Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Философы с большой дороги 7 страница




засветил мне по физиономии кулаком, но я был счастлив получать тычки, пока

Юбер давал прикурить двум другим. Один, истошно завывая, осел, когда Юбер на

пробу ткнул его в бедро перочинным ножом и случайно перебил артерию (они

даже не удосужились толком его обыскать!). Второй получил два пальца в

глаза. Пальцы проникли значительно дальше цинновой связки [она же -

ресничный поясок (анат.)], чем это рекомендуется окулистами. Плюс зубы Юбера

впились бедняге в шею. Что касается моего противника, то после того, как был

сломан его нос, он вместе со своими ничего не помнящими от боли компаньонами

подвергся терпеливому внушению со стороны Юппа. Внушение осуществлялось

посредством Юпповых ботинок и на какое-то время должно было заставить этих

громил держаться от Монпелье подальше.

- Зарубите себе на носу: я сидел с теми, кто схлопотал пожизненное! -

приговаривал Юпп. Жаль, его напоминания обречены были пропасть втуне.

Даже в лучшие моменты своей жизни Юбер выглядел не лучшим образом. Но

сейчас - сейчас он был похож на призрак: на лице - следы кровавой бани,

грудь клокочет от ярости. Он мог бы служить наглядным примером того, что в

боях без правил побеждает тот, кто зашел дальше по пути берсерка.

Он помог мне подняться на ноги. Бармен в это время, вытянув в нашу

сторону руку, картинным жестом представлял победителя. Взглянув на свое

отражение в зеркале, я обратил внимание на то, что у меня вовсе нет синяка

под глазом. Синяком было мое лицо в целом. Стоял я, согнувшись пополам:

выпрямиться я просто не мог. А пол - он выглядел столь призывно!

- Я же предупреждал их! - кипятился Юбер. - Он надул меня! Вот почему

все так вышло. Проданный им пистолет?! Он был сломан! Он сам мне об этом

сказал, когда я пришел покупать патроны. - Заметив, что бармен стоит все в

той же позе, Юбер бросил ему мятую пачку денег.

Бить и получать удары - весьма утомительная работа. Поэтому мы покинули

заведение, оставив прочих посетителей выяснять, следы чьей именно крови

заляпали пол в том или ином месте.

 

?????????????????????????

 

- Расскажи мне лишь самое главное, - просил Юбер вновь и вновь.

Утверждается, что на овладение философией уходят годы и эти годы

необходимо провести под сенью университета, - как бы иначе наша братия

зарабатывала себе на жизнь? Однако разве все, что утверждается, - правда?

Право слово, если вы и впрямь нечто знаете, вы должны уметь изложить это

знание на листке размером с ценник на распродаже так, что это станет

доступно пониманию младенца.

С гуманной точки зрения данное деяние можно охарактеризовать как:

основные положения философии под редакцией Эдди; наставления Эдди; жемчужины

мысли для беглого ознакомления.

С негуманной точки зрения это: рождественская благотворительная раздача

печенья, кормление дебилов с ложки, изготовление интеллектуального кича в

компактном исполнении.

Мне вдруг пришло в голову, что, учитывая современные требования к

досугу, издание «Горячей десятки философских афоризмов» могло бы

быть весьма прибыльным начинанием. Я сел и нацарапал несколько наиболее

ярких постулатов:

1. «Hoc Zenon dixit»: tu quid? [«Сие сказал

Зенон». А что сказал ты?] (Сенека).

2. On ne saurait rien imaginer de si étrange et si peu croyable, qu'il

n'ait été dit par quelqu'un des philosophes [Что бы странное или невероятное

ни предложило нам воображение, это уже было сказано кем-нибудь из философов]

(Декарт).

3....kai pant einai alhqh [...и все - истинно] (Протагор).

4. Stupid bin ich immer geweßen [Я всегда был глуп] (Гаман).

5. Skeptomai [Я сомневаюсь] (Секст Эмпирик).

6. В зените славы Фемистокл проехал по Афинской агоре на квадриге,

влекомой четырьмя шлюхами.

