Введение. Благоустроенное войско составляет защиту государств, ограду священных алтарей и царских престолов, составляет главную силу народа

ЧАСТЬ 2

ВОЕННОЕ КРАСНОРЕЧИЕ

Благоустроенное войско составляет защиту государств, ограду священных алтарей и царских престолов, составляет главную силу народа, охраняющую его от внешних врагов и внутреннее благосостояние его утверждающую. Но сия сила страшна для врагов, надежна для правительства и граждан только тогда, когда нравственный дух оживляет воинов и соединяет их чувствованием любви к отечественной стране, к ее вере и законам. Войско, неодушевленное сею нравственною силою, есть слабая опора государств, есть чуждая и самая тягостная часть в общественном здании; оно, как видим из истории, лишась сей внутренней жизни, превращается в буйную толпу преторианцев, янычар и стрельцов.

Нравственный дух, оживлявший войска всех благоустроенных государств, различался по различию причин, воспламенявших оный. Страна, вера, правительство, законы – вот обыкновенные и общие причины чувствований и деяний всякого народа, движимого нравственными побуждениями! Сие‑то различие стран, вер, законов, правительств было причиной различия нравственных чувствований, одушевлявших сердца воинов. Спартанцы умирают под тучею стрел персидских, повинуясь строгим законам Спарты; римляне жертвуют жизнию, упоенные мечтой народного величия и всемирного владычества. В наше время французы-революционисты, увлеченные ложными понятиями равенства, явили удивительный пример мужества и доказали свыше сколь опасна нравственная сила народа, когда она не основана на вечных законах того, кем цари царствуют и сильные пишут правду. Нравственное чувствование, всегда одушевлявшее россиян, была пламенная любовь к Отечественной стране и ее государям. «Не посрамим земли Русской! – говорит Святослав своим малочисленным воинам пред сражением с многочисленными воинами пред сражением с многочисленными греками. – Ляжем здесь костьми, ибо для мертвых нет срама, естьли ж побежим, посрамим себя. Станем крепко, а я пойду пред вами. Когда глава моя ляжет, тогда делайте, что хотите». Воины отвечают ему: «Где слава твоя ляжет, там и мы головы свои положим». Вот истинный язык любви к отечеству и государю, одушевлявший сердца русских воинов еще во времена возникающего Отечества нашего, во времена языческой России!

С распространением христианской веры в Отечестве нашем и с ускорением спасительных ее правил новое чувство одушевило сердца русских воинов. Ревность к вере слилась с любовию к Отечеству и Государю и увеличила нравственную силу русского героизма. Бедствия, постигшие Россию, служили новою пищею благочестивой ревности к вере. Притеснения врагов: печенегов, половцев, татар, немцев, поляков, шведов, возбудив ненависть, отдалили сердца Россиян от всего иноземного и сосредоточили, так сказать, чувствования их в отечественной вере. Ревность к благочестию особенно возрастает и укрепляется гонениями и бедами; подобно как высокий кедр простирает тем далее в глубину корни, чем сильнее колеблется и потрясается бурями.

Счастливые успехи оружия, непрерывные победы в течение двухсот лет возродили в сердцах россиян новое, или лучше сказать, прежнее чувство, чувство народного достоинства. Оно воодушевляло российских воинов еще в первые счастливые времена монархии, когда они, победив окрестные народы, простерли страх своего оружия в недра греческой империи, но сие чувство скоро было подавлено тягостию бедствий Отечества нашего. Междоусобие князей распространило всеобщее уныние, а иго татар унизило дух народа. С зарею славы возродилось, говорю, вновь чувство народного достоинства, и последняя брань, доказавшая свету доблести россиян, оставила бессмертные воспоминания, услаждающие сердце и возвышающие душу. Вот четыре нравственные свойства, отличающие русских воинов: ревность к вере, любовь к Отечеству, преданность к государям и высокое чувство народного достоинства!

Знаменитые полководцы, постигая всю важность нравственных сил человека, старались узнать наклонности войска, предводительствуемого ими, дабы в нужных случаях, пользуясь сими сердечными пружинами, побудить его к исполнению своих предприятий. Они всегда старались говорить со своими воинами языком сердца. От героев Гомера до витязей последней брани народов, все полководцы воспламеняли своих сподвижников убеждениями, основанными на их нравственных склонностях. Голос военного красноречия всегда потрясал те струны сердца, которые самою природою были, так сказать, напряжены для ударения.

По различию времени военное красноречие было различно. Оно имело особливо три отличительные свойства в древние времена, средние и новые.

Отличительными и постоянными чувствованиями российских воинов всегда были ревность к вере, любовь к государю, привязанность к отечеству и народное честолюбие[13]. Сии чувствования возбудить желал российский герой Петр Великий пред Полтавским сражением в предводительствуемом от него войске; он говорил: «Воины! се пришел час, который должен решить судьбу Отечества; и вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за Отечество, за православную нашу веру и церковь! Не должна вас также смущать слава неприятеля, яко непобедимого, которую ложну быти вы сами победами своими над ним неоднократно доказали. Имейте в сражении пред очами вашими правду и Бога, поборающего по вас; на того единого, яко всесильного во бранях, уповайте, а о Петре ведайте, что ему жизнь его недорога: только бы жила Россия, благочестие, слава и благосостояние ея».<… >

Глава I

О разделении правил, содержащихся в сей части

Человек помощию слова объясняет другим внутренние действия души своей: понятия и чувствования; объясняет предметы вещественные или умозрительные. Следовательно, речь есть собеседование одного лица с другим о чем‑либо третьем. Итак, правила, касающиеся до сочинений, употребляемых в общежитии, могут относиться или к писателю как лицу говорящему; или к слушателю как лицу, составляющему цель речи; или к самому слову, рассматриваемому по сущности его содержания. На сем разделении основан порядок следующих правил военного красноречия.

