной материей, с принципами Конституции. Конституционные принципы чрезвычайно абстрактны, они требуют определенного и навыка, и определенного контекста их толкования, они требуют определенной квалификации, которой обладают, естественно, далеко не все практикующие юристы. КС, иногда толкуя конституционные принципы, делает выводы совершенно неожиданные для неквалифицированного и неподготовленного читателя его решений. Из-за этого, часто возникает вопрос, почему КС именно такое решение принял, просто потому что он так захотел? Просто потому что он решил, что можно именно так истолковать норму Конституции? Во многих решениях КС отсутствует последовательность и предсказуемость, вытекающая из большей определенности нормативных актов, применяемых другими правоприменительными органами. Соответственно, решения КС для многих оказываются почти произвольным толкованием. Подвести мотивировку можно, как мы понимаем, при должной сноровке под любое решение, именно так многие и оценивают практику КС.

То, что КС пытается следовать неким сложившимся в доктрине, в теории представлениям о конституционных принципах, сопоставлять понимание этих принципов с нормами международного права, это для многих остается, как минимум, не очень понятным.

Соответственно, те выводы, которые делает КС в отношении неконституционности закона для многих выглядит абсолютно произвольными решениями, принимаемыми по усмотрению самого КС. И для того чтобы убедить, что это не совсем так, а если и стараться, то совсем не так, КС вынужден излагать мотивировку своего решения. Практические последствия изложения мотивировки, объяснение причин, мотивов и оснований, которыми руководствуется КС, они помогают лучше понять, что же именно решил КС. Как именно, например, он истолковал положения Конституции. Это очень полезно для оценки в будущем подобных же ситуаций, для понимания содержания, смысла конституционных норм, для их последующего толкования и восприятия.

Соответственно, мотивировочная часть оказалась по разным причинам необходима КСу, но поскольку решение КС не совсем похоже на решение других судов, на решение других правоприменительных органов, то две основных позиции, сформулированные в отечественной литературе в 90-е гг., сошлись на главной проблеме - являются ли решении КС источником права?

При желании, можно порассуждать о том, что такое источник права, как можно понимать источник права, обязательно ли источник права должен быть результатом правотворчекой деятельности, каковы формы этого правотворчества.

Дискуссии в отечественной литературе велись на более примитивные темы, одни говорили: решение КС, оно применяет положение Конституции, значит, оно правоприменительное. Другие говорили, решение КС меняет содержание НПА, значит, как и любые другие акты, вносящие изменения в нормативное регулирование – это акты нормативные. Собственно, спор этот ничем не закончился, потому что каждый остался при своем мнении. Пи этом, те, кто пытался решения КС оценить как нормотворческие акты, они совершали еще одну ошибку. Многие пытались назвать решения КС прецедентом. Под определенным углом зрения решения КС действительно прецедент. Собственно, та норма закона о КС, норма о том, что аналогичные признанные неконституционными акты также утрачивают силу, по сути дела, позволяет распространить ранее высказанную позицию КС на новые ситуации, это в каком-то смысле создание прецедента, но это не прецедент в том классическом смысле, в том смысле, в которым теория права обычно оценивает прецедент как источник права, это не прецедент рассмотрения какого-то правоотношения, ввиду отсутствия полной нормы создание нового регулирования, исходя из особенностей конкретного дела.

Именно этого в решениях КС нет, кроме того, когда мы в начале этой темы обсуждали разные модели судебной охраны конституции, конституционного контроля, мы говорили о том, что кельзеновская модель и появилась потому, что в тех странах, где она понадобилась, не существовало прецедента, не существовало прецедентного права, все прецедентные механизмы не работали, поэтому потребовалось принятие решения об учреждении КС как особого суда, не как обычный суд действует КС, он находится на особом положении, у него специальные полномочия, специальная компетенция, особая процедура и особый характер решений.

То объяснение, которое Белов может предложить: Решения КС – это самостоятельное правовое явление, которое не может быть отнесено к известным ранее классификациям НПА, потому что в нем действительно сочетаются определенные элементы как акта правотворческого, так и акта правоприменительного решения.

Сама природа КС настолько особенна, настолько специфична, настолько КС отличается от других судов, а его решения от любых других судебных актов, в т.ч. судебного прецедента, что его вряд ли можно отнести к какому-либо уже известному типу правовых актов. Соответственно, решения КС – это отдельная, особая история.

При этом, то, что касается самих решений, то мы можем увидеть, что они отличаются по своей форме, в смысле - по видам, они отличаются по характеру тех вопросов, которые в них разрешены. Они отличаются по многим параметрам содержания юридического. Давая такую общую характеристику, мы говорим о самых значимых решениях – о Постановлениях.