7. Wenn ich nicht das Alchemisten-Kunststück erfinde, auch aus diesem -

Kothe Gold zu machen, so bin ich verloren [Если я не изобретаю алхимический

трюк, позволяющий делать золото даже из этого дерьма, - я проиграл] (Ницше).

8. Я обедаю, играю в триктрак, беседую с друзьями и радуюсь их

обществу; а когда через три-четыре часа от развлечений я возвращаюсь к моим

размышлениям, они кажутся столь холодными, вымученными и нелепыми, что я не

способен найти в своем сердце желания продолжать их дальше (Хьюм).

9. Infirmi animi est pati non posse divitias [Слабый духом не способен

вынести богатства] (Сенека).

10. Поступки, совершенные нами в прошлом, - о многих ли из них

сохранили мы память? (Хьюм).

11. Господь всесведущ (Ибн Халдан).

12. Secundum naturam vivere [Жить в соответствии с природой] (Сенека).

13. Si fallor, sum [Если я ошибаюсь - я есмь] (Бл. Августин).

14. La lecture de tous les bons livres est comme une conversation avec

les plus honnêtes gens des siècles passés. [Чтение хороших книг подобно

беседе с самыми достойными людьми минувших столетий] (Декарт).

15. Impera et dic, quod memoriae tradatur [Приказывай и говори то, что

останется в памяти] (Сенека).

Вот моя подборка. Лишнее я отсеял. Забавно, как часто мелькает в моем

списке имя Сенеки. Как мыслитель, он был равен нулю - потерпел полное

фиаско, когда Схватка Умов развернулась на новом фронте, - но ведь нельзя не

признать: как комментатору и торговцу идеями, ему нет равных.

1. Данный афоризм, бесспорно, должен занимать первое место. Это -

максима максим. «Это сказано Зеноном? Но что сказано тобой?» Вы

можете долго и дотошно выяснять, которого из Зенонов Сенека имел в виду, но

поставленный им вопрос, несомненно, схватывает самую суть нашего дела. В

философии, как в спорте, важна не эрудиция, а участие в забеге мыслителей.

Все эти древние тяжеловесы мысли, выжимавшие неподъемный груз, - нам следует

не восхищаться ими, а пытаться повторить их рекорд, на их достижениях

попробовать собственные мозговые силенки. Иначе от афоризмов великих людей

проку не больше, чем от гантелей, которые купили и задвинули под кровать.

4. Я есть сама глупость: обязательный комплекс упражнений по Сократу,

на манеже Гаман (перед нами еще и напоминание о том, что никакой интеллект и

образование не защитят вас от глупости); если только вам не выпало счастье

стать разносчиком высокомерного вздора и ежедневных банальностей, искусно

возвеличенных Бл. Августином (см. пункт 13: И если я сплю с бегемотихой, я

существую); позже старик Рене [Декарт: Cogito ergo sum. - Я мыслю,

следовательно - существую (лат.)] сжал это высказывание до еще более изящной

формулы, которая стала одним из самых популярных одностиший. Одностишие -

это именно то, что надо. Потомство будет читать лишь то, что способно

уместиться на подставке для пива. Необходимы хлесткие фразы. Даешь лозунги

для футболок!

12. Жить в соответствии с природой. Вечный хит. Вы слышите его повсюду.

Проблема заключается в одном - выяснить, что такое природа. Попросите

кого-нибудь просветить вас на этот счет - только не забудьте ему заплатить.

К вашим услугам - огромный массив высказываний на все случаи жизни,

авторство принадлежит множеству лиц, от великих людей до мошенников, всех

национальностей. Заметим, что Сенека, как то свойственно всем древним,

склонен прописывать в качестве лекарства панацею. В одном флаконе вам

предлагают все разом: сделать из вас настоящего человека; заставить забыть о

том, что жизнь - страдание; и вернуть вкус к этой самой жизни. Сколь

противоположно это подходу старины Людвига [Людвиг Витгенштейн], когда

понимание - не что иное, как результат прояснения значения.