Глава II О качествах военного витии

Речь можно назвать выражением внутренних совершенств говорящего или пишущего, отголоском его ума и сердца. Чем совершеннее душевные способности писателя, тем речь его может быть красивее.

Душевные совершенства суть двоякие: врожденные и приобретенные.

Врожденные совершенства суть те способности, коими природа одарила некоторых людей преимущественно перед другими. Люди получают от природы различные дарования и в различной степени, отсель одни бывают способнее к одному званию, другие к другому. Рожденные к военному званию должны преимущественно перед другими отличаться многими душевными доблестями. Особливо необходимы для военного человека основательность и быстрота ума, твердость и благородство духа.

Природная основательность ума нужна военному человеку, во-первых, для приобретения сведений в науках, необходимых его званию и требующих глубокого размышления; во-вторых, для благоразумного устройства и управления тех частей, которые вверяются ему высшею властию во время войны или мира.<… >

Быстрота ума особливо нужна в решительные минуты военных действий. Основательность ума требует времени для размышления; быстрота не терпит медления. Нужен один взгляд, нужна одна минута, дабы человеку с быстрым умом решить действие и увенчаться успехом. Истории великих полководцев исполнены подобными примерами. Иногда одно их острое слово, остроумный и нечаянный оборот решали судьбу сражений.<… >

Твердость духа есть внутренняя сила человека, противоборствующая великим и по-видимому непреодолимым препятствиям. Она часто возрастает с невозможностию победить трудности и к удивлению нашему нередко побеждает оные. Трудное поприще воина, исполненное опасных подвигов, требует, так сказать, на каждом шаге сей доблести душевной; и в ком нет твердости духа, тот по форме только, а не по душе воин.

Одно из отличительных свойств твердого духа есть постоянное терпение. Сие качество нужно воину не только во время трудных походов, во время продолжительных осад и в других несчастных случаях, но и в мирное время. Войско, теряющее навык терпения, теряет постепенно и другие воинские доблести: примером сему может служить войско Аннибала, вкусившее сладости покоя в Капуе. Девизом военного человека должно быть самоотвержение.

Второе отличие твердости военного духа есть безусловное повиновение. Великодушный воин возвышается свободою доброй воли своей выше всякого принуждения, коего рабами делаются одни только малодушные и строптивые.<… >

Благородные чувствования возвышают истинного воина над людьми других состояний. Люди прочих состояний, по свойству и кругу действий своих, имеют более или менее случаев предаваться себялюбию. Сей порок, сосредоточивающий нравственные деяния человека в круге личности, обыкновенно стесняет мысли и чувствования наши: напротив того, истинный воин, решившийся жертвовать жизнию Отечеству, расширяет свое сердце любовию ко всему отечественному, переносится мыслию бессмертия в поздое (так у автора. – А. В.) потомство; и, таким образом, с пространством и наличием предмета возвышается и мыслям и чувствованиями.

Благородное и высокое чувствование, которым многие военные люди особенно отличаются, есть храбрость. Сия доблесть, без которой воин должен стыдится своего имени, часто не привлекает к себе должного уважения и удивления. Причиною сего равнодушия может быть, во-первых, то, что храбрость есть общая добродетель всех честных воинов; во-вторых, то, что она проистекает иногда не от нравственных побуждений, но от физической пылкости характера; в-третьих, то, что она бывает нередко нуждою.

Мужество почитается доблестию, высшею храбрости. Храбрость бывает иногда, как сказано, действием воспламенения; но мужество требует основательности ума, твердости духа и высокости чувствований. Храбрость похвальна в подчиненном воине, но мужество необходимо для полководца. Храбрость пользуется настоящею минутою для победы, но мужество часто прибегает к терпению, ожидает удобного и верного времени для успеха.

К благородным чувствованиям, отличающим истинного воина, можно отнести прямодушие и бескорыстие.

Прямодушием воина я называю ту откровенность сердца, которая ничего не таит, не имея никакой постыдной причины скрывать мысли и чувствования. Кто решается жертвовать отечеству жизнию, благом, превышающим всю цену благ земных, тот не должен и не может желать другой награды за сию великую жертву, кроме бессмертной славы.<… >

Корыстолюбие совершенно противно нравственному назначению воина. Не собирать добычи, не обогащаться цель его. Защищать отечество, охранять личную безопасность и собственность граждан, блюсти права человечества, ополчаясь против нарушающих оные, быть совершенно бескорыстным исполнителем своего долга – вот обязанности воина! Но естьли, пользуясь правом победы или силою оружия, он нарушает святость личности или собственности, то он унижается до хищника и грабителя. Военное звание святится одною чистотою намерений.

К приобретенным совершенствам, украшающим воина, можно отнести науки и опытность.

Словесность, способствующая более других наук к образованию ума и сердца, необходима для военного человека. Она доставит ему многие сведения, полезные в разных обстоятельствах жизни, откроет многие пути к употреблению своих познаний на общую пользу, облегчит средства действовать на умы подчиненных благоразумным советом слова. Но должно признаться, что словесность нужна воину не в таком обширном круге, в каком она необходима для ученого человека или для гражданского оратора. Правильность, ясность, краткость, сила – вот качества слога, удовлетворяющие цели военных сочинений.<… >

Глава III

Дата добавления: 2014-11-26