Есть еще Заключения, но Заключения – это совершенно не актуально, потому что заключение выносится исключительно в случаях, когда КС оценивает соблюдения процедуры выдвижения импичмента против Президента, во всех остальных случаях КС выносит или Постановления, или Определения.

Итоговые решения должны называться Постановлениями.

Определения, в этом отношении, когда создавался закон о КС, то старались следовать в целом тем представлениям о судебных решениях вообще, о судебных процедурах вообще, собственно, в судах общей юрисдикции тоже самое - Определение – процессуальный документ, это документ, в котором оформляется решение по процессуальному вопросу.

В КС так и задумывалось, но получилось несколько иначе, потому что Определения, которые выносились с отказом в рассмотрении дела в КС, они оказались совершенно особенными и во многих случаях занимающими место итоговых актов КС. Эти Определения, во-первых, они породили определенный конфликт компетенции КС с другими судами. Во-вторых, они вызвали раздражение многих правоприменительных органов и законодателя, исходя из того, что КС использовал ненадлежащую форму для принятия решения по вопросам, которые входят в его компетенцию, но должны решаться иначе по процессуальной форме.

Первая проблема – проблема столкновений с компетенцией других судов – главным образом касалась Определений, которые никак специально не обозначались, но их можно отличить от других Определенный определенными словесными формулами, используемыми КС, в частности, такой словесной формулой может быть то, что КС или в мотивировочной, или в резолютивной части указывает на неправильное толкование примененного в конкретном деле НПА судом или иным правоприментельным органом.

Представим себе гражданина, который участвовал в каком-то судебной разбирательстве в суде общей юрисдикции, получил решение суда, решение суда, по его мнению, настолько несправедливо, настолько неконституционно, что явно оно должно быть признанно неконституционным. Но, при этом, для гражданина еще и достаточно очевидно, что суд неправильно применил закон. Закон, который должен был быть применен в конкретном деле, он был судом или истолкован неправильно, или применен не тот закон. В общем, была совершена ошибка в применении материального права. Гражданин будет обжаловать это решение суда в системе суда общей юрисдикции. Сначала он подаст во 2 инстанцию, если не получится – кассация, если не получится, то надзор. В итоге, гражданин может получить на всех этажах судебной системы подтверждение того, что это решение правильно, хотя и с т.з. здравого смысла, и с т.з. всех способов толкования закон был истолкован неверно. Гражданин с этим решением суда приходит в КС. И КС, увидев эту ситуацию, оказывается в сложном положении, с одной стороны, он видит, что в конкретном деле закон применен неконстиутцинно, т.е. последствия, к которым привело именно такое применение закона, оно явно нарушает конституционные права гражданина, но при этом КС видит, что проблема не в норме, что норма сама по себе подобных последствий не предусматривает, и что суд общей юрисдикции, пусть даже в трёх инстанциях, но он ошибся, он применил закон неправильно. КС в этом случае не может принять никакого решения, т.е. он гражданину ничем помочь не может. Потому что в его компетенцию не входит пересмотр судебных решений, в отличие от ФКС Германии, КС РФ оценивает только конституционность нормы. А такая оценка не позволяет оценивать конкретные условия конкретного применения закона. Соответственно, КС начинает изучать все материалы дела, начинает изучать практику, видит, что в других то решениях суды нормально, правильно применяют этот закон, и никакого массового нарушения прав нет. Что в этом случае делает КС? КС выносит Определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина, ссылаясь на то, что закон в его деле был применен неправильно, делает запятую, и дальше пишет, но пересмотр конкретного решения к компетенции КС не относится. Гражданин, получив решение на красивом бланке, с Гербом РФ, с надписью «Конституционный Суд Российской Федерации» берет это решение и идет в суд общей юрисдикции, говорит: видите, даже КС считает, что вы неправильно применили закон. Какая реакция в судах общей юрисдикции? А причем здесь КС? Мы применяем закон, это наше полномочие, это наша компетенция, почему КС указывает нам, как мы должны толковать закон? Это мнение КС, может оставить его при себе. Такие Определения, естественно, ничего кроме раздражения в судах общей юрисдикции, в арбитражных судах по сути дела не порождают. КС вроде стремится помочь гражданам, одновременно оставаясь в пределах своих полномочий, но, при этом, результат, тот эффект, который производит его решение, скорее, обратный. И последствий в виде исправления ситуации и восстановления прав гражданина точно не возникает.

Дата добавления: 2014-11-09