11. Господь всесведущ. Этот лозунг никогда не теряет расхожей

популярности. Употребленный к месту, позволяет избежать сожжения на костре,

побиения камнями, расстрела из автоматического оружия - если только вам не

выпало жить в обществе, где клирики заняты исключительно социальными

проблемами. Это высказывание должно бы цитироваться в паре с другим:

«Audacter deum roga» [Смело проси Бога] - Сенека. Беззастенчивый

призыв к Богу - ход, отнюдь не запретный для моих собратьев по цеху, по сути

- это наше последнее убежище. В нашем деле забавно то, что, несмотря на

власть рационализма, всю эту шумиху вокруг необходимости опытного

доказательства чего бы то ни было и браваду разума, стоит обратиться к

истории философии, как тут же на каждом шагу вы столкнетесь с мистицизмом,

диаграммами иерархий умопостигаемых сущностей и блеющими ссылками на

авторитет неба, сопровождающими почти всякую попытку как-то прояснить

головоломную загадку нашего мироздания.

6. Фемистокл, разъезжающий по агоре в колеснице, запряженной

проститутками. Эта картинка не имеет к философии никакого отношения. Но

какова мысль!

 

 

Все еще Монпелье

 

 

Единственный совет, который я могу дать: если, еще толком не

проснувшись, вы купили газету и обнаружили на первой полосе свою фотографию,

снятую весьма профессионально, а рядом - текст, описывающий вас как одного

из главарей преступного мира и призывающий всех законопослушных граждан не

терять бдительности и поделиться любыми касающимися вас сведениями с

полицией, - единственный совет, который я могу вам дать: не бросайтесь

читать этот текст под ближайшим фонарным столбом (как то было сделано мной).

Не надо слишком бурно реагировать на публикации в местной печати.

Я просто не мог взять в толк, где они раздобыли мою фотографию. Снимок

был старым, и выглядел я на нем довольно эффектно (по моим меркам). Во

взгляде этого человека еще можно было различить претензию на то, что он

чего-нибудь добьется на избранном поприще. Я, казалось, еще подавал надежды.

Глядя на это лицо, никому бы не пришло в голову ляпнуть: этот тип? Да он же

ни на что не годится!

Вскоре я сообразил: передо мной - фотография, сделанная когда-то для

обложки книги. Издатели наконец с чувством глубокого удовлетворения передали

ее в руки закона.

 

 

ОТБРОШЕННОЕ ПРОШЛОЕ 1.1

 

 

Литературные игрища. Отрицательные стороны карьеры философа: от вас

ждут публикаций; вы приравнены к стопке исписанных вами листов, вы есть то,

что вами написано. Учтите: качество особо не повредит вашему тексту, но

важно не оно, а толщина издания. Ваш статус растет пропорционально росту

испачканных чернилами листов, которые служат вам пьедесталом.

Как-то в понедельник, возвозвозвратившись (возвести в степень) из

Кембриджа в Лондон, я обнаружил в почтовом ящике письмо. В письмо был вложен

издательский договор на книгу, посвященную истории мысли. Несколько

ошеломленный сим фактом, после ряда умозаключений я решил, что, видимо, на

одной из вечеринок я произвел на кого-то неизгладимое впечатление. (В ту

пору я массу времени тратил на то, что болтался по всяким вечеринкам,

изрядно болтая на этих сборищах.) Деньги, часть авансом (уф-ах-уф - гримаса

блаженства), - надо лишь поставить подпись. Сделка выглядела весьма

соблазнительно - своего рода компенсация за то, что тебя от души поимели в

этой жизни.

Однако вскоре выяснилось, что от моего пера, кроме подписи, уже

поставленной под договором, требуется еще и набросать сжатую панораму всех

битв, развертывавшихся на протяжении многовековой истории философии. Сущая

пустяковина...

Аванс за книгу был неестественно щедр. Выплаченная мне сумма вызвала у

моих коллег, во главе с Фелерстоуном, завистливую обиду, гревшую мне душу. Я

купил ящик Château Lafite урожая 1961 года - и выпил его за два дня (ирония

заключалась в том, что я вовсе не люблю Château Lafite; не уверен, что хоть

кто-то его действительно любит). Я распивал его в одиночестве, сидя или лежа

на полу. Я просто-напросто проссал эти деньги - большую часть их, заметим,

проссал через мой лучший костюм. Ибо я был вместилищем всех скорбей мира,

собранных в пределах одного тела, уже тогда весьма средних лет.

 

 

О пользе пьянства

 

 

Почему ты пьешь? Вопрос этот мне задавали неоднократно. Отвечу: потому

что (a) мне это нравится и (b), начав пить, трудно остановиться. Если у тебя

есть отдушина, подобная пьянству, тебе не приспичит среди ночи бежать в

магазин на углу в надежде купить там граммов двести смысла, пакетик панацеи,

банку «хеппи-энда». Наши обязательства, долги, проблемы держат

нас мертвой хваткой - поди-ка ее ослабь, - зато сколько послаблений можно

себе позволить, стоит лишь... Попробуйте-ка пройти сто ярдов, чтобы вам не

встретилась точка, где разрешение загадки Симурга предлагают распивочно и

навынос: к вашим услугам винные лавки, пабы, супермаркеты, рестораны. Все

развитие нашей цивилизации - не что иное, как тончайшая отстройка связей,

обеспечивающих производство и распределение спиртного.

 

 

Бездонный ящик пуст

 

 

Две тысячи пятьсот семьдесят девять лет - а отсчет продолжается. Весьма

солидный промежуток времени - если провести его без выпивки или ожидая

автобуса на остановке, но для планеты - сущая ерунда, его даже мгновением

трудно назвать. Две тысячи пятьсот семьдесят девять лет - это даже не

Вавилонский великий год [так называемый Вавилонский сарос - период в 3600

лет], срок, через который повторяется цикл солнечных и лунных затмений. За

точку отсчета я взял 585 год до н.э., когда Фалес предсказал ионийцам

затмение.

Фалес, житель города Милета, что на ионийском побережье, был первым,

сдававшим карты, которыми мы играем до сих пор. Он был первым из философов -

людей, которые в отличие от прочих мыслят системно. Заметим - первым,

насколько то известно потомкам. Естественно, свои идеи он почерпнул у

кого-то еще (а как иначе можно в нашем деле воспарить и не преткнуться о

землю?), однако на этот счет нет никаких свидетельств. Что бы там ни

измыслили египтяне, шумеры, индусы или китайцы, к нам это попало уже через

вторые руки и независимо от того, как египтяне и иже с ними относились к

Фалесу - смотрели они на него сверху вниз или наоборот, но именно он изобрел

ту эстафетную палочку, которую с тех пор мы передаем из рук в руки. Что до

иных забытых старателей по этой части - им надо было больше заботиться о

пиаре или использовании не столь подверженных разрушению носителей

информации.

При всем том 776 год до н.э. тоже вполне достойный кандидат, чтобы

взять его за точку отсчета. Год основания Олимпийских игр. Множество

городов, единый язык, борьба, конкуренция. Тосты - победителям, проигравшим

- насмешки. Идеальная модель цивилизации. А крепкие бицепсы и готовность

осыпать оскорблениями - ее основная движущая сила. Что видим мы в истории

человечества? Соперничество - от тучных лугов Олимпии до безжизненных равнин

Луны. Греки и персы. Афины и Спарта. Рим и Карфаген.

Предполагается, что этому будет положен конец? Не припоминаю, будто мне

доводилось слышать что-то подобное...

 

 

Узы слова

 

 

Издатели таки поймали меня и стали изводить вопросами о книге: как идут

дела, когда она будет закончена. Я отбивался, требуя еще денег, - просто

потому, что так мне было проще отговориться, ссылался на трудности с поиском

пишущей машинки, а если машинка находилась, не было ленты, и так далее - в

ход шел весь список отговорок, от (a) до (z), дававших возможность увиливать

от работы.

Не знаю, то ли я, совершенно к этому не стремясь, был неотразимо

обаятелен, то ли мне попался единственный в мире издатель, готовый бросать

деньги на ветер, но я получил еще один чек.

Я купил десять ящиков текилы - идеальное средство для промывки мозгов.

Этого количества должно было хватить на то, чтобы растворить и вымыть все

живое в организме Эдди Гроббса, но случилось иначе: когорта знакомых выпивох

добровольно вызвалась составить мне компанию и вместе провести уик-энд в

домике под Саут Зил.

Возможно, этот факт не стал достоянием широких масс - уик-энд,

устроенный нами на площади три сотни квадратных футов, был весьма

неординарным событием. То было межгалактическое эйфорическое братское

единение навеки, длившееся несколько часов кряду.

Замечу: подписание договора - штука своеобразная, у некоторых может

остаться ошибочное впечатление, будто они о чем-то договорились.

В ответ на официальный запрос издателей я отбрехался новым требованием

денег, причем оно было выражено в куда более грубой форме, чем в первый раз.

Я искренне надеялся, что общение со мной уже утомило моих партнеров. Нет,

следуя установившейся традиции, они прислали чек.

Что ж, в какой-то мере я сам на себя взвалил эту ношу. Я уступил - и

выслал им общий план книги (набросанный по моей просьбе одним из

аспирантов). В ответ на мой адрес пришел каталог издательства, где была

анонсирована и моя готовящаяся к печати книга. Появление каталога стало

событием года. Ничего не могу с собой поделать: порой мне нравится дарить

людям бескорыстную радость, и поэтому, когда меня спрашивали, будет ли

закончена книга, я отвечал «да». Этот период в жизни моих

издателей можно назвать эпохой радужных надежд.

Затем наступил период, когда выход очередного каталога и звонки

каких-то безумных женщин, работавших в издательстве, чередовались с завидной

регулярностью. Одни из этих дам плакали в трубку, другие осыпали меня

угрозами с той скрытой, подавляемой ненавистью, которая предшествует серии

яростных ударов хорошо наточенным кухонным ножом. Мое чувство вины

разрослось до таких пределов, что после четырех лет работы над книгой я

отправился в университетскую библиотеку и заполнил несколько страниц

выписками из работы преподобного уж не помню кого, посвященной мыслителям

средневековья и опубликованной в прошлом веке.

Наконец у меня в квартире раздался звонок, и женский голос с

шотландским акцентом сообщил, что меня беспокоит новый редактор книги.

«Почему бы нам где-нибудь не выпить?» Эта женщина знает, как

надо обращаться с раздражительными философами, подумал я.

Что ж, я приехал в издательство, чтобы быть растерзанным читателями,

которых может представить себе лишь автор, на семь лет задержавший сдачу

рукописи, в течение всего этого срока получавший небольшие, но раздражающе

оскорбительные и мешающие работе авансы.

Прибытие в издательство и стакан какого-то пойла в руке - последнее

внятное воспоминание, сохранившееся у меня от этого визита - призваны

заполнить куда более длительный промежуток времени. Мнемотехника порой

организует прошлое в несколько ином порядке, нежели происходили события. У

меня весьма смутное представление, почему в самолете слишком холодно или

слишком жарко, и еще более смутное ощущение испытываемого мной дискомфорта и

дезориентации.

Что касается холода и дискомфорта, мое тело предоставило на этот счет

некую дополнительную информацию. После того как сознание ее обработало,

ощущения оформились в единый образ: я лежал, пристегнутый наручниками к

батарее, в какой-то лачуге. Стены ее были выкрашены в белый цвет, мебель

отсутствовала. Так как кандалы - одно из тех средств, которые официальные

власти охотно применяют для усмирения непокорных философов, я решил, что

угодил в тюрягу в какой-то отсталой, нуждающейся стране. Вслед за этим я

задумался, как отнесется к моей судьбе ближайшее британское консульство.

Тут, однако, в дверях появилась юная леди, которой выпало счастье быть

моим редактором.

Запой - негуманная точка зрения. Среди множества иных неприятных

переживаний, которыми приходится расплачиваться за склонность к запоям,

присутствует и постоянное беспокойство, что тепленького тебя легко могут

похитить.

Запой - гуманная точка зрения. Вряд ли кто рискнет отрицать, что

неумеренное потребление продуктов виноградного сока часто приводит нас туда,

куда мы и не мечтали купить билет.

Как-то мне довелось завтракать на вокзале в Цюрихе (пребывание там

входило в мои намерения) с торговцем птицей из Глазго. Прежде чем полиция

выперла нас оттуда, он успел мне поведать, что определенные сорта виски

способны вызывать эффект моментальной транспортации в пространстве

(перевожу): «Опасность угрожает вам, только если вы протрезвеете:

перемещения не произойдет или оно будет затруднено. В этом случае дорога

домой отнимет немало сил и времени. Но напейтесь - и вы попадете туда

наверняка». Он совершал спуск по самой длинной реке, огибающей этот

мир, - Алко. Алко течет через каждый город, какой только есть на земле, и

периодически мой собеседник сходил на берег: в Осло, Танжере, Суве,

Алис-Спрингс, Венеции.

Запои - средство понимания между народами. В Сеуле, на какой-то

вечеринке, где оказалось, что пригласившие меня сами почему-то не явились -

или они просто жили совсем по другому адресу, - я был взят в оборот каким-то

джентльменом, который завел меня в соседнюю квартиру и принялся

демонстрировать имеющиеся у него в доме электротовары (он был владельцем

множества радиоприемников, электробудильников, кассетных магнитофонов), а

потом открыл свой холодильник, явив моему взору несметные запасы мяса. Жена

его все это время сидела, уставившись в телевизор. Не уверен, сознавал ли

он, что я не понимаю ни слова на его языке: он тоже изрядно набрался к тому

времени. Не скажу вам, какой именно дискурс избрал он в тот вечер:

экономический или философский, - но я был достаточно пьян, чтобы счесть эту

повествовательную стратегию совершенно захватывающей.

Потом мы два часа мчались на машине в другой город, где он высадил меня

посреди ночи, без денег, без выпивки, без всякого намека на то, где я

нахожусь, и без единого корейского слова в моем словарном запасе. Улыбка,

которую он послал мне, отъезжая, навела меня на мысль, что он полагал, будто

оказывает неоценимую услугу лучшему другу.

Запои - способ обрастать друзьями. Однажды в Килбурне, сидя на скамейке

в парке, я познакомился с человеком, получившим Нобелевскую премию. То была

Нобелевская премия тысяча девятьсот двадцать какого-то года за достижения -

не помню уж в области химии или физики, присужденная Зигмонди [Зигмонди,

Рихард (1865-1929) - австрийский химик. Лауреат Нобелевской премии 1925 г.];

мой сосед по скамейке выиграл ее в карты. «Если после моего развода

еще кто-нибудь сунется во Францию... - бормотал он, - убью!» Губы его

при этом пытались поймать и зафиксировать горлышко бутылки с денатуратом,

зажатой в руке.

Что-нибудь гаже трудно себе представить. Ощущение было такое, будто

меня сбросили без парашюта с высоты полутора километров: сделав глоток, я

выплюнул раньше, чем последние капли этой мерзости достигли моего языка. Я

был сам себе отвратителен, причем отвратителен дважды: во-первых, потому что

приложился к этой дряни, во-вторых, потому что не смог ее проглотить. Жизнь

в академической среде, когда, если тебе необходимо выяснить, чем известен

какой-нибудь Зигабен, ты ищешь сведения о нем в энциклопедии, в томе, где

собраны слова на «З», сделала меня слишком изнеженным для того,

чтобы пить алкоголь в чистом виде. Обладатель Нобелевки угостил меня

таблеткой витамина C: «Вам надо следить за своим здоровьем».

 

 

Наручники versus философия

 

 

Несомненно, если мы внимательно рассмотрим ситуацию

философа-прикованного-к-батарее, то заложенное в ней противоречие разрешится

в пользу наручников; наручники являются крайне эффективным риторическим

приемом, демонстрирующим нашу непосредственную приобщенность к материи.

 

 

Опыт человека, прошедшего через похищение

 

 

Если вам суждено быть похищенным, я бы настаивал на том, чтобы в роли

похитительницы выступала привлекательная молодая женщина, при этом

предпочтительно, чтобы она не требовала от вас написать книгу.

 

 

Капканы словесности

 

 

Итак, я был разлучен с выпивкой; узник жалкой лачуги, я был лишен

доступа к жидкости, способной перенести меня в гиперпространство, обеспечив

свободу передвижения.

«Доктор Гроббс, вы ленивы... глупы... совершенно не способны

совладать со своей порочной натурой... вас нельзя не презирать». Я

ждал, когда же она скажет нечто такое, что позволит мне уличить ее в

предвзятости, однако в ее надменной тираде не прозвучало ничего, способного

вызвать мои возражения.

- Вы - на острове Барра. За много километров от ближайшего винного

магазина - на тот случай, если вам удастся отсюда выбраться. У вас проблема:

я. У меня тоже проблема: вы. Мы можем избавиться от этих проблем. Мне

нравится работать в издательстве, однако вы угрожаете моей карьере. У нас

еще не было автора, который бы так тянул с написанием книги, ухитряясь при

этом тянуть с нас деньги. Мне поручили выбить из вас эту чертову книгу. Я

вовсе не просила о такой чести, однако вышло так, что удастся мне сохранить

место или нет, зависит только от вас. Я пыталась быть с вами мягкой,

пыталась быть суровой, пыталась оставить вас в покое, я пыталась приставать

к вам...

- Простите... Вы говорите, пытались оставить меня в покое... Что ж,

может быть... Но я, убей бог, не помню, чтобы вы ко мне приставали!

- Ваша память на редкость избирательна.

- Поверьте, любая память избирательна, - попытался я увести разговор в

сторону. - В противном случае жизнь превратилась бы в кошмар. Телефонные

номера, чистка зубов, облегчение желудка, кашель по утрам, потолки в чужих

комнатах, мебель, хождение по магазинам, ожидание автобуса, работа -

прикажете помнить все это в подробностях?! Память и нужна, чтобы все это

забыть... - Я выдохся, чувствуя во всем теле слабость и поймав себя на

мысли, что всякое риторическое наступление заранее обречено на провал, если

ведется из положения лежа на полу.

- Я, видимо, рискую перегрузить вашу память, но позволю себе напомнить

вам несколько фактов. Весьма ярких, заметим. В вашем распоряжении было семь

лет - и при этом вы получили самый крупный аванс за всю историю

издательства. И что мы получили? Тридцать страничек слепой машинописи,

напечатанных с гигантскими интервалами - и, главное, абсолютно

бессмысленных!

- Господи, наймите кого-нибудь, пусть подберет иллюстрации - вот вам и

объем!

- Доктор Гроббс, нам - особенно мне - нужна от вас книга. Понимаете:

кни-га. Нечто раза в четыре больше вашей, с позволения сказать, писульки.

- Позволю себе с вами не согласиться.

- Нет, доктор Гроббс. Вам придется согласиться: взять и написать книгу.

Десять страниц - и я даю вам поесть. Когда вы закончите двухсотую страницу,

вы сможете распрощаться с батареей.

У меня есть свои недостатки (легче сказать, каких недостатков у меня

нет), но, как бы там ни было, я человек спокойный и рассудительный. Лежа на

холодном полу, прикованный к батарее - да просто-напросто похищенный и

увезенный бог весть куда, - я ухитрялся вежливо и благожелательно

поддерживать беседу. Возможно, дело в том, что все происходящее я

воспринимал как бы со стороны; но неожиданно мое «я» вылезло из

своей конуры и зарычало. Я озверел - и разве я был не прав?!

 

 

Да знаете ли вы, кто я?!

 

 

Хитрость эта довольно рискованного свойства. Прыгая с парашютом, вы

должны быть уверены, что тот раскроется, иначе вы обречены с чувством

стремительно нарастающей досады следить за дальнейшим развитием ситуации.

Это был тот единственный раз, когда я сказал себе, что цель оправдывает

средства. Порой достоинство приходится отстаивать ценой падения.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-11-16; Просмотров: 316; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.245 сек.